Собачье счастье

Олег Сдвижков

Это история хорошего пса, который очень хочет служить людям и находит своё (и не только своё) счастье. История рассказана от первого лица. Повествование начинается с первых воспоминаний главного героя. В детстве он полюбил человека, благодаря рассказам матери и заботливому хозяину. Но став взрослым, он остаётся один и впадает в депрессию. Вскоре судьба даёт ему шанс, который он не задумываясь принимает.

Часть 1

Глава 1

Я вздрогнул и проснулся от прикосновения тёплого и влажного языка матери. Вокруг меня, повизгивая, возились мои братья и сёстры. Все они спешили на кормёжку. Я присоединился к их стремительному «марафону». Насытившись, мы приступили к очень важным для нас вещам. Мы пощипывали друг друга, знакомились друг с другом, устанавливали правила подчинения, мерились силами, выстраивали иерархию. Затем расползались в разные стороны, пробуя мир на вкус и запах. Когда мы уставали, мать подходила к каждому, аккуратно брала нас за загривок и укладывала в собачьем домике, где мы сразу засыпали.

Время шло. Наши игры становились более серьёзными. Наши глаза и уши открылись, лапы становились больше и крепче. Мы отходили всё дальше от матери, обнюхивали, облизывали, интересовались всем вокруг, прыгали друг на друга, забирались на кочки и холмики, скатывались оттуда, боролись, устраивали поединки. Мать внимательно наблюдала за нашими играми и урегулировала поминутно возникающие разногласия.

Однажды во время своих исследований я дошёл до конца нашего просторного вольера. Вольер был сделан из крупной сетки. Я попробовал её на вкус: тёплая от майского солнца. Мне стало интересно, я начал ставить передние лапы в крупные ячейки сетки, а задними подходить все ближе и ближе к ней. И вот я уже стою на задних лапах.

И тут я заметил другое существо, а оно заметило меня. Существо было огромно, на гигантских, толстых задних лапах оно двинулось ко мне. Сердце у меня упало в задние лапы. Я бросился от него к матери, которая была для нас гарантом безопасности. Великан, конечно, на своих гигантских ногах, шёл быстрее, чем я бежал, тем более бежал я в первый раз, и если бы он захотел, то мог бы схватить меня. Но он знал, куда я бегу.

Скуля и дрожа, я прижался к матери. Великан уже был там, но мать, на удивление, не выказывала никакого беспокойства. Когда великан зашёл в вольер, мать, дружелюбно повиливая хвостом, подошла к нему. Он что-то сунул ей в пасть, потрепал по голове. Мать посмотрела на меня. Страх почти пропал. Великан присел на корточки и подозвал меня. Я с опаской подошёл. Он взял меня одной из своих огромных лап почти без шерсти, второй вынул какую-то блестящую штуку. Осмотрев через неё всего меня, заглянув в глаза, в пасть, помяв моё тело, наконец, довольно хмыкнув, гигант опустил меня на место.

Повернувшись к матери, он спросил: «Где же остальные, Эльза?»

Мать позвала остальных. Когда все собрались, он стал брать каждого и подвергать такому же осмотру.

Закончив с этим, он встал во весь свой огромный рост. Мне казалось, что он заслонил собой солнце. Достав плоскую коробочку, он ткнул в неё несколько раз одним из своих гибких отростков, и начал говорить:

— Здравствуйте, Анатолий Владимирович.

— — — — —

— Моя собака недавно ощенилась, не могли бы вы посмотреть?

— — — — —

— Да, первичный осмотр провёл. Ничего необычного не заметил.

— — — — —

— Да. Хорошо. Завтра в 15 часов. Спасибо. Жду.

Он почесал мать за ухом и ушёл.

Мать собрала нас перед собой и начала объяснять, что происходит.

— Это человек, — сказала она, — вам не нужно их бояться.

— Их? — спросил один из моих братьев. — Значит он не один?

— Их много, — ответила мать, — добрые и злые. Вы научитесь различать их по запаху, по движениям. Запомнили, как пахнет этот человек?

— Да, — ответили мы.

— Это запах доброго человека. Такой человек вас не обидит.

С этого дня она начала нас обучать.

Глава 2

На следующий день мы вышли из своего домика, что находился в левом дальнем углу вольера. Мы играли в догонялки, прыгали, боролись, убегали, догоняли, покусывали друг друга. Мать, улегшись в тени дерева, росшего около вольера, рядом с нашим домиком, следила за нашими играми и часто вставала, чтобы рассудить наши споры.

Потом пришёл вчерашний человек, дал нам игрушки: резиновые мячики, палочки, жгуты и кольца. Это было весьма кстати, потому что у нас начали расти молочные зубы, и всё в пасти зудело. Мы грызли, кусали, жевали их.

Наигравшись, мы отправились отдыхать в наш собачий домик. По-видимому, спали мы достаточно долго, солнце уже было высоко. Мать тем временем гуляла по вольеру.

Увидев нас, она подошла и, поиграв немного с нами, сгоняя остатки сна, как вчера села, перед нами и начала учить.

Мы узнали, кто такой человек, что у него есть руки и ноги, а гибкие отростки называются пальцами, что он очень мудр и нам, собакам, без него не прожить.

Не знаю, как остальным, но мне было очень интересно. Я слушал, забыв про всё, даже про неприятный зуд в моей пасти.

Затем, шурша колёсами, подъехал автомобиль, из него вылез человек, пахнувший другими собаками, химикатами и чем-то ещё.

— Здравствуйте, Григорий, — обратился он к хозяину.

— Добрый день, Анатолий Владимирович, — ответил тот.

— Кто тут у нас?

— Шесть лабрадоров. Четыре мальчика и две девочки.

Когда новый человек подошёл и присел к нам, натягивая тонкие резиновые перчатки, нам в нос ударил какой-то сильный, едкий запах, мы по несколько раз чихнули.

«Будьте здоровы!» — весело сказал он и потянулся за мной.

Я решительно выступил вперёд.

«Какой смельчак!» — засмеялся доктор.

— Сколько им? Месяц? — обратился он к хозяину, проводя со мной уже знакомую процедуру.

— Двадцать пять дней, — ответил хозяин.

Проведя процедуру осмотра с каждым из нас, доктор проговорил:

«Отличные малыши. Хоть на выставку вези».

Он попрощался с нами и собрался уходить.

«Ах да, чуть не забыл, — вспомнил доктор. — Через полтора месяца, дайте им вот это. — достал он из сумки флакон с жидкостью. — Это антипаразитарное средство. — Способ применения и дозировку я напишу в заключении, а потом недели через две или чуть раньше можно проводить вакцинацию».

Когда они ушли, мать сказала: «Вы произвели на них хорошее впечатление».

С чувством выполненного долга мы засеменили отдыхать. А выйдя из своего домика, снова устроили шумные игры.

После недолгого весёлого времяпрепровождения мы собрались у матери на очередной урок.

Она рассказала, что всё, что нас окружает, сделано людьми. Они очень хитры и почти всегда знают, что делать. Мы, собаки, должны быть им благодарны, преданны и стараться выполнять их волю. Но всё же у них есть недостатки, некоторые органы чувств работают хуже, чем у нас, например обоняние и слух. Интуиция и предчувствие опасности почти отсутствуют.

Мне всё больше нравились люди. Конечно, мать говорила, что есть злые люди, но таких намного меньше, чем добрых. Их очень легко различить.

Ночью что-то сначала медленно, потом всё быстрее забарабанило по крыше нашего дома, «Это дождь», — пояснила мать. Потом засипело и завыло. «Это ветер», — добавила она. И, наконец, что-то вспыхнуло и так загрохотало, что мы заскулили от страха. «А это гром, — спокойно уточнила мать, — явления неприятные, но не стоит их бояться».

Глава 3

Утром дождь закончился, ветер стих, и мы вышли из своего убежища.

Трава в вольере была мокрой. Местами вода собралась в небольшие озерца. Я подошёл к одному из них и, увидев там другого щенка, повторяющего мои движения, словно передразнивая, зарычал на него. Но он сделал то же. Я приготовился к прыжку, чтобы научить этого наглеца хорошим манерам. Он сделал так же. Я был готов кинуться в бой, но подоспевшая мать остановила меня.

Она объяснила мне, что это я сам, моё отражение, а не кто-то другой. После дождя так бывает.

Пришёл хозяин, неся в руках большой ящик. Бурча себе под нос: «Как я сразу не подумал? Надо было сразу взять вас в дом. Хорошо ещё, что искупаться в лужах не успели» — он брал нас и сажал в ящик. Потом поднял ящик с нами на головокружительную высоту и понёс домой.

Я смотрел вниз. Как быстро всё мелькало под нами! Трава, лужи.… Увидев бегущую за нами мать, я восторженно тявкнул ей. Она ответила.

«Что такое, Эльза? Не беспокойся, я только перенесу их в более безопасное место», — сказал он. Но мать всё понимала без объяснений.

Я увидел его дом. Он был много, много больше, чем наш собачий домик.

Подойдя к двери, хозяин скомандовал матери: «Сидеть. Ждать». Мать послушно уселась у двери. Хозяин открыл дверь, снял обувь, понёс нас в гостиную.

Поставив ящик с нами на маленький кофейный столик, он на минуту ушёл и появился с губкой и тазиком с водой. Он брал нас по одному, начиная с меня (он уже заприметил мою смелость и не напрасно наделяся, что я подам пример остальным) и, смачивая губку, протирал со всех сторон. Затем ставил нас на пол, а мы сразу же с интересом начинали исследовать новую территорию.

Затем хозяин, подойдя к двери, впустил мать и повёл её в ванную. Мы засеменили туда.

Дверь в ванную хозяин оставил открытой, и мы наблюдали, как мать с хозяином зашли в душевую кабину, услышали шипение воды и приятный запах шампуня. Через некоторое время они вышли, вполне довольные результатом.

«Теперь можете осмотреть тут всё, а я принесу ваши игрушки», — одобрительно сказал хозяин.

Начинался новый этап нашего обучения.

Сколько тут было интересного! Мать определённо бывала в доме раньше. Она показывала нам комнату за комнатой, терпеливо ожидая в каждой, пока мы всё исследуем. Конечно, мы норовили попробовать всё на вкус, но подоспевала мать и говорила, что хорошие собаки так не делают.

После долгого сна мы устроили свои шумные игры: мы катались, кувыркались в поединках, прыгали, бегали по комнатам, то и дело натыкаясь друг на друга и на стены в местах, где не было ковров.

Потом мать призвала нас к порядку и начала учить. Я самозабвенно слушал о людях: какие они бывают, как их можно отличить, что нужно внимательно смотреть на человека и как понять, чего он хочет.

Чем больше я слушал о людях, тем больше мне хотелось любить их, служить им, быть с ними.

Пришло время ужина. Хозяин выставил миски с едой для щенков и для взрослых собак. Поскольку мы никогда ещё не ели твёрдой пищи, мать, подойдя к своей миске и созвав нас, показывала нам, как брать кусочки, как их раскусывать, разжёвывать. Всё поняв, мы подошли к своим мискам и начали есть. Сначала это было неприятно: тёрло нёбо, дёсны, язык. Но мы терпели эти небольшие неудобства. Ведь так делают хорошие собаки.

Глава 4

Следующие несколько недель не отличались многообразием.

Мы все ходили за хозяином, вызывая его недоумение и смех. Иногда он давал нам вкуснейшие кусочки щенячьего лакомства, вкус которого отличался от того корма, что мы обычно ели.

Мать продолжала нас учить. Она рассказывала, что значит быть хорошей собакой, как угодить человеку, как понять, чем он бывает недоволен, от чего печален и как мы можем ему помочь.

Я с нетерпением ждал, когда вырасту. Мечтал, как буду служить людям.

Однажды произошло событие, смысл которого даже мать не понимала. Хозяин подозвал нас шестерых, кроме матери, и стал трясти над каждым флаконом, который дал ему доктор, разбрызгивая на нас какую-то жидкость. «Наверное, люди лучше знают, что нужно делать, и надо им довериться», — думали мы, хотя процедура, прямо скажем, была не из приятных.

Потом хозяин не предпринимал необычных действий еще несколько дней.

Мы играли, бегали, прыгали. Сколько интересных дел можно найти!

Не забывали мы и про учёбу. «Делу время, потехе час»

Через несколько дней хозяин начал куда-то собираться и собирать нас. Он надел на нас ошейники, прицепил к ним поводки, и мы все вместе вышли на улицу.

Был яркий, тёплый, летний день, То тут, то там пели птицы. Это мешало сосредоточиться. Только навостришь ухо в одну сторону, тут же звук доносится с другой.

Мы подошли к автомобилю, хозяин открыл дверь багажника, посадил туда нас, следом запрыгнула мать. Когда он уселся за руль, мы отправились в путь.

Мы ехали недолго. За окнами быстро проносились деревья, люди, столбы… Удивительное дело: мы стоим, хозяин сидит, в то же время, мы движемся. Ну и выдумщики же люди! Под полом что-то неравномерно жужжало. Вторую часть пути часто останавливались и снова трогались. Когда мы приехали, хозяин вылез из машины, открыл багажник, взял наши поводки.

Вокруг ходили люди, ездили автомобили, шурша шинами, иногда устраивая перезвон. В нос били резкие запахи. Мне здесь сразу не понравилось. Не то что в нашей усадьбе.

Мы вошли в здание, размеры и внушительный вид которого подтверждал мысли о могуществе людей. Там нас встретил полный человек, от которого, кроме запахов химикатов, собак и собачьих лакомств, исходил очень отчётливый аромат доброты.

— Всё семейство в сборе, — засмеялся он, — Анатолий Владимирович говорил мне о вас.

— Щенкам первую вакцинацию, а матери осмотр, — сказал хозяин.

— Прошу, — открыл он дверь кабинета.

Посередине небольшого кабинета стояли стол и стул, на стенах висели полки с медикаментами и игрушками для собак, в углу раковина для мытья рук.

Вымыв руки, доктор обратился к хозяину.

— Анатолий Владимирович говорил, что уже провёл осмотр, — сказал доктор, — думаю, повторный осмотр не требуется?

— Если не затруднит, сделайте осмотр, пожалуйста, — попросил хозяин. — Лучше ведь знать мнение нескольких специалистов.

— Да, одна голова хорошо, а две лучше, — улыбнулся доктор, натягивая перчатки.

«Кто первый?» — обратился он к нам.

Я выступил вперёд.

— Какой смельчак! Обычно их приходится выманивать угощением, — сказал доктор.

— Да, он у нас храбрец. Всегда задаёт темп остальным, — ответил хозяин.

Сажая нас одного за другим на стол, он быстро прощупывал тонкими, длинными пальцами и одобрительно бормоча себе под нос, ставил нас обратно.

«Слова Анатолия Владимировича полностью подтверждаю, — сказал доктор, отпуская мою сестру. — Пока поиграйте тут (он положил несколько игрушек перед нами), а я подготовлю всё необходимое».

Мы с интересом занялись новыми игрушками. Через некоторое время доктор вернулся к нам, держа в руке шприц, от которого исходил запах, заставивший нас чихать.

Он взял меня и сделал укол под кожу. Тому же подверглись братья и сёстры.

Потом он объяснил хозяину правила карантина и подозвал мать, всё это время сидевшую рядом со столом и пристально наблюдавшую за происходящим.

— А мать тоже осмотреть? — спросил доктор у хозяина.

— Да, — ответил он. — А вакцинировать её сразу можно?

— Понимаете, какая штука, — начал объяснять доктор. — Укол сделать не трудно, но у неё сейчас период кормления. А прививка может быть опасна в этот период. Сначала нужно отучить щенков от материнского молока.

— Понятно, — ответил хозяин.

Доктор осматривал мать дольше, чем нас всех вместе.

— Ну вот, дело сделано, мать тоже здорова, — удовлетворённо сказал доктор, снимая перчатки, — отличные собаки.

— Большое спасибо, Дмитрий Иванович, — поблагодарил хозяин.

Через полчаса мы уже были дома.

Уставшие, мы поплелись в наш уголок, где сразу же уснули.

Глава 5

Потянулись дни двухнедельного карантина.

Мать продолжала рассказывать нам о людях, а мы, выполняя практическое задание, ходили за хозяином, приглядываясь к нему. Часто мы тайно наблюдали за ним из нашего «укрытия» за диваном, незаметно, как нам казалось, перебегали за цветочный горшок, за шкаф… Конечно, хозяин всё замечал, но не разрушал нашу игру, занимаясь своими делами и делая вид, будто не видит наших хитростей.

По вечерам он садился на диван, подзывал нас и теребил за ушами, расчёсывал шерсть. Я очень любил хозяина. Его сухие, шершавые ладони, приятно щекотавшие язык, когда я их лизал, его морщинистое лицо с мудрыми глазами, от которых не укроется ни одна мелочь, смотревшие как бы в глубину, докапываясь до самой сущности. У меня от его взгляда бегали мурашки по коже. Ещё я любил сам заглядывать в его глаза и задерживать взгляд две-три секунды. От этого моё сердце начинало биться чаще, что-то падало из груди в живот, вызывая восторг.

Потом он включал телевизор, и мы все вместе смотрели на движущиеся картинки. Хозяин любил смотреть канал, где часто показывали наших родственников. Мы в это время восторженно тявкали. Тогда хозяин брал одного из нас на руки, а остальные подбирались ближе к его ногам. От него пахло молоком. Жизнь была полна радости, и, казалось, ничто не способно её омрачить.

Мне не терпелось пообщаться с несколькими людьми одновременно. И моё желание скоро исполнилось. Когда закончился карантин, хозяин стал водить нас в собачью школу, и начался третий этап обучения уже с людьми. Они учили нас выполнять действия по команде, давая вкусные кусочки каждый раз, когда мы всё делали правильно.

Очевидно, мать тоже когда-то была воспитанницей этой школы. Люди подходили к ней, здоровались, она давала им лапу, люди спрашивали у хозяина что-то, смеялись.

Я любил собачью школу, внимательно следил за каждым движением преподавателей, вглядывался в их лица, пытаясь угадать их намерения. Братья и сёстры старались не отставать, но всё же я был отличником.

Учителя радовались таким прилежным ученикам и награждали нас ласками и играми после хорошо проделанной работы.

Время в школе шло быстро. Занятия становились всё сложнее и интереснее. Они проходили уже не в помещении, где нас учили выполнять команды, не требующие активности, такие как: «сидеть», «лежать», «ждать», «голос» и т. п., а во дворе. Вот где можно было попрыгать, побегать, полазать.

Во дворе школы нас учили ползать, сначала просто так, потом под препятствиями, а еще их нужно было перепрыгивать, запрыгивать на них.

Нас учили ходить по балкам, лестницам.

Естественно, мы пытались всё это повторять дома. Прыгали на диван, стулья, столы, роняли что-то. В общем, устраивали кавардак. Хозяину пришлось оборудовать нам спортзал в нашем вольере и сделать собачью дверь, чтобы мы ходили туда-сюда, не призывая его.

Я любил забираться на крышу нашего собачьего домика, благодаря лестнице, установленной хозяином. Оттуда открывался хороший вид на весь двор.

Следующие два дня в школе мы изучали команды «апорт» и «искать». Один из инструкторов прятался где-нибудь, второй командовал: «Искать». А когда прятали какой-нибудь предмет или бросали подальше, командовали «апорт»

Дома мы искали хозяина. Находили его везде: на чердаке, в спальне, в сарае. Потом он выходил на улицу, кидал палку далеко-далеко, и мы радостно выполняли апорт.

Когда мы изучали «бери и тащи», мы стянули с улицы во двор всё, что было нам по зубам. Тогда мать говорила нам, что нужно навести порядок, и мы тащили всё обратно.. Иногда приходил хозяин и наблюдал за нами, сидя на невысоком бревне, которое соорудил для наших тренировок. Изредка он подходил и объяснял, что нужно оставить.

Как обещала мать, благодаря нашей внимательности и прилежанию, мы вскоре хорошо изучили людей, их реакции на то или иное событие, научились определять, когда они довольны, а когда нет.

Наконец настал торжественный момент выпускного. Нас посадили в ряд, стали выдавать дипломы и вешать нам медали на ошейники. Затем мы давали лапу, а хозяин фотографировал.

По этому поводу хозяин устроил нам пир. Он принёс нам вкуснейшего и нежнейшего мяса. После отдыха хозяин устроил нам дискотеку в нашем вольере. Мы бегали, прыгали, веселились до изнеможения. А шуму-то было!

Но, как всегда бывает, белая полоса жизни сменяется серой, а за ней приходит чёрная…

Глава 6

Наступила осень. Дни становились всё холоднее. Подул северный ветер, словно предвещая перемены. Деревья начали менять цвет листвы на багрово-красный и золотисто-коричневый. Жаль, что мы, собаки, не имеем такого цветового зрения, как y людей. Зато мы различаем намного больше оттенков серого и сине-фиолетового. Тоже очень красиво.

Хозяин в какой-то задумчивости собирал во дворе граблями листья, срываемые с ближайших деревьев и гонимые ветром в наш двор. Он собирал их в небольшие кучки, а мы, находясь в радостном возбуждении от неведомого зрелища, с разбегу прыгали в эти кучи листьев, разворашивая их. Хозяин, ни слова не говоря, подходил к этим кучкам и снова собирал.

Прежде чем мы успели ещё что-нибудь натворить, из дома вышла мать и приструнила нас, объяснив, что нельзя разрушать то, что сделал человек.

Хозяин тем временем привёз тачку и принялся собирать в неё листья. Я отошел от группы и запрыгнул в тачку.

«Хочешь покататься? — наконец сказал хозяин каким-то унылым голосом, — ну поехали»

Он взял тачку и повёз её. Не могу сказать, что это было веселее, чем на своих четырех. Когда мы приехали к большой квадратной яме, которая находилась в конце улицы, я выпрыгнул из тачки, хозяин свалил остальное содержимое в яму, и мы отправились в обратный путь. Я радостно приветствовал всех вокруг и слышал, как мне отвечают.

Но меня беспокоило настроение хозяина, я чувствовал, что его что-то тяготит, но пока не знал что.

По-видимому, остальные тоже заметили перемену. Когда мы с хозяином вернулись, все находились в смятении. Мать собрала нас всех у нашего собачьего домика, чтобы решить, как помочь хозяину.

После недолгих обсуждений, было решено, что мы можем окружать его лаской и заботой, когда он вечером садится на диван, класть ему голову на колени и на грудь, смотреть в глаза, стараясь показать свою любовь. Вести себя тихо и быть максимально послушными.

Так мы и сделали. Когда уставший хозяин сел на диван, я запрыгнул к нему и положил голову ему на грудь, мать — на колени, остальные устроились в ногах. Он сидел в какой-то задумчивости, почёсывая меня за ухом. Потом что-то решив, глубоко вздохнул, взял телевизионный пульт и включил наш любимый канал. Так мы просидели до позднего вечера.

Выключив телевизор, хозяин начал вставать. Я соскочил с дивана, и мы все вместе пошли на второй этаж (я ещё проведу экскурсию по дому позже), в его спальню. Пожелав хозяину спокойной ночи, мы, гадая, что же он решил, вернулись вниз и устроились на ночлег в гостиной.

Глава 7

В следующие несколько дней мы узнали, что решил хозяин и как это решение трудно ему далось.

С утра он сел и включил странные, гудящие коробки и недолго играл с ними. Затем разговаривал, приложив небольшую коробочку к щеке и ненадолго уходил из дома.

Через пару дней он особенно тщательно нас выкупал, надел ошейники со школьными медалями, приговаривая: «Я не хочу, не хочу этого делать, но так будет лучше. Я человек немолодой, одинокий. А вам нужна семья, молодая, энергичная семья».

Стали приходить люди. Люди спрашивали хозяина, профессиональный ли он заводчик? Кто отец?

На что хозяин отвечал так:

«Я взял собаку у частного заводчика, которого хорошо знаю, чтобы скрасить своё одиночество. Он хорошо воспитывает собак. Когда она стала взрослой и у нее появилась потребность стать матерью, я отвез ее к тому же заводчику, он подобрал отца. И через два месяца на свет появились чудесные породистые щенки. Мать с ними хорошо занималась. Со щенками нет проблем. Но я человек, как видите, немолодой. Им нужна молодая, полноценная семья. Все документы у них в порядке, они медалисты школы»

С этими словами, он доставал наши документы из выдвижного ящика стола, гости изучали их, и хозяин, давая попрощаться с матерью и получить последнее наставление от нее, по очереди провожал с этими людьми моих братьев и сестёр. Всех, кроме меня.

Меня хозяин оставил. «Одна собака хорошо, а две лучше», — пробормотал он почти неслышно.

Когда мы остались втроём, хозяин сказал: «Ну что ж, смельчак, остался ты у нас с Эльзой один. Завтра закажем тебе жетон с именем».

На следующий день хозяин взял меня в город. Мы вышли из дома и направились к белому универсалу. Для меня была открыта передняя пассажирская дверь. Для любой собаки сидеть рядом с водителем — большая честь. Я не сразу поверил своему счастью и медлил, думал, что хозяин хочет что-то взять из бардачка. Но он ждал, когда я запрыгну на сиденье. Радостно поблагодарив, я забрался в машину. Он пристегнул меня ремнём безопасности и закрыл дверь. Обойдя машину спереди, сам уселся за руль.

Когда мы приехали к небольшому магазинчику, хозяин заглушил двигатель и отстегнул свой и мой ремни. Затем он вышел и, обойдя машину, открыл мою дверь. Достав короткий поводок, он прицепил его к моему ошейнику. Было ветрено, накрапывал дождик.

Когда мы зашли в магазинчик, мне хотелось встряхнуться, но я знал, что людям не нравится, если мы это делаем в помещении. Хозяин сказал:

— Здравствуйте.

Я тоже поздоровался

— Здравствуйте, — ответил человек, на секунду подняв глаза от своего занятия.

— Нужен медальон с именем для этого красавца, — указал хозяин на меня.

— Да, были у меня уже два таких красавца, — ответил мастер, — дали мне заказы. Можете посмотреть, — показал он то, над чем трудился, — так что вам придётся подождать несколько дней.

Медальон был ромбовидной формы, синего цвета. На нём выгравировано золотыми буквами имя: Грета.

«Тебе нравится?» — спросил хозяин.

Я одобрительно завилял хвостом

— Отлично, — сказал хозяин, — нам такой же. Напишите имя Смельчак и адрес с номером телефона на обратной стороне.

— Будет сделано! — ответил мастер. — Отправлю вам по почте.

— Спасибо. Всего хорошего! — направились мы к выходу.

Дождик превратился в дождь. Мы быстро побежали к машине.

Когда вернулись домой, мать подошла к нам. «Всё в порядке, Эльза?» — спросил хозяин, дружески похлопав её по боку.

Через некоторое время мы с хозяином, чистые, вышли из ванной. Он направился к себе на второй этаж, а мы с матерью сели в нашем углу, где я рассказывал ей о своем путешествии.

Глава 8

Прошло несколько прохладных осенних дней. Из низко нависшего свинцового неба, то начинаясь, то заканчиваясь, брызгал мелкий дождик. Хозяин был задумчив и медлителен. Иногда он садился на диван со вздохом и уходил в свои мысли. Мы с матерью понимали, что его опять что-то тяготит, и пытались помочь ему.

Однажды небо просветлело, тучи разошлись, полился бархатно-мягкий, золотистый свет. Хозяин тоже приободрился. К тому же пришёл почтальон, принёс небольшую коробочку. Хозяин черкнул на бумажке, которую ему дал почтальон, и закрыл дверь.

Быстро открыв коробку, он достал красивый медальон, на котором было написано моё имя. Достав из ящика компьютерного стола похожий с именем матери, он прицепил их нам на ошейники. Затем, посадив нас рядом, достал фотоаппарат. «Улыбочку», — произнес он и нажал на кнопку.

Потом он снял с нас ошейники и положил в тот же ящик стола.

Следующие дни оказались ещё грустнее. Погода снова испортилась. Хозяин все глубже уходил в свои какие-то нелегкие раздумья. Мы с матерью чувствовали, что не можем его ничем отвлечь, проигрываем эту битву. Наконец я уловил зловещий, отвратительный запах. Запах смерти.

Неделю мы боролись за жизнь хозяина. Но что мы могли!? Класть ему на грудь свои головы, когда он уже не садился, а ложился на диван? Быть рядом, когда он медленно и неуклюже передвигался по дому, готовые принять удар на себя, смягчить падение?

Сам он говорил, что всё нормально, что это обычная осенняя хандра, что это скоро пройдёт. Но мы-то чувствовали, что это ничем хорошим не закончится. Наверное, он и сам это знал, но не хотел показывать слабости даже перед собаками.

Однажды он, лёжа на диване, подозвал нас и начал неразборчиво что-то говорить. «Позови на помощь», — сказала мать.

Я пулей выскочил из дома через собачью дверь. К счастью, соседи были во дворе, и они быстро поняли, что я от них хочу.

— Кто это? — спросил мужчина.

— Собака соседа дяди Гриши, — ответил мальчик. — Похоже, что-то случилось.

И они побежали за мной. Добежав до дома, я нырнул в собачью дверь.

— Тут собачья дверь, — сказал мужчина.‒ Юра, ты сможешь пролезть и открыть дверь?

— Да, — уже протискиваясь, ответил мальчик.

От волнения у него дрожали руки. Он не сразу справился с замком. Когда дверь была открыта, мужчина ворвался в дом.

Положив руку на шею хозяина, он крикнул:

— Звони в скорую. У него слабый пульс.

— Уже звоню, пап, — отозвался Юрий.

Мы с матерью чувствовали, как из хозяина медленно уходит жизнь.

Скорая приехала довольно быстро. Но было уже поздно. Хозяин ушёл.

Нас сразу увели, в доме остались только врачи, тщетно пытавшиеся вернуть хозяина к жизни.

Когда они поняли, что всё бесполезно и вывезли его безжизненное тело, мы подошли попрощаться. Мы встали на задние лапы, передними опершись на край каталки. Его серо-белое лицо, будто помолодевшее, было спокойно, уголки рта приподняты, словно в улыбке. В последний раз поцеловав, мы отпустили его.

Когда всё успокоилось, хозяина увезли, врачи уехали, соседи стали решать вопрос, что делать с нами. По разным причинам все отказались нас взять себе. Приют находился в городе. Было решено отвезти нас туда завтра утром.

Мы переночевали в нашем собачьем домике.

Наутро выяснилось, что у хозяина есть сын. Он приехал к обеду, выставил на продажу дом и решил сам отвезти нас в приют. По запаху мы поняли, что этот человек не очень любит собак. Но от него исходил, хотя искажённый запахом смерти, но всё же отчётливый запах хозяина. Мы доверились ему.

Он посадил нас на заднее сидение и повёз по незнакомой нам дороге. Мы подъехали к зданию, от которого пахло множеством разных собак. Это и был приют.

Там было, чем заняться. Но безразличное отношение людей, от которых вообще ничего хорошего не чувствовалось, отсутствие свободы, жизнь по расписанию…

В общем, вскоре мы сбежали, когда нас вывели на выгул.

Смерть хозяина, конечно, опечалила нас. Но вскоре мне предстояло пережить ещё большее горе…

Глава 9

Так мы оказались на улице. Мы не были приспособлены к такой жизни. Нам приходилось постигать эту науку сразу на практике. Поначалу было сложно. Мы пытались добывать себе пропитание, охотясь на мелкую живность, но у нас мало что получалось из-за нашего серебристого окраса, который выдавал наше приближение к добыче на фоне жёлтых и багровых листьев, и наших неловких, непривычных движений.

Поняв, что таким образом мы не сможем себя прокормить, мы стали просить у людей. Так дела пошли лучше. Очень редко мы попадали на злых людей, которые нам ничего не давали, гнали, грозя ударить.

Тем не менее мы не оставляли попыток охотиться, тренируясь, чтобы не просить еду у людей. Получалось лучше и лучше. Кроме того, скоро нам помогла сама природа. С неба стали медленно спускаться холодные крупинки снега, которые так весело было ловить, на языке они оставляли приятный холодок. Постепенно они окрасили землю под цвет нашей шерсти, и нам стало проще охотиться. На время мы оставили попрошайничество.

Иногда мы устраивали поединки, играли и шумели, позабыв о заботах, кувыркались в снегу.

Мы нашли довольно уютное местечко под мостом, который проходил над огромной трубой с горячей водой. Благодаря этому там было сухо и тепло. Там мы устраивались на ночь.

Вскоре нашлась компания. Почти все были дворнягами. Из породистых, кроме нас, были спаниель, бигль и наш золотистый собрат. Они показали нам новые методы охоты и место, куда можно прийти погреться, где могут угостить чем-то вкусным, они делились опытом выживания. Мы показали своё логово, пригласив их, если кому-то негде будет ночевать.

Мы устраивали целые турниры по вечерам. Как оказалось, я был одним из самых слабых в стае. Стая состояла из двенадцати собак, включая нас. По началу, я клал на лопатки только спаниеля и иногда мне удавалось побороть золотистого. Дворняги были слишком быстры и проворны для меня. Мать не участвовала в наших баталиях, предпочитая наблюдать в сторонке или ходить на охоту, припасая завтрак.

Так прошло ещё несколько недель.

Я быстро взрослел, становился более сильным и ловким. Я уже перебарывал двух-трёх дворняг, спаниеля и золотистого я укладывал стабильно.

Жизнь вошла в новое русло, и, казалось, так будет ещё очень долго.

Глава 10

Моё детство закончилось внезапно и в одночасье.

Произошло это так.

Мы, как обычно, шли утром от своего нового «дома» к месту, где собиралась наша стая и планировала день. Путь этот лежал через автомобильную дорогу, порядком обледеневшую.

Я шёл впереди, мать на некотором расстоянии позади. Благополучно перейдя дорогу, я обернулся посмотреть, где же мать. Что было дальше, помню смутно. Всё случилось очень быстро. Большой фургон, появившийся будто из ниоткуда, резко начал тормозить. Но он не успел: на обледеневшей дороге машина плохо останавливается. Я услышал визг тормозов, хлопок, визг матери словно из-под воды. Скуля и плача, я опрометью кинулся к ней. Она лежала, странно подвернув голову, ещё живая. Но через минуту её дыхание прервалось.

Вроде бы подошёл человек, который был за рулём. Он что-то говорил, будто прося прощения за своё злодеяние. А может, это игра моего расстроенного мозга…