Нижний Ломов. Начало истории

Олег Холодков

В книге рассказана история г. Нижнего Ломова, с начала его становления 1636 г. и заканчивая 1717 г., когда был совершен последний грабительский набег степняков на город.

Нижнеломовский кремль

Схема кремля-крепости. 1. Восточная проезжая башня. 2. Угловые башни. 3. Оружейный склад. 4. Северная проезжая башня с караулкой. 5. Западная стена и аблам. 6. Внешняя сторона стены. 7. Дом воеводы. 8. Церковь внутри крепости. 8. Башня-Раскат

Лета 7144 от сотворения мира или в 1636 году (по другим данным — в 1635 г.) от Рождества Христова был издан указ царя Михаила Фёдоровича о строительстве крепости Ломово. Начали строиться практически в одно и то же время два города-крепости: Верхний Ломов и Нижний Ломов.

До нас дошли свидетельства ломовского летописца — он же первый училищный смотритель Поликарп Васильевич Орлов, — который, ссылаясь на писцовые и переписные книги, писал, что в документах упоминается и «Строельная» книга города, где четко говорилось:

«города сии переписаны были из древних сторожевых сел, что доказывается самими грамотами московских царей, где при пересылке туда вещей писалось первым воеводам и путному ключнику, дескать, посылается к тебе от нас с Москвы на Ломово».

Отсюда можно ещё раз сделать вывод, что наш город Ломово (позже — Нижний Ломов), впрочем, как и Верхний город, существовал как поселение задолго до 1636 года.

По поручению царя Михаила Фёдоровича на постройку нового города-крепости и его фортификационных укреплений был послан путный ключник Фёдор Малово, он же был и первым воеводой Нижнего Ломова. В его обязанности входило решать разные «государевы дела» и делать для государевой казны различные прибыли. Также воевода решал военные, гражданские, судебные дела и иногда выполнял даже церковные обязанности. В распоряжение воеводы шли разные пошлины, поступающие в городскую казну от всевозможных дел, хотя сам воевода жалованье не получал, а кормился за счёт горожан, которые были обязаны преподносить воеводе разные подати в виде продуктов, вещей, денег и т. д.

В 1637 году воевода и основатель города Нижнего Ломова Фёдор Малово достроил город-крепость, сдал его под начало следующему воеводе и по указу царя был отправлен к новому месту службы. Вторым воеводой Нижнего Ломова после Фёдора Малово стал стряпчий сытного дворца Непытай Сущёв.

Кем-же был основатель Нижнего Ломова, путный ключник Фёдор Малово? Сама фамилия Фёдора. оканчивающаяся на букву О, наводит наверное многих на мысль, что он выходец с Украины. Но в 17 веке никакой украины, как страны или республики не было. Практически вся территория сегодняшней Украины (уже как страны) в то время была подконтрольна русскому царю. Это была окраина Южной Руси (украйна). Народы проживающие на этой территории были фактически одним народом и многое в них пересекалось, в культуре, обычаях, а также в фамилиях и многом другом. Фамилии оканчивающиеся на букву О, были абсолютно русскими. Кроме фамилии Малово у нас фигурировали такие фамилии как Хитрово — (воевода В-Ломова), Дурново — эти фамилии существуют по сей день. Основатель Нижнего Ломова — Фёдор Малово упоминается ещё в 1615 году, в отписке калужского воеводы, князя Дмитрия Ивановича Долгорукого и Т. И. Агеева, которые доносили в Разрядный приказ о действиях войск А. Лисовского и войск Дмитрия Пожарского, о мерах борьбы с беглецами со службы. Именно в это время приехал посыльной от царя и привёз царскую грамоту Калужскому воеводе, о противодействию в основном литовским людям. Этим посыльным был наш ключник Фёдор. Только в документах 1615 года он значился ни как путный ключник, а как чарошник.² По видимому предки Фёдора Малово были обувщиками, а путным ключником он стал позже, где-то 1630-х. Но при постройке города Нижнего Ломова, он уже значился, как ключник и здесь нужно дать пояснение, кто были эти самые ключники.³

В доме боярина (в нашем случае самого царя) XVI — XVII вв. Ключник — главный распорядитель, иногда значивший у господина больше, чем жена и родня, жившая во дворе; он заведовал клетями и всеми строениями, держал ключи, словом ведал все домоуправление. Жене Ключника обыкновенно поручалось управление женской прислугой, если господин не доверял своей жене. Ключники были княжие, владычные, боярские и царские. В. Р-в. Ключник степенный (Состоящий в должности, не отставной) при дворе московских царей имел в своем ведении столовые припасы, напитки и прислугу. Отставному ключнику (старому то есть бывшему в должности) давалось жалованье, оклад или поместье. Ключник путевой — лицо, исправлявшее ту же должность во время путешествия государя. Так, что наш основатель города Фёдор, был не мелкой «сошкой», а имел по тем временам очень большой чин.

Известный русский историк Василий Никитич Татищев писал по этому поводу:"Ключник, прежде были что ныне казначей при дворе государеве, чин немалой; потом у двора были степенные ключники 3, яко на кормовом, сытном и хлебенном дворцах, главные управители или гофмейстеры, из людей незнатных и часто из холопей господских или убогаго дворянства избирались, но в немалом почтении, и состояли под властию кравчаго. Под ними были путные ключники, подключники и стряпчие, о чем зри при тех дворцах».

Читатель наверное заметил, что у нашего «застройщка» города нигде не указывается отчество. В документах того времени, в самом деле отчество указывалось крайне редко. По отчеству обращались только в уважительных ситуациях, причем к высшему сословию на (ИЧ) — Петрович, Иванович, Сидорович и т.д., а к сословию рангом ниже обращались с окончанием на (ОВ) — Петров, Иванов, Сидоров. Но а в документах, как мы видим отчество употреблялось не всегда.

Тем не менее, что касаемо Фёдора Малово в одном из документов он указывает своего отца, а раз есть отец, то понятно было и отчество.

АКТЫ МОСКОВСКОГО государства.⁴

№170 Явочное челобитье путного ключника Фёдора МАЛОВО на Никиту Федотьева.

«Путный ключник в челобитной своей, поданной в разряд 3 июля 1623 года, доносил: «жил у моего отца Перваго Никита Васильев сын Федотьев, отец его Василий приказал после живота своего отцу моему Первому, покаместа взмужают с сестрою с девкою. А после смерти отца моего остались у меня тот Никита Федотьев с сестрою ж; а тот Никита дан было учить грамоте и от грамоты бегал многажды. Да при отце моем и после отца моего в преж сего на него Никиту в его побеге и в сносех явки в приказах даваны. И в нынешнем 131 году апреля в 22 день сбежал тот Никита от меня с Московского моего двора, покрадчи и в том его побеге явки в Разбойном, и в Казанской избе, и на Земском дворе, и в холопьем приказе и во Дворце даваны: и апреля с 22-го числа июля по третье число того Никитусыскать не мог, и любо тот Никита где в каком воровстве объявится и мне б от вас государей в опале не быть.

Просить челобитье его записать.

Помета: «Государь пожаловал, велел челобитье его записать».⁵

Из этого можно сделать вывод, что отца у Фёдора Малово звали Первой (что значит первый, старший ребенок в семье). Имена раньше давали простые и понятные. Родился первый, значит Первой, второй-Вторый, третий-Третьяк и т. д. От этих дохристианских имён пошли фамилии такие как: Первовы, Второвы, Третьяк или Третьяковы, Четвериковы, Шестаковы, Девятовы, Десятовы и т. д.

О версии, что у Фёдора Малово был отец Первой писал и ломовский краевед Е. И. Саляев. Хотя другие историки это пытались оспорить. Но выше в документе мы действительно видели упоминание об имени отца Малово — Первой.

О возрасте путного ключника Фёдора данных нет, но можно предположить следующее: В 1615 году он упоминается, как чарошник (изготовитель кожаной обуви), скорее всего обувщиками были его предки, обычно в старину детям давали прозвания по профессии родителей. В это время Фёдор ещё не занимал высокой должности, так как был наверное ещё совсем молодой. Я думаю в 1615 году ему было лет 20—25 и родился он вероятно в конце XVI века, примерно в 1590 — 95 гг.

На строительство города Нижний ломов он приехал уже довольно зрелым человеком, на тот момент ему было наверное около 45 лет, что по тем временам считалось чуть ли не преклонным возрастом.

О происхождении же самого слова «Ломов» давно спорят все исследователи Ломовского края, и здесь нет однозначного мнения. По этому поводу ходит множество разных версий и легенд, тут фантазиям историков и лингвистов нет границ. Одни связывают название города с черёмуховой речкой, якобы черёмуха росла по берегам реки, другие — с пойменным лугом, низиной или долиной. Первый краевед Нижнего Ломова Поликарп Орлов связывал это слово с мордовско-арзамасским «ломан» (человек) или мордовско-мокшанским «лома» (множество). Но всё это только версии. Думаю, что черёмуха навряд ли росла по берегам, так, как берега реки были всегда голые, часть растительности объедали животные, а остальное в половодье, как бритвой срезал ледоход. То, что берега были чистые видно и на старых фото начала XX века.

Также это слово могло быть производным не только от мордовского, но также и от тюркского и других языков или, например, от русского глагола «ломить», ведь в разлив наша река, действительно, просто «ломила», сметая все на своём пути, и была реально ломовой, а река в старых летописях так и называлась — Ломовая. Но за давностью лет мы этого уже не узнаем никогда. Хотя, кто знает…

Сам же Нижнеломовский уезд в древности представлял собой следующую картину.

На севере и северо-востоке он граничил с Темниковским уездом (в который Ломов и входил первоначально) и частично с Алатырским. На востоке в 1639 году он доходил до реки Суры. На юге граничил с Саратовским, а на западе — с Верхнеломовским, Шацким и частично с Кадомским уездами. Нижнеломовский уезд, в свою очередь, делился на станы: Азясский, Завальный, Никольский и Мокшанский.

Согласно переписи 1710 года население уезда составляло 16 505 человек обоего пола. Помимо русских, в уезде проживали мордва и татары. Значительную часть населения уезда составляли служилые люди, которые делились на чины «по отечеству» и «по правительственному прибору».

В состав последних входили казаки и солдаты выборного полка. Служилых чинов «по отечеству» было значительно меньше, и они составляли основу дворянства. Кроме служилых людей в уезде проживали и дворцовые крестьяне. Для управления последними в конце XVII века была учреждена так называемая Наровчатская волость.

Населённые пункты уезда по количеству дворов тогда были небольшими, колеблясь в пределах от 27 до 130 дворов. Мордовские деревни были маленькими и редко достигали 52 дворов. Вот таким малообжитым нам представляется Нижнеломовский уезд в начале XVII века.

Но вернёмся к нашему городу-крепости.

Сторожевые башни-остроги

Реконструкция башни-острога с верхней караулкой

На острове, в чаще дубового леса, высилась южная проезжая сторожевая башня. Окруженная вековыми деревьями, она была рублена из дуба (благо, материал был под рукой) и покрыта липовым тесом. Башня была срублена в четыре ровные стены, в ширину по три сажени каждая (6 метров 48 см). В высоту башня до обломов (то есть, до бруствера — начала ее головы) была в пять саженей, а по счету бревнами составляла 52 ряда и обломов 8 рядов (то есть примерно около 15—16 метров).

Обломы (абламы) на сторожевой башне

три аблама

сторожевая караулка

крепостные бойницы для пищального боя

крепостные бойницы для пушечного боя

Наверху находилась караульня на столбцах, внутри которой, зорко вглядываясь в даль, несли службу наши героические далёкие предки — градские и уездные люди, меняясь в карауле по 10 человек. В башне находилось три уровня бойниц для пищалей, из которых, в случае нападения врага, стрельцы и пушкари вели огонь по супостату, рискнувшему посягнуть на «украйние» рубежи Московской Руси.

Рядом с башней находилась небольшая рубленая караульня для отдыха. Короче говоря, это был типичный военный острог того времени. По обе стороны через реку Ломов было построено два дубовых моста.

Копию такой же башни можно увидеть и сегодня на Мокшанском валу вблизи районного поселка Мокшан.

Примерная схема сторожевых башен

Если бы мы поднялись на караулку Раската (самой большой башни) и обратили свой взор на юго-запад с того же места, где сейчас находится Арка, то вдалеке увидели бы ещё один острог, уже знакомый нам Красный Ржавец, или Толковский острог. Он стоял на высокой горе близ одноимённой деревни Красный Ржавец, она же Андреевка. Именно с него ведут свое образование село Старая Толковка и деревня Андреевка, датой основания, которых можно считать 1629 год — первое упоминание об этом селе. В этих местах, кстати, когда-то и попал в плен к крымским татарам наш знаменитый «верхоломовский» казак Тимофей Иванович, героическая история которого была описана мной в «Любимой газете» в отдельном очерке.

Вот такую картину южных окрестностей Нижнего Ломова можно было бы наблюдать с Арки, если б мы на машине времени вернулись туда почти на 400 лет назад.

на фото: современный вид от юбилейной арки на юго-западную часть г. Нижний Ломов

КРЕМЛЬ.

Происхождение этого слова тоже трактуется историками и лингвистами по-разному. Я же приведу свою версию.

В далёкой древности, когда нашим предкам нужно было за короткий срок построить укрепление, в лесу по кругу выбирались самые мощные деревья. У них отрезалась верхняя часть — от кроны до середины ствола. Нижняя часть дерева, от корня, как, наверное, многие знают, называлась «комель». А вот самая крепкая часть ствола, что от комля до середины, называлась «кремель». Постройка деревянной крепости называлась кремлением, а построенная крепость — кремлем. Таким образом, это слово абсолютно русское, а не иностранное, как ошибочно толкуют его некоторые исследователи.

Ломовский кремль был довольно внушительных размеров и имел всю инфраструктуру, обычную для военных оборонительных крепостей того времени. Сведения о нём остались в отрывках писцовых книг летописцев Марка Петровича Бурцева и подьячего Михаила Авксентьева, на сведения которых ссылаются все многочисленные исследователи города Нижнего Ломова.

Кремль имел прямоугольную форму. Он состоял из восьми башен, рубленных из дуба (восьмая была раскатная и самая мощная), был окружён мощными, дубовыми стенами высотой до 9 метров. Материал для их постройки брали тут же, а точнее в заповедном лесу. В итоге, знаменитый дубовый заповедник постепенно канул в Лету. Теперь на этом месте другой, уже каменный заповедник — Юго-Западный микрорайон и ЭМЗ.

Первая передняя западная Проезжая башня кремля (сегодня она была бы обращена примерно в сторону Центра культуры и искусств) была рублена в шесть стен. Окнами она смотрела на женский Покровский монастырь. Он был построен позже и стоял на месте нынешнего городского стадиона.

От этой башни в южную сторону на гору шла стена длиною 36 саженей (78 метров) до Угловой башни. Та была рублена в шесть стен из дуба, по 5,5 метра каждая, высотой примерно 11 метров.

Далее через 74 метра вдоль горы стоял мощный Раскат, рубленный, как и Угловая башня, в шесть стен по 6,5 метра каждая и полностью по кругу составлявший 39 метров. Высота этой башни, включая верхнюю караулку, приближалась к 22 метрам вместе с обломами.

Обломом (обламом) назывался бруствер перед началом «головы», стоявшей на прямой башне, наверху которой, как правило, находилась караулка; с неё велось наблюдение за вероятным противником.

Раскат был самой высокой и укреплённой башней Ломовского кремля. Здесь было три уровня-этажа, на которых находились так называемые «бои» — отверстия в срубе для ведения огня из пищалей. В раскате находились самые мощные пушки, при выстрелах от отдачи они откатывались назад—раскатывались, за что и получила название описываемая башня. Завершала мощную башню караульня на столбах с крышей, покрытой липовым тёсом. С этой караульни огромного раската (башни) открывался прекрасный вид на восточные и юго-западные окрестности Нижнего Ломова. Были видны отдалённые остроги Верхнего Ломова, Старой Толковки и дальнего Красного Ржавца. Оттуда караульщики в любую минуту могли подать сигнал об опасности в центральную крепость.

Если направить взор от раската на восток вниз (в сторону Пензы), то можно просчитать, что до угловой башни с крымской стороны было приблизительно 74 метра. Рублена эта башня была в четыре стены. Каждая длиной 3,5 и высотой 11 метров.

От той угольной башни на расстоянии 74 метров стояла вторая проезжая башня с воротами напротив слободы пеших казаков. Рублена она была также в четыре стены, каждая длиной 6,5 и высотой почти 12 метров.

Эту проезжую башню от следующей (угольной) отделяли 80 метров. Та была с русской стороны, то есть с севера, и стояла напротив самой первой ломовской церкви Михаила Архистратига (напротив Затинной слободы). Рублена она была, как и предыдущие, в четыре стены, каждая длиной 6,5 и высотой 13 метров. Наверху стояла караульня, покрытая липовым тесом.

В 69 метрах от угольной башни стояла средняя башня (от Затинной слободы в русскую сторону). Рублена она была в четыре стены, каждая длиной 6,5 и высотой около 11 метров.

И завершала Ломовский кремлевский комплекс угольная башня, обращенная в русскую сторону, а точнее, одной стороной на северо-запад.

На обеих проезжих башнях стояли мощные дубовые ворота. Крепостной ров с западной стороны проходил недалеко от сегодняшней улицы Луначарского (ранее Крестовоздвиженской), что в районе парка и бизнес-инкубатора.

Итак, Ломовский кремль состоял из четырех угловых башен, одной глухой (средней), двух проезжих и центральной башни — раската.

Вооружение Нижнеломовской крепости

На вооружении Ломовской крепости в то время находился следующий (по описанию П. В. Орлова) арсенал: ядра разного калибра для пушек — 273 и 235 штуки для четырех пищалей — 87 ядер весом по три гривенки; 12 тюфячных ядер. К большим пищалям, что стояли на раскатной башне на среднем и верхнем боях, ядер не было (наверное, на момент описания крепости их ещё не подвезли).

В казённом погребе, что находился в центре кремля, хранилось одного только пороху 179 пудов. В переводе на килограммы (2 864 кг.) это без малого три тонны — запас для крепости более чем приличный! Кроме того, здесь хранилось 48 пудов (768 кг) свинца, 11 пудов железной дроби и 9 пудов фитиля. В казённом погребе-складе в качестве вооружения для защитников Ломовской крепости находилось 110 мушкетов с русскими замками, 28 пищалей без прикладов; в митнице находилось ещё 280 мушкетов, а также 80 бердышей и ремней к ним 220 штук.

На внутренней территории Ломовского кремля располагались изба людская и изба поварская с приклетом, где готовилась пища для служителей крепости; погреб с погребицею бревенчатой, а также бревенчатый ледник для хранения продуктов, а на нем стоял амбар. Далее шла конюшня пластинная в замете. Подле конюшни стояла житница и три клети людских, где жили конюхи. В городе имелся колодец, выкопанный до воды, глубиной более тридцати метров.

В крепости имелся потайной ход, о котором так много говорили все исследователи. Он был прорыт из кремля и выходил из горы к роднику, который находился на левом берегу реки Ломов и стекал в неё. Над родником была сооружена рубленная из дуба четырёхугольная башня с обломом высотой в 28 бревен и крытая липовым тёсом.

Кстати, этот родник около реки существует до сих пор, он освящён. Там сегодня стоит крест и рядом находится скамейка для паломников. Это один из самых древних сохранившихся родников, из которого пили воду первые поселенцы Нижнего Ломова.

Позже на территорию кремля была перенесена церковь из упраздненного Нижнеломовского Покровского девичьего монастыря, который находился на месте сегодняшнего стадиона, Архангельская же церковь стояла за пределами крепости.

И ещё одно описание вооружения и хозяйственного инвентаря крепости по документам, найденным в Московском архиве и переведённым Виктором Михайловичем Шаракиным. Опись проводилась 15 декабря 1670 года головой московских стрельцов Григорием Астафьевым. Ниже привожу текст документа:

Лета 7179 (1671) года декабря в 15 день

по осмотру головы московских стрельцов Григория Остафьева в Нижнем городе Ломове Великого государя казны и пушек.

На передней башне 2 пушки железные чугунные. На той же башне в среднем бою 6 пищалей затинных железных. На той же башне в третьем бою пушка большая медная да пищаль затинная железная. На той же башне вверху пять колоколов. У той же башни на земле пушка большая медная, другая пушка медная ж дробовик да две пищали затинные железные. Да на той угольной башне из города идучи на правой стороне в середнем бою пушка большая да в верховом бою две пищали затинные.

На средней башне две пищали затиные железные. На угольной башне в середнем бою пушка большая железная да три пищали затинные железные. На воротах пищаль железная.

На угольной башне в середнем бою пушка большая железная, да на то же башне 2 пищали затинные железные.

На середней башне на раскате в середнем бою 3 пушки большие железные, да на том раскате вверху 3 пушки большие железные.

На угольной башне пищаль затинная железная.

В съезжей избе книга печатная уложенная, другая книга писцовая писца Михаила Пустошкина лета 7160 (1651 г.) Да в том же ящике девять столпов писем. Коробья с письмами, с тетрадями и столпами. Да в той же коробке в двух узлах денег рублев с пять, да перед съезжей избою в сенях 3 знамени. В сарае на погребе наверху бочка пороху да 37 мешков пушечных зарядов. На дворе перед погребом пушечных же зарядов 45 мешков. Да в сарае ж дроби мешечник, да 30 мушкетов с замками да з жаграми, 68 мушкетов сломанные да 12 топорков, 37 бердышей, 50 бенделер с ремнями, 13 копей долгих, да винных кубов медных и с трубами 94 все новые, безмен да три топора да контар з гирями, в погребе 26 бочек с порохом, да свинцу полтрети.

Да в городе ж в житнице меду семь кадей, а меду в них по смете 35 пудов, да государева медная орлёная осьмина, да котёл железной ушата. В три 13 шуб новых бараньих, все моль переела, да в девяти мешечках маку по смете с осьмину, воску 6 кругов по смете пуд с три, да рогожа соли 253 мушкета, 170 ладунок, 9 топоров, контар, 3 гири, 2 меха кузнечные. В другой житнице в дву коробах пшеницы три чети, ржи 2 чети, в третьей житнице 20 кубов медных винных с трубами, да меду в 3-х кадех по смете пудов с 7, две яндовы медные да ведро медное винное. В четвертой клете 40 мушкетов з жагры да книга евангеие на престольное псьмянное. Да в том же городе на воеводском дворе в житнице овса четвертей с 10, в другой житнице четвертей с пятьдесят»

Ломовский кремль мощно был укреплён также и снаружи. Вокруг крепости с трёх сторон шел четырёхметровой ширины ров, глубина которого была более четырёх метров. На валу — бревенчатый тын.

По обе стороны от ворот средней башни стояли дубовые тарасы (другое название — туры). Они были рублены в замок или в «лапу» и представляли собой шести — и восьмиугольники высотой 3,5 метра. Это были срубы, заполненные камнем и песком и плотно утрамбованные — эдакие мощные тумбы, которые служили защитой крепости, в основном, от конницы. Не случайно в древности крепким сбитым парням давали мужское имя Тарас.

Оба тараса имели внушительный оборонительный вид. Как древние сфинксы, они охраняли покой нашего города. Промеж них через ров был перекинут подъёмный дубовый мост на цепях, которые уходили в верхнюю часть проезжей башни и при подъёме наматывались на барабан. Его приводили в движение ручной силой.

Перед мостом с наружной стороны имелись ещё одни ворота — решетчатые створные. А поверх ворот на взрубе были положены сцепы из дубовых бревен и на них сверху был набит частик (то есть заостренный кверху частокол).

Напротив других проезжих ворот, что выходили в сторону к слободе пеших казаков, также были срублены тарасы, только ещё более мощные. В окружности по стенам они были высотой 13 метров. Здесь также имелся аналогичный подъёмный мост.

Данные об этих фортификационных сооружениях нашего Ломовского кремля можно найти и у других исследователей. Однако краеведение не стоит на месте, и исследования продолжаются. Мне удалось отыскать в архиве описания тех военных сооружений, которых нет ни в одном историческом исследовании Нижнего Ломова. И в свете этих новых данных панорама нашего древнего города-крепости представляется уже совсем иной.

Выглядела она следующим образом:

За рвом, с трёх сторон крепости, были поставлены (а точнее, врыты) надолбы — эдакие средневековые «противотанковые» ежи, (которые показаны на картинке ниже).

Только сооружались эти «ежи», конечно же, не против боевых гусеничных машин, а против вражеской конницы. Надолбы представляли собой мощные дубовые брёвна, заостренные кверху. Словно огромные карандаши великанов, они были направлены в сторону предполагаемого противника. Так что подобраться к Ломовской крепости врагу было не так-то просто.

Но вернемся к упомянутому ранее южному острогу, который стоял на речном острове, правее горы. Здесь по обе стороны реки имелось два дубовых моста, но уже не подъёмных, а простых. Один мост уходил в южную сторону к заповедному лесу (район современного ЭМЗ и части села Кривошеевка). По нему наши военные предки ездили на дозорную службу в степь, которая называлась Диким полем и простиралась в сторону современного города Саратова. Другой мост был направлен на север и выходил в сторону Пушкарской слободы (позже она стала улицей Пушкарской, а ныне — улица Ленина). Сразу за мостом шли три ряда надолбов, мощных и грозно ощетинившихся своими острыми концами. Они тянулись вплоть до начала современной улицы Пролетарской (бывшей Луговой). За тройной линией надолбов в районе современного поворота дороги на улицу Красноармейскую (бывшую Солдатскую) были поставлены тарасы высотой в шесть рядов.

И вся эта мощная оборонительная конструкция простиралась на запад до современной улицы Свердлова (бывшей Казанской) и на восток в сторону современного Красного моста. Ее длина составляла 490 саженей, то есть 1 км 58 м. Кстати, упомянутый мост назван Красным еще в древности, потому что наши далекие предки считали его красивым.

На правом берегу реки Ломов рядом с озером (оно находилось возле современного элеватора) также были врыты надолбы в два ряда, а в 150 саженях (310 метрах) стояли мощные рубленые тарасы. Они находились от озера на расстоянии в 255 сажень (550 метров).

Вот такая внушительная и мощная защита была у Ломовский крепости в начале XVII века.

Город стали заселять служилыми людьми, которые селились вокруг крепости. Так образовались слободы — пеших казаков (стала называться Пешая слобода), конных казаков (Конная слобода), а затинщики поселились в Затинной слободе. Все эти поселения находились, да и до сих пор находятся с восточной стороны Ломовской горы. На западе же от города находилось ещё две слободы — Пушкарская, в которой жили пушкари (сегодня это улица Ленина), и упоминавшаяся в летописи Казацкая слобода, которая находилась недалеко от Пушкарской.

За Пушкарской и Казацкой слободами, вдоль речки Гоняйки, с севера на юг проходил небольшой вал, защищавший слободы Ломовских пушкарей и казаков от нападения с запада. За этим валом стояли надолбы в три ряда. В длину эта оборонительная линия составляла 94 сажени (203 метра). Где-то посередине этого вала находился родниковый источник, около которого была срублена караульная избушка. А на карауле, постоянно меняясь, стояли конные казаки с ружьями, выходцы из села Каморы.

От проезжей башни, находившейся на речном острове, в сторону запада на расстоянии 349 саженей (753 метров) находилась еще одна проезжая башня. Вероятнее всего, это было в районе современного маслозавода. Через нее, как пишет нам летописец, «…ездят из Нижнего Ломова в город Верхний Ломов и в Казанский Богородицкий мужской монастырь». Думаю, что эту башню мы вправе назвать Монастырской. Она была рублена в 4 стены, каждая по 5,5 метра и высотой в 36 рядов брёвен.

Следующая проезжая башня находилась от Монастырской на расстоянии 640 саженей (1 километра 382 метров). Через нее проезжали к Москве по Большой Ногайской дороге, поэтому она и называлась Московской. Расстояние между Монастырской и Московской башнями было укреплено тарасами. От Московской башни дорога вела к следующей проезжей башне — Каремшинской, которая стояла на возвышенности в районе современного горгаза. Через неё выезжали в село Каремшу и Усть-Каремшу. Рублена она была в 4 стены по 6 метров. Вместе с обломом и караулкой башня возвышалась примерно на 13 метров.

От Каремшинской башни дорога вела к следующей проезжей башне — Прянзерской, что располагалась в сторону Пешей слободы, через которую служилый люд ездил в село Прянзерки. Прянзерская башня высотой была 13 метров, возле неё, как и возле других башен, стояли тарасы, которые тянулись на 280 саженей (640 метров).

От этой башни до земляного вала, который находился позади двора пешего казака Петра Гороховца, шли тарасы общей протяженностью 344 сажени (743 метра). От тех тарасов к городу шел вал, вплоть до городских надолбов, от двора Петра Гороховца до двора пешего казака Андрея Зарубаева, протяженностью 149 сажень (231 метр).

Проезжая башня

Итак, перед нами предстает следующая картина древнего города Нижний Ломов.

На огромной скалистой горе стоит мощный, укрепленный с трёх сторон рвами, валами, надолбами и тарасами-турами Нижнеломовский кремль. Он состоит из восьми башен, в числе которых в центре горы возвышается видный отовсюду за много вёрст огромный Раскат. На нем постоянно несут дозорную службу караульные и стрельцы-затинщики. По всему полукружью, начиная от реки Ломов на западной стороне и заканчивая у той же реки, но уже с восточной стороны, протянулась мощная оборонительная цепь, состоящая из трёх линий надолбов и дубовых рубленных шести — и восьмиугольных тарасов. Вокруг основного города-крепости и пяти слобод стоят пять проезжих башен, также укреплённых надолбами и тарасами, через которые, как через современные КПП, наши предки выезжали по своим, в основном, военным, связанным со службой, делам в Верхний Ломов, а также в Казанский Богородицкий монастырь, чтобы поклониться основной ломовской святыне — Казанской иконе Божьей Матери; на запад — в Москву, на север — в Каремшу и в Прянзерки. Также наши казаки выезжали в южную сторону, за заповедный лес, в Дикое поле, на дозорную службу.

Карта-схема г. Нижнего Ломова 1740 года

Чуть позже был построен мощный оборонительный вал, входивший в общую систему Белгородской засечной черты, который ещё больше укрепил обороноспособность города Нижнего Ломова и украйну Московской Руси в целом.

Примечания

2

(в XVII веке изготовитель мягкой кожаной обуви).

3

Кстати в этих документах значится и отец Фёдора. Звали его Первой (т.е. первый из детей в семье) Значит ломовский ключник был по отчеству Первович.

4

Том 1. Разрядный приказ. Московский стол 1571

5

(Московский стол, столбец №-15 л. 167).