Бордальеро

Ольга Владимировна Манько, 2017

Ах, как трудно жить дважды вдове постбальзаковского возраста. Единственная отрада в жизни – сериалы. Завораживающая жизнь восточных красавиц: смерть, любовь, неверность, коварство, обрамленные в шелка и драгоценности. Светлана настолько погружается в любимый сериал «Наложница», что время от времени ей сняться сны, где она главная героиня, вокруг которой бушуют страсти. Но она не собирается тратить свою жизнь исключительно на работу, и просмотр сериалов. Светик находит выход из ситуации. Она размещает объявление на сайте знакомств. В книге использованы стихи Марины Цветаевой, Александра Галича, Вадима Егорова.

Глава 2

— Матерь божия! — воскликнула Лялька, когда Светлана открыла дверь в квартиру.

Обои цвета фуксии завораживающе переливались перламутром. В огромном во всю стену зеркале отражались полы, выложенные желто-персиковой и бежевой плиткой. Лампы — канделябры у зеркала давали приглушенный свет, который падал полукругами на пол.

У порога аккуратно стояли розовые тапочки с пуховой опушкой. К комоду конфузливо прижались мужские. Окинув многоопытным взглядом обувь, Лялька уверено заявила:

— Ого! Новые тапочки. Готовишься к приему мужского населения?

Светик, многозначительно улыбнулась:

— Всегда пригодятся.

— Мужичков по размеру обуви подбираешь? — рассмеялась Лялька, скидывая туфли.

Достав бутылку коньяка из сумки, по-хозяйски распорядилась:

— Давай, вари кофе, а я пока огляжусь, — и босиком прошлепала в комнату.

Вечерний свет мягко пробивался сквозь вуаль штор. Уродливая пятиэтажка, бесстыдно пялившаяся горящими окнами прямо в квартиру, казалась плывущим кораблем. Над белоснежным паласом парил журнальный стеклянный столик, чуть касаясь хромированными ножками пола. Солидные кожаные кресла, надув седалища, вальяжно расположились рядом. Выставленный на показ в горке хрусталь сиял. От буйно цветущих на подоконнике бальзаминов пестрило в глазах. В углах комнаты, словно в тропическом лесу, раскинули листья пальмы и папоротники. Их идеальный глянец заставлял конфузиться, напоминая о стрелке на колготках и почти использованном тюбике губной помады.

— Светик! — крикнула Лялька, — А ты тут живешь?

Та, выглянув из кухни, удивленно ответила:

— Да, что за странный вопрос?

— В этой стерильности даже мухи передохли от безысходности, — оглядываясь, пробормотала Лялька.

— Ты поаккуратней, пожалуйста, — крикнула Светик, — Возьми фужеры, не разбей только ничего. И бутылку на стол не ставь, сейчас салфетку принесу.

Лялька недовольно мотнула рыжей шевелюрой, затем смиренно вздохнула, закатив глаза к потолку:

— Женская дружба требует многие жертва. Аминь!

Поставив бутылку на пол, Лялька с ногами забралась в кресло. В комнату вплыла Светик, неся поднос, на котором стоял кофейник и тарелочка с канапе.

— Походочка у тебя — грёзы вожделения, — ахнула Лялька.

— Я танцами занималась, — ответила Светик.

— Помню, помню, — весело ответила Лялька, — Всем мальчишкам головы кружила своими хитропопыми «па». Давай-ка, подружка, выпьем за встречу.

Она разлила коньяк в бокалы и, приподняв свой, посмотрела на свет. Золотые блики играли в темном янтаре. Изысканный насыщенный аромат поднимался над согревающейся в руке рюмкой.

— Божественный напиток, — прошептала Лялька.

— За встречу, — отозвалась Светик, чокнулась с подругой и, манерно отставив мизинчик, вылила коньяк в рот.

Раскрасневшаяся Лялька спросила:

— Рассказывай, Светик, как жизнь сложилась у тебя за время моего отсутствия?

Подруга тяжело вздохнула, потупив глазки:

— Что рассказывать? Замуж вышла, дочь родилась.

— Погоди, погоди, за кого вышла? Я же всех твоих воздыхателей помню. Славик на гитаре воробьиным голосом верещал мадригалы собственного сочинения. Он?

— Что ты, — ответила Светик. — Славик с Наташкой закрутил.

— Спортсмен, — вспомнила Лялька, — Каждое утро на пробежку… ла, ла, ла, побежала-ла-ла-ла, — игриво запела она. — Толик, кажется.

— Убежал Толик…

— Как убежал? — не поняла Лялька.

— В прямом смысле. Пошли утром на пробежку, а он убежал. Я его ждала, ждала, а Толик с Танькой из второго подъезда, оказывается, встречался.

— Остается Серега. Ушастенький, как я помню, толстенький. На домашнего хомячка похожий, — Лялька надула щеки и изобразила сосредоточенно хрумкающего зернышки хомяка.

— Да, за Сереженьку замуж вышла.

— Вот уж не подумала бы! — воскликнула Лялька, — Где он сейчас?

Светик приняла скорбное выражение лица:

— Скончался.

— Куда скончался? — не поняла Лялька. — С кем? Ой-ё! — до неё дошло. — Помер? Серега?

— Да, теперь я вдова.

— И этот паршивец сбежал! — возмущенно воскликнула Лялька.

Затем вздохнув, добавила:

— Давай, за помин души покойничка. Земля ему пухом.

Подруги не чокаясь, пригубили коньячок и обе замолчали, каждая думая о своем.

— С другой стороны, — неожиданно сказала Лялька, — свезло тебе, Светик, ох, как свезло.

Света встрепенулась:

— О чем ты?

— Покинул тебя, ушел, бросил одну. Правильно?

— Да, — всхлипнула она и аккуратно кружевным платочком вытерла сухие глаза, — бросил, оставил.

— Не реви! — отмахнулась Лялька. — Всё же тебе оставил. Благороднейший человек!

Светик непонимающе вытаращилась на подругу.

— Смотри, квартира теперь твоя? — принялась загибать пальцы Лялька.

— Моя, — кивнула Света.

— Машина есть?

— Есть.

— Деньги у него были?

— Были.

— Тоже твои! Понимаешь? — засмеялась Лялька. — Ты хозяйка всего! Ни судов тебе, ни скандалов. А мой енот-полоскун, всю жизнь мозги полоскал, теперь ушёл и грозится делить всё.

Светик наивно поморгала, не зная, то ли еще раз всплакнуть, то ли согласиться с Лялькой, но на всякий случай скорбно шмыгнула носом.

— Не реви, — еще раз её оборвала подруга, наливая коньяк в бокалы. — Как сказал классик, все мы в этот мир пришли по неосторожности, а уходим, — Лялька лукаво подмигнула, — неожиданно для себя, а зачастую и на радость близким. Портрет Сереги у тебя есть?

— Есть.

— Доставай, пусть с нами посидит. Скажем ему добрые слова.

Светлана послушно принесла из спальни фотографию мужа, к уголку которой был прикреплен траурный креп. С портрета на подруг смотрел толстячок с легкой меланхоличной улыбкой. Темно-серый костюм, белая рубашка и светло-серый галстук делали его похожим уставшего начальника ЖЭКа. Лялька прислонила фотографию к бутылке.

— Так вот какой ты человек щедрой души и большого сердца. Слушай, а как фамилия Сергея, что-то я запамятовала.

— Понюшкин. Сергей Викторович Понюшкин, — Светик скорбно смахнула несуществующую пыль с портрета.

— М-да, всем хорош, с фамилией, однако, подкачал. Гордо звучало — Светлана Бубельская, а теперь из-за любви к Сережке двадцать лет в Понюшкиных ходишь. Будем считать это единственным недостатком. Посему, давай, теперь выпьем за глубоко порядочного мужчину, мужчину невероятной щедрости. Мужчину, который до гробовой доски был верен и честен. Мужчину, который жизнь положил ради счастья любимой.

Во время зажигательной речи цвет лица Светика плавно переходил от нормального к пунцовому. Когда Лялька замолчала, подруги чокнулись. Светик выпила залпом, лицо у неё стало жестким.

— Этот изысканный напиток достоин твоего мужа! — воскликнула Лялька, загоняя в рот канапе.

Светик мелко задышала, распаляясь, и вдруг выдала:

— Порядочный, говоришь? Большое сердце у него? Если бы ты знала, сколько он мне крови попортил. Каких сил мне стоило удержать его в семье!

Обомлев, Лялька замерла с канапе во рту, не смея его проглотить.

— Двадцать пять лет жизни! С этим бабником я прожила двадцать пять лет. Двадцать из них он мне изменял, — выходила из себя Светик. — Следила, вылавливала, проверяла его карманы, читала его письма!

В волнении Светлана встала из-за стола и начала ходить по комнате. — Это была не жизнь! Двадцать лет у него была любовница. Курносая с толстыми ногами, вся в веснушках. Индюшка в кляре, а не баба, — презрительно фыркнула Светик.

— М-да, возмутительно, подруга, — кивнула головой Лялька. — Когда женщины разные — это кобельеро, а тут любовь. Эх, мне бы такое, пусть и любовник, но чтобы двадцать лет меня одну любил.

— Подарки дарил? — желчно поинтересовалась Светлана. — Дорогие?

— И дорогие тоже время от времени, — мечтательно ответила Лялька. — Но чтобы на свидание с цветочком приходил, баловал меня всякими милыми пустячками.

— Деньги из семьи, значит, забирал и тебя ублажал?

— Да мне какое дело, откуда он брал бы деньги? Зарабатывал, — беззаботно отмахнулась Лялька.

Светик, полная негодования, открывала и закрывала рот, затем, взяв себя в руки, холодным голосом сказала:

— Вот какой ты стала подруга. На всё готова пойти ради мужика. Семью чужую готова развалить, лишь бы тебе было хорошо. На чужом несчастье счастья не построишь.

Отрешенно Лялька пробормотала:

— Говоришь, не построишь? А ведь правильно, не построишь.

Схватив сумку, вытряхнула на палас тюбик губной помады, пудру, носовой платок, записную книжку, четыре шариковые ручки, тушь, две расчески, кошелек, ключи, пустой футляр для очков, сами очки с отломанной дужкой, скотч, пузырек туалетной воды и старый газовый баллончик.

— Что ты делаешь? Немедленно убери! — возмущению Светланы не было предела.

— Сейчас, сейчас, подруга. Кажется, у меня начался припадок.

— Припадок?! Тебе плохо? — испугалась Света.

Порывшись среди своего добра, Лялька нашла телефон, перевела дыхание, подмигнула подруге:

— Уф! Ты вызвала у меня припадок благородства. Подожди минутку.

Ничего непонимающая Светлана, плюхнулась в кресло, обиженно поджав губы.

Лялька, усевшись тут же на полу, набрала номер. Когда ей ответили, заворковала:

— Привет! Завтра мы можем подать на развод. Конечно, я согласна. И квартиру делим пополам. Да, я в здравом уме и твердой памяти. Почему? Ты полюбил другую женщину. Хочу, чтобы ты был счастлив. Нет, я не издеваюсь. Приезжать сейчас не надо. Я у подруги. Нет, дорогой мой, я не у мужчины, у подруги. Чего ты орешь как резаный? Разве ты не этого хотел? Всё, всё. Больше говорить не могу. Жду тебя завтра.

Бросив телефон в сумку, Лялька захохотала:

— Семейство гомо эректикус временами проявляет удивительное тупоумие. Когда я была молодой и наивной, считала, что мужчины разбираются во всем: от неевклидовой геометрии до управления Вселенной. Как показала жизнь, какая там Вселенная? Они не в силах понять даже собственную жену.

Светик смотрела во все глаза на подругу:

— Ты дашь развод?!

— Конечно, — ответила Лялька, без разбора сваливая свои вещички в сумочку.

— У тебя кто-то есть?

— Откуда? Никого у меня нет.

— Ты круглая дура? — с сомнением спросила Светик.

— Очень может быть, — легкомысленно ответила Лялька. — Может я и не просто круглая дура, а параллелепипедная. Но ты сама сказала, что на чужом несчастье счастья не построишь.

— Ты поступаешь глупо, — раздраженно сказала Светик.

— Не буду спорить. Но сейчас я чувствую себя прекрасно, — ответила Лялька.

Светлана от волнения вновь стала прохаживаться по комнате:

— Значит так. Надо немедленно узнать, кто она такая. Где работает, чем занимается, сколько ей лет, кто у нее родственники, где живет. Мы ей устроим сладкую жизнь! Тебе надо с ней встретиться, поговорить и предупредить, что ты так просто это дело не оставишь! Надо узнать номер телефона. Мы будем звонить во все колокола!

— По ком звонит колокол? Он звонит по тебе, — пробормотала Лялька.

— Какой колокол? — не поняла Светик.

— Это я так, — ответила Лялька. — Зачем мы всё это будем делать?

— Семью надо сохранить! — уверенно заявила подруга. — Блажь пройдет. Во всем виновата эта женщина, это она разрушает вашу семью.

— Нет, — задумчиво отозвалась Лялька. — Не буду я костью в горле чужому счастью. Ты знаешь, Светик, ведь он ревнует меня, — умильная улыбка расползлась по лицу. — Орал, будто ему дверью этот самый эректикус прищемили. Приятно. Когда сердится, у него кончик носа дергается, как у кролика. Я влюбилась в него, как только увидела. Не красавец, но безумно обаятельный. У него потрясающая улыбка. От его улыбки я голову потеряла.

Лялька помолчала и растрогано добавила:

— Я и сейчас как дура просто млею от его улыбки. А на голове уже пушок беленький такой. Дунешь, волосики трепещутся, трепещутся и осыпаются. Одуванчик мой. А вот здесь, — Лялька показала на макушку, — у него лысина. Но он говорит, что это не лысина, а линза, чтобы с космосом связь поддерживать.

— Что? Правда, линза? — удивилась Светик.

— Нет, шутит так. Умный, сил нет! Вообще-то я его иногда называю Пизанская башня. Артрит время от времени донимает, ходит, прихрамывая. Пусть будет счастлив. Он столько лет терпел мой буйный нрав. А я поищу кого-нибудь другого.

Светик булькнула от возмущения:

— Знаешь кто ты?

— Кто?

— Масхинистка.

Лялька захохотала:

— Ничего не меняется под луной. Ты, Светик, как всегда слова путаешь. Но я не мазохистка. Ты не понимаешь. Передо мной в данный момент жизнь открыла новую дверь.

— Это какую же? — ехидно спросила Светик. — Там, где одиночество, старость и болезни?

— Смотри, — задорно начала Лялька, — сначала меня бросил муж, правильно?

— Неправильно, но бросил, — сердито ответила Светик.

— Затем я потеряла работу.

— Кошмар!

— Я месяц ревела, из дома не выходила. Денег нет, работы нет, этот эфиопский шакал требовал развода и раздела имущества. Я похудела на десять килограммов! А вчера я посмотрела в зеркало и поняла, что пришло время устраивать личную жизнь. Тем более что возраст дает право на безумные поступки.

Светик таращилась на подругу, ничего не понимая. Только рот у нее беззвучно открывался и закрывался.

— Но надо только учесть, — призадумалась Лялька, — сейчас я лучше выгляжу в лучах заходящего солнца. А совсем недавно была прекрасна и на рассвете, — вздохнула она. — Жизнь, к сожалению, прошлась когтистой лапой, оставив морщины на лице. Ладно, возникает практический вопрос: где и с кем я могу познакомиться?

Светик загадочно улыбнулась, но промолчала.

Мелодичный перезвон нарушил задумчивую тишину. Света включила телевизор. Тревожные звуки баглама наполнили комнату. В знойное небо суховей поднимал желтый песок пустыни, он застилал раскаленное солнце. По экрану пошли титры.

— Сейчас мой сериал будет.

— Какой сериал? — удивилась Лялька.

— «Наложница». Фильм обалденный, — у Светы от волнения пробился румянец. — Главная героиня красавица. А любовь! Султан красавчик. А какие наряды! Какая музыка! Ох, не могу! Мне так нравится! Давай, вместе посмотрим?

Лялька насмешливо сморщилась и заторопилась.

— Совсем забыла, мне надо еще в одно место забежать.

Светлана её уже не слышала, погрузившись в сериал. Тревожная мелодия сменилась. Теперь баглама плакала.

В роскошные покои, богато убранные коврами, лился завораживающий свет из витражных окон. Наложница стояла перед султаном. Была она свежа как персик, грациозна как серна. Губы напоминали лепестки розы. Изысканный наряд подчеркивал пышные бедра и тонкую талию.

— Мой господин, как доказать мою любовь? — Акгюль упав на колени, простерла руки.

Султан отвернул лицо от наложницы.

— Ведь лишь с тобой я вижу солнца лучезарный свет, игру далеких звезд на бархате ночном. Серебряная трель ручья лишь при тебе звучит, и ангелы небес поют зорю, предсказывая счастье, даруя упоение тобой. И в сердце, что в груди стучит, алмазом чистым любовь к тебе сияет. Мой господин, моя душа принадлежит тебе и боле никому.Так посмотри в мои глаза, — в голосе Акгюль звучала мольба, — о, Повелитель…

— Ха-ха-ха, — горько засмеялся султан, прерывая Акгюль. — Смотреть в твои глаза и видеть ложь, рядящуюся в белые одежды? Уволь! Мне нет нужды коварством любоваться. Не сердце у тебя в груди. То лишь мешок чертополоха полный. И смрадная душа твоя — душа гиены подлой. Да, завтра на заре палач поднимет меч и вырвет твое сердце из груди.

Султан махнул рукой:

— В темницу!

Стражники схватили Акгюль. По её лицу текли слёзы, но шла она, гордо неся голову.

Светика всхлипнула, высморкалась и промокнула мокрые глаза.

— Эй, подруга, я ухожу, — сказала Лялька.

Не поворачиваясь, та слабо помахала рукой:

— Цёмки, цёмки…

Вновь мелодично зазвонил будильник.

— Еще один сериал? — в притворном ужасе спросила Лялька, не успевшая уйти.

— Блин! — Светик с досадой отключила будильник и телевизор. — Мне же позвонить надо!

— Кому это звонят вдовы по вечерам?

— Интересному мужчине, — кокетливо ответила Света.

У Ляльки лукаво блеснули глаза:

— Хо-хо! Остаюсь. Хочу узнать, какой-такой у нас интересный мужчина, которому надо звонить по будильнику. Включи громкую связь, чтобы я голос послушала.

Она с ногами забралась в кресло, с любопытством ожидая разговора.

Светлана достала розовый телефон, перекрестилась, выдохнула и набрала номер.

— Кому не спиться в ночь глухую? — раздался мужской голос.

Светик замялась, не зная, что ответить.

Лялька замахала руками:

— Давай, давай, говори!

— Мурзику не спиться, — глупо ответила она.

— Рад вас слышать, — прозвучало весело в ответ.

Переведя дыхание, Светлана перешла на сексуальное контральто:

— Добрый вечер, Алексей. Не отвлекаю вас?

На Ляльку напал смех, она закрыла рот рукой, чтобы не было слышно.

— Нет ничего важнее общения с вами, Света. Я только вернулся домой после работы. Холостяцкий ужин готовлю.

— А я думала о вас.

— Какие же мысли вас посетили, Мурзик? — улыбнулся Алексей.

— Я не спала после нашей встречи.

— Что так? Неужели обо мне думали?

— Да, я представляла, как вы такой одинокий возвращаетесь в пустой дом. Никто вас не ждет. Это так грустно. Я тоже одинока. От встречи с вами, моя душа расцвела как цветок жасмина, — Светик даже шмыгнула носом, изображая переживания.

— За эти слезы, Эмма, я люблю вас еще больше.

— Я не Эмма, — обижено ответила Светик, — я Мурзик.

— Хм, собственно говоря, я просто цитировал. Что вам мешает сейчас приехать и разделить со мной холостяцкий ужин? — озорно спросил Алексей.

— Мне неловко. Я вас еще мало знаю.

— Обещаю сохранить вашу девственность, — засмеялся Алексей.

Лялька уже икала от смеха, который безуспешно пыталась подавить.

— У вас какие-то странные звуки раздаются, — удивился Алексей.

— Звуки? — Светик на секунду замялась, не зная, что ответить, но нашлась. — Телевизор работает.

— Ну что? Мне вас ждать? Приедете?

— Мне так неловко, — еще раз голосом наивной девочки повторила Света, но тут же перешла на деловой тон. — Вы пока не ужинайте. Я привезу. Борщ приготовила, рыбку жаренную. Салатик уже у вас порежу. Называйте адрес.

Схватив ручку, записала адрес.

— Буду минут через сорок, Алексей, — томным голосом сообщила Светик.

— Жду.

— Да ты роковая штучка! — восхитилась Лялька. — В тихом омуте черти шалят? Давай, быстро рассказывай, кто он герой твоего романа? Как познакомились? Откуда игривое имечко?

— Ой, нет у меня времени! — Света носилась по квартире, на ходу переодеваясь, в заранее приготовленное платье, освежая макияж, проверяя сумочку, пересчитывая деньги в кошельке.

— Найдется, подруга, — сурово ответила Лялька. — Если я сейчас же не узнаю подробности, то не выпущу тебя из дома. Это уже не говоря о том, что просто лопну от любопытства и забрызгаю твои обои. А если будешь хорошей девочкой, то довезу, куда скажешь. Я на машине.

— Ну, хорошо, — приостановила Светик свой бег. — Но рассиживаться некогда. Я собираюсь, а ты ходи за мной. И заодно убери всё со стола.

— Ради этого, готова на всё, — отозвалась Лялька и, подхватив поднос с остатками пиршества, потащила его на кухню.

Света начала рассказ.

— Когда я осталась одна…

— Представляю, какую свободу ты почувствовала! — вклинилась Лялька.

— Наверное, да… — на минуту задумалась Светлана, — но дочь уже замуж вышла. Семейные пары стали реже приглашать в гости. Подруг кроме тебя у меня никогда не было.

— Мужчины были? — Лялька с энтузиазмом вытирала только что вымытые хрустальные рюмки.

— Были, — Светик потупилась, но глаз скосила на рюмки. — Ты аккуратней, хрусталь всё же.

— Да ладно, — отмахнулась та. — Если разобью, то считай на счастье! Так что с мужчинами?

Светлана тяжело вздохнула, то ли жаль было, еще не разбившегося бокала, то ли вздох касался коварных мужчин.

— Что? Что? Жениться никто не хотел, вот что.

— И тогда, вдова вышла на охоту, засунув в колчан стрелы Купидона в виде борща и жареной рыбы. Как я понимаю, тебе нужен мужчина обеспеченный?

— Да, мне нужен мужчина обеспеченный, — Светик открыла холодильник, достала судочки с уже готовым ужином для Алексея. — Я привыкла к такой жизни. Если бы ты знала, сколько усилий я приложила, чтобы Сереженька стал старпомом! Пока он был в морях, весь дом на мне. И ребенок, и ремонты, и покупка новой мебели… А его родственники? Липли как осенние мухи. То деньги им займи, то просто так помоги. А когда муж приходил из моря, то вообще покоя от Понюшкиных не было. Словно рыбы на нерест табуном бежали за подарками. Нищета подзаборная! Ах, сколько пережито, если бы ты знала! — вздохнула Светик.

Лялька, лукаво посмотрев на неё, спросила:

— Понимаю, понимаю, как же не понять? Колись, подруга, когда муж в рейсах был, ты время-то тоже не теряла? Оттачивала мастерство женского обольщения?

— В смысле? — от неожиданного вопроса Светлана судочек с борщом поставила мимо сумки, расплескав на стол.

— В смысле любовники были?

Светик слегка смутилась:

— Немножко.

— Это как немножко? — засмеялась Лялька.

— Я женщина честная, — обиженно ответила та. — Да, у меня были у меня отношения. А что я должна девять месяцев жить без мужской ласки?! Но я никого из семьи не уводила. И свою сохранила.

Заметив лужу на столе, Светлана, схватив тряпочку с оборочками, резкими движениями вытерла стол.

— Были и были. Что ты так переживаешь? Дело-то житейское, — попыталась успокоить её Лялька. — Борщец-то ставь в сумку, а то забудешь.

— Ах, да!

Светлана упаковала судочки с ужином, положила пакеты и пакетики со снедью.

— Как я понимаю, ты выдернула невод, а там оказалась жирный сом. Насколько рыбка золотая?

— Ой, — у Светика возбужденно заблестели глаза, — ты представляешь, у Алексея уже две квартиры. Сейчас новую покупает. Говорит, что хочет новую жизнь начать в новой квартире. Машина закачаешься! Дорогущая!

Поймав оценивающий взгляд подруги, скромно добавила:

— Но не это главное. У нас много общего.

— Например?

— Он вдовец. Когда я рассказываю о своей семейной жизни, знаешь, Алексей так внимательно меня слушает. Он так переживает, так меня понимает!

— Да ты что! — иронично воскликнула Лялька, присела на кухонный табурет и подперла голову рукой. — Переживает и понимает? Кто бы мог подумать! Очень тонкий мужчина.

— Да, он такой, — с тайной гордостью ответила Светик.

— Надеюсь, мужчине с тонкой душевной организацией ты о своих легкомысленных похождениях в период супружества не сообщала?

— Конечно, нет! — убежденно ответила Светлана. — Я что дура? Ну, всё! Разговоры закончены, пора ехать, а то опоздаю, — Светлана взяла сумку и пошла к двери, по дороге выключая свет в квартире.

— Женщина и должна чуть-чуть опаздывать, — проворчала Лялька, натягивая куртку. — Поехали.

В дверях приостановилась:

— Слушай, Мурзик, а бельишко ты кружевное не забыла? — подмигнула она подруге. — Дело-то серьезное: ночь впереди, после борщеца на проказы может потянуть, а?

— Вот именно что серьезное, а тебе всё смешочки! У меня решается судьба, — Светик вытолкала подругу за дверь. — Поехали, точно опоздаю.

— Селедку на столе ты оставила! — всплеснула руками Лялька. — Вечерок-то не задастся без селедочки.

— Всё ты виновата!

— Да ладно, зачем селедка-то?

— Я хотела ее под шубой сделать.

— Чтобы шубейку в награду получить? Алексею селедочка, тебе шубка, — пошутила Лялька.

— Ты очень наивная, — серьезно ответила Светик, — Сегодня я ему селедочку под шубкой сделаю, завтра он придет с работы, начнет её есть и обо мне вспомнит. Сам позвонит, вот разговор и завяжется, а там и серьезные отношения можно уже строить.

— Да ты стратег! — восхитилась Лялька. — Я бы не додумалась. Дуй за селедкой, я подожду.

На улице сыпал мелкий холодный дождь, свет фонаря превращал его в причудливый флёр. С поникших ветвей деревьев стекали тонкие струйки в пузырившиеся лужи. Лялька переминалась с ноги на ногу под козырьком подъезда, ожидая подругу. Наконец дверь хлопнула и появилась Светик.

— Брр! Ну и погодка, — дернула плечами Лялька.

Светлана нерешительно встала под навесом. Лялька слегка подтолкнула подругу:

— Пошли или ты передумала рисковать репутацией?

— Я без зонта, прическа испортится, — обреченно ответила та. — Опять возвращаться домой. Плохая примета, дороги не будет.

— Ладно уж, не горюй. Сейчас подгоню машину прямо под подъезд, сохраним твой товарный вид.

Лялька выскочила под дождь.

— А ты-то как? — встревожилась Светик.

— Мне замуж не выходить, я развожусь, — засмеялась Лялька и пошлепала по лужам за машиной.

Через минуту она лихо подкатила. Открыв дверь, крикнула:

— Карета для Золушки подана.

— Обязательно всему двору сообщать? — проворчала Светлана.

— Да ладно, я шучу. Сильно что-то ты нервничаешь, садись быстрее, а то оковы супружеского крепостничества какая-нибудь более шустрая дамочка перехватит, — отозвалась Лялька.

В машине было сыро и холодно. Светлана поежившись, взгромоздила пакеты на колени.

Когда выехали из двора, Лялька спросила:

— Давай, колись, подруга, как ты Мурзиком стала? Гламурненько так звучит.

Светик заерзала на сидении:

— Какая разница? Мурзик и Мурзик.

— Как это какая разница? Я сейчас разведусь со своим утконосом и другого хочу найти. Но такого же, как твой, чтобы с перспективой. Делись опытом!

Светик помолчала, обдумывая, ответ.

— Хорошо, — отозвалась она, — расскажу. Я поместила свою фотографию на сайте знакомств. Ну а где еще мне искать мужа? На улице они не валяются.

— Точно, окольцованные валяются на диванах, а у компьютеров можно подсечь выпущенных на свободу, — согласилась Лялька.

— Вот и я о том же. Имя себе выбрала Мурзик.

— Почему? — удивилась Лялька.

— Меня Понюшкин Мурзиком называл.

Лялька скосила глаза на Светика. В свете фар проезжающих машин её серые глаза казались белесыми, несколько оплывшие черты придавали унылое выражение лицу, белые кудряшки вносили легкомысленный диссонанс в облик. Ляльку хихикнула. «Больше на овечку Долли похожа», — промелькнула мысль.

— Мужчинам очень оно понравилось, — продолжила Светик, — Столько комплиментов получала! Какие прекрасные слова мне писали! — и она, ударившись в воспоминания, чуть не мурлыкала от удовольствия, — Один очень интересный мужчина написал мне стихи. Жаль, что у нас не сложилось…

— Хорошие стихи? — полюбопытствовала подруга.

— Хорошие.

Светик прочитала наизусть:

— Чем душу вашу успокоить?

Могу я сердце предложить.

И руки, ноги, мозг и шею.

Да, в общем, все, что я имею,

Отдам я вам, а всех других,

Гоните в шею!

— Каннибальский стишок, — прокомментировала Лялька. — Этот мужчина случайно не раздельщиком мяса в магазине работает?

— Фу! Всегда ты так! — обиделась Светик.

— Ладно, не обижайся, — ответила Лялька, поворачивая к дому. — Глянь, не твой ли золотой телец, тьфу ты, вдовец стоит, тебя встречает?

Светлана вгляделась. У подъезда стоял статный мужчина под большим черным зонтом. Капли дождя поблескивали на рукавах кожаной куртки. Поза была скучающей.

— Он, он! Тормози! Тормози!

— Да погоди, подвезу поближе. Не выпрыгивай уж на ходу-то, — засмеялась подруга.

Когда Светик вышла, Лялька, выглянув в открытое окно, громко спросила:

— Светлана Эдуардовна, я вам еще нужна или можно домой ехать?

Светлана гордо посмотрела на Алексея, затем взгляд перевела на Ляльку и царственно махнула рукой:

— Поезжай домой. Завтра с утра жду.

Улыбаясь, подошел Алексей:

— Добрый вечер. Давайте помогу, сумку возьму.

Света зарделась:

— Добрый вечер, это ваш ужин. Так что берите, берите.

— Я смотрю, вы серьёзно подготовились.

— Ой, ну что вы! Просто прихватила то, что было под рукой. Я очень люблю готовить, а кормить некого, — наивно поморгала глазками Светик.

Открывая дверь в квартиру, Алексей ответил:

— В моем лице вы найдете достойного почитателя вашего кулинарного таланта. Проходите, пожалуйста.

— Не смущайте меня. Вы еще не попробовали, а уже хвалите. Где у вас кухня? Всё остыло, надо подогреть.

Алексей провел ее на кухню. У Светланы округлились глаза, когда она увидела подоконник, заваленный пустыми пластиковыми бутылками. Стол, прикрытый газетой, на которой среди крупных заголовков и мелких букв затерялись винтики, шурупчики, гордо возлежал паяльник, с боку пристроилась отвертка. Мусорное ведро выглядывало из приоткрытого шкафчика, дразня Свету длинным языком, свесившимся грязным полиэтиленовым пакетом. Грязные тарелки в мойке схлестнулись в неравной схватке, отвоевывая себе место. Аутсайдеры угрожающе нависли над полом, казалось еще чуть-чуть и их жизнь разлетится вдребезги. Несколько петелек на занавесках оборваны, от чего они приобрели понурый вид. Светик тяжело вздохнула:

— Ах, Леша, как же вы здесь живете? Вам очень трудно без женщины.

— Да как-то так… — пожал он плечами. — Вас испугала моя кухня?

— Что вы! Конечно, нет! — воскликнула Светик. — Просто надо немножко прибрать. А всё сделано с большим вкусом, очень удобно.

— Да, я не очень люблю посуду мыть, — оправдываясь, сказал Алексей.

Светик, достав из сумочки фартук с розочками и рюшами, надела его и по-деловому сообщила:

— Вы мужчины такие не приспособленные. Значит так. Вы сейчас идете и отдыхаете. А я пока разогрею ужин.

— Вы из меня уж совсем этакого султана делаете, — засмеялся Алексей. — Я помогу, тем более что вы даже не знаете, где и что у меня лежит.

Чуть помолчав, Светик ответила, опустив глаза:

— Я считаю, что мужчина и должен быть, как вы сказали султаном. Ну, это если художественно выражаться.

Алексей убирал с кухонного стола винтики, шурупы, отвертку. Он повертелся на кухне, не зная, куда бы всё это пристроить и, в конце концов, положил на подоконник. Пустые бутылки посыпались на пол. Алексей ногой запихнул их под стол и остался доволен своими усилиями.

Светлана, наблюдая за ним, брезгливо прищурилась.

— Мысль интересная, — засмеялся Алексей. — Если б я был султан, я б имел трех жен, и тройной красотой был бы окружен, — запел он.

— Наша русская женщина троих стоит, — проворковала Светлана.

— Одна жена — любит, одна — одежду шьёт, одна — пищу варит, одна — детей кормит, и всё одна?… Тяжело! — пошутил Алексей,

— Семья — самое главное в жизни женщины! — с жаром воскликнула Светик. — Если бы вы могли посмотреть в мое сердце, увидели бы, что оно полно любви, которая сияет…

Она забыла, чем сияет сердце и смущенно замолчала. Алексей с удивлением глянул на Светлану, но она нашлась:

— Сияет… сияет вот как этот плафон, — и наманикюренным мизинчиком указала на светильник, висящий над столом. — Ах, Лёша, как бы мне хотелось отдать свою любовь в крепкие мужские руки.

— Весьма фигуристыми прозопопеями выражаетесь, — иронично восхитился Алексей, — Потрясен.

Светлана, не заметив насмешки, опустив скромно глаза, проворковала:

— Ой, извините, что-то разоткровенничалась. Далеко не с каждым человеком я могу быть искренней, а с вами так легко. Впрочем, я заболталась.

Она засмеялась нежным смехом кинозвезды:

— Всё, всё! Идите отдыхать и не мешайте мне. Я позову, когда всё будет готово. У мужчины найдутся дела поважнее кастрюль.

— Балуете вы меня, — ответил Алексей. — Так и привыкнуть недолго.

Светлана игриво стрельнула глазками:

— Но это наше женское дело. Мужчины ничего не понимают в хозяйстве.

— Мурзик, а как же вы на все находите время? Я смотрю, что даже сейчас вы с работы сразу ко мне приехали.

— Ой, что вы! — бездумно проболталась она, доставая судочки и пакетики. — Я из дома.

— Вы так безжалостно эксплуатируете своего водителя?

— Своего водителя? — переспросила Светик. — Да это Лялька, моя школьная подруга. Я случайно с ней встретилась, она и подвезла. Она и в школе была такая. Всё время что-то придумывала. Потом она очень умная. Инделектуалка я бы сказала. Но у нее сейчас такая трагедия, такая трагедия, вы не представляете! — проникновенно-трагичным голосом сообщила она.

— Что случилось с вашей Лялькой?

— Она с мужем разводится, — помешивая борщ, сказала Светик. — Муж ей изменил. Но я считаю, что мужчины имеют право на маленькие слабости. Могла бы и простить. Главное же — семья!

— По вашей подруге не скажешь, что она сильно переживает, — удивился Алексей. — Вполне веселая, здоровая женщина.

Светик уже чистила селедку, крошила вареную свеклу:

— Ах, Алексей. Вам, мужчинам, трудно понять. Дайте мне, пожалуйста, какую-нибудь плошечку.

Он достал из шкафчика миску. На удивление она была не только чистой, но и новой.

— Подойдет? Почему же нам трудно понять?

— Да, спасибо! Вам трудно понять, потому что вы решаете серьезные проблемы, а мы, женщины, должны создавать вам уют, спокойствие в доме. Чтобы вернувшись с работы, мужчина мог отдохнуть, набраться сил.

— Светлана, вы не женщина — мечта.

— Ой, ну что вы, — зарделась Светик. — Это наше женское назначение.

— Павлины, говоришь… — хмыкнул Алексей.

— Какие павлины? — не поняла Светик.

— Нет, не павлины, — засмеялся он. — С селедкой, что вы делаете?

— Как-то вы обмолвились, что любите селедочку под шубой, вот я и решила вас побаловать.

— Приятно. Спасибо, — Алексей хитро улыбнулся. — Но как я понимаю, ваша подруга не придерживается ваших взглядов? — перевел он разговор.

— Она хорошая женщина, но она эта… фестминистка, — разогревая жареную рыбу, сказала Светик. — Вы представляете, она мужа называла тунгусским шакалом. Разве можно так говорить?

— Не утешительно подобное слышать. Я бы даже сказал, весьма огорчительно. Мужчина хоть и животное, но о нем надо заботиться, обращаться нежно, тогда он делается ручным и одомашнивается, — деланно серьезно ответил Алексей.

Светик достала тарелки и налила борщ.

— Вот и я о том же, — с жаром произнесла Светлана. — Мужчин надо любить, кормить и прощать. Пока с вами болтали, всё уже и готово! Садитесь, пожалуйста. А селедочку под шубкой давайте поставим в холодильник. До завтра она пропитается и будет — пальчики оближешь!

— Надеюсь, шуба не даст ей замерзнуть, — откликнулся Алексей.

— Не замерзнет, — откликнулась на шутку Светик. — Ешьте пока всё горячее.

Усевшись напротив Алексея и, подперев голову рукой, умильно смотрела на него. После первой ложки он воскликнул:

— Нет, это не борщ!

–Вам не нравится? — всполошилась Светик.

— Ваш борщ — барокко в искусстве кулинарии — воскликнул Алексей. — Упоение желудка и отрада душе. Вы кудесница. Из капусты и картошки сотворить нечто божественное.

— Ой, что вы! Это на скорую руку. Но у меня есть и фирменные блюда, — зарозовела Светик. — Обязательно вас угощу.

— Буду ждать с нетерпением, — и Алексей с аппетитом застучал ложкой.

Из сумочки Светика раздалась мелодичная трель.

— Извините, Лёша, мой телефон звонит.

Она подскочила и легко побежала в коридор, где оставила сумочку. Когда ответила, услышала жизнерадостный голос подруги:

— Привет, Мурзик! Ну что? Золотой телец корм с рук берет? Хрумкает с удовольствием?

— Лялька, — Светик вспыхнула, — ты позвонила не вовремя. Я же сказала, завтра утром встретимся.

— Поняла, — засмеялась Лялька. — Я просто подумала, может тебя домой отвезти? Дождь идет на улице. Ты представляешь, мой звездорыл прихромал домой, скандал устроил. Пришлось хлопнуть дверью и уйти. Скитаюсь в машине по улицам.

— Я сама доберусь, — со скрытым раздражением ответила Светлана.

— Мурзик, — крикнул Алексей, — как я понимаю, звонит ваша подруга. После всего, что между нами было, я, как честный человек, просто обязан вас доставить домой лично. Пусть не волнуется.

— Лялечка, — заворковала Светик, — Алексей обещал меня сам отвезти домой. Не волнуйся. Целую. До завтра.

Она вернулась на кухню и кокетливо спросила:

— Лёша, а что было между нами? Вы так многозначительно это сказали…

— Еда — самый интимный процесс общения человека с природой, а женщина — лучшая её часть, — Алексей приступил уже к поглощению рыбы. — Сегодня я точно не засну. Очень вкусно и не могу остановиться.

— Я так рада, — разочаровано проворковала Светик.

Задребезжал мобильник Алексея:

— Извините, надо ответить, — сказал он, быстро взглянув на имя звонившего.

— Конечно, конечно, — опустив глаза, кивнула Светик, вся обратившись в слух.

— Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на плече? — весело спросил Алексей.

Раздался женский голос, но слов было не разобрать.

— Нет, я сейчас занят. Перезвоню чуть позже. Да, да, обязательно перезвоню, когда освобожусь.

— Это по работе вас так поздно беспокоят? — поинтересовалась Светлана, разрываемая любопытством.

Алексей хмыкнул:

— По работе. Нашла время, когда звонить.

— Что-нибудь важное? Вы бы поговорили, я подожду.

— Не могу позволить себе променять роскошь общения с вами на работу.

Светик нежно улыбнулась и, собрав грязные тарелки, принялась их мыть.

Алексей приобнял её за плечи:

— Да бросьте вы эту посуду. Пойдемте лучше телевизор посмотрим.

— А как же посуда? — слабо запротестовала она.

— Нет, это я вам уж не позволю. Впервые пришли ко мне в дом и всё в трудах, всё в трудах, аки пчела.

Светлана с тоской посмотрела на гору грязной посуды. Она её нервировала.

Алексей, обняв Светика, повел в комнату. Сердце у неё забилось так, что стучало в ушах, Светлана боялась вздохнуть. Вожделенная мечта приближалась. Усадив даму на диван, Алексей, глядя в глаза, сказал:

— Борщ на брудершафт мы с вами съели, пора перейти на"ты".

— Я тоже думаю, пора перейти на"ты", Лёша. Скажи, а ты встречался еще с женщинами?

— Количество женщин на душу населения страны значительно превышает количество мужчин. Каждый день встречаюсь, — подтрунил он.

— Ответь серьезно. Я говорю о женщинах, с которыми ты познакомился на сайте.

— Встречался, — поморщился Алексей. — Но вы, женщины, то фотографии ставите двадцатилетней давности, то фотошопите их. Возраст врете. Придешь на встречу, а там старушка с варикозом, целлюлитом и дополнительными двадцатью килограммами.

— Неужели так выглядят женщины моего возраста? — жеманно спросила Света.

— Мадам, уже падают листья! И осень в смертельном бреду! Уже виноградные кисти желтеют в забытом саду! — пропел Алексей.

— А я тебе не разочаровала? — Светик игриво стрельнула глазками.

— Я же назначил тебе второе свидание, — улыбнулся он и включил новости.

Громкость телевизора была такова, что Светик пару раз попыталась что-то сказать, но в отчаянии умолкла. Алексей сосредоточенно смотрел новости, продолжая обнимать Светлану. Она поерзала на диване, затем посмотрела на часы, вздохнула и окончательно заскучав, принялась рассматривать комнату. Палас требовал немедленной чистки, компьютерный стол, также как и кухонный, завален коробочками с гвоздиками и шурупчиками. Рядом стоял открытый ящик с инструментами. Светик отметила, что в ящике порядок был отменный. На подоконнике засыхающий непонятный цветок в горшке в отчаянии боролся за жизнь, похоже, что эту борьбу он безнадежно проиграл.

Через некоторое время Светик всё же рискнула и напомнила о себе:

— Лёша, уже поздно, мне завтра на работу. Я пойду.

— Ну вот, — засмеялся он, — как же так? И чаю не попили.

— Мне действительно пора. Давай другой раз… чайку попьем…

— Поскольку я дал честное благородное слово, то отвезу тебя домой, — жарко прошептал он ей в ушко и нежно поцеловал. — Жаль, что ты уходишь. Вечер только начинается.

— Ах, какой ты баловник, — счастливо засмеялась Светлана, — но мне правда пора. Если бы не работа…

–Развеял воздух, словно ветер вздохи, их плотские обличия. А жаль, — продекламировал Алексей строчки из «Макбет» и, открыв входную дверь, вывел Светика из дома.