Врата пустоты. Зеркальный страж

Ольга Валентеева, 2021

Из пустоты никто не возвращается, не заплатив. Лишь одному человеку это удалось, и серая башня снова обрела владельца. Вот только разве зеркальный щит сумеет уберечь от новых врагов, которые уже готовят заговор? От близких, которые больше не желают ждать и не отступятся? И от любви, которая, как водится, сильнее Пустоты.

Глава 3

Филипп

Мне никак не удавалось поговорить с Анри. Брат стал воистину неуловим. Дома не показывался — Полина говорила, что в последние дни появилась какая-то срочная работа. В башне света, когда ни зайди, отвечали, что у магистра совещание либо он только что ушел. На послания через визор отвечал: «Поговорим потом». Я уже подумывал записаться на публичный прием в магистрат, чтобы обсудить с Анри возвращение Андре, как брат попросил меня с помощью визора зайти к нему в полдень. Надо же, нашел время! Но лучше так, чем никак, поэтому около полудня я подходил к башне света. Вокруг, как всегда, бурлила жизнь. Светлый магистрат оставался одним из самых посещаемых в Гарандии. Поэтому, в какое время ни приди, вокруг башни сновали люди, слышались голоса, толпились просители. Я бы на месте Анри давно послал всех во тьму и уехал куда глаза глядят, но брат справлялся. Его усилиями в Гарандии постепенно восстанавливался порядок. Роберту было чуть проще — к темному магистру обращались куда меньше, да и он, в отличие от Анри, успевал всем объяснить, почему их визит в магистрат должен стать первым и последним.

Зато во дворе башни стоял знакомый экипаж с гербом темного магистрата. Анри решил собрать всех? Потому что в совпадения я не верил.

— Месье Вейран, — поклонились мне охранники.

— Здравствуйте, господа, — поклонился в ответ.

— Его сиятельство ждет вас в кабинете на втором этаже.

— Благодарю.

Привычный обмен любезностями. Хотя уже сам факт, что его сиятельство меня ждет, обнадеживал. А еще я догадывался, чем занимался мой неуловимый брат — принимал меры предосторожности. Одного светлого магистра Андре уже убил, что помешает ему уничтожить второго? В это верил Анри, но почему-то не верил я. Только разве брата кто-нибудь когда-нибудь мог переубедить? В том-то и дело, что нет.

Ступеньки мелькали под ногами. На втором этаже тоже дежурила охрана — и, как и у двери, не задавала лишних вопросов, а пропустила внутрь. Анри сидел за столом, заваленным бумагами. Несмотря на ранний час, он выглядел крайне утомленным. Перед ним в кресле умостился, скрестив ноги, бодрый и довольный Роберт Гейлен. Контраст налицо.

— Опаздываешь, — встретил меня брат.

— Мы уже думали, тебя кто-то съел по дороге, — хохотнул Роберт, поднимаясь навстречу и пожимая руку.

— Что за собрание? — поинтересовался я, занимая свободное кресло.

— Все то же, — хмуро ответил Анри. — Я говорил с Андре.

— И как? — Кольнуло нехорошее предчувствие.

— Он, как всегда, угрожал. Но, думаю, больше для вида, потому что выглядит скверно, едва ветром не сдувает. Впрочем, в том, что он может исполнить свои угрозы, я не сомневаюсь. Визор ему передал, лично он являться в здание магистрата отказался.

— И что мы будем делать? — поинтересовался Роберт. — Я, конечно, ничего не имею против профессора Айденса, как бы его теперь ни звали, но он еще в гимназии пару раз пытался от меня избавиться.

— Потому что считал тебя моим врагом, — вмешался я.

— И это дает ему право меня убивать? А вдруг я завтра рассорюсь с тобой вусмерть, Вейран? Что тогда? Будете нового магистра искать?

В чем-то Роб был прав. Он всегда говорил в глаза то, что думал, и сейчас тоже. По-хорошему, нам стоило собраться всем вместе, включая Андре, и установить… некоторые границы, но сам Андре решительно отказался от встреч. Что же делать?

— Я усилил охрану башни, — добавил Анри, комкая в руках какой-то листок. — И здания магистрата тоже, но мы ведь знаем, что, если Андре будет нужно, он пройдет по зеркалам.

— Думаешь, защитные символы не помогут? — спросил Роб.

— Как знать? Не помогли ведь они прошлому составу магистрата.

— Но мы их усовершенствовали!

— А проверять на ком? На нем? — Анри покосился на меня. — Так уровень Андре в зеркальной магии гораздо выше. Не выйдет ничего хорошего. Или пригласить самого Андре испытать нашу защиту?

— Сколько неприятностей от одного человека, — фыркнул Роберт. — Зато, если кого-то из нас убьют, двое других будут знать, кого искать.

— Почему вы оба решили, что Андре решит избавиться от вас? — не выдержал я.

— Потому что он уже пытался это сделать, — ответил Анри. — И кто запретит ему повторить подвиг? Ты?

Я молчал. Мне нечего было им сказать. Андре никогда не скрывал, что ему плевать на человеческие жизни. А вдруг он и правда решит взяться за новых магистров? Что тогда? Верить в это не хотелось. Я еще помнил, как мы сражались плечом к плечу. Но пять лет пустоты…

— Как дела дома? — спросил Анри. — Что говорит отец?

— Если бы ты появлялся там чаще, знал бы сам, — не упустил я случая его подколоть. — Ничего он не говорит, только ходит мрачнее тучи. Я тоже не хочу поднимать эту тему.

Об Андре у нас дома молчали все. И я, и мама, и даже Полли. Это было чем-то запретным, будто кинь искру — и все загорится. Но иногда мне хотелось спросить отца, что он думает о возвращении Андре. И приходилось раз за разом напоминать себе, что не стоит. Усилиями Андре отец год провел, заключенным в зеркало, и так и не оправился от старых ран. Теперь трость стала его извечным спутником. Но он хотя бы жив. Уже за это стоило поблагодарить Андре.

— Я тоже усилю охрану, — сказал Роберт. — В штате темного магистрата есть парочка бывших учеников Айденса, пусть поработают дополнительно с защитой. Фил, ты бы тоже не ходил в башню пустоты. Опасно это.

— Скажешь тоже, — отмахнулся я. — Андре не нужна моя смерть.

— Не была нужна пять лет назад, дружище. Много воды утекло. Да и пустота не способствует хорошему расположению духа. Так что будь осторожен. Раз Андре так настаивает, будем держаться от него подальше.

Я пожал плечами. И снова Роберт был прав, но мне не нравилась его правота. Не ходить в башню пустоты? Наверное, это было бы самым верным, но тогда Андре будет там совсем один. А я знал, что такое полное одиночество. Никогда не забуду…

— Фил? — окликнул меня Анри.

— У тебя визор светится, — заметил я.

Анри отмахнулся, но все-таки взял лист бумаги и направил на него кристалл, пробежался взглядом по буквам и нахмурился.

— Что? Дурные вести? — поинтересовался Роберт.

— Да не то чтобы… Герцог Дареаль пишет, что у него пропал сын, и спрашивает, не приезжал ли он в столицу. Надо дать городской охране описание Вильяма, пусть обратят внимание.

Герцог Этьен Дареаль был хорошим другом нашей семьи. Ну, не всей семьи — с Анри они больше терпели друг друга. Зато прошлой зимой я провел у герцога целый месяц. Сам он в столицу не приезжал — дети были слишком маленькими, а оставлять супругу с оравой ребятишек в отдаленном замке Этьен не желал. Зато старший сын Дареаля, наш друг Вилли, снова устроил шутку в своем духе. Он всегда был крайне непоседливым мальчишкой, его тяготила размеренная жизнь провинции. Вот, видимо, и сбежал, если опять никуда не влип.

— Будем надеяться, волчонок сам ушел, а не кто-то помог, — повторил мою мысль Анри. — Только почему Этьен думает, что он попадется нам на глаза? Я бы на месте Вилли обходил старых знакомых десятой дорогой.

— Может, спросить у пустоты? — предложил я.

— Попробую, но в последнее время она редко откликается на зов.

Анри обладал двумя видами магии — света и пустоты, но после того, как магистром стал Андре, сила пустоты немного ослабла. Анри это, конечно, не беспокоило, но для защиты этот вид магии был куда лучше светлой.

Мы еще какое-то время посидели над бумагами, обсудили самые животрепещущие вопросы жизни столицы и разошлись. Пойти на обед домой? Да, пожалуй. Я ускорил шаг, надеясь успеть. Вскоре впереди показалась знакомая крыша. Еще один поворот, по привычке — в обход мимо площади, и — вот он, мой дом, утопающий в цветах. Мама следила за клумбами тщательнее, чем птица за птенцами. Мы с Анри посмеивались, но если ей в радость, пусть все цветет.

Стоило открыть дверь, как на меня налетел маленький ураганчик в розовом платьице с воплем:

— Фи-и-ил!

— Мадемуазель Мелани! — Следом за племянницей уже спешила гувернантка. — Вы забываете о всяких приличиях!

— Не ругайте ребенка, мадам Помпур. — Я подхватил племянницу на руки, она радостно рассмеялась и обняла меня за шею. — Мелли, а где мама?

— Она с Илом, — тут же доложила девочка.

Илберту, моему младшему племяннику, недавно исполнилось два, но уже сейчас я был готов заявить, что мальчик вырастет копией Анри. Он даже ходил так, как брат, не хватало лишь мантии светлого магистра.

— Фил, ты вернулся? — Полли быстро спустилась по ступенькам с ребенком на руках.

— Да. Был в светлом магистрате, и твой супруг передавал, что сегодня постарается явиться раньше полуночи.

— Он даже постарается вернуться, — улыбнулась Полина. — Неужели его срочная работа закончилась?

— Мне кажется, она не заканчивается никогда. Вы еще не обедали?

— Нет, только собираемся. Хорошо, что ты успел.

— Сейчас переоденусь — и к вам присоединюсь.

Я опустил племянницу на пол, и она подбежала к матери. Если бы не ослиное упрямство директора Рейдеса, у нас с Лиз тоже уже могли быть дети. Лиз даже предлагала сделать Рейдеса дедушкой, чтобы перестал упрямиться, но тогда я отказался — хотел, чтобы все было по правилам. А теперь Лиз слишком далеко. И что поделаешь?

Я быстро переоделся и спустился в столовую на первом этаже. Все уже были в сборе: мама о чем-то оживленно рассказывала отцу, Полли с любовью поглядывала на детей, которые вертелись в разные стороны и норовили схватить что-нибудь со стола, не дожидаясь меня. Самая обычная семья.

Я поздоровался с родителями, и все наконец-то сели к столу. Мы старались обедать вместе — жаль, что чаще всего без Анри, но понимали, что не он сделал такой выбор, а магистрат требует почти постоянного его присутствия. Первое время Полли пропадала там с мужем, но когда у тебя двое детей, пусть за ними и присматривают самые лучшие гувернантки, в башню света не набегаешься.

— Что в светлом магистрате? — спросила Полли.

— Все как всегда. Приходил Роберт, и мы обсуждали… изменившийся состав магистров.

Отец угрюмо взглянул на меня, но Полли сама спросила! Что мне теперь, молчать?

— Как поживает Роберт?

— Говорит, что прекрасно. Но мне кажется, с той поры, как Анна отказалась выходить за него замуж, не все так хорошо. Однако Роба сложно выбить из колеи, так что, думаю, новая кандидатура на роль супруги темного магистра не за горами.

Полли улыбнулась. Еще бы! Роберт Гейлен был не только моим лучшим другом, но и предметом для анекдотов по всему Альсенбургу, потому что Роб и его возлюбленная трижды назначали дату свадьбы и трижды успевали поссориться накануне. В четвертый раз Анна просто отказала темному магистру и, если верить слухам, собиралась замуж за другого.

— А что в гимназии? — спросила мама.

— Я там сегодня не был, — качнул головой. — А в целом многие сейчас стараются сдать экзамен на ступень, ведь скоро новый учебный год, пусть и весьма условно.

Так мы и переговаривались до самого десерта, пока с мирных тем разговор снова не свернул на куда менее приятные для моей семьи.

— Не понимаю, почему Анри уже неделю даже домой не возвращается, — произнесла мама. — Работа — работой, а семья — семьей.

— Думаю, как раз из-за семьи, — ответил я. — Он не знает, чего ожидать от Андре, вот и старается сделать защиту как можно сильнее. И для башни, и для дома.

Папа снова угрюмо взглянул на меня, но мне надоели эти игры. Что плохого в том, что я упоминаю Андре? Он есть, этого не изменить. Он — магистр пустоты, Робу и Анри придется с ним работать, потому что теперь на особо важных документах будут требоваться подписи всех трех магистров. И никто не станет интересоваться, почему с этим конкретно никто не желает иметь дела. Можно подумать, Кернер был лучше! Или его предшественник.

— Защита все равно не поможет, — сказал отец. — Если… он решит что-нибудь вытворить, его никто не остановит.

— Пока что Андре не покидает башню, — ответил я. — Правда, отловил всех шпионов и зашвырнул в магистрат через зеркальный лабиринт, бедняги теперь заикаются. Но это их проблемы, не мои.

— Мне не нравится, что вам приходится сотрудничать… с ним.

Отец даже имени его не называл!

— А меня все устраивает, — чуть резче, чем следовало, ответил я. — И раз уж вход в башню пустоты разрешен исключительно мне, значит, не общаться с Андре я не смогу.

Полли с укоризной посмотрела на меня, но я действительно устал от этих недосказанностей. После обеда полдня пробродил по дому, а ближе к вечеру вышел в весеннюю прохладу. Воздух был наполнен дивным ароматом пробуждающейся природы — запахом свежей травы и первых цветов. Хотелось идти и идти, вот я и шел, стараясь не думать ни о чем. Получалось скверно — как, впрочем, и всегда. Сложнее всего отключить мысли, особенно когда они льют через край.

Когда ноги сами вынесли меня к башне пустоты, я не собирался заглядывать к Андре. Но потом подумал, что стоит все-таки узнать, как дела у брата. И потом, у меня было к нему дело. Если бы о нем узнал хоть кто-то, дома был бы скандал. Я прекрасно это понимал, но отступать не собирался. Поэтому дошел до знакомых ворот и уставился на башню. Охраны не было, дверь, казалось, даже была не заперта. Темная громада башни нависала надо мной, и становилось не по себе. Светилось лишь одно окно на самом верху. Я набрался смелости и постучал. Никто не ответил. Постучал громче. Скрипнула оконная створка.

— Проходи, раз пришел, — раздался голос Андре.

Крайне гостеприимно! Но и идти обратно я не собирался, поэтому толкнул дверь, надеясь, что хотя бы дойду до верхних комнат живым и не сверну себе шею.