Проклятие лилий

Ольга Валентеева, 2021

Тиана Аттеус всегда считала себя счастливейшей из девушек. У нее есть всё: любящие родители, брат, сильная магия. Но оказывается, что ее счастье – лишь иллюзия, а правда жестока. Как повести себя, когда лгут самые близкие люди? Как понять свое предназначение, если у границ Изельгарда уже встает грозная армия мертвецов под предводительством жестокого некроманта-завоевателя, а в замке Эйшвил в полуразрушенной Литонии расцветают лилии?

Глава 3

Тиана

Эдгар уезжал на рассвете. Я смотрела, как он проверяет, не забыл ли чего, как оглядывается по сторонам, будто стараясь запечатлеть в памяти все до мельчайших подробностей, и на глаза наворачивались слезы. Мой брат… Мы всегда были рядом, не расставались ни на день, а теперь я остаюсь одна. Эдгар уходит на войну. Кто будет прикрывать ему спину? Почему папа не хочет и слышать, что я справлюсь с этим лучше других? Почему недооценивает меня?

— Пора, — сказал Эдгар. — Идем?

Я кивнула. Родители ждали Эдгара внизу, не мешали собираться. Отец, суровый и сосредоточенный, шагнул к нему и крепко обнял. Мама плакала и даже не пыталась это скрывать, а я старалась быть сильной. Но как же было больно!

— Мам, ну что ты? — растерянно спросил Эд. — Я же вернусь.

Матушка зарыдала громче и бросилась к нему на шею, а Эд гладил ее по спине, успокаивая. Отец обнял ее, заставил отпустить Эда.

— Я провожу тебя до заставы, — сказала брату.

— Хорошо, — кивнул он. — До встречи.

— Пусть хранят тебя стихии, сынок, — ответил отец. — Думаю, мы скоро встретимся.

Отец тоже собрался воевать? Я чего-то не знаю? А Эд уже шел к двери. Его уже ждала лошадь. Брат взял ее под уздцы, и мы медленно пошли к воротам.

— Прокатить тебя, сестричка? — с показной веселостью спросил он.

— Нет, давай просто пройдемся, — ответила я.

— Тиа, хоть ты не разводи сырость! — Брат хлопнул меня по плечу. — Выше нос! Береги замок и за Ники приглядывай, он из нас самый слабый.

— Да, конечно, — кивнула я. — Ты тоже береги себя, Эд. Победи этого жуткого некроманта поскорее и возвращайся домой, я буду ждать.

— Смотри не выскочи без меня замуж.

— Ни за что! — пообещала я, улыбаясь. — Люблю тебя, братишка.

— И я тебя, Тиа, — уже серьезно сказал брат.

Так мы и шли. Миновали ворота замка, затем — городок, разросшийся вокруг стен. Пора прощаться. Я стояла и смотрела на Эдгара, не зная, что сказать. В горле стоял комок слез, но глаза оставались сухими. Я боевой маг и должна быть сильной. Эд прав, моя задача — защита замка. Никто не скажет, когда и где окончится война.

— Счастливого пути, братишка. — Я кое-как совладала с голосом, а Эд горячо пожал мои руки, обнял, похлопал по спине и выпустил, отступив на шаг.

— Увидимся, сестренка.

Он махнул мне рукой, вскочил на лошадь, а мне оставалось только стоять и смотреть. Я и стояла, пока всадник не скрылся из виду, а затем развернулась и так же медленно пошла к замку. Сейчас никого не хотелось видеть. Я едва переставляла ноги. У меня будто украли часть сердца, и я пока не знала, как справиться с этой потерей.

— Тиана! — послышался женский голос. Меня зовут?

— Тиана!

Я обернулась. Голос незнаком, а звали по имени. Ко мне спешила темноволосая женщина. Она была небогато одета: достаточно простое, хоть и новое, платье, тонкая косынка на голове. Сколько ей лет? Наверное, как моей маме — около сорока пяти.

— Здравствуйте, дейра, — тихо сказала я, а женщина вдруг заплакала. — У вас что-то случилось? Чем я могу вам помочь?

— Пожалуйста, выслушай меня, девочка моя. Я — твоя мама.

Все понятно, несчастная безумна. Я вздохнула и как можно осторожнее сделала шаг назад.

— Считаешь меня сумасшедшей? — Женщина вытерла слезы с глаз. — Пожалуйста, выслушай. Это не займет много времени, но ты поймешь… Поймешь, что я не лгу. Я так долго тебя искала!

Женщина говорила с сильным акцентом, я едва разбирала слова. Может, если послушаю ее, она уйдет? Огляделась по сторонам, отыскала взглядом скамейку в тени деревьев.

— Хорошо, давайте поговорим вон там, — сказала женщине.

Мы сели на скамейку, а мне хотелось бежать как можно дальше, потому что вдруг стало страшно. И в то же время жаль эту женщину. Она, скорее всего, больна и потеряла свою дочь.

— Как ваше имя, дейра? — спросила я.

— Дина, — ответила та. — Можешь звать меня Дина.

— Очень приятно.

Нет, совсем не приятно, скорее, жутко.

— Ты появилась на свет в Литонии двадцать два года назад, — тихо заговорила Дина, глядя на меня, как на статуэтку богини. — Пятнадцатого сентября.

— Вы ошибаетесь, — покачала головой. — Мой день рождения в декабре.

— Нет, девочка, нет. Давай я попробую рассказать сначала…

И женщина уставилась в землю, а я только чувствовала, как быстро-быстро бьется сердце. Но я ведь никогда не была в Литонии и родилась в декабре. Из Литонии моя мама.

— Шла Литонско-Изельгардская война, — продолжила моя собеседница, все еще не глядя мне в лицо. — И Литония победила. Я тогда искала место, потому что времена были тяжелые, моих родителей не стало, и меня взяли в компаньонки к лери Амелинде Эйш.

— Амелинде? — Я уставилась на нее.

— Да. Эту женщину ты сейчас называешь матерью. Лери Эйш должна была ехать одна достаточно далеко, и ее супруг Леонард беспокоился, как бы с ней ничего не случилось. Я стала ее компаньонкой, но мы не ладили, скажу честно. Лери Эйш, она слишком… правильная.

— Супруг?

Мама и папа вообще никогда о таком не упоминали.

— Да, Тиа, супруг, — вздохнула Дина. — Леонард был очень красивым мужчиной, и я… влюбилась. Мы приехали в замок Эйшвил. Это в Литонии, на берегу моря. Ты когда-нибудь видела море, девочка?

Я отрицательно покачала головой.

— Там было замечательно, — мечтательно сказала Дина. — Замок возвышался над морем, и ночами можно услышать, как оно бьется о стены. Амелинда… Она не любила своего мужа, и он это чувствовал. А еще у них не было детей, и мы с ним стали близки.

— Но ведь у мамы есть Эдгар и Ники… И я.

— Да, но мальчики родились позднее и от другого мужчины. А я быстро забеременела от лера Эйша. Только ему нужен был наследник, сын. А я ждала дочь. Тогда его мать выгнала меня, и я пошла к Амелинде. Она дала мне денег. Я надеялась, что Леонард примет меня и ребенка, но он любил жену.

— И изменил?

— И изменил. Ты появилась на свет, а через полтора месяца Лео умер. Из-за человека, которого ты называешь отцом. Эрвинга Аттеуса, да будет он проклят.

— Не смейте так говорить о моем папе. — Я решительно поднялась со скамьи. — И хватит говорить чепуху. Я — Тиана Аттеус. У меня два брата, два. А то, что вы говорите…

— Я назвала тебя Тиана. — Женщина будто не слышала меня. — В честь богини любви и весны Тии. Это литонская богиня, ты знала?

— Нет, — ответила я.

— Но у меня не было денег, и я не могла прокормить себя и ребенка. Тогда я оставила тебя у ворот Эйшвила. А когда Аттеус женился на Амелинде и уехал, он забрал тебя с собой. Я так долго искала тебя, доченька!

И женщина кинулась ко мне, а я отступила.

— Я вам не дочь, — сказала ей. — Вы сумасшедшая. Не подходите, я буду кричать. Меня здесь все знают.

И бросилась бежать, а в спину летело:

— Тиана! Тиана, доченька!

Нет, не может быть. Этого просто не может быть! Я ворвалась в замок и пронеслась по комнатам, будто ураган. Кого искать? Маму? Нет, нет… Я искала отца. Он не станет мне лгать. Не стал бы… А если это правда? Если…

Папа нашелся в своем кабинете. Он стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Видимо, тоже по-своему переживал отъезд Эдгара. Но мне сейчас надо было поговорить не об этом!

— Тиана? — обернулся он на стук двери. — Что случилось, дочка? На тебе лица нет. Я думал, ты поняла…

— Подожди, — перебила его. — Подожди, папочка. Я должна спросить у тебя кое о чем. В городке ко мне подошла женщина и сказала, что она — моя мама.

Отец уставился на меня. Он не понимал.

— Ее зовут Дина, и она говорит, будто я родилась в Литонии, и…

— Дина?

Отец побледнел. А я поняла — он знает. Знает эту женщину и почему-то опасается. Не может быть!

— Давай присядем. — Отец указал мне на кресло.

Значит, есть о чем говорить. Я до последнего ожидала, что папа рассмеется, назовет меня дурочкой и скажет, что та женщина сумасшедшая. Но он этого не сделал, и сейчас мне было страшно. Так страшно!

Я села на краешек кресла, готовая вскочить в любую минуту, а папа сел напротив. Он не смотрел мне в глаза, думая о чем-то своем.

— Пап?

— Эта женщина сказала правду.

Словно кто-то опустил камень мне на грудь. Я сжала руки в кулаки и затаила дыхание, а отец продолжил:

— Тиа, я просто хочу, чтобы ты поняла: история этой женщины ничего не меняет. Я сказал, что ты моя дочь, как только впервые взял на руки. Так было и так будет впредь.

Я хотела ответить, но ком стоял в горле. Оставалось только слушать.

— Твоим настоящим отцом был первый супруг Амелинды, Леонард Эйш. — Лицо отца внезапно стало жестким и суровым. — Он хотел сына, а когда узнал, что его любовница ждет дочь, отказался и от Дины, и от ребенка. От тебя. Он был редкой дрянью, этот Эйш…

В голове били барабаны. Что происходит? Как это вообще может быть?

— Мы узнали о твоем рождении сразу после того, как родился Эдгар. Дина оставила тебя у ворот замка и сбежала, и я всем сказал, что Эмми родила двойню.

— Подожди, совсем запуталась! — все-таки я перебила отца. — Ты говоришь, мама была замужем за этим Эйшем. Как у вас мог появиться Эд?

— Это старая история, Тиа, и мне не очень хотелось бы ее вспоминать.

— Папа! — Я вскочила, забегала по комнате. — Какая-то женщина говорит, что она — моя мать, а ты не хочешь вспоминать?

— Хорошо. Сядь. — Отец смотрел мимо меня, а мне пришлось вернуться на место. — Я проиграл первую Литонско-Изельгардскую войну и попал в плен.

— Что?

— Да. Не просто в плен — в рабство к Эйшам. Тогда мы и встретились с твоей матерью. И в какой-то момент поняли, что любим друг друга. Дядя Ник… Он помог мне бежать. Эмми к тому моменту уже ждала ребенка, но я об этом не знал. Узнал, когда вернулся с войсками. Вернулся за Эмми.

— И ты победил.

— Да. — Отец склонил голову.

— Дина сказала, Леонард Эйш умер из-за тебя.

— Леонард Эйш умер, потому что был мразью. — Лицо отца стало жестким и чужим. — Ему хотелось сломать меня, а в итоге сломался он сам.

Я закрыла лицо руками. Мой мир рухнул, и как выбираться из-под обломков, я не знала. Отец тяжело поднялся и подошел ко мне. Попытался обнять за плечи, но я дернулась, и он убрал руки.

— Ты врал мне, — сказала, едва сдерживая слезы. — Столько лет врал мне!

— Да, Тиа. Прости, но я не хотел, чтобы ты знала.

— Думаешь, я бы не поняла?

— Не хотел причинять тебе боль.

— А теперь не причинил? Теперь, когда чужая женщина рассказала мне то, что должны были вы с мамой? — Я обернулась к нему. — Как мне с этим жить?

— Тиа, девочка моя, ничего не изменилось. Я все равно твой отец.

— Нет! Мой отец похоронен в каком-то замке, даже названия которого я не знаю. А мама бродит по городу как сумасшедшая.

Я все-таки вскочила из кресла и вылетела из кабинета прочь. Домчалась до своей комнаты, упала на кровать и разрыдалась. Если бы рядом оказался Эд, я бы поговорила с ним, рассказала ему обо всем, и стало бы легче. Но Эда не было. Боги, Эд даже не мой брат! И Ники. Я для них никто. Я…

В двери тихо постучали. Я не ответила, но мама все равно вошла в комнату.

— Тиана. — Она села на кровать рядом со мной, попыталась погладить по голове, но я отшатнулась, будто змею увидела.

— Не надо!

— Тиа, девочка моя. — На глазах мамы блестели слезы. — Прости нас, милая, но мы с папой хотели как лучше.

— Как лучше? Как лучше, мама? Кому, мне? Или вам? Я имела право знать, не находишь? Ладно, когда была маленькая. Но я давно выросла, мамочка! А вы молчали. И ты, и папа. Что, не хватило смелости?

— Да. — Мама склонила голову. — Я обещала Эрвингу, что никогда тебе не скажу. И считаю, что он был прав. Тебе не стоило знать.

— Мама, ты сама себя слышишь? Я не знаю, кто я! По-твоему, это правильно?

— Тиа, ты наша дочь.

— Нет, нет, нет! У меня никого не осталось. Ничего. Только потому, что вы решили за меня. Потому что мне лгали.

Я запустила пальцы в волосы и закачалась из стороны в сторону. Мама попыталась обнять меня, но я вырвалась.

— Уходи, пожалуйста! — попросила ее. — Умоляю!

Мама вздохнула и вышла из комнаты, а я снова упала на кровать. День клонился к вечеру. Я делала вид, что сплю, хоть и не спала. Вечером тихонько приоткрылась дверь, и поднос лязгнул о столик. Дверь закрылась. Я даже не знала, кто приходил. Зато, кажется, поняла, что собираюсь делать дальше. Не хочу здесь оставаться. Не хочу и дальше жить во лжи. Я заметалась по комнате. Уехать! Как можно скорее уехать. Но девушке небезопасно путешествовать одной, поэтому я тихонько проскользнула в гардеробную и отыскала вещи брата Ники. Он был моего роста и примерно моего телосложения, в отличие от Эда. Я собрала его рубашки, штаны — огромную охапку и оттащила к себе в комнату, а затем заперла дверь. Надо было сделать это раньше.

Большой грудью меня природа не наградила. Одну из рубашек я порвала на бинты, разделась и обмотала грудь, делая ее почти плоской. Сверху накинула рубашку, натянула штаны. Да, только слепой не узнает во мне девушку! Хотя… Порылась в ящичках у кровати. Одно время мама пыталась привить мне любовь к вышивке, и я точно знала, что где-то там есть ножницы. Остановилась у зеркала, вынула шпильки из волос, и они рассыпались по плечам. Жаль… Чикнула ножницами, еще и еще раз. Волосы светлым ковром усыпали пол, а я поняла, что перестаралась. В Изельгарде мужчины не стриглись так коротко, но и я не похожа на жительницу Изельгарда. Теперь знала почему. Волосы едва прикрывали шею, но отражение в зеркале изменилось. На меня смотрел смазливый парнишка. Голос у меня был не слишком-то высокий — скорее наоборот, и если еще постараться… Скажу, что мне меньше лет. Восемнадцать. Тогда, может, поверят.

Еще одна вылазка в коридор — и я притащила дорожный мешок, собрала туда вещи Ника, захватила пару украшений и немного денег, обещая себе, что верну родителям… или не родителям все, на миг замерла перед зеркалом. Натянула жилет и плащ, а вот с обувью возникла проблема. Да, у Ники была небольшая нога, но все же больше, чем у меня. Пришлось набивать его сапоги тряпками, и только тогда они сели на ноги. Готово!

Оставалось захватить оружие и тихонько пробраться на конюшню. К моему счастью, конюхи ушли ужинать. Я оседлала свою лошадь, запрыгнула в седло и поскакала из замка прочь.

Тяжелее всего было преодолеть подъемный мост. Там дежурила охрана, но я пустила лошадь в галоп и пронеслась мимо стражи. Кто-то что-то крикнул вслед. Я не слушала. Мало ли кто выезжал из замка? Может, слуга, которого отец послал с поручением? Поэтому за мной не гнались, а я ветром пронеслась по городским улочкам. Пока папа поймет, что меня нет, я буду уже далеко. Прощай, замок Аттеус. Прощай, мой дом.