Дом пламенных клятв

Оливия Вильденштейн (2023)

Немногие ненавистны мне больше Данте Реджио, однако список врагов теперь дополняют некоторые мои родственники. Особенно после того, как они помогли остроухому правителю меня похитить. Запертая в обсидиановом подземном мире, куда не способен проникнуть ни один ворон, даже их король, я пытаюсь смириться с правдой, противоположной тому, что мне говорили всю жизнь. Хотя мои новые союзники преследуют собственную цель, мы все единогласны в одном — Данте должен умереть. Но больше всего на свете я мечтаю вернуться к Лору, прежде чем, разыскивая меня, он сровняет королевство с землей… или же потеряет человечность. Может, мне корона предпочтительнее гроба, но я отказываюсь жить в мире, где моя пара существует только в облике птицы…

Глава 3

Супруги могут пользоваться кровной магией шаббинских жен?

Слова Данте перекатываются в голове, как галька на берегу, острые края царапают череп, оставляя глубокие следы. Я доверяю Лору. Откровение Данте этого не меняет. Тем не менее я несколько расстроена и весьма задета тем, что узнаю эту великую тайну от короля фейри.

Почему, Лор? Почему ты мне не рассказал?

Если подумать, то и отцу следовало поделиться информацией. Не мог же он и сам не знать? Даже если они с Деей прожили вместе всего несколько месяцев, они наверняка многое обсуждали, верно? Могут ли вороны не знать про это?

Если только… если только это не ложь!

— Тебе эту информацию скормила Мериам?

Данте сощуривается.

— Я слышал это из других уст, прежде чем меня поставил в известность Росси.

— Росси?

— Юстус Росси. Твой дедушка.

Я закатываю глаза: он что, думает, от его заклятия сна у меня совсем мозги поплавились?

— Этот фейри — не мой дедушка.

— Занятно.

— Что именно?

— Что ты считаешь родней Цереру и Агриппину, но не Юстуса.

— Не вижу ничего занятного. Это к делу не относится. И не новость для тебя.

Когда-то давным-давно, когда мы с Данте были друзьями, еще до того, как он отплыл в Глейс, мы с ним много разговаривали. Забыл ли он все или же и не запоминал? Я отбрасываю мысли прочь: какая теперь разница?

— И откуда Юстусу это известно? Он еще не родился, когда Мериам возвела барьер, поэтому не мог узнать от шаббинов, — говорю я.

Данте смотрит на меня, молча ожидая, когда до меня дойдет.

Юстус провел нас в туннели с помощью магии крови.

А значит…

— Нонна шаббинка? — ахаю я.

На лице Данте проступает самодовольство.

— Не та нонна, о которой ты подумала.

Я хлопаю глазами так часто и так быстро, что ресницы обмахивают скулы.

— Юстус женат на Мериам?

Данте кивает. Кровь отливает от лица, меня всю передергивает.

— Приплыв обратно в Изолакуори, он перенес Мериам из подземелья в… — Он замолкает так резко, что у меня подскакивает сердце.

— В?.. — Я надеюсь, что он проговорится, где именно мы находимся. Под горой Лора? Под Тарекуори?

Данте опускает подбородок.

— Если подумать, то благодаря браку с Мериам он теперь вдвойне твой дедушка.

Он явно уклоняется от ответа, однако я не сдерживаю возмущения и рычу:

— Этому фейри никогда не быть моим дедушкой! А еще я никогда не буду считать эту злобную ведьму частью своей семьи!

Как никогда не назову тебя мужем. Я не произношу последней фразы, поскольку зубы намертво приклеились друг к другу. Впрочем, должно быть, я весьма красноречиво выражаю свое отношение к Данте выражением лица, поскольку его невозмутимость сменяется хмурой миной.

Он разворачивается и продолжает путь в туннель; драгоценности в его длинных каштановых косичках позвякивают, как и шпоры.

Потолок здесь такой низкий, что почти касается макушки Данте, уплотняя кислород вокруг. Кажется, как бы часто я ни дышала, мне не хватает воздуха в легких.

— Данте, подожди! — Он не останавливается. — Предлагаю сделку!

Я по-прежнему упрямо стою на месте, солдаты-фейри дышат мне в затылок.

Данте фыркает.

— Сделки не отражаются на твоей коже.

Мерда! Совсем забыла, что он в курсе.

Он наконец поворачивается.

— Впрочем, с радостью заключу с тобой сделку, как только твоя магия…

— Сила ведьмы иссякает после ее смерти! — Из-за бешено колотящегося сердца голос звучит так, будто я задыхаюсь.

— Намерена покончить с собой, мойя?

Я вздрагиваю. Естественно, нет! Единственный, с кем я намерена покончить, — это он. И Мериам, из-за которой я, собственно, и заговорила про смерть. Впрочем, нелепое предположение Данте по крайней мере на время отвлекает меня от клаустрофобии, ослабляя чувство стеснения в груди.

— Поскольку, по-видимому, мою магию заблокировала Мериам, то ее чары рассеются с ее смертью. И нет нужны ни в заклинании, ни в полнолунии.

— Если она умрет, то пропадет и барьер, и чары на крови Реджио. Так что исключено.

Язык вибрирует в такт пульсу.

— Какие ч-чары?

— Ах да. Ты ведь прервала меня прежде, чем я успел объяснить гениальность своего дедушки. — Он сопровождает свое заявление самодовольной ухмылкой.

На языке вертится «Продолжай», но я знаю, что он и так продолжит, потому что Данте наслаждается моим невежеством.

— Нонно Коста попросил Мериам сделать кровь Реджио невосприимчивой к шаббинским чарам. Вот почему я не боюсь твоей магии.

Значит, умрешь от шпор или железного клинка.

— Разве возвращение моей магии не утянет меня за шаббинский барьер?

— В тебе течет кровь Мериам, поэтому на тебя он не действует.

Чего?! У меня отвисает челюсть.

— Но моя мама… она не могла проникнуть сквозь барьер, пока он не ослаб два десятилетия назад. И моя прабабушка, королева, она не может проплыть мимо него. — Или же… — Ведь не может?

— Нет. Но будь они по эту сторону барьера во время его создания, то могли остаться здесь.

После целой минуты потрясенного молчания я наконец возвращаю челюсть на место. В голове назревает новый вопрос, и я задаю его:

— Если барьер мне нипочем, значит, и магия Мериам тоже?

— Нет. Она не действует только на Реджио. На меня.

— И на Бронвен, — замечаю я. — Давай не будем забывать законную королеву Люче… — и предательницу, — …да?

— Она отреклась от своих притязаний на трон ради встречи с мачехой.

— Прошу прощения?

— С мачехой. Мериам. Хм. Забавно: у нас с тобой общие дядя и тетя…

Можешь оставить Бронвен себе, гневно думаю я, однако говорю другое:

— Когда ты узнал, что она твоя тетя?

— Мериам сообщила об истинной личности Бронвен, когда мы с ней встретились после моей коронации. — Он проводит большим пальцем по повязке на ладони, словно усмиряя боль под ней. — Ведьма оказалась потрясающим оружием в моем арсенале.

— Жаль, что Юстус добрался до нее первым. Если подумать, почему бы тебе не аннулировать их фиктивный союз и не жениться на ней самому?

— Только смерть может расторгнуть кровные узы.

— Это поправимо. Убей Юстуса.

Он склоняет голову.

— Его смерть бы точно скрасила твой день.

— Не просто день. Весь год. Всю жизнь. Я была бы по гроб жизни тебе благодарна.

— Вот только твой дедушка важен, а мне не нужна твоя благодарность.

— Тебе нужно мое одобрение. Без него ты не можешь на мне жениться.

Так ведь?

— Как заметила Бронвен, позже у нас будет полно времени для болтовни. В конце концов, нужно дождаться, когда остальные вороны Лора сгинут…

— Остальные? — Мой голос тусклый и не громче прерывистого дыхания.

Данте склоняет голову.

— Разве я не упомянул? В данный момент один из его пяти воронов — кусок железа.

Я цепенею.

Кровь приливает к барабанным перепонкам, усиливая шум напряженного дыхания.

Кусок железа! Если Лор превратился в железо, значит, он не стал вечно-вороном.

— Твой солдат забыл смазать меч? — хриплю я.

Данте пялится на меня глазами, похожими на две грязные лужицы.

— Не солдат вонзил обсидиановый клинок в Багрового Ворона. Это был мой командор.

Меня сотрясает дрожь.

— Твой… — Я опираюсь о холодную каменную стену. — Дардженто выжил?

— Дардженто? — Данте выглядит искренне удивленным. — Нет. Он не пережил твоего гнева.

— Тогда… — У меня замирает сердце.

Нет, это вовсе не то, о чем я думаю.

Он говорит вовсе не о…