Сводная сестра бандита

Олли Серж, 2020

– Клянусь вам, я ничего не видела и не слышала, – истерично шепчет девчонка синими губами. – Слыш, Грозный, – раздаётся справа с издевкой, – куколка хотела заработать. Может мы ее… – Отставить! – Рявкаю, чувствуя, как начинает чесаться от запаха хлорки горло. – В машину тащите. Потом разберёмся. И отмойте первым делом. Он ворвался в ее разрушенную жизнь и все расставил по местам. Она – стала его главной проблемой и головной болью. Той самой важной женщиной, которую безумно хочется оставить себе, но придётся отдать другому…

Глава 9. Так трудно врать ч. 2

Иван

— Значит, вы думаете, что она врет, и никакой амнезии нет… — внутренне сверепея, я кидаю взгляд на прозрачное стекло процедурной, за которым видно Ольгу, послушно сидящую на кушетке.

— С вероятностью до девяноста процентов — да. — Задумчиво отзывается Федор Петрович и поправляет очки на переносице. — Конечно, причины амнезии бывают разными, и каждый случай индивидуален, но все показатели мозга в норме, травмы головы отсутствуют. На вопросы отвечает бойко, общие знания сохранены…

Оля, будто чувствуя мой взгляд, поворачивает голову в нашу сторону и закусывает губу, поднимая глаза вверх. С ее стороны стена выглядит маркерной прозрачной доской, а под потолком есть часы.

— Ну и если мы всерьёз допускаем вариант психогенной амнезии, — продолжает врач, — то память должна вернуться в ближайшее время, если это не произойдёт, то будет иметь место показать ее психотерапевту…

— Хммм…

Я отхожу от врача и переключаю все внимание на девушку, стараясь увидеть в ее жестах или позе ответ на вопрос. Врет или нет? С одной стороны — ей последнее время конкретно досталось, башня вполне могла съехать, а с другой…

— А как-то ещё проверить можно?

Я оборачиваюсь на врача.

— Наблюдайте, — он жмёт плечами, — провоцируйте. Если вопрос срочен — гипноз или полиграф…

— Я понял…

Резче, чем того требует ситуация, дергаю ручку двери, разделяющую кабинеты.

Оля вздрагивает и спрыгивает с кушетки на ноги.

— Поехали! — Грозно смотрю на неё.

— Что? — Она облизывает губы, и будто защищаясь обхватывает себя руками крест на крест. — Что сказал врач?

— Сказал, что местных возможностей не достаточно, чтобы помочь твоему состоянию, — добавляю голосу вяжущей серьёзности и смотрю, как девушка судорожно втягивает в лёгкие воздух.

— И что будет дальше? — ее голос напряжённо звенит.

Я сокращаю между нами расстояние и теперь внимательно вглядываюсь в широко распахнутые карие глаза.

— Выбирай, — хмыкаю, — психушка с гипнозом или сизо с полиграфом.

— Иван Васильевич… — за спиной звучит осуждающий голос Фёдора Петровича.

А мелкая девица издаёт звук чем-то очень похожий на бульканье, захлопывает глаза и начинает заваливаться вперёд. Я едва успеваю ее подхватить.

— Да чтоб тебя! Какие мы нежные… — мысленно грубо матерюсь, перехватываю Ольгу удобнее и укладываю на кушетку.

На мгновение меня даже посещает чувство очень похожее на отголоски совести. И пока я разглядываю вееры пушистых ресниц, лежащих на бледных щеках, розовые приоткрытые губки, которые явно подвергались нервному терзанию зубами, тонкую шею и острые ключицы, которые проступают в горловине футболки, Федор Петрович успевает подойти к нам с резко пахнущим кусочком ваты.

— Ну зачем вы с ней так? А если бы головой об кафель приложилась… — Осуждающе качает головой и засовывает нашатырь девчонке под нос. А я, кажется, тоже прихожу в себя. Потому что слишком долго смотрю на мелкую заразу, разглядывая детали. Красивая. Черт! Тут не отнять.

Ольга распахивает глаза, медленно переводит их с меня на врача и в следующее мгновение вся сжимается, начиная покрываться крупными мурашами.

— Не надо психушку, — стук ее зубов перемешивается со словами. — И сизо не надо… Я все расскажу, все что скажете.

Расскажет она… От неконтролируемой вспышки злости у меня даже темнеет перед глазами.

— Ты… — из горла вырывается рык.

Я резко подаюсь к девушке вперёд и подхватываю ее за грудки, отрывая от кушетки.

— Маленькая дрянь…

И мне очень хочется вытворить сейчас какую-то воспитательную жесть, но понимаю, что мы находимся в общественном месте, да и отец по голове не погладит за грубости в отношении девчонки.

Максимум, который я себе позволяю, с силой вернуть ее рыдающую от страха тушку на место, с силой приложив головой об кушетку.

Она закрывает лицо руками, а я резко разворачиваюсь и иду на выход.

Все! С меня достаточно. Доложу ситуацию отцу, и пусть эта брехливая мелкая сука живет дальше, как знает.

Выхожу в коридор, делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы хоть немного успокоиться и нахожу Виктора на диванчике возле кофейного автомата.

— Ну что там? — он поднимается мне навстречу.

— ЭТО… недоразумение! — Мимо идут люди и оглядываются. Я понимаю, что говорю слишком громко. — Отвези туда, где она там живет. Верни ей телефон, документы, дай бабок. И чтобы я про неё больше не слышал!

Объяснять что-то я не в состоянии. Поэтому просто забираю из рук ошарашенного Виктора стаканчик со свежим кофе и выхожу на улицу в надежде, что возле крыльца найдётся тот, у кого можно будет стрельнуть сигарету и успокоиться. Но как на зло, возле входа мне попадаются только любители пожевать булочки и шоколадки после сдачи анализов.

Делаю большой глоток кофе и через силу проглатываю, обжигая небо. Чем я занимаюсь? Какой-то идиотизм. И отцу ведь не откажешь! Бесит!

— Иван!

Оборачиваюсь. Из здания выходит Виктор.

— Я тут Сокола хотел к тебе прислать. Набрал, а он мне рассказал, что общественность неприятно шумит. Обстановка после вашего вчерашнего приключения так себе. Алим второй день на антигистаминных сидит, обоняние пропало, злой до чертей. И, вроде, все порешали, его ребята первыми быковать стали — претензий нет. Но мало ли, чего в головы ударит по горячке… Сам понимаешь.

— Чертова кукла! — Я ощутимо прикладываюсь кулаком об перила. Сминаю стакан и швыряю в мусорку. Трехочковый.

И вот что с ней делать? Бросить? Всем уже понятно, что нашей семье она дорога, а значит, без присмотра оставлять, пока все не у покоится нельзя. Отец, если ее грохнут, мне башку свернёт.

— Ну так что делать с ней? — Напоминает о решении помощник. — Она там сидит вся в слезах и соплях. Еле-еле на вопросы отвечает и от упоминания твоего имени вздрагивает.

— В дом ее тогда. — Выдыхаю раздраженно. — И пусть Сокол с ребятами подежурит на всякий случай. А то что вздрагивает — это хорошо. Пусть до усрачки боится.

В моем кармане вибрирует телефон, и видя на экране смс со скрытого номера, я со стоном прикрываю глаза.

Аноним:

«Прояви уважение к старшим. Сегодня в семь вечера.»

— А вот и приглашение на ковёр к Князю и Алиму. — Я хмыкаю и показываю экран Виктору.

— Может быть, людей возьмёшь в сопровождение? — Хмурится помощник.

— Нет, Вить, это так не работает… — я устало веду рукой по волосам на голове.

— Там ещё в ресторане персонал бунтует… — осторожно наваливает мне на голову до кучи Виктор. — О временном закрытии им объявили, а они решили, что новый хозяин, то есть — ты. Просто не хочет им зарплату платить. Нужно подъехать, успокоить.

— А знаешь что, — я прищуриваюсь, чувствуя в груди приятное мстительное тепло. — Отвези ка ты мою подопечную в ресторан. Ее смена сегодня мыть посуду до закрытия. А там, — от удовлетворения я даже усмехаюсь, — может быть, я успокоюсь и перестану желать свернуть ее тонкую шейку.

— В ресторане же посудомойки… — с сомнением хмурится помощник. — Она одна не сможет перемыть всю посуду. Это остановит работу кухни.

— Тогда пусть заменит одну из машин! — Я кидаю на Виктора гневный взгляд. — Хоть часть бабок отработает, на неё потраченных.

— Телефон ей вернуть?

— Нет! Ничего не возвращать! — Хлопаю по карманам куртки Виктора и забираю ключи от тачки. — Я уехал, а вы дождитесь Сокола. Это для ее же безопасности. — Добавляю резонно, сбегаю вниз по порожкам и выхожу на парковку.

Сажусь за руль и понимаю, что меня до сих пор трясёт на адреналине. В голове навязчиво всплывают глубокие глаза моей «головной боли». Ладно, не только глаза. Я трогал девочку. И точно знаю, что под одеждой прячется мягкое женское тело. Идеальное. Без вмешательства фитнес тренеров и хирургов. И меня реально сейчас раздражают эти неуместные образы и реакции. А тяжелеющий возбуждением пах напоминает, что было бы очень неплохо расслабиться и пообщаться с барышней. Нет, не с Ольгой, конечно. Попроще. Так что мне мешает?

Достаю из кармана телефон и открываю контакты. Так… Это не то, не то. А вот эта — вполне годится.