За пределом нашего заката. Или Я знала, что ты придёшь

Олеся Тулинова

Эта книга о чувствах. О предательстве. О боли. О борьбе. О становлении личности. О смирении и принятии себя.Эта книга о том, как научиться жить заново, каждый день собирая свою вдребезги разбитую душу.Эта книга о прошлом, которое словно град жарким майским вечером вторгается в твою жизнь.И наконец, эта книга – ответ на главные вопросы, долгое время интересующие многих людей на этой планете… Что такое любовь?И какой у неё конец?

Ненависть: привет, мне больно!

У каждого есть своя грань,

Оставляющая градусы в печени

Очевидно, что ты — моя

С колото-ножевыми увечьями.

За все мои 18 лет, я и представить не могла, что может быть так больно… С меня живьем снимали все чувства, которые гармонично жили внутри. Сантиметр за сантиметром они нещадно улетали в бездну. Каждый глоток свежего воздуха разрывал меня на куски. Мне было настолько тяжело дышать, что каждую минуту мне казалось будто бы сейчас я потеряю сознание. Я ненавидела эти дни, когда просто лежала в постели и плакала. Беспробудно и яростно. Пялилась в свой новый телефон стеклянными глазами, пытаясь что-то там найти, может интересную новость, а может его удаленный телефон. Я так устала плакать, ненавижу. Просто все вокруг ненавижу! Ненавижу! И эти чертовы ночи опять же, когда плачешь, плачешь, плачешь и продолжаешь беспрерывно рыдать, пока не появляется ком в горле. Такой, что действительно не можешь дышать. Раздирающее пощипывание от бесконечных всхлипываний. Дикий крик навзрыд, боль в груди и огонь внутри. Ярость нарастает и остается в тебе. Ненависть. И даже после миллиона всех выплаканных слез эти чувства никуда не деваются. А ведь и правда удивительно, как всего за пару секунд и несколько фотографий можно навсегда разочароваться в человеке. Разочароваться, ненавидеть и продолжать любить. Интересно, а твоя новая девушка будет знать наизусть твою любимую песню, сколько родинок на твоем лице и что ты терпеть не можешь сладкое? Сможет ли она понять лишь по одному взгляду, что мир твой рушится и по одному жесту, что надо помолчать… Ты ушел по собственной воле и дела тебе нет до моих страданий. Нет абсолютно никаких причин оживлять в памяти прошлое, но не могу забыть я тебя, так легко забывшего меня. Увидеть тебя однажды и ничего не почувствовать — вот о чем я мечтала сейчас. Ты был моим магом, сумевшим подарить мне целый мир волшебства, которое больше ни с кем не повторится. Ты был ежесекундной мечтой, у которой было твое лицо. Спасибо тебе за это. Спасибо за то, как быстро лишил меня этого мира. Ты словно скальпелем из груди вырвал мое сердце и швырнул его самой голодной волчице. Что ж, пусть хоть кто-то останется сыт.

***

Передо мной мелькают толпы людей. Они все куда-то спешат. И наверняка они все находятся здесь не просто так. Вот мужчина с огромным букетом роз, который ждет кого-то родного с трепетным желанием его обнять и больше никогда не расставаться, вот две молоденькие подружки, сидящие на чемоданах, которые фотографируют все на своем пути и громко смеются, вот пожилая женщина, читающая книгу, молодая пара, постоянно поглядывающая на табло регистрации, и еще куча людей, которые преследуют свои цели и мечты. Только вот что здесь делаю я? Больше всего мне хочется, чтобы мой самолёт взлетел и больше не приземлился. Каждая секунда мне напоминает о нём. О человеке, который смог испепелить меня дотла, который подарил мне надежду, научил жить и меньше, чем за секунду скомкал эту жизнь, превратив её в мусор. Ну вот, опять эти слёзы. Опять эти чёртовы слёзы. Уже как два дня я не снимаю свои чёрные очки. Я не снимаю их с тех пор, как поняла, что нам больше не по пути… с тех пор, как моя кожа почувствовала первую обжигающе-соленую слезу. Он растоптал меня и мои чувства. Все эти дни с того момента я так и не смогла посмотреть на себя в зеркало. Так и не смогла ничего понять. Просто перестала жить и что-либо чувствовать, кроме желания больше никогда не просыпаться. Ещё кажется недели две назад я и представить не могла, что всё обернется именно таким образом. Я ведь думала, что мы, как все нормальные люди, поженимся, сыграем чудесную свадьбу, родим прекрасных детей, купим большой дом, заведём собаку… Наверное, я была бы гораздо счастливее, если бы мечтала поменьше, а лучше бы вообще не мечтала… и что теперь? Я стою в аэропорту и жду самолёт, который неизвестно куда меня привезёт. Что я буду делать в этой Англии? Да и какая разница; Англия, Франция, Америка… только не здесь… не сейчас… не хочу…

Как это может быть правдой? Неужели он не любил? Как он смог променять наши долгие, крепкие отношения на девушку, которую видел-то пару раз… Нет… нет… нет… не плачь… Никогда больше не плачь! Круговорот мыслей кружил в моей голове.

Сквозь сон, я слышу своей рейс. Ну вот и всё. Прощай Липецк! Прощай Артём! Прощай всё то, что было связано с тобой. Когда-нибудь я смогу забыть тебя и начать всё сначала. И пусть у меня больше не будет такой всепоглощающей любви… я уверена, что будет что-то другое. Да и зачем нужна эта любовь, если от неё хочется удавится! Я обещаю, что больше никому не позволю дотронуться до своего сердца. Его больше нет. Ни для кого.

Ты больше никогда не появишься в моей жизни! Прощай моя первая и последняя любовь!

Я повернулась назад, словно проводив прощальным взглядом свою прежнюю жизнь. Сегодня я покидаю родной дом и родных мне людей. Мама крепко сжала меня в своих объятиях, и я почувствовала ее слезы на своем плече.

— Не плач, я ведь вернусь!? — я вроде бы задала этот вопрос маме, но поняла, что обращен он был непосредственно ко мне собой. А вернусь ли я? Этого я не знала. И от этого становилось еще больнее.

— Конечно, вернешься. Отучишься и вернешься. Вернешься другим человеком. С будущим в руках. А я буду прилетать к тебе. Мы будем постоянно на связи. Сейчас же 21 век.

Проговаривая эти слова, мама пыталась успокоить себя, потому что то, что будет с нами дальше, действительно никто не знал. Мы прожили с мамой неразлучно целых восемнадцать лет и вот сейчас этим прохладным вечером расстаемся, и никто из нас не знает на сколько.

— Я люблю тебя, мама! — эти слова прозвучали как-то траурно. Я словно навсегда прощалась с родным мне человеком. Уже со вторым самым близким мне человеком.

— И я тебя очень люблю, доченька! Будь счастлива!

Она начала рукавом вытирать еще больше выступившие слезы. А я, взяв чемоданы, последовала на посадку. Пустая и полностью разбитая.

Вот и все. То, ради чего я жила осталось позади. Я посмотрела в окно самолета. Погода была мерзкая. Поднялся сильный ветер, и накрапывал холодный дождь. Уже темнело. Стюардесса принесла плед. Я укуталась в него с головой и полностью облокотилась на сиденье. Пальцы непроизвольно прокручивали золотой кулончик, который висел на моей шее. Это было мое восемнадцатилетие. Артём устроил грандиозный праздник. С самого утра чуть ли не каждую минуту мне приходили смс с нежнейшими признаниями в любви. Выглянув в окно, я увидела огромную надпись с поздравлениями, рядом с которой стоял он. Мой когда-то принц из сказки с огромным букетом белых роз. Тогда он и подарил мне эту цепочку с кулончиком, в виде половины сердца. Вторую как полагается оставил себе. Ведь любовь то должна была быть вечной. А сзади так символично сверкала выгравированная надпись «forever». Как же романтично, чёрт побери! Прошло полгода. Я поймала себя на мысли, что действительно ведь ни разу не снимала этот кулончик. Он всегда согревал меня в минуты отсутствия Артёма. И сейчас Я так и не решилась его выбросить. Моя сентиментальность, которая порой зашкаливала, всегда мешала мне жить нормальной жизнью. Начиная от котят, которых я каждый день тащила в дом, и заканчивая глупыми слезами безысходности, которые непроизвольно накрапывали на моем лице при виде малейшей несправедливости. А потом это жуткое чувство бессилия, когда ничего не можешь изменить. Но сейчас не об этом. В конце того вечера был грандиозный салют, много шаров и обещаний: не расставаться, не ругаться, быть всё время вместе, любить до конца жизни, умереть в один день и все в этом роде. Опять что-то сильно ударило меня, словно разряд молнии пронзил тело от головы до ног, какая-то огненная ракета боли от осознания того, что это были всего лишь пустые слова. Зачем я всё это сейчас вспоминаю? Кира, всё закончилось! Мне хотелось кричать, чтобы каждый прочувствовал мою боль. Меня одолевало невероятно сильное желание подойти к каждому сидящему и простонать: «Привет, мне больно! Знаешь, как мне больно?? Удавиться хочется, прямо здесь и сейчас!»

По коже пробежали мелкие противные мурашки. Боже, как же холодно. Опять захотелось безудержно расплакаться. Но я не смогла — закончились слёзы. Сосуд опустел. И такое бывает. Я поправила очки и уставилась в иллюминатор.

Через несколько часов меня ждет другая жизнь, в которой будут другие люди, другие проблемы, другие города и другой смысл дней и ночей. Хочу ли я этого? Конечно, нет. Я жить то сейчас не хочу. И что делать с этим всем новым не знаю. Перемены пришли в мою жизнь слишком уж неожиданно.

Усевшись поудобней на своё место в самолёте, я начала анализировать и поняла, что последний месяц был действительно какой-то не такой. Отношение Артёма и в правду менялось. Постоянная смена настроения, срывы, частые исчезновения — только я в упор этого не замечала, точнее не хотела. Как и любая девушка, которая слепо любит. Я была привязана к нему всей душой, а он сполна этим насладившись, зная мою слабость и уязвимость, просто исчез. Такая вот простая людская забава.

Я ни на секунду не задумывалась, что уже через несколько часов окажусь в совершенно незнакомой мне стране, где у меня нет ни одного знакомого человека, где чужой язык и менталитет. Но сейчас я этого не хотела осознавать. Я вообще не осознавала всего смысла дальнейшего существования. В этот момент я была настолько раздавлена и потеряна, что реально была способна на всё, что угодно. И если б кто-то мне сказал отрубить себе руку, я бы сделала это, не задумываясь. Мое трезвое сознание уснуло мертвым сном спящей красавицы. Я вообще ничего не соображала. Находилась в необъяснимой коме. Вроде вижу, что происходит вокруг, но сделать ничего не могу. У меня было одно единственное желание — всё поскорее забыть. Но это ведь что-то из мира фантастики. Вы ведь понимаете, если хоть раз любили? Что такое, когда любая вещь напоминает о каком-то событии из вашей жизни с ним. И я никуда не могла деться от этих мыслей. Я еще не была в состоянии осознать тот факт, что этот человек больше никогда не появится в моей жизни, что он больше никогда не прикоснётся ко мне, не обнимет и не скажет: «Привет, моя родная! Скучала?»

Эта мысль, эта чертова мысль о невозможности вернуть все на свои места живет отдельно от моего рассудка. Да и смогла бы я что-то изменить, будь у меня шанс? Наверное, и в правду всё было ошибкой, огромным жизненным уроком. Но, как, мне дальше жить с этой ошибкой, и как заново учиться ходить, я не знаю…

***

— Девушка, извините, вы уронили телефон…

Сквозь сон я почувствовала чьё-то прикосновение к моей руке. Открыв глаза я увидела сидящего рядом с собой парня, который протягивал мне мой телефон. Он был молод, одет с иголочки и улыбался лучезарной улыбкой. От этого я внезапно почувствовала неимоверный приступ раздражения. Видимо мой организм не был способен в тот момент понимать людей, которые могут улыбаться.

— Спасибо, — кинула я сухо в ответ и взяла свой телефон.

Отвернувшись к окну, я начала наблюдать за красиво тянувшимися ночными облаками. У каждого из них была своя жизнь. Кто-то может спросить: «а что особенного в облаках? Они ведь всегда вокруг нас!» Но в этом то все и дело. Кто-то просто смотрит, а кто-то способен видеть. Это большая разница. Для меня облака — это величайшее создание природы, на которое можно смотреть вечно. Они никогда не остаются одинаковыми, никогда не бывают скучными, и все они совершенные! Комбинации форм, положений, цвета, переходов света и тени. Великий мастер тот, кто это создал. Облака — это своего рода предвестник грядущих перемен, символ будущего. Я их видела сейчас какими-то одинокими, брошенными. Какое будущее?! Оно у меня заперто за железной дверью семи десятью замками. Внезапно перед глазами всплыла картина. Мы лежим с папой и мамой вместе на лугу и наблюдаем за этим чудом — облаками. Тогда мы еще были полноценной счастливой семьей. Я очень хотела попасть на какое-нибудь облачко и почувствовать себя небесной принцессой. И папа мне это пообещал. Он сказал, что когда-нибудь я буду настолько счастлива, что буду парить в облаках. Но, как всегда, всё это оказалось обманом. Он ушел. Навсегда. К другим людям, которым наверняка тоже много врал. Вся жизнь — сплошная ложь. Нам что-то все постоянно обещают, но всё это всегда так и остаётся на уровне обещаний. Пора смириться с тем, что корабль с алыми парусами никогда не появится на горизонте и розовых коней с длинной гривой тоже не существует.

В миг я почувствовала на себе пристальный взгляд своего соседа. Он осматривал меня с ног до головы, а сейчас остановил свой взгляд на моих глазах. Он пытался их разглядеть, но видимо не мог из-за присутствия чёрных очков. Я стала чувствовать себя дискомфортно и постаралась максимально от него отвернуться.

— А почему вы в солнцезащитных очках? Сейчас ведь явно не та погода! Он сузил свои глаза и целенаправленно начал простреливать меня взглядом.

От такой наглости я пришла в ужас. Какое право имеет совершенно посторонний мне человек вмешиваться в моё личное пространство.

— Молодой человек, это моё личное право! — ответила я спокойным голосом несмотря на то, что внутри меня всё кипело. Будто самая злая ведьма варила бульон из костей, помешивая содержимое в огромном котле.

— Вам плохо? — спросил незнакомец, шокировав меня ещё больше. Он зацепил меня своим нахальством и своей открытостью. И я завелась с пол оборота. Ведь сейчас это было проще простого. Сначала я безумно захотела накричать на него за его бестактность, затем решила проигнорировать и промолчать, но сама не зная, почему, в итоге меня одолело огромное желание выговориться — излить душу совершенно незнакомому человеку. Первому встречному. Пожаловаться, поплакать, разделить свое горе. А тем более это было легко сделать с проходящим пассажиром. Ведь он — всего лишь попутчик, с которым мы никогда больше не увидимся и который не вспомнит впредь мою историю, переступив порог аэропорта. А сейчас у меня есть несколько часов, чтобы посвятить в свои проблемы незнакомого мне человека.

— Мне очень плохо! Мне очень больно! Вы даже не представляете как! Я практически истерично кричала, с каждым словом повышая голос на тон.

Он смотрел на меня непонимающими глазами, нахмурив брови, в которых читался жирный вопрос. А я продолжала.

— Почему я не снимаю свои очки? Вам интересно это знать? Да потому что я боюсь сама себя! Боюсь посмотреть на себя в зеркало, боюсь своих страшных опухших красных глаз и боюсь увидев себя, окончательно разочароваться и возненавидеть свою сущность! А хотите ли вы знать почему так происходит? Вам ведь скучно лететь просто так. Интересно собирать сплетни, чтобы потом поделиться с друзьями смешной историей о какой-то ненормальной. А мы вынуждены обрекать свою жизнь на страдания, просто потому что когда-то искренне доверились. И теперь мучаемся, и не снимаем темные очки, боясь показать свое лицо! И всё из-за вас! Из-за таких как вы! Из-за людей, которые обещают быть рядом, а потом выбрасывают, как ненужную игрушку! Наигрались — пора новую заводить! А что со старой? Да справится как-нибудь! Ведь это так просто — собирать себя по маленьким крупицам, да? — я уже практически перешла на крик, понимая, что вот-вот могу опять сорваться!

— Девушка, я не знаю, что там у вас произошло, но, кажется, начинаю догадываться. Прежде, чем вы мне всё расскажете, уясните для себя одну простую вещь! Не все мужчины одинаковые. Если вы это осознаете, то жизнь ваша изменится! И если вас предали однажды, не нужно считать предателями всех вокруг! Просто вам попался не тот мужчина! Все просто…

Его голос звучал значительно спокойно, а речь достаточно плавно. Словно мы обсуждали не мою разрушенную жизнь, а какой-то хорошо написанный роман.

— А с чего это вы вообще взяли, что я должна вам всё рассказывать? Что за наглость?

— Как вас зовут? — спросил он, сделав вид, что проигнорировал мой последний вопрос.

Я смотрела ему в глаза и молчала. Он продолжал нахально просверливать своим взглядом мои тёмные очки.

— Кира! — покорно ответила я, выдохнув последний воздух. Я поймала себя на мысли, что этот человек обладает каким-то даром гипноза или как минимум странной способностью влиять на человека одним взглядом.

— Александр! Приятно познакомиться! Очень необычное я бы сказал знакомство. А теперь давайте перейдём на ты, и ТЫ мне всё расскажешь.

Он так явно подчеркнул последнее ТЫ, тем самым вогнав меня в еще больший ступор. Его настойчивость и нетерпеливость вызвали у меня какие-то смешанные чувства. С одной стороны, мне хотелось накричать на него за его уверенность и прямолинейность, а с другой было сильное желание поплакаться кому-нибудь в жилетку. Ведь, по сути, у меня не было ни одного человека, которому я могла бы всё рассказать и который смог бы дать мне хоть маленький совет по поводу того, как мне быть дальше. И на данный момент, это был единственный незнакомец, который готов меня выслушать. Я посмотрела в его глаза и начала свой длинный рассказ о последних пяти годах моей жизни. Я рассказывала долго, даже мне показалось очень, меняя одну эмоцию на другую. Я проживала все эти года заново, день за днем, ночь за ночью. Всё это время Александр слушал меня с таким вниманием, что создавалось впечатление, что он давно уже думает о чём-то другом. А на меня смотрит лишь для того, чтобы казаться вежливым. Но мне было всё равно. Мне просто хотелось выговориться. И я рассказывала ему обо всём: о нашей первой встрече, первом поцелуе, первой близости, первых ссорах, недопониманиях, примирениях, мечтах и надеждах, в общем обо всё, что происходило с нами за последние пять лет. И о последнем предательстве… Моя речь постепенно замедлилась, я с трудом, режа себя живьем, проговаривала события последней недели. Практически шепотом и с огромными паузами я рассказывала ему о последнем письме и фотографиях. Я периодически закрывала рот, чтобы не захлебнуться солеными слезами, которые каскадом прорывались сквозь очки. Но мой странный попутчик даже не пытался остановить меня и как-то успокоить. Он просто внимательно слушал. И молчал. Это было именно то, чего мне так хотелось в этот момент. Я пыталась закутаться поглубже в синий плед, который абсолютно не грел мое тело и продолжала говорить. В тот момент я забыла о существовании кого-либо вокруг нас и просто миллиметр за миллиметров отпускала свою прежнюю жизнь…

— Ну вот, как-то так… — закончила я свой рассказ, немного успокоившись и попутно вытирая пледом последние горячие слезы. Он долго держал свою руку у подбородка, о чем-то серьезно думая, и долго молчал.

— Кир, сними очки, а? — его вопрос после долгой паузы снова меня ошарашил. Словно ударом тока он был неожиданным и обескураживающим.

— Зачем? Я растерялась.

— Хочу увидеть твои красные опухшие глаза. — последние слова в буквальном смысле вывели меня из себя. Вулкан, бушующий внутри меня, неожиданно взорвался и вылился на него.

— Мне больно, понимаешь? Что ты хочешь посмотреть, как может быть человеку плохо? Ты хочешь увидеть мои мёртвые глаза? — я не понимала его. Абсолютно.

— Ты не права. Я просто хочу, чтобы ты перестала прятаться от этого мира. Жизнь, она разная, понимаешь. Сейчас ты считаешь свои глаза мёртвыми, хотя я совершенно не верю в это, завтра ты вновь полюбишь свой уже живой взгляд. Всё изменится. Нужно просто время. Но ты тоже должна себе помогать. Прежде всего хватит скрываться. Или ты стесняешься, что кто-то увидит твои заплаканные глаза?

И я действительно этого боялась. А еще больше боялась увидеть их сама. Я не знала, что ему сказать. Его слова сильно подействовали на меня. Я словно попала на сеанс какого-то гуру психологии, дающего уроки, как научиться жить заново.

— Ты случайно не психолог? — только и смогла выговорить я.

— Нет. Просто моя профессия невозможна без общения людей. И за свою жизнь, я многое слышал и видел. Одно могу сказать: то, что сегодня кажется невозможным, завтра может быть достигнутым. Тебе просто нужно время. И уже завтра может всё поменяться.

— А кем ты работаешь? — мой голос звучал уже более спокойно.

— Ничего интересного. У меня свой бизнес в Англии, связанный с недвижимостью. Достался мне от моего отца после его смерти. Сначала я думал, что не справлюсь. Но кому-то надо было всё брать в свои руки. И я не мог отдать дело всей его жизни чужим людям. Пришлось много работать, чтобы хоть немного начать разбираться. Сначала многое не получалось. Было время, когда я больше всего на свете хотел всё бросить. Но потом брал себя в руки и снова работал. Много работал. Днями и ночами, без выходных и праздников. В общем долго рассказывать. Сейчас всё наладилось. Я заключил контракт с одной из фирм в Москве, собственно, поэтому и нахожусь сейчас здесь.

— Хм, А не маловато ли тебе лет для такого бизнеса? — спросила я, с усмешкой в голосе.

— Двадцать четыре — не так уж и мало. Кстати. А как ты летишь в Англию совершенно ничего о ней не зная?

— Не знаю, не думала об этом.

— Ты просто не понимаешь, как тяжело тебе будет в чужой стране. Ты хоть язык то знаешь?

— Немного…

— Немного? Ты сумасшедшая. Ты же элементарно до отеля добраться не сможешь…

— Послушай, меня сейчас это меньше всего интересует. Не пропаду. А что же ты, кстати, делаешь здесь с обычными смертными? Твое место явно простаивает где-нибудь в бизнес-классе.

— Ну, во-первых, я такой же смертный, как и все. Деньги не делят людей на хороших и плохих. А во-вторых, не поверишь, не было мест. Он улыбнулся и облокотился на сиденье.

— Так я и думала…

— Я помогу тебе. «Хотя бы довезу тебя до твоей тёти», — сказал Александр со своей лучезарной улыбкой, не сходящей с его лица, что снова вывело меня из себя.

— Не надо мне помогать! Откуда ты вообще взялся весь такой добренький и хорошенький? Мне не нужна ничья помощь! Я сама со всем справлюсь! Не маленькая уже! Хватит, понял, строить из себя джентльмена! Насмотрелась уже! — чуть ли не крича, протараторила я.

Наверное, мои слова сильно задели его. Он как-то обреченно посмотрел на меня, после чего уткнулся носом в какую-то книгу про строительство бизнеса и больше не поднимал на меня глаз. По крайней мере, я этого не замечала. Всю оставшуюся дорогу мы летели молча. Сначала мне стало немного неудобно. Временами находило желание извиниться за грубость и несдержанность, но анализируя последние события, уже буквально через несколько минут чувство ненависти вновь наполняло меня изнутри. Ненависти на весь целый мир. И на него в том числе. Я больше не верила, что кто-то может мне помогать просто так, ничего не требуя взамен! Я больше вообще ничему и никому вокруг не верила!

В 2:30 самолёт приземлился в аэропорту Лондона. Выйдя на свежий воздух, я почувствовала, как кислород наполняет мои лёгкие. Это был другой воздух, не Российский. Какой-то чужой! Чувство одиночества усиливалось в большей мере. Вокруг меня звучал чужой язык. Толпы иностранцев спешили по своим делам. Чужие улицы, неизвестные названия и вывески, незнакомые магазины и дома. Я схватилась за голову и начала потирать руками глаза, как вдруг почувствовала холодные капли дождя на своем лице. Лондон встретил меня не менее холодно, чем проводила Россия. Я была на грани. На волоске от того, чтобы не впасть в дикую панику. И это бы произошло с минуты на минуту, если бы вдалеке я не увидела бежавшую мне навстречу тётю Ларису, теперь уже мисс Лари. Я бросилась ей на шею, словно к родному человеку несмотря на то, что в Липецке её видела всего то пару-тройку раз. На глаза навернулись слезы. Я закатила голову наверх и глубоко вдохнула. Назад дороги нет.

— Деточка, с приездом тебя! — она выхватила из моих рук чемодан и начала расспрашивать меня о дороге. Далее последовали рассказы о прелестях Англии. Сев в такси, она сказала что-то на английском водителю и начала уверять меня в том, какие перспективы и прекрасная жизнь ожидают меня в Лондоне. Я закрыла глаза и сжала ладони в кулак. Держись, Кира! Только держись! — шептал мне внутренний голос. Такси рвануло в неизвестном мне направлении.