Почти живой Жорж

Ольга Ванина, 2021

Как выжить в зомби-апокалипсис, не знает только ленивый. Бежать, как можно дальше. Отбиваться до последнего. И ни в коем случае не дать себя попробовать на зуб. А вот что делать, если ты уже зомби, но тебя никто не кусал, а от одной мысли о сырых мозгах становится дурно? Да и спросить – то особо некого, хотя бы потому что ты собака, и консультировать тебя никто не станет. Остаётся только одно: расслабиться, пока не пришло трупное окоченение – и будь что будет, познакомиться с конём-скелетом, полетать на межпространственном корабле и веселиться на полную катушку. Жутко занимательная история пёсика-зомби и его, пока ещё, друзей начинается.

Глава первая. Пробуждение в парке

Первым, что я увидел, когда открыл глаза, было ночное звёздное небо. Оно казалось оранжево-фиолетовым в свете двух уличных фонарей. По обе стороны, куда не кинь взгляд, росли деревья с пышными кронами. «Неужели я ночью в лесу?» — со странной отстранённостью, даже какой-то заторможенностью подумал я.

«Да нет, парк какой-то. Вон фонари, дорожки, лавочки…Но что я здесь делаю, тем более в ночное время?»

Попытался пошевелиться: для начала задней правой лапой, а затем хвостом и передней левой. Получилось, но ощущение от этой робкой попытки движения вышло у меня, десятимесячного щенка хаски, а речь именно обо мне и ни о ком другом, какое-то странное. Конечности были, как ватные, не чувствовался ни один мускул, как при параличе. Суставы при этом разгибались и сгибались со скрипом.

— Получилось! Он живой! — прорезал тишину восторженный голос какой-то девчонки.

— Нет! Нет! Нет! Не может быть! — ответил ей дрожащим и заикающимся шёпотом мальчишка. — Это просто дичь какая-то!

Я повернул голову в сторону этих звуков и увидел торчащие из под ближайшей лавочки мордахи парня и девчонки лет двенадцати-тринадцати. У обоих — подведенные густой чёрной тушью глаза и угольного цвета волосы до плеч. Нужно было присматриваться, чтобы определить, кто из них кто. В руках одного из двуногих была странная старинная книга с пожелтевшими страницами. Человеческое зрение не смогло бы рассмотреть таких деталей в тени от скамейки, под которой парочка сидела, но собачьи органы чувств — это совсем другое дело. Запахи, которые я могу уловить носом, дают картинку в мозг настолько точную, что ни одному зрению в мире даже не снилось. И самое замечательное, что это никак не было связано с временем суток, что в тот день мне пригодилось как никогда.

— Готы! Только их мне не хватало. — сказал я. — Что вам от меня надо? — спросил я, не надеясь получить ответ от людей, которые, как известно, язык своих братьев меньших не понимают.

— Очуметь! Он ещё и разговаривает! — восхитилась девушка.

— Вы что, меня понимаете?

— Д-д-да… — подтвердил за двоих парнишка.

— Зачем вы сюда меня притащили? Где моя хозяйка?

— Э-ээ-э… — затянул мальчишка. — Мы не знаем. — честно ответила его подружка.

— Так зачем вы меня приволокли ночью, предполагаю, в самую отдаленную часть парка? — я сел и обнаружил, что лежал всё это время в центре нарисованной на асфальте пентаграммы. — А это ещё что за фигня? — продолжал я вопрошать парочку, не отрывая взгляда от странного рисунка мелом, расположенного вокруг меня. — Ой! — взвизгнул я, когда попытался обнюхать ближайший нарисованный угол и в ответ получил мощный разряд тока.

— Смотри, он не может пройти через пентаграмму, даже обнюхать её!

— Конечно, глупенький, для этого она и делается.

— А ну выпустите меня! Гав! А то гав! Я вам как, гав, задам! — разозлился я и ринулся было вперед, но тут же был отброшен более сильным ударом тока обратно.

— Выключи его! Это всё дико, ненормально и неправильно! Немедленно! — в отчаянии завопил пацан, с ужасом наблюдая, как я тщетно кидаюсь на стенки пентаграммы, пытаясь прорвать её защиту.

В воздухе запахло палёной собачьей шерстью. Моей. На душе стало даже страшнее, чем было до этого.

— Да-да, сейчас… — с такой же беззащитной нотой в голосе затараторила деваха, хватаясь за большую толстую книгу. — Где же это? — судорожно забегала она глазами по странице. — А, вот… Агебос мортес гарбедус ниде!

— И чё? — спросил представитель северной породы, которому уже надоело играть с электричеством, и теперь он просто лежал на боку на асфальте, ожидая, что же будет дальше. Разумеется, это я о себе.

— А ничё! — послышался с другой стороны голос мальчишки, затем удар по голове — и мир погас, погрузился в темноту.