Записка с того света

Оллард Бибер, 2023

Чудовищное известие! Жаклин умерла. Пока Хильберт был в командировке, жизнь его милой подруги стремительно догорала, словно свеча, и он ничего об этом не знал. Неизлечимая болезнь, врачи оказались бессильны. Муж Жаклин как никто другой понимал чувства Хильберта, хоть и ревновал, наверное. Рассказал, что ее кремировали и похоронили там же, где покоились ее родственники. И мягко указал убитому горем молодому человеку на дверь – у вдовца было много дел по оформлению наследства Жаклин. Что оставалось Хильберту? Беспробудно пить, чтобы заглушить боль? Пожалуй, да. Как вдруг он получает почтовый конверт из Майнца от неизвестной пожилой фрау, а в нем смятая записка с почерком Жаклин. Всего несколько тревожных слов: «Моя жизнь в опасности. Я еще жива, потому что не сказала им ничего. Но они знают о моей тайне…» Частный сыщик Макс Вундерлих без колебаний берется за это дело. Замечательный атмосферный детектив о старой доброй Германии 90-х, когда жизнь казалась беззаботной, милой и вечной.

8

Мартина прикрыла за собой дверь и обвела взглядом офис. Лицо ее было раскрасневшимся. Она прошла к клиентскому диванчику и села. Потом она достала из сумочки какие-то женские принадлежности и принялась приводить лицо в порядок. Все это она делала при полном молчании, что было несвойственно ее динамичной натуре. Макс с любопытством наблюдал за нею. Наконец Мартина раскрыла рот:

— Ну и жара сегодня. Представляешь, в моей машине накрылся кондиционер. Что-то надо делать.

Макс улыбнулся:

— Ехать в сервис. Что же еще?

— Вот, кстати, эти письма, — сказала она, укладывая в сумочку свои вещи, и протянула Максу листы бумаги. Он рассматривал их некоторое время, потом сказал:

— Даже не знаю, как начать, Мартина…

— Начни уж как-нибудь.

— Ты проделала очень важную работу, но Жаклин Эрленбах умерла.

— Ты это серьезно говоришь?

— Куда уж серьезнее. Я был на ее могиле. Беседовал в крематории. Ее смерть подтверждается. Я даже знаю фамилию доктора, который подписал медицинское заключение.

— А как же графологическая экспертиза?

— Может быть, все же ошибка? Просто поторопились.

— Не может быть, экспертизу проводил очень опытный специалист.

Мартина заметно разволновалась, вскочила с диванчика и прикурила сигарету. Она сделала несколько шагов по направлению к окну. Потом резко повернулась к Максу и эмоционально воскликнула:

— Но записка существует! Погребенная Жаклин не могла вдруг воскреснуть и написать то, что она написала!

— Верно. Я об этом и говорю. Отсюда следует, что с запиской что-то нечисто.

Но Мартина уже завелась. Она не любила так просто сдаваться.

— А может быть, с погребением не все чисто?!

— И что же? — иронично спросил Макс, в душе соглашаясь со своей добровольной помощницей, так как уже давно принял версию о фальсификации погребения за рабочую. Мартина понемногу успокаивалась и уже тише сказала:

— Ну, не знаю… Может быть, доктор ошибся…

— Принял живую за мертвую? — ухмыльнулся Макс.

Мартина плюхнулась на диванчик. На ее лице было выражение полной растерянности. Потом она снова пошла в атаку:

— А вдруг этот Гундер подкупил доктора?

— Теоретически возможно, но представить трудно. Сделать так, чтобы о подделке документов не знал никто из персонала, очень сложно. А тогда приходится посвящать в это дело еще кого-то. И где гарантия, что при определенных обстоятельствах эта персона не донесет? Представляешь, чем рискует в этом случае доктор?

— Представляю, — тихонько ответила Мартина.

Макс решил больше ее не мучить:

— Но признаюсь, моя версия совпадает с твоей. С погребением что-то нечисто. И для того чтобы так считать, у меня есть пусть и слабые, но основания.

Мартина заинтересованно посмотрела на сыщика:

— Какие?

— Мне показалось, что на кладбище за мной следили.

— Послушай, прошли считаные часы с того момента, как мы узнали об этой истории. Кто из фигурантов может тебя знать? Только несчастный Хильберт.

— Я был на кладбище вместе с ним.

— Что же ты сразу не сказал? — вскричала Мартина. — Пытаешься меня разыграть? Вот за ним и следили. Его-то знает по меньшей мере этот Дитмар Гундер.

— Хильберт покинул кладбище раньше меня.

— Ну и что? Тебя все равно видели рядом с ним. Он уехал — переключились на тебя.

— Я для этого и поехал вместе с ним. Надеялся вызвать панику в стане противника.

— Максик, хватит дурить голову. Мог бы сразу рассказать все по порядку. Все-таки я помогаю тебе.

— Успокойся, моя писательница. Я просто хотел убедиться, что твой ход мыслей совпадает с моим.

— Нашел время для умственных экспериментов. Переходи к делу.

— Перехожу. Следующим разумным шагом считаю: первое — оставить пока выяснение подробностей погребения; второе — приступить к поиску Жаклин. Возможно, она нам расскажет и обо всем остальном.

— Уж больно самонадеянно звучит.

— Посуди сама, все, что связано с этим злосчастным погребением, — уже совершенные преступления, назад их не отыграешь. Сейчас надо срочно попытаться предотвратить еще не совершенные преступления. А они, безусловно, планируются. Я думаю, из содержания записки это следует однозначно.

— Согласна. Кстати, о совершенных преступлениях. Об автомобильной катастрофе ты не думал?

— Конечно, думал. Но выяснение обстоятельств автокатастрофы, по тем же соображениям, тоже пока придется отложить. Так что вперед, на берега Рейна. Ты поедешь со мной?

Мартина прищурилась, сделала ехидное лицо и с вызовом спросила:

— А командировочные мне оплатишь?

В свою очередь он шутливым тоном ответил:

— Какие командировочные? Ты у меня нештатный сотрудник. Только транспортные расходы. И потом, разве я когда-нибудь забывал о тебе после дел, в которых ты участвуешь?

Это была правда. Хотя Мартина и была добровольной помощницей, а вся ее «корысть» заключалась якобы в добывании реальных сюжетов для своих романов, он щедро поощрял ее усердие. Она, конечно, об этом помнила и примирительно сказала:

— Ладно, не кипятись. Я пошутила. Когда ты планируешь поездку?

— Как только договорюсь с этой фрау Керн из Майнца.

— Вот когда договоришься, тогда и спрашивай.

По лицу Мартины он понял, что она, конечно, согласна. Просто еще не остыла после произошедшей перепалки. Но желание задираться еще не оставило молодую женщину, и она начала свой обычный допрос:

— И чем же нам поможет фрау Керн?

— По меньшей мере покажет место, где подняла записку.

— И как мы протянем ниточку поиска от этого места к разыскиваемой Жаклин?

— Я думаю, она где-то рядом.

— Это как? Где-то сидит и наблюдает, кто же поднимет записку? А вдруг она передала записку другому человеку и было это совсем не в Майнце? А человек оказался по своим делам в Майнце да и обронил записку.

Макс занервничал:

— Мартина, ну какой другой человек? Если бы таковой имелся, то не проще ли ему рассказать о происшедшем и попросить позвонить в полицию? Твои фантазии запредельны и исключают всякую логику.

Она задумалась, потом зарделась и нехотя выдавила из себя:

— Ну да, ну да… Я, пожалуй, перегнула. Извини. Но это твоя вина — расстроил меня с самого начала.

— Вот и славно. Обиды в сторону. Нет никакого другого человека. Жаклин как-то изловчилась подбросить записку самостоятельно. При этом она не очень-то рассчитывала на удачу. Ей просто повезло, что подвернулась эта фрау со своей собакой.

— Что значит «изловчилась»?

— Очень просто. Есть некто, кто ее контролирует. Ей удалось на какое-то время уйти из-под контроля и… бросить записку туда, где ее и нашли… Что мы можем сейчас еще предположить? Ничего. Надо ехать на место, где была найдена записка, и там разбираться. Действовать по обстоятельствам, так сказать, моя писательница.

— Опять рассчитываешь на счастливый случай? А где же твоя дедукция?

— На случай я не рассчитываю, но не исключаю его. А дедукция… Есть и дедукция, правда, в упрощенном варианте.

— И как же это звучит?

— А очень просто. Если на земле валяется записка, то существует некто, кто ее написал и сюда бросил. И совсем не исключено, что этот «некто» где-то рядом, — Макс расхохотался, а Мартина немедленно парировала:

— Ты снова выкрутился. Пользуешься доверчивостью дурочки, не поглотившей в детстве и десятой доли тех детективных историй, которыми ты зачитывался.

— Зато ты их пишешь.

На некоторое время воцарилась тишина, затем Мартина миролюбиво сказала:

— Максик, я, пожалуй, поеду. Не уверена, что доберусь сегодня до сервиса. Позвонишь, когда решишь вопрос с Майнцем.

Макс проводил Мартину до машины и, когда она уже села за руль и машина тронулась, бросил на ходу:

— Открой пошире окно, чтобы совсем не упариться. Я вижу, хотя дело и идет к вечеру, жара не унимается.

Он постоял еще несколько минут, глядя вслед машине. Он снова подумал о поездке в Майнц и пока совсем не представлял, как там будет действовать.