Сенсеры. В забвении

Ольга Арсид, 2020

У Эллен красивая и беззаботная жизнь. Лучшая подруга и парень всегда рядом, а любящий дядя готов исполнить любой каприз. Чего еще желать в шестнадцать лет? Но Эллен не покидает ощущение, что это не ее жизнь. О том же твердят незнакомые ей люди. Поверить им – значит, отвернуться от единственного родного человека и отказаться от роскошной жизни. Как понять, где правда, а где ложь, если в памяти Эллен – пробелы?

Глава 4

Эллен осталась один на один с девочкой, остальные ушли в другую комнату.

Роберт предупредил, что Генриетта — блокиратор, и довольно сильный для своих лет. Ускользнуть не получится.

Малышка молча смотрела на нее. Элен чувствовала себя жутковато. Она надеялась, что компания похитителей быстро покончит с секретами и вернется в гостиную. Ребенок-охранник ощутимо бил по самолюбию.

— Что ты на меня пялишься? — не выдержала Эллен.

Девочка промолчала. Как манекен на витрине, она застыла в одной эмоции, похожей на сосредоточенность. Эллен отвернулась. Ушла в свои мысли.

Время шло и шло, никто не выходил из комнаты, разговоры не были слышны. Эллен начинала нервничать.

— Эй, вы там вымерли, что ли? Меня тут съедят скоро! — Она покосилась на девочку, которая за все время даже позы не сменила.

— Тимур! — неожиданно вскрикнула малышка.

— Черт! — Эллен подскочила от испуга. — Ненормальная!

Из спальни наконец-то показался кто-то живой.

Тимур сменил девочку на посту, а та унеслась в комнату к остальным.

***

— Ну как? — Дима умирал от нетерпения.

Генриетта присела на кровать, Алиса приобняла ее за плечи.

— Все плохо.

Дима сжал кулаки. Он до последнего надеялся, что Генриетта откопает в голове Эллен хоть какое-то воспоминание, которое даст им надежду.

— Нас она не помнит, в родственные связи, естественно, не верит.

— Это из-за энергии, — Алекс до сих пор был расстроен. — Виктор все предвидел, он что-то сделал с ее энергией. Мог ведь? Да? — спросил он Роберта.

— Я никогда не задумывался о подобном. Видимо, это возможно. Другого объяснения у меня нет.

— И что теперь делать? — вспыхнул Дима. — Как ей все доказать? Она же упрямая!

— Целовать принцессу не пробовал?

Роберт в любой ситуации не расставался с юмором.

— Очень смешно, — Дима подошел к окну, чтобы никто не увидел его эмоций.

«Поцелуешь ее, как же!»

Как она на него смотрела… столько безразличия и злобы!

Он так ждал, что в любимых глазах проскочит хоть что-то знакомое! Но там был только лед. Это не его кареглазка, а какая-то самозванка. Было настолько отвратительно и больно! Хотелось крушить все вокруг, но за эти проклятые месяцы Дима научился держать эмоции в узде. Он с небывалой прежде выдержкой мог смотреть, как новая Эллен вытворяет то, чего никогда бы не сделала его добрая милая скромница.

Он даже смотрел на нее… с ним.

Диме никогда не хотелось убивать. Даже при всей ненависти к Алексу, он не думал об убийстве. Но теперь это желание запутало его в цепи и не хотело отпускать. Чертова «Элита» пожирает все вокруг. Она все-таки сделала из него потенциального убийцу.

Сегодня Дима чуть не убил Артура. Ему хотелось размозжить его голову об асфальт, как только тот завалил Эллен на капот. Хорошо, что Алекс сдержал его. Нужно быть осторожным. Виктор должен думать, что они мертвы. План «б» стоил им слишком дорого.

Дима дотронулся до предплечья. Рукав свитера прикрывал едва заживший ожог. Он не давал забыть: подстроенный взрыв машины — не выдумки. Он действительно был. Все надеялись, сработал.

— Димыч, слышишь? — позвал Макс.

Дима оторвал взгляд от ночных огней.

— Заставим ее выслушать все, от и до, — сказал Роберт. — Покажешь иллюзией, что вспомнишь, насколько хватит энергии. Других вариантов нет. Не отпустить мы ее не можем. У нас время до утра. Все зависит от того, насколько мы будем убедительны. Да, касание Саши многое бы облегчило, но, увы, Виктор все еще на шаг впереди.

— Он дальше, чем вы думаете, — сказала Генриетта. — То есть, глубже. У Эллен каждая мысль начинается с него: дядя сказал, дяде бы не понравилось, а вот дядя бы… У нее в сознании какая-то стена. Она не просто не хочет нас слышать, она не может.

— Надо раздолбать эту стену нахрен! — взорвался Дима.

— Попробуй, — усмехнулся Роберт. — Поцелуй принцессу, может, она проснется.

— А вот и попробую! И почему, кстати, Генриетту она помнит, а меня нет?

— Мой папа наблюдает ее лично, я уверена, это он оставил меня в памяти.

— Но как он узнал, что ты с нами? — задумался Роберт.

— Наверное, Эллен сказала или Нелли, — предположил Олег.

— Нет, — Роберт озадаченно пригладил усы. — Тогда об этом бы знал Виктор. Он бы не позволил оставить в памяти Эллен никакую зацепку. А может, отец Генриетты был заодно с Джиллиан? Поэтому промолчал, оставил лазейку, чтобы Эллен вспомнила. Или же он хотел найти дочку. В любом случае, нельзя говорить Эллен, чья Генриетта дочь. Если ее отец с нами заодно, пусть и косвенно, нельзя его выдавать.

— Надо это как-то выяснить, — сказал Олег. — Тогда можно было бы с ним поговорить и попросить о помощи.

— Вряд ли папа предаст Виктора Романовича. И еще кое-что… — Генриетта съежилась, кинула короткий взгляд на Олега. — Нелли у него.

— Вот Эллен… — он сдержал ругательство. — И?..

Олег занервничал. Дима прекрасно понимал и разделял его тревогу. Мама Эллен говорила, что Виктор оставил Нелли у себя в любовницах. Омерзительно даже представить, как он мог издеваться над ней.

— Он не издевается, — сказала Генриетта. — Ну, Эллен никогда такого не видела и не слышала. Она думает, что Нелли с ним из-за денег. Виктор Романович усыпает ее драгоценностями и подарками… но, судя по всему, допуска к лифту у нее нет.

— Конечно, нет! — выпалил Олег. — Виктор сделал из нее игрушку и посадил на цепь, которую украсил камнями. Мы должны вытащить оттуда Нелли, не дожидаясь помощи Эллен.

— Олеж… — начал Роберт, но парень не собирался его слушать.

Он заметался по комнате.

— Она четыре месяца там! Пора уже что-то сделать!

— Да не можем мы ее вытащить оттуда без помощи Эллен!

Роберт остановил парня за плечо, но тот дернулся.

— Вы просто не знаете… не понимаете…

Дима с тревогой наблюдал за другом. Многие переживали за Нелли и хотели помочь ей, но Олег переходил все границы.

— Что мы не понимаем? — потребовал Роб, и Олег остановился, завертел головой.

— Я не могу, не могу сказать.

— Так. За мной! — Мужчина прошел к двери.

Олег попытался возразить, но Роберт по-отцовски рявкнул на него, и он поплелся следом. Алекс вышел составить компанию Тимуру и проверить, не угомонилась ли Эллен.

— Дим, — обратилась Алиса, теребя косичку Генриетты, — пожалуйста, сделай хоть ты что-нибудь.

— Я пытаюсь, Лис, но… он тоже пытался, а я все равно утащил ненависть к Алексу в приоритет.

— Зато теперь ты вытащился обратно, — хихикнула малышка.

— Пулей вылетел, я бы сказал, — подколол и Макс.

— Ничего подобного, — Дима скрестил руки на груди и пробурчал: — просто сейчас есть кое-что важнее. Я потом буду его ненавидеть.

— Да-а-а, — захохотала Генриетта, — нежно и трепетно ненавидеть.

— Ах ты, малявка, вот куда от тебя деться? — Дима подошел к девочке и защекотал ее.

Алиса улыбнулась. Смех Генриетты нечасто можно было услышать. Да и вообще в их компании что-то радостное теперь — редкость. События июля не остывали ни в чьей памяти. Алиса не понимала, как Нелли могла так поступить.

«Не стоило тогда уезжать из Дома. Надо было остаться с ней».

Вина прочно вошла в сердце каждого члена семьи. Но именно она сплотила их как никогда прежде.

Генриетта резко смолкла и нахмурилась, глядя на Алису. Дима перестал ее щекотать.

— Это я виновата, не вы. Надо было сказать, а я испугалась.

Алиса обняла малышку и поцеловала в макушку, а собственная кроха, будто тоже выражая беспокойство, ударила под ребро. Алиса погладила живот.

«Я не дам тебя в обиду!» — успокоила она дочь.

— И тебя тоже, — сказала вслух, еще крепче прижав к себе Генриетту.

***

Роберт открыл дверь в спальню, которую занимали Тимур и Алиса. Олег нехотя вошел. Нравоучений не избежать. Он считал, что сам может справиться со своими проблемами, но каждый норовил влезть к нему в душу.

— Что происходит? — спокойно начал Роберт. — Ты будто помешался на желании помочь Нелли. Мы все этого хотим! Ну, почти все, — исправился Роб.

Алекс до сих пор не простил Нелли предательство, да и Макс не скрывал возросшей к ней ненависти, ведь Маша все еще не могла прийти в себя после смерти матери.

— Ты начинаешь меня пугать. Чего мы не понимаем?

Олег промолчал. Он обещал Нелли хранить ее тайну. Никто даже не догадывался, что в подобном кошмаре она уже оказывалась. Залечит ли Нелли душевные раны еще раз? Да и будет ли у нее шанс? Оставит ли Виктор ее в живых, когда наиграется?

— Я могу заставить тебя говорить, — с вызовом сказал Роберт.

Олег хмыкнул.

— Это намек на то, что ты намного сильнее, а я слабак, который не справился с блокировкой нескольких человек?

— Опять ты за свое! Да не мог ты справиться со столькими чувствующими! Я старше в два раза. Хватит тягаться с моими возможностями! Дорасти сначала.

— Ты меня не поймешь! Ты хоть кому-то помог!

— Ты идиот? — спросил Роберт. Это был фирменный вопрос Олега. — У меня сестру убили! Я помог ей?! Нет! Потому что не смог закрыть ее сознание! Думаешь, я не виню себя? Еще как виню! За то, что вообще притащил ее туда. Она никогда не хотела жить в лесу, а я всю жизнь волочил ее за собой и боялся отпустить. Где теперь моя Рита? Где?!

— Ты не мог ее заблокировать, она не была сенсером, это другое! — взревел Олег, но ответ был незамедлительным.

Кулак Роберта прилетел точно в нос. Олега отшатнуло в стену. Он схватился за лицо, в глазах немного помутилось.

— Еще раз услышу хоть слово о вине, я буду ломать тебе нос. Снова и снова. Пока до тебя не дойдет, что ты ничего не мог сделать.

Дверь в комнату хлопнула.

Олег осел по стеночке на пол. Нос, кажется, был цел, хоть из него и хлынула кровь.

В комнату влетела Алиса. На секунды она застыла, увидев кровь, а после кинулась к прикроватной тумбе. Достала влажные салфетки, отдала их Олегу и села напротив.

Он вытер лицо и посмотрел в ее зеленые глаза. Ангел. Самый прекрасный ангел!

Алиса смутилась, как всегда, отвела взор.

— Прости меня, — шепнул Олег, и она легонько улыбнулась.

Он так любил ее улыбку, ее смех, но в последнее время Алиса все чаще переживала и грустила по его вине. Наверное, он действительно зашел слишком далеко.

— Я больше не буду, обещаю.

Алиса посмотрела на Олега. Он так любил ее заботливый взгляд! Вечно бы смотрел в ее глаза, просто сидя напротив! Он заметил, как она вздрогнула. Ее рука мгновенно легла на живот, и Олег протянул свою. Впервые. Осторожно, с готовностью сразу убрать, если Алиса проявит недовольство. Обычно она избегала прикосновений.

Но она улыбнулась, и сама положила его руку себе на живот. Связь окутала их обоих. Олег торопился насладиться ощущениями, пока Алиса не оттолкнула его. Но она не спешила.

— Это так забавно… — Она улыбнулась. — Внутри меня кто-то живет.

— Внутри тебя живет моя племяшка.

Малышка поприветствовала его толчком.

Олег засмеялся. Сначала тихо, а потом с искренней радостью. Кроха не переставала вертеться, постукивать в ладонь. Олег смотрел в любимые глаза, и ему казалось, что все не зря — его присутствие в жизни Алисы и Тимура не зря! Втроем они сильнее, и смогут защитить малышку от бед. У нее будет чистое сердце. Они не позволят «Элите» ворваться в ее жизнь и натоптать там своими грязными помыслами.

***

Тимуру так хотелось вскочить и влепить Эллен пощечину. По-дружески, по-братски, да как угодно, но так, чтобы вся дурь из головы вылетела! Алекс пытался с ней поговорить. Эллен то огрызалась, то хамила, то отпускала развратные шуточки в его адрес. Она даже не вслушивалась. Тимуру было жаль друга. Он столько месяцев ждал разговора с сестрой.

Все были в ужасе от новой Эллен. Тимур не удивился. Такой он и ожидал ее увидеть: дерзкой, самоуверенной, себялюбивой, властной. Как иначе? В «Элите» все такие. Тимур провел в том аду около месяца, он знал.

К тому же постоянное окружение Эллен не оставляло ей шанса быть другой. Чего стоила одна подруга! Тимур испытывал к ней искреннее отвращение. Лесю подсылали к нему не раз. Думали, что сексапильная девушка развяжет ему язык. Зря. Тимур не клюет на таких. Он вообще ни на каких не клюет. Есть только Алиса. И ради нее он держался до последнего, не боясь умереть.

Его рыжее солнышко, будто почувствовав, что он думает о ней, выплыло из спальни. На лице Алисы отразилось недовольство, и Тимур невольно повторил ее мимику.

— Прикинь, Роберт его ударил! — возмутилась она.

Следом за ней вышел брат с покрасневшим носом.

— Давно надо было, — буркнул Тимур, и Алиса надула губы.

— Слушайте, — влезла Эллен, — у вас тут так весело. Я бы захаживала в гости по вечерам, поржать.

— Замолчи ты уже, слушать противно, — осадил ее Алекс.

— Так отпустите меня! Я же сказала, все равно не поверю.

— Поверишь! — Тимур постарался быть достаточно убедительным.

Эллен заерзала, отвернулась. Когда-то она не могла смотреть на него из-за сожаления и вины, теперь Тимур чувствовал ее отвращение.

Он вздохнул. Даже друзья не задерживали долго взгляд на его лице. Только Алиса каждую ночь перед сном разглядывала шрамы, осторожно проводила по рубцам, целовала отвратительную уродливость с искренней любовью. Тимур был уверен, она не видит его изъянов. Для нее он тот же, каким был. Каким делал ей предложение ранним утром в тот роковой день. За это он любил ее еще больше. Ради Алисы и их малышки Тимур старался забыть все, что пережил. Одно только его безумно печалило: дочка, глядя на дядю, будет видеть, каким был папа.

Что он ответит, когда она спросит, что с ним случилось?

***

— Что они там возятся? — не выдержал Алекс.

Он встал и направился в комнату к остальной компании.

Его нервы были на пределе. Эллен, будто назло, не хотела его слушать. Только и твердила, что дядя предупреждал: ее попытаются настроить против него. Алекс боялся, что сестра не поверит, как бы убедителен он ни был. Виктор посадил в ее мозгу цепкое семя преданности. Это он умел.

— Ну, скоро начнем? — с порога спросил Алекс.

Роберт кивнул на Макса, который разговаривал по телефону.

— Я понял, Евгений Михайлович, — сказал тот. — Мы заберем.

Роберт неодобрительно мотнул головой. Значит, речь шла о посылке, которую парни давно ждали. Алекс был в противоречивых чувствах, но другого выхода не видел.

— Да, до свидания, Маше привет, — закончил Макс.

Евгений Михайлович теперь решал все вопросы через него. Не то чтобы он оттаял по отношению к парню дочери, но после общей трагедии все же взглянул на него иначе.

— Ну все! Пришли наши игрушки.

— Господи, Рита бы меня убила, — сказал Роберт.

— Да брось! — выпалил Дима. — У каждого элитовца есть оружие, почему у нас его не должно быть? Как нам защищаться, если нас заблокируют?

— И вы сможете убить?!

— А убивать не обязательно, можно просто ранить. Мы же учимся стрелять.

— Мне вообще не нравится, в какое русло потекло спонсирование Евгения. Он из вас собственную «Элиту» сколотить решил?

— Он просто помогает нам, как и всегда, — встал на защиту Макс.

— Он одержим местью! Но мстить хочет вашими руками.

— А кто не хочет мести?

— Я не хочу! Слишком много потеряно. Не хватало еще, чтобы и вас поубивали.

— Давайте начнем, время-то идет, — перебил Алекс.

Он заторопился прочь из комнаты. Такие разговоры ему не по душе.

Алекс задумался: сможет ли он убить, даже если придется защищать собственную жизнь? Вряд ли… у него с детства боязнь оружия.

К счастью или к сожалению, видящие обладали уникальной памятью. Алекс отлично помнил, как дядя учил его держать пистолет. Эти уроки были любимой забавой Виктора. Однажды он заставил Алекса нажать на крючок. Тогда он, будучи пятилетним мальчиком, попал в свою первую живую мишень — собаку. Алекс навсегда запомнил пережитый ужас. Слова Виктора, сказанные после последнего вдоха животного, вгрызлись в детскую память навечно.

Не бойся смотреть на смерть, не бойся испачкаться в крови. Бойся только собственной слабости и поражения. Ты рожден, чтобы быть победителем. Лучше умереть, чем проиграть. Запомни это, мой мальчик. Запомни.

И Алекс запомнил: он лучше умрет, чем проиграет Виктору.

— Саш, кофе будешь? — спросила Алиса.

Она держала телефон у уха, второй рукой насыпала сахар в ряд кружек.

— Нет. Ты с кем?

— С Викой, — ответила Алиса и продолжила разговор: — Да, я тоже вся издергалась. Последние дни они вообще…

— Алис, мне можно? — перебил Алекс.

— Вик, Саша поговорить хочет.

Алиса с сожалением поджала губы и завертела головой.

Обычно Алекс не настаивал, если Вика не желала общаться. Сейчас ему до безумия хотелось слышать ее голос. Он нужен был, как глоток воды в пустыне. Алекс подошел к Алисе и забрал телефон. Та удивленно округлила глаза.

— Привет…

Вика промолчала, но он услышал ее тяжелый выдох.

— Почему не спишь? — спросил Алекс.

Он вышел на балкон, чтобы поговорить с Викой без свидетелей.

— Если я не с вами, это не значит, что я не переживаю, как все пройдет. — Даже в недовольстве ее голос звучал мелодично и успокаивающе.

Алекс не сдержал улыбку. Он так скучал!

— Все нормально. Эллен наконец-то у нас.

— Да, мне сказали. Я вообще-то с подругой разговаривала, нехорошо перебивать.

— Ты все еще дуешься? — несмело спросил Алекс, постукивая пачкой сигарет о перекладину балкона.

— Нет. Я уже говорила. Все хорошо, — но задрожавший голосок говорил об обратном. Она не простила.

— Вик, когда все закончится…

— Саш, ради Бога, помолчи. Я же сказала: мне не нужны такие отношения. Я не собираюсь быть девочкой на случай, когда у тебя и Эллен все хорошо. Люди, которые любят друг друга, всегда вместе! Если сейчас я для тебя всего лишь помеха, значит, не так я тебе и важна. На этом давай закончим.

— Это не так…

— То были не твои слова? Я с кем-то другим разговаривала?

Алекс любил Вику и не хотел подвергать опасности, поэтому просил ее не ехать с ними в Санкт-Петербург. Она заупрямилась подобно Алисе. Он вспылил, сказал, что не может думать о личных отношениях, пока не вытащит Эллен из «Элиты». Вика восприняла это заявление, как отказ от нее. Она осталась у бабушки, но отношения с ним порвала. Алекс сто раз пожалел, что назвал ее помехой.

— Ви-и-к, — ласково протянул он.

— Что?

Алекс глубоко вдохнул холодный воздух. Ну почему он не умеет, как Дима или Тимур, крикнуть: «да люблю я тебя, дурочка»? Иногда это решает проблемы.

— Я боялся, что с тобой что-то случится. Разве это значит, что ты мне не нужна?

— Ну, Алиса же с вами, причем беременная, и все хорошо. Ладно, к чему опять этот разговор? Скажи лучше, как Георгий Маркович.

— Не очень. Операцию назначили, но доктор особо не обнадеживает. Еще бы отец меньше дергался.

— Он переживает за Эллен, за вас, это естественно.

— Да, но сердце может не выдержать. Вик, может, навестишь его? А то он там с ума в больнице сходит. Папа будет рад.

— Конечно. Скинь адрес больницы. Я как раз собиралась подмениться на пару дней, а то бабушка плохо себя чувствует.

У Алекса слезы на глаза навернулись. Все так изменилось!

— У тебя все хорошо, Вик? — спросил он дрожащим голосом. — Может, тебе нужны деньги? Я продал машину, если что-то надо, только скажи…

— Саш, все хорошо. Я справлюсь. Я пойду, ладно? На работу рано вставать. Всем большой привет. Передай, что я очень скучаю.

Кажется, Вика заплакала. У Алекса сердце защемило в груди.

— Вик…

— Спокойной ночи.

Она отключилась. Алекс потер глаза. Как же он устал…

Закурив, он смотрел, как спит ненавистный ему город. Алекс тосковал по жизни в лесу. Тосковал по Дому. Столько сил и времени понадобилось, чтобы свить уютное гнездышко для их большой семьи. И всего один звонок разрушил все. Все, чем они с отцом жили, во что верили! Один звонок забрал жизни близких людей. Их больше нет…

Алекс почувствовал, как душа наполняется гневом. Во всем виновата Нелли. Отец сказал: «Не суди, не впускай в свое сердце ненависть»; но у него не очень получалось.

Чтобы сбежать от эмоций, Алекс вернулся в комнату. Алиса с Олегом пили кофе за обеденным столом. Тимур потягивал горячий напиток, сидя в кресле напротив Эллен.

Высокомерная сестрица развалилась на диване, нисколько не стесняясь, что в таком положении видно нижнее белье. Алекс цокнул, стащил со второго кресла плед и швырнул его Эллен.

— Прикройся.

Она ехидно захихикала, игриво изогнулась.

— Так и скажи, что хочешь.

Алекс стиснул зубы покрепче, чтобы не высказать стерве в теле его сестры все, что накипело.

— Одна мысль противна, — отмахнулся он.

— Да ладно, я что, такая непривлекательная? А может, ты гей?

— А может, ты глухая?! — Алекса все же взорвало. — Сядь! Сейчас же!

Эллен разразилась смехом. Он не выдержал и рванул ее за руку. Хотел усадить насильно, но пьяная сестренка начала отбиваться и орать благим матом. На крики прибежали все остальные.

Эллен вырывалась и в итоге умудрилась царапнуть Алекса по щеке.

Она резко утихла и уставилась на другую щеку. Он не сразу понял ее смирения, а догадавшись, коснулся трех еле заметных бороздок, которые остались на коже после их первой драки на заднем сидении «ауди».

Алексу показалось, что на него, наконец-то, смотрит его настоящая сестренка.

— Вспомнила? — тихо спросил он, присев на корточки.

Взгляд Эллен дрогнул. Вновь вернулась ее неестественная холодность.

Она опустила голову на колени, обхватила ее.

— Как же от вас башка трещит. Что вы все заладили: вспомнила, вспомнила? Не хочу я ничего вспоминать, мне и так хорошо.

— Ты боишься воспоминаний о папе? Их не будет. Ты не вспомнишь, как он умер.

Эллен подняла голову, с презрением оглядела Алекса и окруживших ее людей.

Он продолжил:

— Его убили в июле, а не в июне. Сразу после того, как план твоего спасения из «Элиты» провалился. Виктор убрал всех, кто мог что-нибудь тебе рассказать. Он убил всех, кто участвовал в лесной операции. Почти весь личный состав! Кроме самых доверенных лиц, типа Артура, его дружков и твоей псевдоподруги. Был организован банкет в ресторане. Взрыв газа. Люди сгорели заживо. Так было надежнее. Нет свидетелей — нет риска. Но остались мы. И мы заставим тебя вспомнить, как сильно ты его ненавидишь.

Эллен завертела головой, потерла виски. Не хотела верить. Алексу начинало казаться, что все бесполезно. Виктор промыл ей мозг основательно. Посеять в головушке зомбированной сестры даже сомнение будет трудно.

***

Голова раскалывалась. Эллен надеялась, что это последствия опьянения, а не очередной приступ. Только не здесь, не при них!

Но надежде не суждено было сбыться. По вискам застучали молоточки, сотни иголок впились прямо в мозг. Знакомая тень прошмыгнула за спиной Алекса, который сидел рядом на корточках. Эллен вздрогнула. Маленький монстр перебегал от одного человека к другому, прятался за их спинами, а потом будто просочился в ребенка. Эллен посмотрела девочке в глаза. Показалось, что она и есть тень из галлюцинаций.

— Генриетта, — выдохнула Эллен, когда это имя вновь зазвучало в сознании. — Черт, ну почему я знаю твое имя?

Эллен завалилась на бок. Закрыла глаза.

— Потому что ты помнишь ее, — ответил Алекс.

Головная боль усилилась. Эллен знала, что не справится самостоятельно. Она тихо попросила Алекса:

— Мне нужна таблетка, в клатче пластиковый флакончик с черной крышкой, пожалуйста.

Из его щеки неожиданно засочилась кровь, Эллен отвернула голову.

— Пожалуйста, быстрее, — взмолилась она, сжав виски.

Алекс поднялся.

— Эй, не вздумай! Она из-за них не может вспомнить! — Дима преградил ему путь.

— Ей же больно, — возразил Алекс и попытался обойти парня.

— Сань, нет, — рядом встал Тимур. — Пусть терпит.

— Она моя сестра! Думаете, я буду смотреть, как она мучается?! — Алекс пихнул обоих, но они схватили его за руки. — Отвалите! А если с ней что-то случится?!

— Саш, не кипятись, — подключился и Роберт. — Виктор не дал бы Эллен таблетки, без которых можно умереть. Все остальное она стерпит.

— Дайте мне их! — крикнула Эллен.

Ей в голову втыкали миллионы иголок. Она знала, что корчится на диване, но под собой видела землю и траву.

— Не давайте! Она вспоминает, — зазвенел детский голосок.

Эллен с ненавистью взглянула на девчонку. За ее спиной оказалась не комната, а длинный темный коридор, в конце которого виднелось окно. Сама девочка стояла перед Эллен не в джинсах и свитере, а в белой пижаме. Волосы Генриетты были распущены.

— Алекс, пожалуйста, — взмолилась Эллен, понимая, что никто другой не собирается ей помогать. Она больше не могла сдерживаться, поэтому разрыдалась.

Алекс дернулся из хватки друзей, отпихнул Диму так, что тот споткнулся и рухнул на пол. Тимуру на помощь поспешили Олег и Макс.

— Вы в своем уме?! — Алекс отступил от них. — Дайте ей эти чертовы таблетки!

— Зачем тогда мы их крали? — с вызовом спросил Олег.

Так вот, кто был причастен к краже сумочки возле бутика!

Четверо парней стеной стояли перед Алексом, спинами прикрывали тумбу, где покоился клатч Эллен.

Она заливалась слезами, свернувшись клубком на диване. Эллен не сводила глаз с Алекса. Вся надежда была только на него. Он посмотрел на нее с искренним сожалением, а потом во взгляде мелькнула решительность. Алекс в секунду перемахнул через спинку дивана и кинулся в зону кухни. Его друзья ринулись следом.

Алекс достал из кухонного ящика флакон с таблетками. К нему подлетели парни, завязалась борьба. В результате флакон оказался в руках Макса, а таблетки рассыпались по полу.

— Ладно, ладно, пусть мучается, — сдался Алекс. — Я посмотрю, как ты, — он пихнул Диму в плечо, — будешь на это смотреть!

— Пожалуйста, это так больно! — Эллен обратилась к Алисе.

Должна же в ней проснуться хоть какая-то женская солидарность! Девушка хоть и выглядела напуганной, но помогать не стала. А могла бы! Близнецы ее послушались бы!

— Твари! Какие же вы все твари! — заорала Эллен, корчась от дикой боли.

— Эллен, тебе надо успокоиться, — Алекс присел рядом.

— Ненавижу! Я убью вас всех до одного!

Она уткнулась лицом в диван, сжала голову. Алекс пытался то ли приподнять, то ли обнять ее, но Эллен отмахивалась.

— Не трогай меня! Ненавижу вас всех! — кричала она.

Он протиснул руку между диваном и головой и прижал ладонь к ее рту. Тогда Эллен поняла, что он делает. Она разжала губы и схватила долгожданную таблетку.

Кисловатый вкус защекотал язык, и мгновенно пришло облегчение. Эллен обмякла и позволила Алексу себя поднять. Он обнял ее, но ей было все равно. Она не собиралась вырываться. Ей было так хорошо! Холодок разлился по всему телу и заморозил кошмары. Наркотическое удовольствие.

— Эй, ты что сделал?! — загремел Дима.

Через секунду Алекса насильно оторвали от Эллен. Она расслабленно откинула голову на спинку.

— Ты вообще рехнулся?! — орал Дима.

Между парнями завязалась драка. Эллен было все равно.

— Приляг, — сказал Роберт.

Почувствовав руки на плечах, она послушно опустилась. Приятный морозец не переставал ласкать ее тело. Эллен с трудом приоткрыла глаза. Алекса и Диму разнимали парни. Крики не умолкали, но ей было все равно: пусть хоть поубивают друг друга.

Главное, что ей так хорошо…

***

Когда эйфория прошла, от Эллен потребовали внимания.

— Хорошо, я выслушаю. Только пусть он потеряется из виду, — она кивнула на Диму.

Эллен запомнила, кто больше всех жаждал ее мучений!

— Он единственный внушитель, — пояснил Роберт. — Мы хотели бы подкрепить свои слова событиями из прошлого.

Дима ехидно улыбнулся и плюхнулся рядом с Эллен. Она отодвинулась, одарив парня ненавистным взглядом.

— Откуда мне знать, что они не придуманы этим ненормальным?

— Хочешь, я покажу твое любимое платье? — спросил Дима и, не дожидаясь ответа, забрался в сознание.

Длинноволосый Дима обнимал Эллен из прошлого. Та была в персиковом платье. Он убрал ее длинные волосы на одно плечо и начал медленно расстегивать молнию на спинке. Длина платья была верной, фасон похож.

— Передом покажи, — фыркнула Эллен.

Дима-иллюзия со страстью развернул девушку, обхватил ее за талию и поцеловал в шею. Копия Эллен прикрыла глаза от удовольствия.

— А можно без пошлостей? Хватит меня лапать!

Невидимые люди захихикали. Эллен впилась взглядом в детали персикового наряда.

— Ну, допустим, платье очень похоже. И что это доказывает? Вы могли откопать фото у меня дома в Ростове.

— О-о-о, как все запущено. Ладно, я могу и без иллюзий доказать.

— Ну а то! Что же ты раньше этого не сделал?

— Не хотел тебя смущать. — Он подмигнул ей.

Эллен закатила глаза. Дима увидел в этом вызов. Он всем телом развернулся к ней. На лице засияла самодовольная ухмылка.

— У тебя вот тут… — он потянулся к ноге Эллен. Она стукнула наглеца по руке. Дима убрал ее и указал одним пальцем. — Вот тут, на внутренней стороне бедра, прямо у линии бикини, родимое пятнышко. Размером с монетку, ровненькое такое, бледно-розовенькое, — будто издеваясь, выговаривал он томным голосом.

Эллен смотрела на него, еле сдерживаясь. Так хотелось вмазать ему по физиономии!

— Ты долбанный извращенец, — процедила она сквозь зубы. — Надо было скинуть тебя с крыши, чтобы ты не подглядывал.

— В своем уме? Как бы я тебе между ног с крыши заглянул?

Эллен вскипела мгновенно. Она замахнулась, чтобы ударить его, но Дима схватил ее за руку. Вторая рука тоже была перехвачена.

— Это мы уже проходили. — Улыбнувшись, Дима отпустил ее.

— Может, я попытаюсь? — сказал Алекс. — А то у вас так до утра страсти кипеть будут, а толку мало…

— Валяй, — махнул Дима.

Эллен скрестила руки и повернулась к Алексу.

— Еще какие-нибудь интимные подробности?

— Нет, ты моя сестра. Сколько раз повторять? Есть кое-что другое. Одна фраза… Ты говорила, что ее никто не знал, кроме мамы и Павла. Ваше с мамой заклинание, ее волшебные слова. Кажется, ты так их называла. Есть такое?

— Допустим, — Эллен занервничала. Есть такое!

— И никто о них не знает? — допытывался Алекс.

— Их произносила только мама! Это наша с ней тайна, ты не мог нигде их слышать!

— Я слышал их от мамы. Еще раньше тебя, точнее раньше, чем ты начала понимать их смысл.

— Что за бред?

— Не бред, а правда, которую ты не хочешь слышать. Когда ты родилась, мама шептала тебе их во время приступов поглощения. Это было еще в «Элите». Тогда я тоже был там, потом мы сбежали с… — Алекс замолчал, взглянул на Роберта, будто спрашивая одобрения, и, когда мужчина кивнул, продолжил: — …с твоим настоящим отцом.

— С каким отцом? — Эллен хихикнула.

— С настоящим, — повторил Алекс. — Павел тебе не родной.

— П-ф-ф-ф, — Эллен откинула голову на спинку, — а я уж было начала вам верить. Сам-то слышишь, что несешь? Родители бы мне об этом сказали!

Алекс растерянно посмотрел на Роберта. Тот пришел на выручку:

— Эллен, наверное, тебе об этом не говорили, чтобы ты не задавала лишних вопросов о настоящем отце. Джиллиан держала тебя в стороне от мира сенсеров, чтобы Виктор не узнал о твоем даре. Поскольку ты была вторым ребенком, он долгое время верил, что ты лишена сенсерных способностей. Ты знаешь, откуда в тебе такая сила?

— Да. Маме пришлось принимать какие-то препараты из-за осложнений во время беременности. Они пробудили во мне все способности. Я чистый сенсер в пятом поколении, между прочим, у нас весь наборчик в генах собрался, так что…

— Пришлось? — хмыкнул Алекс. — Твой любимый дядя насильно колол ее всякой дрянью, чтобы ты стала такой!

— Он бы не сделал этого. Дядя любил маму!

Алекс не ответил, лишь завертел головой, уткнув взгляд в пол.

— Что за фраза, кстати?

Эллен стало интересно: произнесет он мамино заклинание или нет? Если нет, то она больше не станет слушать их сказки. Мама жива, папа — не родной, дядя — обманщик, в наличии — братец, кучка друзей и парень. Как такое можно было забыть? Эллен знала бы, если бы в арсенале «Элиты» был способ стирать память. Все новые разработки ежегодно представляют на мировых презентациях. Виктор не упустил бы возможность заявить о своем достижении. Хотя…

«Может, он не хочет делиться подобным изобретением?»

— Остановись, отдышись, ты сильнее всех, ты справишься, — неторопливо произнес Алекс.

У Эллен загромыхало сердце. Откуда он мог узнать эти слова?! Она оглядела собравшихся незнакомцев. Все как один смотрели на нее с надеждой.

— Хорошо, выкладывайте все с самого начала, — потребовала Эллен.

Алекс с облегчением выдохнул и улыбнулся. На его щеках появились глубокие ямочки.

***

Город уже просыпался, когда Эллен повезли домой.

Алекс был за рулем. Они с Тимуром вполголоса разговаривали. Она задумчиво смотрела в окно. Рядом на заднем сидении притих Дима. Эллен чувствовала его взгляд, поэтому не поворачивалась.

Когда он приходил на крышу, она завидовала той, которую таинственный незнакомец так сильно любил. Оказывается, «идиоткой, бросившей парня» была она. Прежняя она, если, конечно, все, что рассказали парни, было правдой.

Эллен не понимала, где в ее жизни иллюзия, а где — реальность. Запуталась. Но в Димину любовь она почему-то верила.

Он тяжело вздохнул, и ей захотелось облегчить его страдания. Она обернулась. Дима, откинувшись на спинку, покусывал нижнюю губу, постукивал по сидению пальцами.

Эллен остановила нервную дробь, накрыв руку Димы своей. Он медленно повернул голову. В синих глазах отразилось море любви. Слегка улыбаясь, он вглядывался в лицо Эллен, а потом его улыбка исчезла, и он вытащил руку из-под ее ладони.

— Не надо, Тимур. — Он отвернулся к окну.

— Прости, мне показалось, ты этого хочешь.

— Не так.

— Прости, дружище.

Желание Эллен рухнуло. Она отдернула руку и заорала на Тимура:

— Вообще обнаглел! Мало вы в мой мозг сегодня лезли?! Как только снимешь блокировку, я заставлю вас так горячо друг друга любить, что мало не покажется, — угрожающе прошипела она.

— Ну-ну, — ответил Тимур, и Эллен больше не смогла произнести ни слова.

«Опять!» — про себя зверствовала она.

Алекс остановил машину недалеко от высотки. Тимур должен был проводить Эллен до самого дома. Блокировку обещал снять, как только она окажется в лифте.

— Боишься? Правильно делаешь! Попадетесь мне на глаза еще раз, пожалеете.

— Ты же обещала подумать! — возмутился Алекс, хлопнув дверью. — Что опять начинается? Мы рассчитываем на тебя. Больше никто не может узнать, где мама!

— Я узнаю, — отмахнулась Эллен.

То, что мама жива, до сих пор казалось самым невероятным и заставляло сомневаться в правдивости всей истории.

— А мне кажется, кое-кто через пять минут сдаст нас Виктору, — усмехнулся Тимур.

— Возможно, еще не решила. Если обещаете не доставать меня, я не расскажу про вас.

— Эллен! — вскипел Алекс. — Ты же сказала, что поверила!

— Да не знаю я, как в это верить! Какая-то компашка с улицы похищает меня, сочиняет мне жизнь на те месяцы, что я не помню. Убеждает, что дядя — обманщик, убийца и садист. И я должна поверить? Ты говоришь, что брат, но где наша связь? Только потому, что ты знаешь тайную фразу, я не обязана вам верить. Может, у вас есть союзники в «Элите». Может, вам слили информацию. Я могла говорить об этом во время реабилитации. Наверное, велись записи. У дяди куча врагов. Может, вы наемники, которые должны запудрить мне мозг и лишить дядю главного преимущества на Балу?

— Да мы бы тогда тебя сразу кокнули, — съязвил Тимур. — Твой же треп слушать невозможно.

— Заткнись, умник.

— Эллен, — Алекс подошел ближе, — одумайся, я тебя умоляю. Виктор не тот, кем кажется! Он настолько прочистил тебе мозги, что ты даже мысли не допускаешь о том, что он может врать.

— Если он и стирал мне память, то только ради моего блага! — уверенно выпалила Эллен.

Алекс дара речи лишился.

— Я заставлю тебя вспомнить, — сказал Дима.

Он смотрел на Эллен исподлобья серьезным, пронизывающим взглядом.

— Жить надоело? — хмыкнула она.

— Эллен, — не унимался Алекс, — пообещай мне смотреть по сторонам. Тогда ты увидишь! И истинное лицо Виктора, и ложь, которой он тебя кормит. Просто присмотрись, пожалуйста! Нам нет смысла врать. Нам не нужно никакое лидерство, нам нужны ты и мама.

— И Нелли, — добавил Дима.

— Ваша Нелли давно прошла очищение! — возмутился Алекс. — Забудь о ней, в «Элите» ей самое место.

— Она бы не согласилась, даже под угрозой смерти, — спокойно ответил Дима, но взгляда от Эллен не оторвал.

— Ладно, идем, — сказал Тимур.

Эллен окинула парней презрительным взором и пошла за Тимуром, но ей не дали далеко уйти. Она посмотрела на руку, которую Дима поймал в свою ладонь, а потом взглянула ему в глаза. В синем море штормила печаль.

— Я люблю тебя, мой маленький демон.

У Эллен отчего-то перехватило дыхание. Она сглотнула подкативший к горлу ком. Столько раз она представляла, как звучит голос таинственного гостя, когда он говорит слова любви своей ненаглядной, а она берет и уходит, бросает его, оставляет умирать от неразделенной любви, сама того не зная, гонит на крышу.

Не отрываясь от синих глаз, Эллен вытащила руку из Диминой.

Взяла и ушла. Бросила его. Оставила умирать от неразделенной любви, надеясь, что он больше никогда не придет на крышу.