Миражи

Оливия Тишинская, 2015

Роман «Миражи» – лонг-лист конкурса «Книготерапия – 2023» в номинации «Крупная проза».А есть ли у настоящей любви прямые и ровные пути? Почему иногда приходится долго и упорно искать дорогу к родному сердцу? И как отличить головокружительную страсть от глубокого чувства? Героям романа приходится порой просто ждать и верить, а порой преодолевать тысячи километров в поисках любви и ответов на самые животрепещущие вопросы бытия. Так где она, настоящая любовь: там, за горизонтом или совсем рядом, просто руку протяни? Возможно ли сохранить любовь на расстоянии и любовь ли это?

11.

Утро началось с такого плотного завтрака, что Наташа боялась лопнуть ещё за столом. К своему ужасу она обнаружила, что всего за десять дней прилично поправилась. Хотя прилично в её случае было настолько мало заметно, что если бы не предательски туго застёгивающаяся пуговка на джинсах, можно было сказать, что всё о'кей. Во всяком случае, стоя утром перед огромным зеркалом в ванной, она не без удовольствия отметила, что кое-где она стала устраивать себя гораздо больше. Некоторые углы, так сказать, обрели некоторую плоть и уже не так отчаянно остро торчали в разные стороны. «Ещё чуть-чуть и я буду, наконец, похожа на женщину, а не на модель подросткового возраста. А Белова мне завидует. И молодости, и худобе, и даже слегка располневшей попе. Всё равно завидует. Просто так!» — подбадривала себя Наташка.

На день планировался визит в очень крупную винодельню, расположенную то ли в каком-то старинном замке, то ли специально построенную для этих целей в таком сказочно-средневековом виде, Наташка из лекции экскурсовода слегка упустила. А всему виной необыкновенно прекрасный вид с небольшой площадки перед главным корпусом замка. Виноградники были чуть ниже и сбегали в долину поразительно ровными лентами сочной зелени. И всё же в этой геометрии не было ничего противоестественного и чуждого природе. На фоне невысоких, изрезанных уступами гор, и головокружительно высокого неба с пышными кучевыми облаками эти линии вносили какое-то успокоение в пейзаж, делали его более гармоничным и равновесным. Лёгкий ветерок принёс из долины незнакомые запахи, звал за собой туда, где виднелись небольшие домики. Издали они были похожи на небрежно разбросанные по траве детские игрушки. Как, должно быть, там прекрасно жить, внизу. В какое окно с утра ни посмотри — рай! И так круглый год, всегда… А дома серость бетонная, серое небо, потому что на самом деле это тучи смога, серая жизнь, серое всё… Раз за разом мысли возвращали её туда, где она быть не очень-то и хотела.

Наташка приложила руку ко лбу козырьком и вглядывалась в сказочный пейзаж, будто приблизить его пыталась.

— Вы с такой надеждой и призывом смотрите вдаль, что пройти мимо никак не возможно. Будь я скульптором, я бы вас ваял, — услышала она ироничный мужской голос совсем рядом.

Наташка внезапно залилась краской, показалось, что незнакомец подслушал её мысленный диалог с самой собой. Она медленно опустила руку и повернулась. Перед ней стоял молодой симпатичный мужчина заметно выше её ростом. Тёмные волосы, карие глаза, правильные, немного резкие черты лица. Он широко улыбался, не без интереса ожидая реакции на свою попытку познакомиться. Это было слишком очевидно. Наташка растерялась.

— Я Вас смутил, нарушив Ваше одиночество? — продолжал мужчина на хорошем английском.

Наташка согласно кивнула. И тут же зацепилась за повод начать беседу:

— А Вы нисколько не усомнились, что я хорошо владею английским, когда решили зайти с козырей? Как так? — улыбнулась Наташка.

Он тоже ответил улыбкой и, чуть наклонившись, шёпотом сказал:

— Я ужасный человек, я подслушивал, как Вы разговаривали с моим дядей.

— Георгиус — Ваш дядя? — слегка удивилась Наташка.

— Именно так.

— Так мы у Вас в гостях? — спросила Наташка.

— Не совсем. Я тоже в гостях. У моих родителей другой бизнес, не связанный с вином. А у меня — да.

— Вы бизнесмен?

— Да. Продаю вино в дальние страны. Могу Вам продать. Вы откуда?

— Из Москвы, — не без гордости ответила Наташка, разговор ведь не о смоге, а о бизнесе. Тут самое место патриотизму, долой шкурный интерес и тягу к тёплому климату.

— Ого, — похоже искренне изумился мужчина. — Это чудесно! Никогда не бывал в Москве! Пригласите меня, а?

— В качестве кого? — ошарашенно спросила Наташка.

Мужчина громко расхохотался.

— Вы прелесть! — он бесцеремонно схватил её за руку и поцеловал пальцы.

Наташка в ужасе выдернула руку и развернулась, чтобы уйти.

— Простите, я Вас совсем засмущал, — кинулся вслед мужчина.

Он забежал на полшага впереди пошёл задом, как будто школьный хулиган. Наташка даже слегка улыбнулась. Правда, чистый хулиган из обычной московской школы.

— Вы так упадёте, — сказала она примирительно.

— О, Вы за меня волнуетесь. Это приятно. Можно я пойду рядом?

— Идите, Вы же дома у дяди, а я в гостях. Разве надо спрашивать разрешения.

Они подошли к массивным дверям входа в винодельню. Дверь неожиданно легко и широко распахнулась. На пороге оказались Белова и Георгиус.

— А вот и она! — радостно и со вздохом облегчения проворковала Белова, — а мы уже переживали, куда ты пропала, дорогая.

— Всё в порядке, я её нашёл, — неожиданно по-русски ответил племянник хозяина. — Рад видеть.

Он наклонился и поцеловал предусмотрительно протянутую Беловой руку.

«Ой-ой, какие мы рыцари и дамы, бог мой. Сладкий сахар, — подумала слегка раздражённо Наташка. — И Белова тоже «дорогая», с какого я тебе «дорогая» стала? Тоже мне подруга».

— Пройдёмте, — позвал по-гречески Георгиус. — Уже обед на столе. Такой праздник!

Белова широко улыбнулась хозяину и повернулась к Наташке спиной. Георгиус спешно подставил ей руку, и они удалились. Мужчина пропустил Наташку вперёд, снова широко и белозубо улыбаясь.

«Такое ощущение, что зубов у него больше 32», — подумала Наташка, проходя в дверь и нарочито отстраняясь от него, хотя проём был и без того огромным, хоть винные бочки выкатывай.