Проклятие лилий

Ольга Валентеева, 2021

Тиана Аттеус всегда считала себя счастливейшей из девушек. У нее есть всё: любящие родители, брат, сильная магия. Но оказывается, что ее счастье – лишь иллюзия, а правда жестока. Как повести себя, когда лгут самые близкие люди? Как понять свое предназначение, если у границ Изельгарда уже встает грозная армия мертвецов под предводительством жестокого некроманта-завоевателя, а в замке Эйшвил в полуразрушенной Литонии расцветают лилии?

Глава 2

Илверт

Как же в Литонии холодно. Эта мысль преследовала меня посреди лета. Когда я уезжал из Изельгарда, там было ясно и солнечно. И так жарко, что хотелось снять с себя кожу, лишь бы стало прохладнее. А в Литонии лето оказалось сырым, дождливым, ненастным. Я кутался в плащ и мечтал о том, чтобы как можно скорее вернуться в Изельгард. Долгое время я не считал Изельгард домом. Скучал по Литонии. Мне опротивело все, что было связано с чужой страной: климат, люди, язык. О, этот изельгардский язык! Он не давался мне. Я хорошо его понимал еще до отъезда из Литонии, но долгое время говорил со страшным акцентом, все время переходил на родной литонский. Сейчас привык, и, наоборот, литонская речь казалась чужой.

Мой лагерь находился не так далеко от границ Изельгарда, но я двигался не туда, а на Самарин. По воле судьбы Самарин сейчас тоже был территорией Изельгарда. Небольшой кусочек, который не достался Верании в результате очередного конфликта. Но надо ведь с чего-то начинать. Почему не с него?

Стояла ночь. Я сидел у палатки и смотрел на низкое, затянутое тучами небо. Король без короны. Король без страны. Да, в словах дядюшки Осмонда имелась доля правды. Я никогда не хотел уезжать из Литонии, но матушка решила за меня. А мне было всего семь, и что-то возразить я не мог. Мы бежали от кого-то. От кого? От веранцев? Ник говорил — от Совета. Но неужели мать не смогла прижать к ногтю Совет? Я в это не верил. Если честно, я уже не знал, во что верить. Возможно, мой поступок был глупым, но иначе зачем жить?

Это все погода. Она навевала безрадостные мысли. Хорошая отговорка на самом деле. Отличная отговорка. Я устало взлохматил волосы. Остричь бы, но традиции Изельгарда настолько въелись под кожу, что стереть их оттуда казалось невозможным.

Где теперь мой дом? Где моя родина? Здесь, в этой холодной и неласковой стране, или в солнечном Изельгарде, на берегу залива, где солнце встает рано-рано и кажется, будто мир каждое утро рождается вновь? Я не знал. Иногда казалось, что и вовсе потерялся. Прислушивался к душе, но в груди было тихо-тихо.

Когда прибудут войска Осмонда? В том, что дядя даст отпор, я не сомневался. Он не пожелает уступить мне и шага этой земли. Тогда-то мы и встретимся. Он не захотел мне помочь, так пусть пожинает плоды. Видят стихии, я не хотел с ним воевать, хоть матушка и говорила, что более подлого человека не встречала в жизни. Правда, по ее глазам я читал: «Кроме твоего отца». Отца, которого я не знал и который всегда был рядом, как бы ни гнал его. Хорош некромант — не может справиться с одним-единственным призраком.

Призрак кивнул, я помахал ему рукой. В моей армии было мало живых людей. Тех, кто готов поддержать короля Литонии, который пытался вернуть себе престол. Вернуть престол…

— Зачем он тебе сдался? — кричал Ник в одну из наших последних встреч. — Зачем, Ил? Ты сам навлекаешь несчастье на свою голову. Эта земля проклята.

Эта земля — моя. Именно это я и пытался донести до человека, которого считал единственным другом, но он не услышал, не захотел.

— Ты с ума сошел! — Матушка, как всегда, была на стороне Ника. — Поедешь в Литонию? Вперед, но назад уже не вернешься, ты должен это понимать.

Я понимал, мама. Всегда и все понимал. Ты с легкостью отказалась от опостылевшей власти, чтобы быть с мужчиной, которого любила, а я должен сделать хоть что-то. Литония разорена. Земля, которая принадлежала мне по праву. Ее разворовали, разделили, растерзали, мама. Из-за тебя.

И это я тоже ей сказал. Кажется, в ночь перед отъездом внутри меня будто прорвало плотину, и я говорил, говорил, говорил. Меня выслушали. А что было ответом? Тишина.

— Ты глупый наивный мальчишка, — сказал тогда Ник. — Хочешь власти? Бери. Ее так легко получить, Ил, но так трудно удержать. И в итоге ты заплатишь всем: любовью, счастьем, жизнью. Ради чего? Ради очередного призрака?

А я говорил, что Ник не понимает. Он давно перестал меня понимать. А может, и не начинал? Хотя Ник был моим наставником. Он научил меня всему, что знаю и умею. Он доставал книги, чтобы я мог совладать с магией. Убеждал, что все получится, когда не получалось. А потом как-то все рухнуло.

— Ты слишком много думаешь, — угрюмо сказал призрак отца.

— Помолчи хоть ты, или лишу рта, — пообещал ему.

— Да, это ты можешь. А что еще? Грозить королю Осмонду своими игрушечными солдатиками? Мал еще тягаться, а все туда же.

Я махнул рукой, и рот исчез с лица призрака. Обещал ведь, а он не поверил. Призрак отца укоризненно покачал головой и растаял, а я убрал влажные волосы со лба.

Мы с родителями расстались глупо, некрасиво — а я все-таки считал Ника если не отцом, то родным человеком. Я наговорил гадостей и получил несколько очень неприятных фраз в ответ. Мать смотрела на меня, будто я был болен. На сестер она никогда так не смотрела. Вот с ними я не попрощался. Мелоди и Джанет. Я скучал. Безумно скучал по своим сестренкам. А думал, что не буду. Когда я был дома, они раздражали. Их было слишком… много. Ясных, солнечных, а мне оставался мрак. Призраки, тени вместо друзей.

— Ваше величество, к вам посланец от короля Осмонда. — В круг света вышел лер Беар Янтель — один из немногих моих живых последователей.

О, а вот и посланец. Беар проводил ко мне тщедушного мужичонку, который трясся от одного моего вида. Все понятно. Дядя Осмонд прислал того, кого не жалко. Гонец держал в руках свиток. Я взглянул на призраков, окружавших меня. Они не выказывали тревоги. Значит, в свитке нет ничего опасного.

— Добрый вечер, лер, — поздоровался я на изельгардском, но обратившись на литонский манер — лер.

— Здравствуйте, дэй Илверт, — ответил тот.

— Ваше величество! — рявкнул на него Янтель.

— Прошу прощения, ваше величество, — пролепетал гонец заплетающимся языком. — Я должен передать вам послание от моего короля Осмонда.

И протянул свиток. Я пробежал взглядом по скупым строчкам. Все просто. Осмонд предлагал обсудить условия. Обещал отдать мне кусочек Литонии, который принадлежал Изельгарду. Кусочек от кусочка, если уж точнее. Забавно, но теперь мне это не нужно. Я отвоюю всю Литонию и восстановлю Самарин как столицу нового государства.

— Передайте своему королю, лер, — тихо сказал гонцу, но он сжался так, будто я кричал, — что меня больше не интересуют переговоры. Но если он не хочет, чтобы мои войска нечаянно заглянули на территорию Изельгарда, пусть передаст мне ключи от Самарина.

— Я передам, ваше величество. — Гонец поклонился.

На взгляд Янтеля, недостаточно низко, и мой верный соратник толкнул его в спину. Гонец пошатнулся, едва не упал.

— А еще скажи своему королю, что мое войско велико, — добавил я и призвал силу, чтобы гонец на миг увидел, кого я собрал под свои знамена.

Он сдавленно вскрикнул, посерел, а я сделал своих солдат снова невидимыми. Они были мертвы. Кто-то присутствовал тут в телесном виде. Кто-то, как отец, оставался призраком. Но их было много. Моя сила росла, и сейчас я мог контролировать около двух сотен мертвых солдат-призраков одновременно. А поднятым мертвецам и вовсе не требовался постоянный контроль, только толчок в нужный момент. Моим воинам не нужна вода, не нужна еда. Они не знали усталости. Только шли вперед — туда, куда я приказывал.

— Ступай.

Я махнул рукой, и Янтель увел посланного. Послышался смех. Конечно, смеялись живые — те из литонцев, кто тоже желал возродить свою страну. С каждым днем их становилось все больше, и я надеялся, что вместе мы сможем противостоять мощи Изельгарда. Мощи войска моего дяди.

— Вы запугали несчастного гонца, ваше величество.

Янтель вернулся быстро. Он откровенно веселился и казался слишком живым среди моих мертвецов.

— Пусть боятся, — ответил я. — Страх — это то, что нужно. Он помогает управлять людьми.

— От страха люди воняют.

Я пожал плечами. Иногда юмор Янтеля был выше моего понимания. Или ниже.

— Что грустите, ваше величество? — не унимался Янтель. — Или изельгардцы навевают на вас тоску?

— Нет.

— Вы сегодня немногословны.

А когда-то был многословен? Я смотрел перед собой, на яркие языки костра, который хоть немного разгонял сумрак и холод, и чувствовал, как внутри звенит от опустошения. Не скажу, что это чувство было новым для меня — скорее уж привычным. Оно никогда не покидало. Может, даже родилось вместе со мной? Я не помнил. Детство вообще вспоминалось смутно, кроме ночи пожара и дня, когда узнал, что мать убила отца. Я сейчас даже не помнил, как мы приехали в Изельгард. В память об этих днях осталась только забавная заколка с лилией. Ее подарила какая-то девочка, с которой мы играли, и она стала чем-то вроде талисмана. Безделушка, которой я придавал слишком много значения.

— Стоит ли становиться королем, чтобы сидеть с унылым видом? — поинтересовался призрак отца. Время моего заклинания прошло, и он снова обрел способность говорить.

— А что прикажешь делать? — спросил я его.

— Развлекаться. Тебе двадцать два. Тут поблизости деревенька. Найди себе симпатичную подругу, отдохни.

— Я начинаю удивляться, что матушка не прибила тебя раньше.

— О, она хотела! — Призрак окончательно развеселился. — Прямо мечтала-таки. Мне иногда казалось ночью, что она вот-вот меня придушит. Долго решалась. Наверное, ждала, пока ты родишься. Хотя да, я же отправил ее с глаз долой, а как вернулась, так и убила. Редкого характера женщина. Жаль, что ты не в нее.

— Что, в тебя? — безразлично поинтересовался я.

— Судя по всему. Но я не такой слабак. И уж точно не сидел и не разводил круги на воде, а брал жизнь в свои руки. Я победил Изельгард.

— А потом Изельгард победил тебя.

Призрак нахмурился:

— Я был самонадеян. Думал, эти твари больше не поднимут голову. Думал, так их запугал, что даже воевать больше никто не пойдет. Совет на будущее: если враг оказывается у тебя в плену, убей не раздумывая.

— Личный опыт?

— Он самый.

— Я принял к сведению. А теперь будь так добр, уйди.

Отец в кои-то веки послушался, но на его место явились другие. Они стояли вокруг и смотрели на меня грустными глазами.

— Вон! — приказал я и остался один.

Время близилось к полуночи. Хотелось спать, но я и так знал, что не усну. Слишком холодно, и этот холод проникает в душу. А самое странное, что иногда я думал: Ник-то прав. Зачем мне нужен трон? Разве плохо было в Изельгарде? А потом сам себе отвечал: нужен. Я — король Литонии. Я им родился и умру. А Изельгард… Я начал его любить сейчас, но пока не знал, как быть. Начну с Самарина.

Поднялся и все-таки пошел в палатку. Лег, укутался в плащ, закрыл глаза. Еще немного. До Самарина — еще немного. Успеет ли Осмонд туда раньше меня или нет? Или буду сражаться с теми войсками, которые сейчас в городе? Мало его захватить. Надо там закрепиться. Доказать жителям, что я имею право возглавить страну. И удержать город, когда Осмонд все-таки туда придет.