Обреченный жених

Ольга Баскова, 2013

У журналиста Александра Пименова – новое сложное задание: отчаявшаяся женщина просит провести независимое журналистское расследование и вытащить из тюрьмы невиновного. Но так ли чист Руслан Вербата, который осужден за убийство молодой девушки, вдобавок ко всему и беременной? Его невеста уверяет, что на момент наезда автомобиля Вербаты та была уже давно мертва. Скорее всего, следователю нужно закрыть дело, так как он не хочет и слышать о подлинных фактах и реальных уликах. Кому-то выгодно повесить убийство на Вербату, ведь даже его адвоката сильно запугали, чтобы тот отказался от клиента…

Глава 3

Оказавшись на улице, журналист выдохнул. Воспоминания о следователе вызвали тошноту. Молодой человек направился к ларьку и купил бутылку ледяной воды. Она немного освежила журналиста. Теперь он не сомневался: Татьяна права, и Руслан невиновен. Кому-то очень хотелось посадить его. Но зачем? Это еще предстояло выяснить. Хорошо, что Максимов пообещал ему организовать свидание с Вербатой через своего знакомого. В такой ситуации обращаться с просьбой разрешить ему встречу с заключенным в прокуратуру или МВД совершенно бесполезно, даже если они с шефом выдумают очень уважительную причину. Александр остановился под старой акацией и достал из кармана листок с теми адресами и телефонами, которые оставила Пронина. Следовало посетить мать девочки и расспросить побольше о дочери. Ведь о самой пострадавшей Пименов до сих пор ничего не знал, даже не видел фотографии.

Мать Алины, Эльвира Вихляева, жила на холме в трехэтажном старом доме сталинской постройки. Обшарпанная дверь с трещинами говорила о плохом материальном положении. Журналист нажал на кнопку звонка, очень сомневаясь, что тот ответит, однако по квартире разнеслась переливчатая трель. Послышались шаркающие шаги, и хриплый голос поинтересовался:

— Кто там?

— Вы Эльвира Павловна?

— Что надо? — вопросом ответила женщина.

— Поговорить с вами.

Она открыла дверь на цепочку. В коридоре царил полумрак, и ему не удалось ее разглядеть.

— А вы кто?

Когда Эльвира дыхнула на молодого человека, он поморщился. Хозяйка квартиры была пьяна.

— Я журналист, — представился Пименов, — мне необходимо с вами пообщаться.

Маленькие заплывшие глазки пробежались по его фигуре:

— Заходи, если надо. Ты без угощения?

Он сразу смекнул, какого угощения она жаждет:

— Оставлю в благодарность денег, потом сами сходите в магазин. У меня все расписано по минутам.

Это ее взбодрило.

— Залетай, раз хороший человек.

В двухкомнатной квартирке можно было вешать топор. Запах сигаретного дыма смешался с запахами пота и нечистого белья. Она взяла его за локоть и повела в гостиную. На телевизоре и обеденном столе, не покрытом скатертью, лежал слой пыли толщиной в палец. Бутылки с водкой, стаканы и тарелки с закуской пачкали полировку. Эльвира уселась на пуфик, из которого торчала вата.

— Дорогой гость — только на диван, — приказала она.

Александр покосился на сбитые грязные простыни.

— Я лучше постою, — предложил он.

— Постой, — согласилась женщина и взяла в руки бутылку. — Тебе полный?

— Извините, но я на работе, — отмахнулся журналист.

— Хорошо, — не огорчилась Вихляева. — Тогда я одна.

Она быстро осушила стакан и снова потянулась за бутылкой. Александр понял: надо ловить момент. Возможно, через десять минут она уже ничего не скажет.

— Меня интересует ваша дочь Алина, — начал молодой человек. Эльвира посмотрела на него и скривила рот:

— Она сдохла.

В этой фразе не было ни сожаления, ни горечи. Мать заливала спиртным явно не это событие.

— Вам ее не жалко? — удивился журналист.

— Алинка с рождения была тварью, маленькой гадиной, — пояснила Эльвира. — Таких не жалеют.

— Но она ваша дочь… — попытался воззвать к ее чувствам Пименов. Женщина снова наполнила стакан.

— Да, мне не повезло. А она получила по заслугам. Я просила следователя, чтобы тому парню, который сбил ее на дороге, много не давали или вообще отпустили, но он меня не слушал. — Язык начинал заплетаться, ее все больше развозило. — Алинка могла жить в шоколаде. — Каждое слово уже давалось ей с трудом. — Я всегда мечтала о таком парне, как Игорь Болотов. А эта развратная тварь кривила от него свою смазливую рожу.

Журналист достал блокнот и быстро записал имя и фамилию кавалера Алины.

— Ваша дочь ждала ребенка от него? — спросил он. Эльвира вдруг хихикнула:

— Вряд ли. Я же сказала, она кривила от него рожу. И вообще я больше не хочу о ней говорить. Меня коробит от одних воспоминаний о ней и ее подружках, которые заглядывали ей в рот. Особенно Тонька Милованова. Их тоже ждет расплата. Вот увидите. — Тонкая, в жилках, рука дрожала. Спиртное пролилось на стол, но Вихляева не обратила на это внимания.

— Давай деньги, — твердо сказала она. Александр покорно положил на засаленную поверхность стола пятьдесят гривен.

— Здесь больше, чем на одну бутылку. Однако я приду еще.

— Ладно, давай.

Журналист знал: женщина уже дошла до нужной кондиции и сейчас упадет на пол или диван. Сегодня от нее ничего не добьешься. Он вышел в коридор и распахнул дверь. Дама не шевельнулась. Пименов быстро сбежал по лестнице. Его визит к этой женщине не был бесполезным. Из проспиртованной дамы удалось выудить парочку имен и фамилий. Это радовало. Александр вылетел из подъезда и столкнулся с сухонькой старушкой, пытавшейся втащить две неподъемные сумки с продуктами на ступеньки. Он остановился и предложил свою помощь. Женщина поблагодарила, и вскоре Пименов вновь оказался на этаже Эльвиры Вихляевой. Бабушка жила напротив квартиры матери пострадавшей девочки.

— Чуете, как у нас пахнет? — поинтересовалась старушка. — А все из-за Эльки. Пьет, как сапожник. Как еще с работы не выгнали. Впрочем, там, наверное, еще и жалеют: мол, дочь потеряла.

Пименов не подал виду, что знаком с Эльвирой.

— Она потеряла дочь?

— Девчонку сбил грузовик, — сказала бабушка. — И, думаю, она была выпившей. В последние годы Алина совсем отбилась от рук. Однако в этом я виню только Эльку. Воспитанием дочери она не занималась, устраивала свою личную жизнь. Знаете, сколько ее мужиков повидал наш подъезд? Когда Алинка была маленькой, то путалась, кого же называть папой. Впрочем, папы менялись с лихорадочной быстротой. Я понятия не имею, регистрировала ли Элька свои отношения хотя бы с одним. Сейчас, говорят, модны гражданские браки. А по мне, так это обычное сожительство.

Старушка разговорилась. Журналист не останавливал ее. Он хотел узнать как можно больше о семье погибшей девушки. Пожилая женщина пригласила Александра в квартиру.

— Чайку выпьешь? — предложила она. — У меня к нему и домашнее печенье имеется.

— С удовольствием.

Хозяйка провела его в чистенькую кухоньку и усадила за стол.

— Сейчас все приготовлю. Только кипяточек подождать придется, не признаю электрические чайники.

Молодой человек кивнул:

— Я понимаю. А что, у этой Эльвиры была трудная жизнь?

Старушка кивнула:

— Очень, мой милый. В общем, родители Эльки — люди довольно приличные, но простые рабочие, царствие им небесное. Жаль, поумирали довольно молодыми. И чего медицина никак рак не научится излечивать? Не знаешь?

Журналист покачал головой:

— Об этом мечтает все человечество.

— Если мечтают, так пусть бы нашим докторам зарплату хорошую платили, — возмущенно заметила женщина. — Если они еще и ученых на голодном пайке держать станут, ой, не скоро они сделают свои открытия.

Александр улыбнулся:

— Вы правы.

— Так вот, умерли у Эльки родители рано: мать — когда девка классе в восьмом училась, отец — накануне выпускного. Они, бедные, все хотели, чтобы их дочь получила высшее образование. А на это деньги нужны. Ну, понятное дело, об институте девчонка после школы и не мечтала, на почту устроилась. Там со своим первым и познакомилась.

Хозяйка рассказывала сбивчиво, но очень подробно. Георгий, первый мужчина Вихляевой, жил в полном достатке. Он учился в местном институте, а родители обитали на Дальнем Востоке. Отец, генерал-майор, заканчивал там службу. Здесь у них была квартира, и родители планировали переехать в Крым после выхода главы семьи на пенсию. В этой квартире и проживал молодой человек. Скудной стипендии не хватало на приличную еду и одежку, и сердобольные предки каждый месяц высылали ему крупную сумму, которую он получал в почтовом отделении. Один раз, придя за деньгами, Георгий заметил в окошке вместо некрасивой поблекшей дамы средних лет, всегда чем-то раздраженной, хорошенькую белокурую девушку с огромными голубыми глазами и кукольным личиком. Длинные красивые пальчики ловко отсчитывали купюры. Она показалась ему прекрасным экзотическим цветком на фоне пожилых и неухоженных работниц, и он влюбился с первого взгляда. Однако юноша не решился пригласить понравившуюся ему девушку даже в кино. Скрываясь в толпе, чтобы не быть замеченным, он каждый день приходил на почту и любовался красавицей. Парень боялся и подумать, что в один прекрасный момент она уволится отсюда и ее следы затеряются в большом городе. Но прошел месяц, а она все сидела в пятом окошке, выдавая пенсии и переводы. И парень набрался храбрости. В очередной раз получая дотацию от родителей, Георгий обратился к незнакомке:

— Трудно здесь работать?

Она с удивлением посмотрела на него:

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Интересуюсь, — отозвался он. — И все же позвольте пригласить вас в кафе на чашечку чая или кофе.

Девушка смутилась.

— Ну, прошу вас, не отказывайте, — умолял он. — Я так ждал этого момента. Я готовился к нему, как к значительному событию.

Она смягчилась:

— Ладно. Я заканчиваю в шесть.

Георгий радостно улыбнулся:

— Я буду ждать вас возле входа. Кстати, меня зовут Георгий, а вас?

— Эльвира, — отозвалась девушка.

Так молодые люди начали встречаться. Он без умолку рассказывал о себе и своих родителях. И ему, в отличие от нее, было чем похвастаться.

Эля находилась в каком-то полузабытьи. Вскоре парень сделал ей предложение. Она переехала к нему и очень скоро забеременела. Парень позвонил родителям, и те немедленно вылетели в Южноморск. Желание сына как можно скорее сыграть свадьбу с любимой натолкнулось на стену отчуждения и непонимания. Высокая ухоженная генеральша с длинными наманикюренными ногтями орала в голос:

— Эта оборванка никогда не породнится с нами. Только через мой труп.

Юноша попробовал проявить характер:

— Я уйду к ней.

Мать закатывала глаза:

— Растишь, растишь ребенка — и вот благодарность.

Ее истерики его только раздражали. Отец оказался мудрее.

— Давай возьмем ее к себе в дом, — сказал он жене, когда они остались наедине, — и будем заострять внимание сына на ее недостатках. Он парень утонченный и честолюбивый. Вот увидишь, месяц-два — и он ее возненавидит.

— Но она беременна, и Гоша требует нашего благословения, — плаксиво отвечала женщина.

— Пусть подают заявление, — спокойно сказал генерал. — Говорю тебе, свадьбы не будет.

— Хорошо, я сделаю так, как ты советуешь, — кивнула жена.

Эльвира с робостью переступала порог генеральского дома. В глубине души девушка понимала: она не пара Георгию, и это бросается в глаза. Она решила заслужить любовь будущих свекра и свекрови, исполняя каждое их желание. Эля рано вставала и перед работой готовила вкусные завтраки, потом бежала на почту, возвращалась к вечеру и пекла булочки и пирожки. По выходным она мыла и скребла квартиру. Однако так и не удостоилась от генеральши даже ласкового взгляда. И Георгий стал с ней довольно холоден. Мать и отец постоянно настраивали его против будущей снохи, и, как говорится, вода и камень точит. Однажды Эля предложила жениху сходить в магазин и посмотреть кольца.

— Не надо торопиться, — изрек он.

Девушка удивилась:

— То есть как не надо? Скоро мой живот уже ничем не скроешь. Разве твои родители будут рады такой свадьбе? Нет, мы должны подать заявление.

Георгий надул губы:

— Знаешь, я не уверен, что из нас получится счастливая семейная пара. Мы слишком разные.

Эльвира закрыла лицо руками и зарыдала. Тотчас прибежала генеральша с красными пятнами на нарумяненных щеках:

— Что случилось?

— Ваш сын хочет отложить свадьбу, — проговорила девушка. — Но тянуть дальше некуда. Вы же видите…

— Я вижу, что вы немного надоели друг другу, — спокойно сказала женщина. — Это бывает, когда супруги постоянно вместе, — она села рядом с Элей. — Послушай моего совета, девочка, поживите раздельно. Возвращайся в свою квартиру.

Слезы высохли на глазах девушки.

— Вы советуете мне уйти?

Генеральша покачала головой:

— Не уйти, а лишь сделать паузу в отношениях. Вот посмотришь, мой сын прибежит через несколько дней. И вы пойдете в ЗАГС.

Девушка поверила ей и съехала в тот же день. Пару недель она ждала Георгия, который не отвечал на звонки и не звонил сам. В его квартире был телефон с определителем, и семья избегала общения с особой, которая навязывалась им в невестки. Однако парень все-таки явился. Эля хотела броситься ему на шею, но он холодно остановил ее:

— Ты правильно сделала, что ушла. Ничего у нас с тобой не выйдет.

Она сжимала и разжимала кулаки:

— То есть как? Что ты говоришь? А ребенок?

— Я дам тебе много денег, даже очень много, — ответил парень. — Тебе хватит надолго. Впрочем, если понадобится еще, звони. Я не откажу. Только у меня единственное условие: в графе «отец» ты напишешь другие имя и фамилию.

Эля растерялась:

— Я не понимаю…

— Все ты понимаешь, — парировал молодой человек и положил на тумбочку увесистый конверт. — Это твое.

Не прощаясь, он торопливо выбежал в коридор. Эля порывисто задышала и села на стул. Слезы катились по ее бледному лицу.

— Ну и пусть, — сказала она себе. — Я никому не желаю навязываться. — Ее длинные пальцы открыли конверт. Там действительно было много денег. — Хотя бы в этом вы не обманули, — пролепетала девушка. Уязвленное самолюбие подталкивало к решительным действиям. Сначала ей захотелось отправиться к родителям Георгия и бросить деньги им в лицо, но потом она передумала.

«А растить ребенка я буду на какие шиши? — подумала она. — Малышу столько всего понадобится. Да и пошли они подальше… Сама со всем справлюсь».

Через четыре месяца Эльвира родила девочку и назвала ее Алиной. В графе «отец» она записала своего дядю, жившего в деревне и ни сном ни духом не ведавшего о положении племянницы. Георгий сдержал слово и так и не появился. Впрочем, и Эля ни разу не побеспокоила эту семью. Она думала, что никогда больше не увидит свою первую любовь, и радовалась этому. Смотреть в глаза человеку, который тебя бросил беременную, очень тяжело. И все же судьбе было угодно их столкнуть. Однажды тихим летним вечером Эля гуляла с девочкой на Приморском бульваре. Девушка обратила внимание на ухоженную молодую темноволосую женщину, сидевшую на скамейке с коляской. Она явно кого-то поджидала, оглядываясь по сторонам. И этот кто-то не замедлил появиться — высокий, стройный, с огромным букетом роз. Он заботливо посмотрел на спящего ребенка, поцеловал жену, вручил ей цветы, и они, обнявшись, пошли по аллее. По спине Эли пробежали мурашки. Она узнала молодого мужчину. Это был Георгий. Эльвира сжала губы. Ей захотелось немедленно подбежать к счастливой паре и бросить в глаза безмятежной женщине правду, однако она сдержала себя.

— Тебя еще накажет Бог, — прошептала Эля.

Девушка вернулась домой в слезах. Укладывая в кроватку засыпавшую дочь, она обнаружила в ней ненавистные черты Георгия. Алина здорово походила на своего папашу. И Эльвира поняла: она никогда не полюбит девочку настоящей материнской любовью, малышка всегда будет напоминать человека, так сильно ее обидевшего.

— Шло время, ребенок рос, а Эля менялась на глазах, — продолжала рассказывать ее соседка Александру. — Мне кажется, она захотела утереть ему нос и устроить свою жизнь, невзирая на дочь. Ты не представляешь, сколько мужиков поднималось по нашей лестнице. Одни уходили после первой ночи, другие задерживались. Был мужчина, который вроде бы предложил оформить отношения, и вроде бы Элька даже зарегистрировала брак. Однако и он оказался неудачным, и молодые разбежались. Во всех бедах в личной жизни Эльвира винила дочь. Часто до меня доносились крики ребенка и оскорбления матери:

— Маленькая тварь! Сучка!

— Почему сучка? — удивился Пименов.

— Алинка пошла по стопам мамаши, — пояснила старушка. — В двенадцать лет она малевалась, как уличная девка. Когда Эля была на работе, она тоже приводила мужчин.

— Мать знала об этом? — спросил журналист.

— Догадывалась, наверное, — пожала плечами бабушка. — Я слышала, как она кричала: «Сначала заставь их жениться на тебе, а потом раскидывай ноги».

Журналист слушал очень внимательно. Ему казалось, с аварией явно не все понятно. Возможно, девушку кто-то толкнул под фуру, тот, от которого она ждала ребенка и который не захотел жениться. Эльвира не зря напутствовала дочку, да та ее не слушала. Теперь следовало узнать, кто из ее ухажеров более всего подходил на роль папаши неродившегося ребенка. Александр взглянул на стенные часы, уверенно отсчитывающие минуты, и поморщился:

— Ну и засиделся я с вами! Мне еще по делам бежать.

Старушка завернула ему в пакет немного печенья:

— И там чайку попьешь.

— Огромное спасибо.

Из прохладного подъезда Пименов вышел в майский зной. Телефон музыкой Моцарта возвестил ему, что кто-то желает с ним пообщаться.

На дисплее красовалась фамилия Максимова. Это обрадовало журналиста.

— Слушаю вас, Леонид Иванович, — откликнулся он. Голос Максимова был довольно бодрым.

— Мой приятель поможет тебе пообщаться с Вербатой, — радостно сообщил он. — Однако тебе нужно разыскать Татьяну и передать ей кое-какую информацию. Видишь ли, один ты все равно не попадешь к заключенному. А вот в качестве секретаря адвоката это можно устроить. В общем, скажешь Татьяне, что Руслану нужно подать заявление о смене адвоката и желании встретиться с ним. Фамилию нового защитника он укажет ту, которую я черкну на бумаге. Этот человек многим мне обязан. Правда, он не хочет иметь с этим делом ничего общего, ну, ему и не придется. Парень нужен нам, чтобы провести тебя к заключенному. На этом его миссия закончится. Кстати, в тюрьме поселка Морского ты еще не был?

— Нет, — искренне ответил Пименов.

— Вот и отлично. Значит, тебя там никто не знает.

— Спасибо, — поблагодарил Александр следователя.

— Пока не за что. В нашей работе встречаются разные неожиданности. Скорее свяжись с Татьяной, пусть она завтра едет в тюрьму и везет передачу с этой запиской. Мой друг адвокат тоже поедет туда и, со своей стороны, станет добиваться встречи с Вербатой. Ну, а потом придет твой черед. Бывай, приятель.

Пименов еще раз сказал спасибо и позвонил Татьяне Прониной. Женщина сразу отозвалась, словно ожидала его звонка.

— Здравствуйте. — У нее перехватило дыхание. — Вам удалось что-нибудь выяснить?

— Пока я предпочту ни о чем не говорить, — сдержанно ответил Александр. — Основная часть моей миссии начнется завтра, и вы должны мне помочь.

— Я сделаю все, — пообещала она.

— Завтра вы поедете в тюрьму к Руслану и постараетесь в передаче спрятать записку с указанием имени и фамилии нового адвоката, — пояснил журналист. — Потом ваш приятель должен потребовать свидания с ним.

— Но у меня нет денег на адвоката, — растерянно проговорила Татьяна.

— И не нужно. Защитник послужит нам мостиком, по которому я попаду к Руслану и пообщаюсь с ним, — заметил Пименов. — Иначе мне в тюрьму не проникнуть.

— Хорошо, — выдохнула она и спросила: — Вы встречались с Максимовым?

— Да. Я надеюсь восполнить недосказанное им в беседе с вашим знакомым. Думаю, он будет со мной откровенен.

Она кивнула:

— Конечно. Ему во что бы то ни стало нужно оттуда выбраться.

— Я, со своей стороны, постараюсь вытащить его, — заверил журналист. — А вы поторопитесь.

— Обязательно.

Татьяна позвонила на следующий день. Ей удалось передать посылку Руслану, и он, наверное, уже писал заявление. Александр тут же связался с Максимовым, и тот сказал, что адвокат уже готов к поездке в тюрьму.

— Я подсуетился, и вы можете говорить с Вербатой о чем угодно, — подбодрил он журналиста. — Не удивляйтесь, что защитник не проронит ни слова. Он в этом деле не участвует. Сейчас я звякну заместителю начальника колонии, и он проследит, чтобы заявлению быстро дали ход. В общем, будьте готовы.

— Спасибо вам, — поблагодарил Пименов.

Знакомый следователя действительно не подвел. Заключенный получил добро, а Леонид Иванович сообщил об этом Александру.

— Завтра ровно в семь утра адвокат будет ждать вас возле кинотеатра «Крым», — пояснил он. — Его «Ауди» синего цвета припаркуется напротив магазина «Молочная сказка». Фамилия твоего нового знакомого — Бессонов. Это на случай, если таких «Ауди» окажется несколько.

Журналист в который раз рассыпался в благодарностях.

Утром Пименов подъехал к кинотеатру ровно в назначенное время. Новая синяя «Ауди» ждала его на стоянке. Тонированные стекла скрывали лицо водителя. Молодой человек подошел к машине и постучал по дверце. Она распахнулась, и писклявый голос произнес:

— Если вы Пименов, залезайте в салон.

— Хорошо, если вы Бессонов, — в тон ему ответил журналист. Защитник усмехнулся:

— Кто бы еще ждал вас здесь?

— Это верно, — Александр забрался на пассажирское сиденье. Теперь у него появилась возможность разглядеть собеседника.

Адвокат журналисту не понравился. Тощий и вертлявый, с мордочкой хорька, он не производил впечатления солидного юриста. Впрочем, это было излишне. Задача этого человека — послужить пропуском к Вербате.

— Максимов сказал, что лучше быть на месте к одиннадцати. — Адвокат тоже осмотрел Александра с ног до головы и, видимо, остался недоволен осмотром. — Кстати, он предупредил вас, что я ни в чем не участвую?

— Разумеется, — кивнул журналист. Защитник повернул ключ в замке зажигания. Машина мягко заурчала.

— Ты еще молодой парень, — тихо сказал Бессонов, — и на правах старшего товарища я не советую тебе лезть в это дерьмо.

— Вы что-то знаете? — спросил Александр. Водитель пожал плечами:

— Из того, что мне довелось услышать, я сделал вывод: это грязное дело. Откажись, пока не поздно. На кой тебе сдался этот водила? — Он хмыкнул и стал еще противнее. — Его ни в коем случае нельзя считать невиновным. Если бы он внимательно смотрел на дорогу, то не переехал бы девочку. Вот тогда ни один прокурор не доказал бы его вину. А теперь… И почему ты так уверен, что она уже была мертва?

— Интуиция, — коротко бросил Пименов. — А вы не беспокойтесь. Кстати, нам лучше бы уже поехать.

Собеседник развел руками:

— Я тебя предупредил.

— Спасибо, но выбор сделан.

Адвокат присвистнул, и машина тронулась с места. Они быстро выехали за город и покатили по ровной дороге на Морское. С одной стороны высились горы, покрытые густым крымским лесом, с другой крутые склоны сбегали к бескрайнему морю, чуть позолоченному восходящим солнцем.

— Хорошо, когда мало машин, — заметил Александр. Бессонов покосился на него:

— Не накаркай.

Черный «Джип» появился неизвестно откуда. Если бы дорога не была пустынной, мужчины не обратили бы на него никакого внимания. Машина следовала за ними, не отставая и не обгоняя «Ауди». Адвокат бросил в зеркальце тревожный взгляд:

— Это еще что за черт?

Пименов обернулся. Сначала «Джип» не вызвал никакого беспокойства.

— Ты об автомобиле?

— О чем же еще?

— Может, нам по пути.

Защитник сплюнул:

— Как же, по пути. Эти люди пасут нас и делают это нагло. А я тебя предупреждал, что вся история плохо пахнет. Если они скинут нас с дороги и мы упадем вниз…

Его беспокойство передалось и журналисту.

— Может, оторвемся? Твоя машина тоже мощная.

— Попробую.

Адвокат прибавил газу. Джип не отставал. Казалось, он привязан к «Ауди» тросом определенной длины.

— Черт, — выругался Бессонов. Машина мчалась по извилистой дороге с сумасшедшей скоростью.

— Это все, что я могу, — прошептал адвокат. На одном из поворотов джип пошел на обгон и, вильнув, стукнул «Ауди» по дутому боку. Автомобиль дернулся, но защитнику удалось его удержать.

— Гады, — он резко затормозил. Черная махина не остановилась и вскоре скрылась из виду. Бессонов съехал на обочину, вышел из салона и стал осматривать повреждения. Журналист последовал его примеру. На боку автомобиля красовалась солидная вмятина.

— Мы так не договаривались, — прошипел защитник. — Оплатишь мне ремонт.

Пименов кивнул:

— Да, только частями. Боюсь, моей зарплаты сразу на все не хватит.

— Твое дело, — он высморкался на траву. — Я оказался прав. Это дело плохо пахнет. На первый раз тебя лишь предупредили. Во второй может не повезти.

— Пусть он еще наступит, этот второй раз.

Глазки хорька сузились.

— А ты упорный. Ну, двинули. Только предупреждаю: если я еще раз увижу проклятый джип, то поверну домой.

— Ладно.

Мужчины сели в салон. Пострадавшая «Ауди» безропотно покатила к Морскому.