Путешествия Никласа

Олег Никитин, 2009

Это детективная книжка, полная наукообразных слов. Порой смешная, намного чаще грустная и почти всюду «заумная». Она сложнее, чем романы Вернора Винджа, которыми я вдохновлялся при ее написании, а сюжет вышел очень далеким от теперешних реалий. Итак, события происходят через несколько миллионов лет после наших дней, а значит, человек превратился в совершенно отличное от нас существо. Он может не только свободно менять форму (вплоть до звезды) и жить практически вечно, но и мгновенно путешествовать от одного «края» Вселенной до другого. Однако осталась непознанной другая Вселенная, параллельная нашей – и кажется, она тоже кем-то населена. Вот один из пытливых обитателей этого мира, которому мало повезло в личной жизни, и решил выяснить, как туда проникнуть и что из этого можно извлечь для собственной пользы. Автор

Наташа-221

8/229. Пора было заняться делом, на которое подвиг Никласа Петров DFS-0976 Иан-1, иначе быстро подобраться к «логову» Леонида-1 не выйдет. Никлас загрузил в постоянную память список клана Деевых и сравнил его с тем, что предоставил демограф. Как он и предполагал, предков Леонида среди тех, кто заинтересовал Демографическую Комиссию, не было: вероятность этого составляла примерно один к пятидесяти тысячам…

Под первым номером значился клан Вангелис NGC 69307-1.

Ассоциация 4

С его нынешним главой, Лео-1, Никлас встречался сто сорок пять лет назад, когда готовил очередное издание «Клановой истории NGC 69307-1 (сектор 7H)». В общем, можно было бы обойтись и без этой встречи, поскольку Лео-1 к тому моменту возглавлял клан не больше сорока часов (его физический возраст, кстати, превышал тридцать тысяч лет). Но Никлас решил проявить добросовестность и отправил в Центр уведомление о задержке издания. Там хмыкнули и дали добро на интервью, и Лео-1 также не возражал. Получив большинство на семейном собрании, он перебрался на столичную планету клана вместе с женой и последним ребенком, где и занял гостевой дом на берегу метанового моря.

— Вы знакомы с условиями на моей планете? — вежливо осведомился Вангелис NGC 69307-1 Лео-1, когда дырокол выбросил Никласа на перевалочной станции в трехстах километрах от поверхности.

— Да, я готов к ним, — отозвался историк. Перед путешествием в сектор 7H он произвел необходимую модификацию тела, чтобы не окоченеть на морозе и не задохнуться в углекислоте и водороде. Теперь он походил на коротконогого паука со стальными когтями, чьи органы дыхания и запасы пищи на стандартные сутки поместились в районе брюха, а вся аппаратура для записи, лицензия от Демографической Комиссии, идентификатор личности сосредоточились на макушке. Нужные хозяину планеты документы можно было легко извлечь с помощью дружелюбно открытого порта между выпуклых стереоглаз. Мозг пришлось защитить термоустойчивой оболочкой.

Встреча началась с прогулки по берегу моря. Глава клана Вангелис NGC 69307-1 выглядел как массивное яйцо на ходулях — действительно, такая форма позволяла ему успешно сопротивляться бешеным порывам ветра. А вот Никлас то и дело был вынужден пускать в дело когти, чтобы не взмыть над изрезанным, торосистым берегом.

— Я признателен вам за этот визит вежливости, — сразу сказал Лео-1. Общались они на коротких радиоволнах, поскольку акустического голосового аппарата ни у хозяина, ни у гостя не имелось. — Полагаю, вы прибыли напрасно, потому что меня выбрали только сорок часов назад. Ничего серьезного я еще не успел совершить.

— Но я мог бы познакомиться с вашим сыном, — возразил Никлас. — В предыдущем издании указаны только его пол и базовые параметры тела.

— Он еще слишком мал, — быстро ответил хозяин.

— Ему уже пять лет… — Но настаивать было невозможно, поэтому историк перевел разговор на другую тему. — Расскажите о дискуссии, которая состоялась при вашем избрании.

— Ее не было. Обычное дело — никто не пожелал возглавить семью, и как самый старый Вангелис NGC 69307-1, я был просто вынужден сделать это. Разве у вас бывает иначе, Никлас-9?

Спустя десять стандартных они вернулись в дом. Окна были распахнуты настежь, и по комнатам гулял ледяной ветер. Никлас представил себе, что находится здесь в своем обычном теле, и мысленно поежился. Все-таки ему больше нравились более теплые, даже горячие планеты.

— Я приготовила вам небольшую порцию красивой информации, Никлас-9, — сообщила историку Урсула-33. Она поддерживала такую же форму, как муж, только убрала ноги в «яйцо», чтобы изящнее и живее передвигаться по дому.

— Спасибо. — Никлас слегка наклонил корпус, подогнув передние ноги.

Все значимые для справочника сведения уже и так попали в него, поэтому он не ожидал чего-то действительно интересного. Так и есть, хозяйка попотчевала гостя скромной полифонией из тектоники местных материковых плит, солнечной активности и редких метеорных дождей, постаравшись создать из этого набора нечто симпатичное. И у нее неплохо получилось! Вопреки ожиданиям, Никласу многое понравилось, особенно микровзрыв метеора в атмосфере, на высоте всего в один-два километра. Освещение осколков — случай произошел на закате — было великолепно зафиксировано. А вот глобальная эрозия единственного местного кряжа его не вдохновила: Никлас с детства плохо относился к энтропии.

— Прекрасно! — почти не кривя душой, воскликнул он после того, как последний кадр коктейля растекся на полу метановой лужей и с шипением испарился (температура в доме была слегка выше, чем за его стенами). — Метеор взорвался изумительно. — Мощность своего радиосигнала Никлас периодически менял, имитируя волнение. Этому приему он обучился за века работы с самыми разными семьями. — Вы позволите скопировать вашу зарисовку в память, чтобы показать ее друзьям?

Поступить иначе значило вызвать у хозяйки неприятный осадок после визита, следовательно, выбора у Никласа не было. Клановый историк не может позволить себе вольность быть до конца искренним, если он хочет сохранить свой профессиональный статус.

— Ради Хаббла, — крутанулась от удовольствия Урсула-33.

Конец Ассоциации 4

Пятилетнего сына Лео-1 Никлас так тогда и не увидел. А вот в списке потенциальных биоформ Вангелис NGC 69307-1 Андрей-221 значился под первым номером. Хотя этот номер, разумеется, ни о чем не говорил, кланы попросту расположили в алфавитном порядке.

Средние имена у всех семи кланов, разумеется, совпадали с названием галактики, один из секторов которой они обжили — NGC 69307-1. Фамилии же поначалу вызвали недоумение Никласа: Смирновы, Авербухи, Оганесяны, Ли… Уважаемые в секторе 7H люди, никогда бы не заподозрил их в стремлении скостить налог и записать в дети кремний-нейронные биоформы.

Попался также Деев NGC 69307-1 Жан-6, дядя пропавшего «основателя клана». «Отлично!» — подумал историк и обратился к атласу сред обитания. Планета Жана-6 относилась к довольно редкому классу М43.

Несколько минут Никлас растерянно прокручивал в мозгу параметры среды и недоумевал, как долго придется готовить тело для посещения такой странной планеты. «Может быть, наплевать на приличия и явиться в защитной оболочке? — мучился он сомнением. — Рискнуть доверием?» Карьера историка могла быть поставлена под угрозу, если он явится в гости в своем обычном теле, не потрудившись нарастить потребные органы… «Ладно, сойдет и металлическое напыление», — решил Никлас.

Оставив сообщение для Ирины, он отправился в лабораторию и нанес на кожу прозрачный, толщиной в полмикрона, слой золота, отчего приобрел зеленоватый оттенок. Глаза он защитил очками, стекло которых содержало атомы железа. Дырокол выдал разрешение на транспортировку — значит, Деев разблокировал его, не занятый чем-либо существенным, — и через минуту Никлас вывалился из ячейки с белой дырой.

Дом Жана-6 был целиком помещен в скалу из магнитного железняка. Впрочем, планета была искусственной и состояла лишь из кусков породы с самой разной ориентацией вектора магнитного поля. Притом все это хаотически двигалось, словно не в силах удержаться на месте, но бесшумно. Сам дом, по сути, представлял собой один сплошной валун, только полый, и постоянно мигрировал в толще планеты из одного ее полушария в другое. Никлас поежился, чувствуя содрогание «почвы», и потрогал шею. Если золотой слой вдруг слезет, тело историка начнет «закипать» под действием мощного электромагнитного поля.

Жан-6 отдыхал в оловянном бассейне и встретил гостя радушным предложением выпить немного магния.

— Жгучий, с иридиевой крошкой! — воскликнул он.

Но Никлас мягко отклонил приглашение и сел на относительно холодный стальной шезлонг. Хозяин, толстяк с вросшим в тело титановым панцирем, чем-то похожим на древнюю кольчугу, вежливо выбрался из жидкого олова и размазал мягкий металл по телу, отчего на время заблестел. На его приплюснутой голове бугрилось пять всеволновых глаз, между которыми зияло постоянно открытое ротовое отверстие. Говорил Жан-6 с помощью светового кода.

— Вы ведь наш клановый историк, верно? Ну, рассказывайте, как дела у Деевых! — Он гулко, словно пустой контейнер, хохотнул через рот (акустическая запись явно из стандартного набора) и устроился рядом, на лежаке.

— Прекрасно! — поддержал его Никлас. — Численность вашего клана уже перевалила за сто пятьдесят тысяч, и по этому показателю вы по-прежнему занимаете 18372-ю строчку в реестре Демографической комиссии.

— Хороший результат, верно?

— Да, несомненно…

— А про меня в «Клановой истории» сектора будет написано?

— Конечно, — заверил хозяина Никлас. — Через несколько лет выйдет очередное издание, и у вас есть хороший шанс попасть на его желтые страницы, а не только в общий список.

— Недаром же вы ко мне прилетели, верно? — опять рассмеялся Жан-6. — Только чем я мог бы прославить свой клан, а? Я человек простой, без выдумки… Вам ведь такие нужны, верно? Может, вам лучше кого другого поискать, а?

— Расскажите о своих опытах по созданию биоформ.

Мимика у Жана-6 полностью отсутствовала, но если бы она имелась, Никлас наверняка увидел бы, как физиономия хозяина меняется с благодушной на каменную — он буквально всеми органами чувств ощутил смену настроения металлического человека. Глаза Жана-6 перестали источать мягкое сияние, перейдя в область жесткого ультрафиолета.

— Они окончились неудачей, — сказал хозяин после продолжительного молчания.

— В прошлом году вы зарегистрировали в Демографической комиссии девочку… Наташу-221. Можно мне поглядеть на нее и зафиксировать ее форму для 9335-го издания? Она ведь наверняка необычна, верно?

«Тьфу, уже прицепилось», — подумал Никлас. Жан-6 ничего не ответил, его глаза полностью погасли. — Я хотел бы написать об опыте рождения потомства с помощью генетического материала, оставшегося от вашей жены. Согласитесь, случай нетипичный…

Углубляясь в тему, историк благодарил великого Шкловского и древние уложения, позволяющие ему правомерно вторгаться в личную жизнь человека из своего сектора обслуживания. Иначе Жан-6 непременно отказал бы ему. А теперь он фактически будет принужден удовлетворить просьбу Никласа, если не хочет навлечь на себя суровые санкции со стороны демографов.

— Идемте, — пробормотал толстяк и с заметным скрежетом поднялся. Оловянные блестки на его теле потускнели, окислившись.

Ребенок находился в светлом помещении, полностью изолированном от электромагнитных полей. Девочке было около пяти лет, она нагишом кувыркалась в пониженной гравитации, сооружая из легких аэрогелевых фигур какую-то сложную комбинацию. Наташа-221 абсолютно не походила на отца — ни формой, ни пропорциями, ни материалом организма. Ее тело явно было белковым и кормилось соответствующими молекулами. Разве что мягкие ингановые плашки на ее голове и торсе свидетельствовали о том, что для экономии внутренней энергии она пользуется световой подпиткой. А в остальном это был типичный двуногий и двурукий ребенок, вполне подвижный.

— Здравствуй, Наташа! — воскликнул на акустическом канале Жан-6. — Познакомься с дядей историком.

— Дядя? — Девочка отвлеклась от строительства и нахмурилась, явно обращаясь к своей зрительной памяти. — Дядя другой, я помню. Тебя разве Леонидом зовут?

— Нет, я Никлас. А кого еще ты помнишь, Наташа?

— Папу! Так вот же он, рядом с тобой стоит.

Историк повернулся к Жану-6 и вопросительно взглянул на него, ожидая каких-либо «отцовских» комментариев. Но тот молчал, динамик внутри его глотки не издавал ни единого звука. Индикатор, встроенный в ладонь Никласа, подозрительно молчал, сигнализируя тем самым об естественности Наташиной нервной системы.

— Вы ничего не хотите добавить? По-моему, девочке намного больше года, и она нуждается во врачебном обследовании.

— Знал ведь, что не следует ее регистрировать, — внезапно сказал Жан-6 и кивнул в сторону двери. Они вышли, оставив ребенка развлекаться с фигурами — кажется, Наташа-221 совершенно не заметила этого. — У меня не было полноценного материала для рождения ребенка, бывшая жена отказалась мне его предоставить… Поэтому у Наташи чисто металлические нервы и стандартный для биоформы мозг. Хотите выпить олова?

— А можно кислоты?

— Оловянной…

Никлас прошел вслед за хозяином в библиотеку, сплошь уставленную стеллажами с кассетами. На многих из полок имелись короткие, состоящие всего из одного числа надписи. Больше всего эти числа напоминали сокращенную запись даты. Матовые поверхности стен и пола не отражали света, загоревшегося на потолке, и казалось, что под ногами межзвездный вакуум.

Жан-6 плеснул в колбу кислоту, а для себя поставил на плазменную горелку ковшик с потеками олова по краям.

— В основном здесь записи двадцатилетней давности. Я создал Наташу по образу жены, подбирая гены из стандартного банка для биоформ и свои собственные. Лет десять возился, пока не получилось похоже. Я знаю правила, верно?

— Хорошо, что вы не создали монстра, — вздохнул Никлас. Он читал о таких случаях, когда создавались полностью живые организмы на основе одного лишь мужского набора хромосом, с искусственно выращенным мозгом из настоящих нейронов. Они были бесполыми, недолговечными и потому неподходящими для полноценной жизни внутри клана и во Вселенной в целом. — Ваша жена…

— Она развелась со мной через год. Разорвала контракт, и все, даже слушать меня не стала. Мы не успели завести ребенка, она отказывалась.

— Почему вы не зарегистрировали… Наташу в каталоге биоформ?

— Я боялся. Она могла прилететь и заставить меня ее уничтожить, верно? Скрывать девочку бесконечно тоже не получилось бы, сами знаете эти автоматические инспекции… Еще хуже бы вышло, а? Когда-то надо было регистрировать Наташу? Я четыре года собирался с духом. Ребенка ведь я не обязан никому показывать? Кроме вас, конечно…

Жан-6 провел стальным пальцем по ряду кассет, вызвав сухой шелест металлопластиковых оболочек. Затем он в упор уставился на Никласа, и тот на мгновение испугался — этот несокрушимый толстяк, вполне возможно, за пятнадцать лет одиночества тронулся умом, а последующие пять лет вполне могли усугубить его душевный недуг.

— Она для меня все равно что ребенок, вы же видите, а? Я специально не загружаю ее память данными, чтобы она сама постигла мир, обучаясь. Мне ведь все равно, как долго это будет продолжаться, хоть сто лет, верно?

— Я вижу, — пробормотал историк. Оловянная кислота комом встала в горле.

— Мне не нужны льготы на объем исследований, — продолжал хозяин с пафосом. — Я готов выполнять их день и ночь, запускать тысячи зондов и спутников с минутными перерывами! Пожалуйста, не сообщайте демографам, что мой ребенок — биоформа. От этого все равно ничего не изменится, ведь я подам заявку в Гелиодезию на расширение исследований. У вас ведь есть дети, верно?

— Но…

Никлас задумался. Кодекс историка, разумеется, обязывал его немедленно составить доклад в Демографическую Комиссию, чтобы там наложили штраф и поместили Наташу-221 в каталог биоформ сектора, вычеркнув из списка членов клана Деевых. Но сколько таких формальных правил, законов и аксиом во Вселенной? И выдержит ли человек, оставшийся с ними один на один? Вон какой несгибаемый толстяк из сплошного металла, но и тот…

— Значит, вы показывали девочку, — он не решился назвать ее биоформой, — только Леониду-87? Сможете подробно описать мне этого человека и характер его конфликта с кланом?

— Конечно, конечно, — обрадовался Жан-6. — Какой еще конфликт? Я расскажу вам все, самым подробным образом. Ну, все что знаю, верно?

— Верно, — улыбнулся Никлас. — И вот еще: почему мой индикатор не среагировал на ее нервную систему? Это просто удивительно, в первый раз встречаюсь с таким феноменом.

— Ага! Это мне Леонид подсказал, как сделать. Хитрая штука, верно? Я Наташку целый год по его рецепту кормил, с какими-то биодобавками, и купалась она в серебряной ванне… Не знаю уж, как такое возможно, вроде бы у нее особый слой внутри кожи образовался, через который ваш уловитель не работает! Здорово, верно? Вот Слайфер, все разболтал, — огорчился Жан-6 и тут же лукаво сверкнул диодами: — Ну да ведь вы пообещали мне помочь, а?

— Я еще подумаю… Кстати, системная проверка из Центра, полагаю, все же сумеет выявить факт принадлежности… девочки к биоформам. У инспектора — уж его-то соблазнить вам никогда не удастся — будет не такая полевая «игрушка», как у меня, а нормальная модель индикатора.

— Как? — опешил хозяин. — А Леонид сказал мне, что…

— Может быть, я чего-то не знаю? — пробормотал Никлас. — Хотите проверить на практике?

— Нет-нет! Еще по стаканчику, а? — Жан-6, несмотря на убогость мимики, выглядел растерянным. И все-таки, несмотря на видимую нелепость признания вины (если защита Наташи-221 от детекторов была совершенной), на деле оно сыграло толстяку на руку. Природа не обидела его хитростью, и он интуитивно знал, что клановый историк (особенно с таким серьезным стажем работы) может стать ценным союзником. А уж с его помощью намного легче ублажить Демографическую Комиссию.

«Что будет с ними, когда Наташа осознает себя биоформой? — думал Никлас, переместившись через какое-то время домой и плавая в мягком гравитационном поле комнаты отдыха. В крови все еще булькала оловянная кислота, тормозя рефлексы. — Сможет ли она смириться с этим? И что я должен сообщить Петрову, наконец?»