Не судите Афродиту строго

Олег Сухонин, 2023

Зачем едут на Кипрский театральный фестиваль? Конечно же – за яркими спектаклями, незабываемыми впечатлениями, новыми встречами и полным погружением в праздничный мир искусства. Однако на острове начинают происходить ужасные события: сначала в отеле находят убитой актрису Руслану Лемурову, приехавшую изображать в мистерии богиню любви Афродиту, затем – Светлану Ильинскую, сыгравшую на фестивале Дездемону.В полиции выдвигают версию, что на острове орудует маньяк, охотящийся за русскими актрисами – исполнительницами ролей героинь, чья судьба так или иначе связана с Кипром.Кто следующая на очереди? Галатея? В этом и предстоит разобраться персонажам постмодернистской истории, которая наверняка порадует поклонников интеллектуального детектива и не даст заскучать любителям чёрного юмора.Все совпадения имён и фамилий в этой книге совершенно случайны. В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой. Содержит нецензурную брань.

Афродита, Дездемона и маньяк

В номере Мавританского стоял такой смрадный запах, что я сразу же прошёл к балкону и распахнул дверь. И на мгновенье замер: вид отсюда был просто шикарный! За небольшим приотельным садом глазу открывалась величественная панорама археологического парка Пафоса с маяком на горизонте.

— Историческое место, — кивнул я хозяину на вид с его балкона.

— Да уж, влипли мы в историю, — продолжая думать о своём, отозвался человек с рыбьими глазами.

Совершенно не стесняясь меня, он стянул с себя заляпанные красным вином штаны, бросил их прямо на пол и, покопавшись в шкафу, натянул на свои жирные ляжки тёмно-бордовые шорты в белый горошек.

Пока он пошёл умываться в ванную, я окинул взглядом интерьер его номера. Стены здесь были расписаны всё теми же красочными изображениями дельфинов, осьминогов, античных воинов и древнегреческих триер, что и в холлах и коридорах гостиницы. Сама же обстановка была довольно скромной: широкая двуспальная кровать, кресло, гардеробный шкаф, тумбочка с телефоном, холодильник с баром, панель телевизора на стене да расписанный теми же античными героями журнальный столик с деревянным стулом. Ещё один небольшой пластиковый стол с двумя такими же стульями виднелись за стеклом на балконе.

Осмотревшись, я не спеша снял с себя пиджак и, прежде чем повесить его на спинку кресла, достал из него и бросил на кровать Мавританского купленную накануне местную газету Cyprus Mail, уже немного помятую, и свой шёлковый платок, которым часто повязывал шею в ветреную погоду, а в жару убирал в карман. Нет-нет, не такой, как у шекспировского Отелло — с земляничным узором, а обычный синий — цвета моря с традиционной в этих местах лефкарской вышивкой.

Когда Мавританский, вытираясь полотенцем, появился из ванной, я, прикрыв платок газетой, спросил его, почему он со своими артистами поселился именно в этом отеле, а не где-нибудь на первой линии у моря.

— Всё из-за денег! — развёл он руками. — На лучшие варианты не хватило. Но и здесь в принципе неплохо: до променада минут десять ходьбы, зато прямо через дорогу — крупный молл. Мы туда закупаться ходим: там и шмоток дешёвых, и бухла завались.

— Так что же тут у вас произошло? Что в полиции говорят? — спросил я Геннадия Романовича, усаживаясь без приглашения в кресле.

Он присел на кровать, закрыл лицо махровым полотенцем и тяжело вздохнул:

— Что же тут произошло? — эхом донеслось из-под мокрой тряпки. — Если бы мне самому кто-нибудь это объяснил.

— Что же всё-таки сказали в полиции?

— Что сказали… — снова эхом ответил он, но уже без полотенца. — Допросили меня, Грубанько и Бескрылова — всех наших, кто жил в этом корпусе отеля. Мы ведь вечером после ужина, перед тем, как убили Руслану, посидели вчетвером у меня в номере, выпили немного, а потом они разошлись. Поэтому, когда я обнаружил труп за дверью, полицейские сразу осмотрели мой номер, но здесь никаких следов борьбы не нашли. Покопались в вещах, сняли отпечатки с посуды… А ведь Руська в тот вечер обещала прийти ко мне на ночь, а оно вон всё как вышло…

Тут функционер снова взялся за полотенце, чтобы утереть слёзы, но скоро продолжил:

— Я ведь почему хотел с вами встретиться, Лукас. Помните, тогда на яхте вы с Русланой вспоминали Светлану Ильинскую? Так вот: в полиции сказали, что в тот же день, когда убили Руслану, здесь неподалёку, в археологическом парке «Гробницы царей», в склепе нашли и труп Светланы. Её еле опознали. У неё всё лицо было разбито камнем. А так как Руслана должна была изображать в моей мистерии Афродиту, а Ильинская в спектакле у Грыжева сыграла Дездемону, то в полиции пытаются связать эти два убийства между собой. Думают, что какой-то маньяк убивает русских актрис, играющих на фестивале главные роли богинь и героинь.

— Так здесь в отеле, наверняка, камеры везде понатыканы. Неужели по ним нельзя определить, кто убил Руслану?

— В том-то и дело, что это вспомогательный корпус отеля. Здесь даже ресторана своего нет — он в главном здании, куда мы ходим завтракать и ужинать. Там вот, да — кругом камеры. А в нашем корпусе они только на ресепшн, по периметру здания, в саду да на крыше, где бассейн. А в коридорах их нет! Поэтому и не понятно, кто и в какой номер той ночью шастал. Посторонние в гостиницу не заходили — значит, получается, Руслану убил кто-то из обслуги или постояльцев. А раз тело её нашли у моего номера, то подозрение первым делом и пало на меня. Но это же полный абсурд! — возмущённо взмахнул он руками: — Я же любил её!

В этот момент взгляд мой упал на его всё ещё продолжавшие валяться на полу обляпанные коммандарией штаны. Так же, как и недавно в кафе на набережной, я снова вспомнил Уайльда, но на этот раз не удержался процитировать:

— Любимых убивают все,

Но не кричат о том.

Издёвкой, лестью, злом, добром,

Бесстыдством и стыдом,

Трус — поцелуем похитрей,

Смельчак — простым ножом.

Любимых убивают все,

Казнят и стар, и млад,

Отравой медленной поят

И Роскошь, и Разврат,

А Жалость — в ход пускает нож,

Стремительный, как взгляд.

Любимых убивают все —

За радость и позор,

За слишком сильную любовь,

За равнодушный взор,

Все убивают — но не всем

Выносят приговор.

— Что, опять стихи? — выслушав меня, спросил Мавританский. — Может, хватит уже. Мы ведь здесь не на экскурсии!

— Стихи эти я вспомнил к тому, что один только факт любви в данном случае не может служить ни вашим оправданием, ни уж тем более алиби, — парировал я.

— Опять Сеферис в переводе Ильинской из Янины? — прищурив свои рыбьи глазки, спросил меня функционер от российской культуры.

— Нет. На этот раз — Уайльд в переводе Топорова из Питера.

— А ну вас! — раздражённо махнул он рукой в мою сторону.

— Ну, хорошо, давайте без поэзии, — согласился я. — Откуда вообще взялась эта бредовая версия про маньяка? Недели две назад здесь, на Кипре, произошли ещё два преступления с русским следом. Их что — тоже валить в одну кучу?

— Что за преступления? — заинтересовался Мавританский.

— Это случилось накануне фестиваля. Об этом писала местная пресса, я даже захватил с собой одну такую газету, — сказав это, я взял с кровати и протянул собеседнику номер Cyprus Mail недельной давности — тот самый, что захватил с собой.

— Но тут же по-английски, — возмутился, раскрыв газету, Мавританский.

— А вы как хотели? — удивился я. — Лучше на греческом, что ли, было принести? Cyprus Mail — англоязычная местная газета. Русскоязычных у меня для вас нет.

— Тогда переведите, — вернул он мне листок.

Я быстро отыскал в нём нужную заметку и прочитал ему её вслух:

— «На Кипре нашли мёртвыми двух пропавших россиянок. Их тела были закопаны на участке строящегося дома. Алраизи Хаят и Мария Газибагандова прилетели на остров в качестве туристок, женщины арендовали квартиру в Ларнаке, откуда пропали…»

— Ничего себе россиянки: Газибагандова и Хаят, — перебил меня хозяин номера.

— Да погодите вы, не мешайте! — сказал я ему. — Не всем же быть Мавританскими! — И продолжил переводить статью:

— «Через две недели после их исчезновения в одном из домов в деревне Като Амиандос были обнаружены следы крови на ведущей в подвал лестнице и на мини-экскаваторе на территории участка. По подозрению в убийстве россиянок был задержан сириец, работавший на участке строителем. Он познакомился с ними в доме отдыха, где делал ремонт. По неизвестным причинам он убил женщин из огнестрельного оружия и закопал их трупы во дворе. Кроме того, по делу объявлен в розыск ещё один сириец, ранее уже попадавший в поле зрения полиции из-за наркотиков».

— Ну и что? — развёл руками Мавританский. — Какая тут связь с убийствами наших актрис? Не вижу никакой связи, кроме той, что Руслана Лемурова и Светлана Ильинская — тоже россиянки.

— Сирийцы, — ответил я. — На Кипр понаехало много иммигрантов с Ближнего Востока. И не тот ли самый сбежавший второй сириец, о котором пишут в газете, убивает русских актрис? Вы не замечали в персонале отеля мужчин с их внешностью?

Конец ознакомительного фрагмента.