Живи и радуйся

Олег Юрьевич Красильников, 1991

Новая религия для России и всего мира. Что-то в мире изменилось. Стрелки всех часов как будто поменяли направление. Пришел конец покою и порядку. Наступила новая эра. Адресуется всем.

НАЧАЛО

3

Всякое начало — это чей-то конец, и даже восход для иных закат. Трепещите же, маленькие люди, ибо мое начало — это ваш бесславный конец, закат больших государств и тысячелетних религий.

4

Великой была земля и солнце сияло над ней. Но еще более велик человек. Он способен затмить даже солнце.

Солнце рождает день. Но чем сильнее свет его, тем больше и чернее тени на снегу. Ибо всякий свет порождает тень. А тот, кто совсем не имеет тени, тот и не светит.

Только человек способен затмить само солнце. Ибо нет сильнее света, чем свет истины. И разве пятна на челе светила не служат доказательством этого.

В моей сумке лежат десять солнц, и я играю ими как ребенок. Все они яркие и горячие. И если я боюсь обжечься, то надеваю перчатки. Я протягиваю солнце нищему. Но он отворачивается. Нищие любят темные и сырые коридоры. Там чаще подают. Я даю солнце богатому. Но и он не берет его. Зачем ему лишняя обуза? Лучше всего относятся ко мне пляжные зеваки. Они охотно подставляют моему солнцу бока. Но при этом закрывают глаза. Слишком яркий свет слепит их.

Я не обращаю на это внимания. Я высоко поднимаю свое солнце. Я смеюсь и танцую. Если ты даришь себя всем, то будь готов к тому, что многим дар твой совсем не нужен, а для иных он будет змеей и ядом. Что ж, для кого-то и это хороший подарок. Будь же и сам готов принять отравленную чашу от друзей своих. Ибо только тот лучший друг, кто не боится преподнести даже яд.

5

Однажды мне приснился сон: человек, распятый на кресте. Жалкое зрелище. По мертвому телу ползали большие зеленые мухи. Им было невдомек, что тело еще желало воскреснуть. Печально выглядят боги, пережившие сами себя. Вот уже и Распятого настигло забвение. И хотя стоят еще на земле дома его, скоро и они упадут.

6

Люди еще ходят туда, но уже не помнят зачем. Они уже знают, что там ничего нет, но боятся признаться в этом друг другу. Поэтому они тянутся к храму, словно овцы на заклание. А здесь все по-старому. Пьяный дьякон все так же голосит непонятные песни.

Кроме того, люди еще помнят спасительное движение: сначала в лоб, потом в пупок, затем к одному плечу, потом к другому.

Иные ежедневно падают ниц, обращаясь в сторону, где расположен некий город. Они громко кричат, но их не слышат даже стоящие рядом. Безумие и равнодушие наполнило сердца. Так заканчиваются великие эпохи.

7

Люди сами закопали своих богов и теперь в растерянности стоят на их могилах. Они уже не плачут. Им впору уже смеяться. Их дети улыбаются. Но грозные старухи шепчут:"Не богохульствуйте!"

Только я и несколько моих друзей-смельчаков смеемся и поем на могилах богов. Да здравствует смерть-освободительница! Мы веселимся, пьем сладкое вино. Мы вовлекаем в пляску детей. А грозные старухи? Не пора ли им пуститься в путь за своими богами?