Ласточкина горка

Ольга Артемова, 2021

Добрая шишимора или злая? Даются ли в чужие руки старинные клады? В книге два рассказа, объединенные мистическими приключениями героев.

Шишимора

До сих пор я не могу забыть эту историю. Хоть и прошло уже немало лет.

Даже не знаю, чего там было больше: реальности или моей фантазии. Почти 20 лет я никому не рассказывал ее, боясь, что меня примут за ненормального. Но сейчас интернет кишит всякими мистическими рассказами, так что, думаю, и моя история особо никого не удивит.

Глава 1

Все началось с того, что я пригнал на СТО свой «Джип Патриот». На самом деле это был УАЗик 1973 года выпуска, в простонародье называемый «козлом». Но «Джип Патриот» звучало гораздо круче. Мне нравилось так его называть.

Машинка вместе с гаражом досталась мне в наследство от моего покойного деда. Она была в прекрасном состоянии. Мой старик с любовью относился к машине и следил за ней как за ребёнком. УАЗ в самый первый раз завелся с пол-оборота, и я просто влюбился в него. Плевать хотел, что порой он скакал как настоящий козел на бездорожью. В проходимости ему не было равных. В память о деде я относился к машине так же заботливо.

Как-то на днях мне удалось дёшево купить отличную резину на все четыре колеса, и я отправился на СТО. Пока мастер занимался балансировкой и установкой колес, я сидел за столиком в мини-кафе при станции, попивал кофе из бумажного стаканчика и листал журнал «Quattroroute». Вдруг кто-то хлопнул меня ладонью по спине, не успел я возмутиться, как увидел сияющее лицо своего обидчика. И слова возмущения застряли в горле: это был Витек Мокряков, мой бывший одноклассник и школьный товарищ

— Серега! — заорал он. — Глазам не верю! Ты ли это?

Я не видел Витька ни разу после школы. Как-то так получилось, что после выпускного он уехал из N. поступать в Москву, не прошел по конкурсу и отнес документы вроде в механический техникум. Родители продали квартиру и переехали в сельскую местность, в родную деревню в другой области. И я потерял однокашника на долгие 15 лет.

Выглядел Витек солидно: раздался в плечах, волосы идеально подстрижены. Футболка — «Ла Кост» и стильные летние брюки дополняли образ успешного человека.

— Ну, давай, рассказывай. Семья, дети? Помнится, у вас с Машкой Капустиной любовь была неземная. Сложилось?

Я пожал плечами. С Машкой мы расстались сразу после первого курса пединститута, куда я потащился вслед за ней. А когда она променяла меня на качка с физвоса, я не стал сдавать сессию и загремел в армию. После службы подал документы в институт ветеринарной медицины. Лечить животных я обожал с детства, это самые благодарные в мире пациенты. Кроме того, мне нравилось их рисовать. Рисунок был второй моей страстью после лечения собак, кошек и хомячков. В начале 2000-ых стали как грибы открываться частные ветеринарные клиники, и я по окончанию курса достаточно легко туда устроился. Карьера складывалась удачно, и вскоре я стал правой рукой директора ветлечебницы.

Наверное, кому-то покажется скучной моя жизнь, но мне она нравилась. Я неплохо зарабатывал. А портреты животных у меня получались так здорово, что очень часто хозяева питомцев покупали их у меня не торгуясь. По выходным я ходил в гости к родителям на бесподобные мамины рыбные пироги. Мамуля подкладывала кусочки мне в тарелку и горевала вслух, что мне уже тридцать, а внуков у неё все нет.

— Сережа, ну столько прекрасных девушек вокруг! Неужели ни одна не нравится?

— Нравится, мам, нравится! — отмахивался я от неё, принимая очередной пакет, полный выпечки. А мама продолжала ворчать:

— Когда уж ты познакомишь нас со своей девушкой?

— Скоро, мам, скоро! — Я целовал маму в щеку и исчезал до следующей субботы.

Все это я коротко изложил Витьку. И спросил:

— А ты как? Чем живешь?

Витек самодовольно улыбнулся и широко развел руками:

— Вот это все мое! Станция, мойка. И еще около десятка таких комплексов.

На мои удивленно поднятые брови он ответил:

— Удачно прибился после техникума к одной бригаде, доившей наперсточников, кооператоров и заправки. Потусовался с братвой несколько лет, скопил капиталец, а когда запахло жареным — вернулся в N-ск и занялся легальным бизнесом.

Мы помолчали, из ворот ангара вышел мастер и сообщил, что машина готова.

Витек оживился:

— Ну, показывай, что там у тебя за зверь.

Я выгнал своего «козла»

Витек восхищенно поцокал языком:

— Хорошая зверюга. Добротная. Слушай, Серега, есть идея. Мы тут с приятелями собирались порыбачить в одно местечко, да меня тачка подвела: похоже, треснула головка блока цилиндров. Ремонт не быстрый. Может, рванем завтра вместе? Мы вообще на недельку собирались, у тебя как со временем? Машина-то, я вижу, в порядке?

Я заколебался. А Витек продолжил:

— Да ты не парься, бензин и провизия с меня. Я тебе еще и деньжат подкину. Ну и руль, конечно, твой. Ведь не доверишь своего «козла» никому, верно?

А собственно, почему нет? Я в отпуске. Впереди еще пара свободных недель. Никаких особых планов у меня не было.

— Ну что? Договорились? — Витек протянул мне ладонь.

— Договорились! — И мы пожали друг другу руки.

***

Машины давно уже съехали с трассы и тряслись по проселочной дороге. В колеях кое-где стояла вода, и обычная легковушка давно бы здесь застряла. Но мой «козлик» проходил все препятствия играючи. И примерно через час мы подъехали к небольшой деревеньке, казавшейся полностью заброшенной. Чуть дальше синел лес.

Жизнь в деревне все же была. Когда мы подошли к колодцу и подняли из него в стальном клепаном ведре ледяную и вкусную воду, к нам подошел дедок и стал разглядывать нас всех пятерых.

‐ — Вкусная водица? — с хитрым прищуром спросил он. — В городе не такая?

— Не такая, — согласился Витек, наполняя десятилитровую бутыль и вытаскивая еще оно ведро. — А скажи, отец, дом Воропая все еще стоит?

— Стоит, а что ему сделается? Редко кто туда ходит, да и место там не шибко хорошее. Шишиморины там угодья, за лесом она следит. Воропая-то когда дом строил, предупреждали. Только он смеялся: мол, что мне ваши детские страшилки! Моим ребятам сам черт не страшен. А поди ж ты, бросил домок-то, почитай, лет 5 никого не было.

— Убили его, дед, слышал? — сказал Витек.

— Убили, слыхал. Наследнички приезжали. Да только через пару дней сбежали и больше не появлялись. Так, случается, рыбаки по реке приходят, переночуют, порыбачат — и опять никого. А вы на рыбалку? Или, может, тоже наследники какие?

— На рыбалку, дед, на рыбалку, — задумчиво произнес Витек и понес бутыли к машине.

Андрей, Егор и Денис, товарищи Витька — мужики спортивные и крепкие, уже залезли в машину и нетерпеливо поглядывали на нас. Я завел мотор.

— Вы там не безобразничайте! — крикнул вслед дедок. — Шишимора этого страсть как не любит!

Еще с полчаса мы пробирались по заросшей грунтовке в лес, а потом дорога просто закончилась.

— Вылазим! — скомандовал мой однокашник. — Дальше — пешком. Тут километров пять всего…

Мы нагрузились рюкзаками и отправились к реке по едва заметной тропинке.

Река появилась внезапно. Лес расступился, и мы оказались на свободном от деревьев месте. Справа на поляне стоял добротный деревянный коттедж в два этажа. В стороне виднелись еще какие-то постройки. Тропинка от дома вела к причалу, тоже сделанному на совесть.

— Поди ж ты! — восхищенно протянул Витек. — Не живет никто, а даже стекла неразбиты!

Он направился к дому, мы — за ним. Дверь была просто прикрыта, и мы свободны вошли внутрь.

Первый этаж состоял из просторной гостиной с камином и огромной кухни, с русской печью, полками, скамейками, шкафчиками. Все убыло умело стилизовано под старину. Наверх вела деревянная лестница с перилами. Видимо, там были спальни.

Парни начали шумно разбирать рюкзаки. А меня Витек поманил за собой, и мы вышли из дома.

— Идем, если никто не похозяйничал, то покажу тебе еще кое-что.

Одна из построек за домом оказалась баней. Вокруг все было покрыто пылью, но каменка была цела и внутри приятно пахло сосной.

— Эх, попаримся! — довольно сказал Витек. — Идем, думаю, и все остальное цело.

Мы подошли еще к одному домику. Солидная дверь была закрыта на ключ. Мой товарищ нырнул куда-то в кусты и через пару минут вернулся с ключом в руках.

— Нашел! — возликовал он. — Не забыл место!

— Ты был здесь? — удивленно спросил я.

Витек кивнул головой:

— Я ж говорил, было дело, с крутыми ребятами тусовался. В бригаде Воропая. Брал он меня пару раз сюда. Эх, и гуляли мы тут! — Он мечтательно закатил глаза.

— А потом что случилось?

— А потом суп с котом. Что-то случилось тут у них, я свалил к тому времени на малую родину. Говорили, перестрелка тут была. Воропай с несколькими приближенными бойцами сбежал на катере, а остальные пропали. Думаю, зарыли их где-то в лесу, да и все. Ну а потом и Воропая киллер застрелил. Из всей бригады, может, пара человек только и осталась. Финита ля комедия. А я про этот домик все время помнил.

Витек открыл ключом дверь, пошарил где-то в темноте и зажег керосиновый фонарь. В его неровном свете я увидел просторное помещение, в котором много места занимала какая-то штуковина, укрытая брезентом.

— Электрогенератор, — перехватил мой взгляд Витек. — Тут и электричество было. Жаль, сейчас его не завести. Горючки нет.

Мы нашли еще парочку керосиновых фонарей и пару пятилитровых канистр с бензином. Витек между тем открыл незамеченный мной лаз в подвал и поманил меня за собой.

Подвальное помещение было просто огромным, обложенным полностью кирпичом. Внизу оказалось сухо и прохладно, затхлого запаха не чувствовалось, наверняка была хорошая вытяжка.

На полках и полочках стояли баночки и банки из стекла и металла. Тушёнка, сгущенка, консервированные фрукты и овощи.

— Ничего себе! — восхитился я. — Да тут можно несколько лет жить не бедствуя не одному человеку.

— Это еще что! — заговорщицки сказал товарищ. — Смотри сюда!

Он открыл огромный деревянный ларь, один из двух, стоящих у дальней стены. Я заглянул туда: бутылки, бутылки… Водка, вино и даже шампанское, коньяк, виски…

Я присвистнул — вот так запасы!

Виктор сунул пару бутылок водки за пазуху:

— Не надо пока ребятам об этом подвале говорить. А то накроется наша рыбалка. Выпьем немного, а в последние дни побалуем себя.

— А во втором ларе что?

Витек помедлил, но все же ответил:

— Там оружие и патроны.

Подвал был тщательно закрыт, заперт был и сам сарай. Витек вновь спрятал ключи, и мы вернулись в дом. Товарищи наши уже распаковали рюкзаки и сообразили неплохой ужин. На столе одиноко стояла бутылка водки. Парни с вожделением поглядывали на нее. Вторая, пустая, уже валялась под столом.

— Ваша доля! — кивнул на беленькую Андрей.

А Витька как фокусник вытащил две литровки из-под толстовки и весело произнес:

— Гуляем, пацаны. Я в бане заначку нашел!

Глава 2

На рыбалку с утра поднялись с трудом. Лично я просто не выспался: ночью храп такой стоял, что не удалось сомкнуть глаз. А парни просто страдали с похмелья.

Закинули удочки с причала и за пару часов натаскали пару десятков лещей, плотвы и другой рыбы.

Витька и Андрей притащили тяжеленный кованый мангал, накололи мелких дровишек и разожгли огонь. Пока Егор и Денис прямо на берегу чистили рыбу, дрова прогорели. Мангал сверху накрыли металлической решеткой, на которую поставили котелок с водой и чайник.

Витек лично занялся приготовлением ухи, а я взял палатку и начал её ставить на краю леса.

— Тебе чего, в доме не понравилось?

— Не, ребята, еще одну ночь вашего храпа я не перенесу.

— Да ну и хрен с тобой! Может, шишимора к тебе ночью под бочок придет! — Они дружно заржали.

Я продолжал натягивать палатку, не обращая внимания на насмешки. Не особо мне нравилась эта пацанская компания. Да и Витёк мало напоминал сейчас прежнего однокашника.

Днём прибрались в бане и растопили печь. А перед этим наделали веников: и липовых, и березовых, и дубовых.

Парились долго и всласть, периодически выбегая из парилки и ныряя в реку. Потом доедали уху, пили чай, а позже я рисовал закат над плесом.

Когда совсем стемнело, взял один из фонарей, пожелал всем доброй ночи и пошел в палатку. Витек, Денис, Андрей и Егор играли в нарды и лишь что-то вяло буркнули вслед.

В палатке было уютно и совсем не страшно. Я залез в спальник, почитал часок, потом погасил фонарь и уснул.

Проснулся я от пения птиц. Одна пичуга перекликалась с другой, где-то вдали куковала кукушка, я вылез из палатки: на причале уже сидел Витек со товарищи. Я сполоснул лицо и присоединился к ним.

Клев был гораздо лучше, чем вчера. Мы натаскали вдвое больше рыбы. Но Андрей был недоволен.

— Что за рыбалка, ни одной зачётной рыбины. Вить, давай на лодке завтра поплывем рыбачить. Зря, что ли, мы её тащили?

— Да я против, что ли? — отозвался Витек. — Готовь, сплаваем завтра.

Как-то не складывались у меня отношения с Витькиными товарищами. Мы почти не общались. Если только по самым необходимым вещам. Но я не тяготился этим. Мне привычней было одному, да и не фанател я от рыбалки.

На обед была рыба на гриле, картошка печеная, чай с травами.

Товарищи, наевшись от пуза, отправились в дом на «полуденную сиесту», как Егор сказал. А по-простому — завалились дрыхнуть.

А я пошел побродить по лесу. Нашел парочку белых грибов, вернулся, взял большой пакет и уже целенаправленно отправился на грибалку.

Оказалось, что грибов вокруг полно, я быстро набрал полный пакет. Затем снял майку, сделал из нее мешок, завязав горло и рукава, и продолжил собирать. Чтоб не заблудиться, старался идти вдоль реки, не теряя ее из виду.

Майка вскоре была полна. Я уж собрался возвращаться, как вдруг услышал женский плачь. Я прислушался: да, кто-то плакал неподалеку. Это было, как минимум, странно. Витек вроде говорил, что места глухие.

Осторожно ступая, я пошел на голос. Возле поваленного толстого дерева на коленях стояла девочка в простом платьишке и горько плакала.

Я бросил пакет и майку, побежал к ребенку. Что-то явно произошло.

— Что случилось, зайка? Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.

Девочка подняла на меня заплаканные глаза и показала рукой.

— Вот!

Перед ней лежала косуля. Она тяжело дышала. Я отстранил девочку и присел рядом с животным. Все понятно, левая нога запуталась в проволоке, которая впилась глубоко в кожу и прорезала ее. Рана была воспалена. Видимо, косуля свалилась от бессилия, а девочка нашла ее.

— Не плачь, мы ее спасем. Я сейчас сбегаю за лекарствами, и мы ей поможем. Подождешь?

Девочка кивнула. Она перестала плакать и только молча смотрела на меня мокрыми глазами. Я помчался к палатке, прихватив собранные грибы.

В моем рюкзаке лежала аптечка с лекарствами, шприцы, бинты. Я всегда ее возил в машине на всякий случай.

Я заскочил в палатку, вытащил аптечку и понесся назад. Девочка все так же сидела возле косули, поглаживая ее по голове. Но сейчас она мне показалась не ребенком, а подростком или даже юной девушкой. В заблуждение меня, видимо, ввел ее малый рост и хрупкая фигура.

Увидев меня, девочка улыбнулась:

— Ты хороший, не обманул!

Я молча занялся раненым зверем. Кусачками перекусил проволоку и освободил ногу косули. Потом обработал антисептиком рану и наложил повязку. Вколол антибиотик. Подумал и решил, что глюкоза тоже не помешает — животное слабое.

Косуля даже не брыкалась, видно, сильно намучилась. Я закончил все процедуры и повернулся к девочке:

— Все будет хорошо. Твой дружок поправится очень скоро. Я о нем позабочусь.

Девочка внимательно рассматривала меня, а я рассматривал ее: невысокая, со светлой косой почти до пояса, одетая то ли в рубаху, то ли платье какое-то светлое, подпоясанное плетеным пояском.

Я спросил первым:

— Ты здесь недалеко живешь? Есть село рядом?

Она неопределенно махнула рукой в сторону:

— Да, там живу.

— Не боишься одна по лесу бродить?

— А кого мне здесь бояться? — Она рассмеялась серебристым смехом.

Я невольно залюбовался ею: было в девушке что-то притягательное. Ее одежда, голос, лицо, а особенно глаза. Фиалкового цвета, большие, бездонные.

— Тебя как зовут, лесная фея? Меня — Сергей.

Незнакомка задумалась:

— А какое имя мне подходит?

Вот кокетка малолетняя! Ладно, поиграем!

— Фиалка. Я буду тебя так звать. Нравится?

— Хорошо, — согласно кивнула она. — Зови. Мне нравится.

Я отвлекая на минуту, складывая медикаменты в аптечку. а когда опять взглянул в сторону девочки, ее просто не было.

— Фиалка! Фиалка! — позвал я.

Лес отозвался лишь криком сойки.

— Ну, выздоравливай, дружок! — Я легонько похлопал косулю по боку и крикнул в лес: — Завтра приду-у!

…Утром меня даже не разбудили. Когда я вылез из палатки, в нашем становище было тихо. Видно, вся компания уплыла на рыбалку.

Я согрел чайник, перебрал и почистил грибы. Вчера ими никто не занимался. Нажарил с белыми огромную сковороду картохи для себя и ребят. Оставшиеся грибы порезал и нанизал на длинные нити. По такой жаре они должны были высохнуть за сутки-полтора.

Витька и его друзей все еще не было. Я взял свою аптечку и отправился на осмотр косули. Она выглядела гораздо лучше, чем вчера. Позволила мне осмотреть рану. Та выглядела просто великолепно. Покраснение и припухлость спали. Я положил на рану мазь, снова закрыл её повязкой и сделал укол антибиотика.

Пока убирал аптечку в рюкзак, косуля попыталась встать, и это у нее получилось.

Покачиваясь, она сделала несколько шагов, сходила по малой нужде и, пройдя еще немного, стала осторожно щипать траву.

— Да ты молодчина! — рассмеялся я. — Вот Фиалка обрадуется!

Я посидел немного, но вчерашняя девушка не появилась. В конце концов, с чего это я взял, что она снова придет?

Косуля продолжала кормиться. Ну что ж, если дело так пойдет и дальше, завтра я могу ее уже не застать на этом месте.

Я вернулся в наш лагерь. На берегу сушилась лодка. А Егор и Андрей чистили крупную рыбу: щук и сомов.

— Ого! — присвистнул я. — Вот это улов! На что поймали?

Пацаны переглянулись и заржали:

— Про электроудочки слыхал? На них и взяли. Завтра еще разок сплаваем. Местечко хорошее нашли.

— Да вы че, охренели, что ли? После вас вся река мертвая будет. Рыбу и лягушек убьете, а птицы сами отсюда улетят.

— Слышь, ты, моралист. Рот закрой. — Егор поднялся и поиграл мускулами.

Витька встал между нами:

— Хорош, Серега, не убудет от речки. Никому дела до неё нет. Да тут и не живет никто.

Егор взглянул исподлобья и снова принялся потрошить щуку, а я плюнул и ушел рисовать на крутой берег. Меня тошнило от этой компании.

Вначале водил карандашом бездумно, но уже через несколько минут понял, что рисую мою лесную незнакомку, Фиалку. И теперь уже целенаправленно прорисовывал ее черты: большие глаза, маленький носик, пухлые губки. Толстая коса лежала у девочки (или всё же девушки?) на плече. Я закончил портрет и сам залюбовался: получилось очень похоже.

Сзади подошел Витек:

— Ух ты! Кто это? Твоя девушка?

— Да нет, — отмахнулся я, — на днях в лесу встретил, когда за грибами ходил.

— Да откуда такое диво в лесу? Здесь верст на 70 ни одного села, да и в том, через которое проезжали, одни старики остались.

Я пожал плечами. Мы закурили, и Витька сказал:

— Серег, ты потерпи еще пару денечков. Погуляй, порисуй. Я тебе еще доплачу Нужны мне эти мужики позарез.

— Ладно, — буркнул я. — Пару дней потерплю.

— Ну вот и славно. Постараемся тебе на глаза не попадаться. С утра опять на рыбалку уедем.

Глава 3

Ночью шел дождь, стучал каплями по ткани палатки, а мне снилась Фиалка. Во сне она теребила кончик косы и улыбалась немного застенчиво. В шуме дождя мне слышался ее голос: «Ты хороший, Сережа, хороший… Добрый, Сережа, хороший».

…Я проснулся. Дождя не было и в помине, а лес пронизывали солнечные лучи. Кое-где с верхушек деревьев срывались крупные капли и плюхались вниз.

Я спустился к дому. Лодки на берегу не было. Видно, Витек увёз своих товарищей на рыбалку, как и обещал.

Рыбалка с электроудочками… убийство всего живого в реке, вот как это называется. Часть рыбы рыбаки возьмут: сомы, налимы, щуки всплывут вверх брюхом. Карповые — пятьдесят на пятьдесят: часть всплывёт, часть упадет на дно. А мелкая рыба просто устелет речной ил своими трупиками. Погибнут раки, лягушки, вся речная живность. Сволочи…

Чайник был еще теплым. Я поставил новый баллончик и зажег походную плитку. Пока грелась вода, понырял с причала и поплавал в теплой после дождя воде. Затем пил кофе, глядя на реку с обрыва, наслаждаясь природой и тишиной.

Часам к десяти решил пойти проведать свою подопечную. Неплохо было бы сделать косуле ещё один укол антибиотика.

Кроме лекарств я положил в рюкзак альбом с портретом незнакомки. Как бы я себя не обманывал, всё же очень надеялся снова увидеть эту Дюймовочку.

У поваленного дерева никого не было. На что я надеялся, дурак? Фиалка не придет больше, а косуля просто ушла в лес.

Я пнул дерево с досады, потом сел на бревно и стал рисовать опушку и девушку рядом с косулей.

И вдруг — о чудо! Косуля вышла ко мне из леса. Я отложил альбом и позвал её, протянув руку с солёным хлебом:

— Иди-ка сюда, дружок, я осмотрю твою рану!

Зверь не убегал, но и не подпускал. Я начал сердиться:

— Ты думаешь, твоя подружка тебя похвалит за такое поведение?

В ответ на мои слова из-за куста вышла смеющаяся Фиалка. Она спокойно подошла к косуле, положила ей руку на холку и подвела ко мне.

Конец ознакомительного фрагмента.