Без гаджетов

Ольга Владимировна Остапенко (2024)

Повесть для взрослых, чье детство пришлось на советские времена. И для подростков, кто хочет лучше понять родителей. Невыдуманые истории увлекают как захватывающий фильм. Писатель рассказывает о детстве в военном городке на берегу озера Балхаш. Действие происходит в Казахстане, когда он был в составе СССР. Кроме того, есть связь с настоящим и полезная информация. Книга понравится любителям животных. Все картинки выполнены автором в нейросети и улучшены самостоятельно.

Глава 2. Съедобно — несъедобно

Дети — это такие маленькие люди, которые любят исследовать всё вокруг. Самые активные исследователи — дошкольники и ученики младших классов. Наверное, их рост позволяет замечать то, что ускользает от взгляда взрослых. Вот растет какая-то травка или крошечный неприметный цветочек, и пусть себе растет. Нет же! Надо его сорвать, разобрать на части и, возможно, даже съесть. Взрослому человеку даже в голову не придет, что с обычной травой можно что-то делать. Оказывается, можно найти в ней особое беленькое местечко, приятное на вкус. Только не вздумайте есть траву без меня! В таких делах нужен знаток, который научит, что съедобно, что нет и как правильно употребить растение. А еще из травы можно делать дудочки. Не знали? Эх, взрослые, взрослые.

Весна — то самое время, когда нестандартной еды становится больше. Потому что начинают цвести деревья. Например, карагач (для особо продвинутых — вяз мелколистный). При самых первых лучах весеннего солнышка на нем появляются крупные черные почки, которые так и просятся в рот ребенку. Ох, сколько же мы их съели в свое время! Почки, которым повезло пережить нашествие детворы, переходят в другую стадию — становятся листиками. Иногда вместе с листьями, а то и раньше карагач начинает цвести. Зародыши цветов выглядят как множество круглых пластинок, нанизанных на ветку плотно друг к другу. Эти милые зеленые кучки приозерские дети почему-то называли «капуста». Полакомиться такой капустой было истинным удовольствием.

В разгар весны по берегам Балхаша пышно зацветала белая акация. Ее гроздья манили не только своей красотой и медовым ароматом, но и вкусом. Да, акацию мы тоже ели. Что, как? В общем, если мы с вами когда-нибудь встретимся весной под пышным деревом акации, я вам покажу. Без меня не есть!

Надо сказать, что растительность Приозерска не слишком богатая. Мало того, что почва там не очень плодородная (степная), так еще и климат суровый. Зимой сильные морозы, летом испепеляющая жара, а в межсезонье даже если стоит нормальная погода, ветер может разгуляться не на шутку. Город военный, люди в большинстве своем тоже военные, природа соответствующая — в стиле минимализма. Никаких огородов у нас отродясь не было, поэтому взрослые тоже собирали редкие дары степи, чтобы хоть как-то разнообразить свой и наш, детский, рацион. По весне мы ходили вместе с родителями собирать молодые листья лопуха. Напротив гостиницы «Гранит», ближе к озеру, было много открытого пространства. Кстати, земля там как раз гранитная, отсюда и название. Камешки пестрые, черно-бело-коричневые, часто они покрыты слюдой, которая волшебно сияет на солнце. Лопухи иногда пробивались прямо среди гранита. Для еды годились молоденькие изогнутые листья, диаметром сантиметров по десять. Из них мама варила суп, напоминающий по вкусу щавелевый. У меня аж слюнки потекли от воспоминаний. Объедение!

Наши советские родители изощрялись, как могли, чтобы добавить витаминов к столу. Даже одуванчики шли в ход. Кстати, у одуванчиков съедобны и листья, и цветы. Вы знали?

Что касается любимых приозерских растений, то для детворы это была, однозначно, джида или серебряное дерево. Его плоды мы называли «маслинами». Помню, было два сорта — с удлиненными ягодками и с пухлыми, почти круглыми. Когда ягоды созревали, мы объедали все те, до которых могли достать. Дошкольники были способны дотянуться до нижних веточек, так как джида — это низкое дерево или кустарник. А став школьниками, пацаны лазили по деревьям и заботливо собирали не только для себя, но и для одноклассниц. Надо заметить, что в младших классах некоторые девочки тоже забирались на джиду. Иногда прямо возле школы и прямо в школьной форме. В те времена мы носили коричневые платья с черными фартуками. По праздникам фартуки меняли на белые. Но в белых все вели себя чинно и благородно, по деревьям не лазили. Зато в остальные дни спокойно смотреть на созревшие маслины, с которых капал мед, было совершенно невозможно. Частично заветное лакомство съедалось прямо там, сидя на дереве, а остальное рассовывали по карманам фартука и ели по дороге домой. Вкус у ягодок немного вяжущий, но такой любимый! Еще у плодов серебряного дерева есть симпатичные косточки — коричневые с черными полосками. Из них мы делали бусы, нанизывая косточки на обычную нитку. Бусы покрывали лаком, чтобы они блестели и дольше хранились. каждая приозерская девочка советского периода считала обязательным иметь в своем детском гардеробе хотя бы одно такое украшение.

Интересно, что в Приозерске дети называли многие растения каким-то словом, которое не соответствовало действительности: «капустой» — цветы карагача, «маслинами» — плоды серебряного дерева. Только спустя годы, когда мы переехали в другой город, я узнала, как выглядят настоящие маслины. Во-первых, они очень крупные, во-вторых, соленые. А наша любимая приозерская джида — мелкая, но сладкая-пресладкая.

Еще у нас была своя «сирень», не имеющая никакого отношения к настоящей сирени. Маленькие кустики с тонкими веточками, напоминающими укроп, часто встречались по берегу озера. Весной они зацветали мелкими красными цветочками. Издалека казалось, что весь куст розово-красный. Это мы и называли «сиренью». Она не представляла никакой пищевой ценности, и ее мы не ели. Хотя… Может, я не все знаю. Или уже не помню.

* * *

Из дикорастущих цветов было все-же много таких, которыми дети не питались. В основном, какая-то мелочь, способная выжить на скудной почве. Ранней весной появлялись подснежники и гусиный лук. Сейчас расскажу историю, от которой у моей мамы могут встать волосы дыбом, но я тогда была маленькой девочкой лет шести-семи, и мне всё было любопытно.

Гусиный лук — это низкие растения размером с подснежники. Они появляются весной и цветут крошечными желтыми цветочками, напоминающими миниатюрные звездочки. Однажды, гуляя в окрестностях гостиницы «Гранит», я обнаружила яркую полянку, усыпанную гусиным луком. Я присела на корточки и стала собирать звездочки вокруг себя. Взрослым такие растения кажутся невзрачными и совсем непривлекательными. А для ребенка они вовсе не маленькие. Наоборот, очень заметные, очаровательные и даже годятся для букетика. Тогда я искренне думала, что мама обрадуется моему яркому букетику, хотя весь он поместился бы у нее на ладони.

В общем я была увлечена сбором «цветущей травы» и не заметила, как ко мне подошел молодой солдатик. Он улыбнулся и заговорил со мной. Кстати, я нисколько не испугалась его появления. Дети привыкли видеть повсюду в Приозерске людей в одежде цвета хаки. Если у него есть фуражка, значит это кто-то «важный», а если на голове только пилотка или совсем ничего, таких мы и наши родители называли «солдатиками». Солдатики в Приозерске убирали улицы, красили бордюры (бордюры в городе всегда сияли белизной), просто ходили по улицам, работали на стройках и т.д.

Метрах в пятидесяти от полянки, где я собирала свой заветный букетик, находилась стройка. Там возводили высокие дома: наверное, самые первые высотки в нашем городе. Насколько я помню, жилые дома в Приозерске были, в основном, четырехэтажные. Общественные и военные постройки тоже не отличались высотностью. А в пешей доступности от «Гранита» довольно быстро выросло что-то из семи или даже девяти этажей. Потом рядом построили несколько похожих зданий, но на момент моей встречи с солдатиком, здание было одно. Оно интриговало всех гранитовских ребят. Мы не знали, что там будет, но с любопытством наблюдали издалека за действиями солдатиков-строителей. Снаружи здание было красноватым, выглядело готовым, но строители все еще что-то доделывали, заходили и выходили, сновали вокруг него, как муравьи. Может быть там и был какой-то забор, но моя память его не сохранила. Дети видели дом, видели солдатиков, и это было жутко интересно.

Итак, вернемся на желтую полянку. День был в разгаре, ярко светило солнце, остренькие листья зеленого лука блестели и впрямь напоминали обычный лук, только уж очень мелкий. Солдатик, который подошел ко мне, был веселый и симпатичный. Мне всегда нравились солдатики. Особенно веселые и симпатичные. Сначала он задавал простые вопросы типа «Как тебя зовут?», «Для кого собираешь букетик?», а потом предложил: «Хочешь, покажу тебе высокий дом? Он уже почти готов. Можем зайти внутрь». Глаза мои загорелись от восторга: «Конечно, хочу!» Солдатик аккуратно взял меня за руку, и мы быстро преодолели небольшое расстояние до стройки.

Мы зашли в здание, побродили по первому этажу. Я разглядывала всё с огромным любопытством. Потом поднялись по лестнице выше. Не знаю, почему на стройке в тот момент не было совершенно никого кроме нас. Может, обеденный перерыв или выходной. Тогда меня это совершенно не волновало. Я чувствовала себя так, будто происходило что-то волшебное и невероятное. Никто из ребят даже мечтать не мог попасть в загадочное здание и увидеть процесс строительства изнутри. Солдатик вел себя со мной очень приветливо: что-то показывал, рассказывал, объяснял. Предупреждал, чтобы я не касалась каких-то необработанных досок или мест, где торчали гвозди. Солнце щедро врывалось внутрь здания сквозь незастекленные проемы окон и балконов. В доме было очень светло и даже, можно сказать, прозрачно. Стоя в одном месте, можно было поднять голову и рассматривать, что есть выше. Мы шли по коридору, и на пути встретилось широкое пространство в полу. Для взрослого человека ничего не стоило его перешагнуть, но для девочки с еще совсем маленькими ножками — непосильная задача. Солдатик бережно взял меня на руки и перенес через щель. Мне очень понравилось то чувство, когда мужчина несёт на руках. Конечно, папа носил меня на руках. Но в тот раз было как-то иначе. И я запомнила это приятное ощущение на всю жизнь.

Итак, мы медленно и осторожно шли дальше. Иногда останавливались, когда что-то привлекало мое внимание. Вдруг на лестнице послышался громкий и четкий стук сапог, и вскоре перед нами возник высокий мужчина в красивой темно-зеленой форме и фуражке. «Офицер» — подумала я, задрав голову и глядя на него с нескрываемым восхищением.

— Здравие желаю, товарищ командир! — отчеканил «мой» солдатик, приставив руку к виску. Так положено делать всем военным в знак приветствия. Человек в фуражке поздоровался с солдатом, а потом, строго взирая на меня сверху вниз, вопросительно-возмущенно спросил:

— А это еще кто? Как она сюда попала?

Солдатик замешкался и смущенно объяснил, что хотел показать мне новый дом.

— Значит так, — серьезным тоном, не терпящим возражений, резюмировал командир, — Быстро верни ее туда, откуда взял!

Приказ есть приказ. Мы спустились, покинули стройку, солдатик за ручку привел меня к той самой полянке и вежливо попрощался. Я вприпрыжку поскакала домой, счастливая от незабываемой экскурсии и переполняющих меня эмоций. Сияя от радости, я рассказала всё маме: про цветочки, про солдатика, про дом и про старшего по званию, который приказал быстро закончить наш осмотр и вернуть меня обратно. Во время рассказа глаза мамы становились все шире и шире. В тот день она мне строго-настрого наказала никогда не ходить с незнакомыми мужчинами. Я была послушной девочкой и пообещала, что не буду. И только став намного старше, поняла мамино беспокойство. Однако в тот день я была безмерно счастлива. Посещение загадочного дома я воспринимала как чудесное приключение. Дух исследователя, который у меня зародился в раннем детстве, остался со мной навсегда. Я очень люблю узнавать что-то новое, посещать необычные места, путешествовать. И еще обожаю, когда меня носят на руках.