Чернокнижники

Олег Качалов, 2018

Лишившись родителей, Алиса и Андрей даже не представляли, как в скором времени изменится их жизнь. Вчера обычные школьники, завтра – опасные маги-чернокнижники, проходящие обучение у парочки безумных кузенов, с рождения вовлечённых в вечную войну рас колдунов. Вчера подающая надежды спортсменка и завсегдатай библиотек, завтра – предводители армий диковинных созданий из иных миров, из которых демоны и суккубы – далеко не самые опасные. Этот бой был проигран ещё до его начала. Но что если кто-то сможет сделать шаг, который раз и навсегда изменит историю всех планов бытия? И как быть, если цена и за поражение, и за победу непомерно высока? Впереди новые тайны, обещающие ещё больше проблем, и новые враги, победить которых невозможно ни силой, ни знанием, ни мудростью, ни хитростью. Каждому из четверых героев предстоит свой собственный бой, от которого будет зависеть будущее семьи и судьба всех миров. Пришла пора переступить порог мрачного особняка, охраняемого голодной адской гончей, и вступить в игру, поставив жизнь на кон.

© Качалов О., 2018

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2018

Часть первая. Алиса

Глава первая. Потеря — это причина для приобретения

— Имя?

— Алиса.

— Фамилия?

— Зовущая, и да — такая есть!

— Как скажешь, милочка, — старушка поправила очки. — Отчество?

— Антоновна, — ответила я, гордо подняв голову. Женщина, пожав плечами, закончила писать, отдала мне бумагу, и я отправилась в раздевалку.

— Алиса, ты справишься! — заверил меня тренер. — Мастер спорта — только начало. Кубок биатлона однажды будет твоим, а эта стрельба… — он усмехнулся. — Представь, что ты в тире с малышами, и приз достанется тебе.

— Я нервничаю.

— Главное — сосредоточься. Думай… — он запнулся, — о брате, например. Он будет за тобой наблюдать. Ну, всё, переодевайся, скоро твой выход.

Как только тренер вышел, дверца одного из шкафчиков распахнулась, и оттуда выбрался мой одиннадцатилетний брат.

— Как ты здесь очутился?

— Легко, — ухмыльнулся он и поправил очки.

Внешне мы были очень похожи. Оба тонкие, с незапоминающимися бледными лицами, у обоих ломкие каштановые волосы и невзрачные серые глаза. Однако если я макияжем могла сделать себя яркой, да и половое созревание мне пошло только на пользу, с ним всё обстояло ровно наоборот. Он как будто ещё больше уменьшился и стал менее заметным. Подростковый возраст одарил братца прыщами, молчаливостью и скрытностью. А недавняя ссора с родителями, обнаружившими сына в своей спальне, сделали его ещё и беспокойным.

— Меня не волнует, как ты сюда пробрался, меня волнует — зачем! Я должна переодеться, так что давай быстро.

— Для начала, моя любимая сестра, позволь тебя поздравить с выходом в финал, я уверен: ты победишь.

— Что надо?! — прикрикнула я.

— Папа с мамой сорвались и куда-то уехали, а мне страшно одному…

— Не юли! — начала раздражатся я.

— Вот если бы у меня был Интернет… Увы, как ты знаешь, мама мне его заблокировала. Но я подслушал, что тебе предки код от моего телефона сказали. Так что…

— Тебе его заблокировали, потому что ты посещал странные сайты с какими-то иероглифами и использовал папины электронные деньги для покупки всякой ерунды.

— Не ерунды, а крутых вещей. И не сайты с иероглифами, а арабские сайты.

— Зачем тебе тапочки в виде розовых кроликов и огромный средневековый меч? — скептически поинтересовалась я.

— Не знаю, я как его увидел, так сразу захотел. А тапочки… я такие в мультфильме видел, не удержался.

— Зачем тебе оплачивать такси до библиотеки?

— В отличие от тебя, меня не вдохновляет мысль пулять по нарисованным мишеням и потеть, катаясь на лыжах, я читать люблю. А библиотека отца кончилась.

— Хочешь сказать, для этого ты купил сотню книг на разные темы?!

Он утвердительно кивнул.

— Ты слышал, что в Интернете есть книги онлайн?

Парень задумался, а потом сообщил:

— Мне приятнее держать в руках бумажные, старые. Так что там с кодом?

— Чтобы ты помчался в библиотеку!? Сам говоришь: родители уехали по делам, иди, сядь на место, а если я выиграю, так и быть, куплю тебе любую гадость в местной забегаловке.

— Я и сам могу купить себе любую гадость.

— Тебя, в отличие от меня, на ближайшие три года лишили карманных денег! — напомнила я.

— Я взял из заначки на экстренный случай. И я не уйду без кода.

— Я сказала: нет!

Вытолкав брата за дверь, я в раздражении начала скидывать с себя одежду.

Выступление прошло не лучшим образам. Были промахи, как и у всех. Были победы. Я получила бронзу. Тренер похлопал меня по плечу и сказал, что гордится мной и что мы ещё всех уделаем, а я, переодевшись, пошла искать брата. На месте его не оказалась. Трубку ни он, ни родители не брали. Прикусив губу, я отправилась в мужской туалет. Но и там этого негодника не обнаружила. Обежав стадион и оставив эсэмэс-отчет родителям, а ему грозные сообщения на тему безответственности, я с бронзой на шее поймала такси и отправилась в ближайшую библиотеку.

Там я его и нашла. Маленький паршивец заснул над книгой Макиавелли «Государь». Библиотекарша, пожилая, интеллигентная женщина, неодобрительно на меня поглядела, когда я пихнула брата под рёбра.

— Я тебя ненавижу!

— Тшш! — вторила мне библиотекарша, для которой мой братец Андрюша был настоящим ангелочком, увлечённым Пушкиным и Есениным, в то время как я — троечницей и тупой спортсменкой.

— Какого чёрта ты меня бросил! Родители наверняка велели дождаться конца соревнований! — сквозь зубы прошипела я.

— Истинный государь должен исполнять обещания, когда ему это выгодно, — процитировал он, судя по всему, лежащую перед ним книгу.

— Слышь, ты, книжный червь, я тебе сейчас руку заломлю и силком домой притащу. А там отец тебе всыплет.

— Да не всыплет он, так, покричит часик, а мама повздыхает — в кого я такой бесстыжий вырос, о других не думаю, эгоист проклятый… Ну и всё в таком духе. А затем они лишат меня карманных денег ещё на год. В общем, введут отрицательный стимул. Хотя то, что я тебя не поддерживал и заставил так нервничать… — он задумался, а затем прошептал. — Может, для острастки они и ударят меня по попе.

Братец зевнул и, как истинный пофигист, подхватил книгу, подошел к библиотекарше, сообщил, что возьмёт её с собой, так как мнение автора затронуло его за живое. Несмотря на жестокость, Андрюша видел в нём логику и что-то там ещё, что его восхищало…

— Я тебя ненавижу, — повторила я, когда мы вошли в дом.

— Какой пароль у Интернета?

— Ты, правда, думаешь, что я скажу?

— А ты, правда, думаешь, что меня волнует, любишь ты меня или ненавидишь? — он зевнул, демонстрируя свое равнодушие.

— Ложись спать, Андрей.

— Хорошая мысль, сестра. Интересно, куда вызвали родителей? Наверное, в нефтяной компании проблема.

— Тебе рано об этом думать.

Я повесила очередной трофей на свой шкаф славы и с удовлетворением посмотрела на внушительную коллекцию.

— Мне, вообще, рано думать, по вашему мнению, — парировал он и ушёл в свою комнату. Я выждала пару минут и последовала за ним. Он уже лежал в кровати и явно дремал. Подоткнув под него одеяло и положив книгу на тумбочку, я ушла на кухню. Без всякой причины меня охватило волнение.

Вдруг раздался звонок в дверь.

— Кого принесло в такое время? — удивилась я нежданному гостю, бросив короткий взгляд на часы.

— Полиция! Откройте! — приказал незнакомый голос.

Посмотрев в глазок и увидев людей в полицейской форме, я потребовала показать удостоверения, дабы убедиться, что имею дело со стражами правопорядка. А затем попробовала извернуться, сообщив, что родителей нет дома, и попросив их прийти позже. Лично мне хотелось перекусить и лечь баиньки, а не разбираться с копами.

— Мы знаем, откройте, пожалуйста. Обещаю, всё будет хорошо, — попросил седеющий тощий мужчина. Его напарник, толстый, словно надутый мяч, поморщился. Ему явно не хотелось быть здесь. Однако старик вызывал сочувствие.

— Я позвоню в полицию! — объявила я.

— Звони, — вздохнул пожилой.

Свою угрозу я выполнила, но это не помогло. Мне сказали, что ночные визитеры, действительно, из органов.

— Можно войти? — уточнил старик.

— Вы ведь всё равно войдёте, — я пожала плечами, пропуская их. — Только тихо, мой брат недавно заснул.

— Ты Алиса Зовущая?

— Верно.

— Твой брат Андрей Зовущий?

— Да.

— Скажи, а ты не знаешь, куда уехали ваши родители?

— Нет. Они должны были смотреть моё выступление, но их вызвали по делу, — я достала из серванта две кружки. — Чай или кофе?

— Кофе, — хором ответили хранители закона и порядка.

— Твой отец часто выезжал за пределы города. У него друзья живут в области? Или они навещали родственников?

— Да нет. У родителей нет близких друзей. Да и родственников, насколько я знаю, у нас не имеется. А почему вы спрашиваете? Что-то не так с их нефтяной компанией? Так они просто сотрудники.

— Нет, — старик посмотрел на меня с сочувствием. — Мне очень жаль, но твои мама и папа погибли в автокатастрофе.

Кружки разбились. Из-за двери кухни раздался лишённый красок голос, от которого моё сердце снова ухнуло вниз:

— Как? Как это вышло? — Андрюша стоял мертвенно-бледный и, как всегда, незаметный, руки его тряслись, но он пытался с собой совладать.

— Волки задрали, — пояснил второй полицейский. — Они врезались в дерево, выбрались из машины, а там волки…

Старик наступил на ногу толстяку.

— В Москве?! — Андрюша изучал полицейских таким проницательным взглядом, что тем стало не по себе. А затем он всё же спросил: — Дяденьки, с вами точно всё в порядке? Может, у вас шизофрения? Вам не кажется, что за вами наблюдают? Вы замечете какие-то странные вещи? Быть может…

— Откуда он этого понабрался? — уточнил толстяк.

— Дети в наше время продвинутые, — пожал плечами старик.

— Он прав, какие волки в городе?! — воскликнула я с некоторым облегчением. Конечно, произошла ужасная ошибка.

— Они находились не в городе, а в пригороде. И ещё там была вторая машина. Вы уверены, что ваши родители не собирались с кем-нибудь встретиться? Может, они упоминали имена, место встречи? Что-то незаконное?

— Вы издеваетесь?! — воскликнула я, чувствуя, как, подобно волне цунами, на меня накатывает паника. — Уйдите!

— Хорошо, — старик поднялся и сообщил, что за нами пока приглядит друг отца по работе.

Три дня пролетели, как в тумане. Похороны запомнились только закрытыми гробами. Затем ещё неделю я ходила в школу, выслушивала слова сочувствия и неловкие подбадривания. Тренировки пришлось отменить. Я просто не могла сосредоточиться на спорте, мои мысли витали где-то очень далеко. А потом пришли ОНИ. Органы опеки предстали перед нами в лице толстой старухи с бородавкой на носу и старика, усы и седая борода которого сливались с бакенбардами.

Мы собрали все документы и деньги, благо на случай пожара мама всё важное хранила вместе в специальной коробке из-под обуви. Также мы упаковали мелкую технику. Лично я понятия не имела, что можно в детском доме, а чего нельзя, так что взяла всё, что могла унести.

— Нам надо бежать, — объявил Андрюша, когда всё было готово.

— Куда? Нас поймают!

— Они разлучат нас. Я не хочу потерять и тебя!

— Не потеряешь! — Я сжала его плечо. — Обещаю!

— Может, ты их уложишь снайперской винтовкой? Я читал, что…

— Нет.

Я разглядывала его лицо, словно увидела впервые. В нём как будто появились черты отца: скулы стали более мужественными, а подбородок немного выдвинулся вперёд. Он изо всех сил пытался быть сильным ради меня. За эту неделю он ни разу не сбежал из дома и ни разу не посетил библиотеку. На уроки он, правда, тоже забил, но не мне его винить.

— Ладно, тогда идём.

Нас усадили на заднее сидение машины. Двери захлопнулись, своим скрежещущим звуком разделив жизнь на «до» и «после».

— Что будет с нашей квартирой? — уточнила я.

— Не бойтесь, адвокат ваших родителей о ней позаботится. Вы, кстати, можете его вызвать.

— Он сейчас в Париже. А тот, кого он оставил вместо себя, в Архангельске, — пояснила я, продолжая обдумывать, что же делать.

В моем представлении детский дом был серым, тусклым зданием с постоянно мигающими от перемены напряжения лампочками. Дети там молча разглядывали друг друга, а взрослым позволялось их бить. Однако, вопреки самым страшным ожиданиям, нас подвезли к шикарному отелю.

— Что это значит? — поинтересовалась я.

— Я разве не сказала? — удивилась старуха. — Простите мне мою память. Я привезла вас к вашим единственным родственникам. Они связались с полицией и органами опеки и сообщили, что хотят взять вас на воспитание. Я провожу вас.

— У нас нет родственников! И откуда они вообще узнали о смерти наших родителей? — Андрей насторожённо вцепился в кресло.

— Может, вы о них не знали, но они у вас есть, — старик нахмурился. С документами всё в порядке. Господа Зовущие, ждут вас в тринадцатом номере.

— А, узнали-то они откуда? — я повторила вопрос. Всё это казалось очень подозрительным.

— Ваши родители должны были им позвонить. Но этого не произошло, дозвониться они тоже не смогли. А потом, видимо предположив худшее, ваша семья начала обзванивать морги. Так они и узнали. Хотя, может, мы сами с ними связались, уже и не упомню.

— Это какой-то бред! — заявил Андрей.

— Скорее, череда совпадений.

Нас вывели из машины и сопроводили мимо стойки регистрации к номеру тринадцать. Из-за двери доносились голоса. Один был тихий и уверенный. Другой — громкий и энергичный.

— Зачем ты загнал их на гору? — лениво уточнил первый.

— Чтобы ты, гад, помучился, пока выковыривать будешь, — ответил второй.

— Ты и так проиграл, зачем удлинять своё поражение?

— Чтобы увеличить твои потери!

— Это же просто настольная игра, — лениво зевнул первый, когда, мы постучали.

— Нет! — вскричал доселе спокойный голос. — Это наша дорогая семейка, — спустя мгновение добавил он.

— А если?

— Нет.

Послышались шаги, дверь распахнулась, на порог вышли двое. Они были столь же похожи, сколь и отличались друг от друга. Оба незнакомца имели серые глаза. Однако у старшего они были абсолютно спокойны, подобно таинственным глубинам океана, не выражали ровным счетом ничего, смотрели прямо и сейчас хладнокровно изучали нас. У младшего зрачки расширились, как у некоторых наркоманов, сам он казался нервным и перевозбуждённым. Одинаковый цвет каштановых волос так же не мог служить доказательством родства, потому что у старшего они были шелковистые, прямые, словно нарочно прилизанные, в то время как у младшего на голове творилось чёрт-те что. Вероятно, он вообще никогда не брал в руки расчёску. Черты их на первый взгляд, казались почти одинаковыми, но более вспыльчивый брат был слегка небрит и добродушно улыбался, у второго отсутствовал даже намёк на щетину, а на лице застыла лишённая эмоций маска. И даже одежда на братьях была разная. Старший носил идеально отглаженный деловой костюм, а младший — мятый спортивный.

— Наши дорогие родственнички! — младший заключил нас в объятья. — Спасибо! Спасибо вам, что доставили их! Мы так благодарны! Хотя не могу не заметить, что пицца прибыла раньше. — Обратился он к представителям закона с чересчур широкой улыбкой.

— Мы с братом выражаем вам наши соболезнования и, как единственная родня, готовы вас поддержать, — старший грустно и сочувственно посмотрел на нас, затем перевел взгляд на парочку сопровождающих, его лицо снова стало каменным. — Давайте я подпишу оставшиеся документы. А ты, Эурон, проводи в комнату брата и сестру, познакомься с ними, предложи им то, что не успел съесть сам. — Дав ценные указания, он повернулся к представителям органов опеки и сухо добавил: — Надеюсь, вы не возражаете, если мы поставим подписи на ресепшне.

— Конечно, нет, господин Пе… — старик запнулся.

— Пэлурон, — любезно подсказал младший из братьев и без лишних церемоний втащил нас в номер, который выглядел так, будто недавно здесь произошёл апокалипсис. На полу валялись карты, пивные бутылки, упаковки от чипсов и одна большая коробка от пиццы. Одна из кроватей была разобрана и смята, одеяло лежало на полу. Вторая же была идеально заправлена.

— Садитесь! — пригласил родственничек, прыгнув на свою смятую кровать. — Могу предложить вам только кетчуп и воду. Всё остальное я съел!

На прикроватной тумбочке стояла самая странная игра, какую я когда-либо видела. Детализированное в мельчайших подробностях поле являло собой 3D-модель с горами, холмами и даже рекой, на которой располагались красные и серые фигурки. Точнее, красные фигурки занимали позицию под горой, и их было много, а три серых забрались на самую вершину.

— Кто вы?

— Я ваш двоюродный брат, — представился хозяин этого безобразия. Его улыбка пугала, как и весёлый взгляд, странно контрастируя с трауром, который ради приличия носили все, включая Эурона. — И тот парень, что сейчас подписывает бумаги, тоже ваш кузен. Мне восемнадцать, ему двадцать три, так что мы имеем законное право оформить опекунство или что он там оформляет. Вы можете звать меня… — он задумался. — Как насчёт Эдика? Братишка Эдик! Милый Эдик? О, Эд! — он будто пробовал имя на вкус. — Мне нравится. А брата, зовите…

Дверь как раз открылась, в номер вошёл старший кузен и, приподняв бровь, сел на стул.

— Я тут представился. А так как имена у нас сложные, я решил взять те, что попроще. Теперь я Эдик! — пояснил весёлый брат. — А ты как хочешь зваться?

— Я оформил все бумаги, мы можем ехать, — вместо ответа сказал парень.

— Это не имя, — заметил Эдик.

— Придумай сам, я его запомню, — на лице старшего промелькнуло раздражение.

— Как насчёт… Петрович?

— Это отчество.

— Пётр Петрович?

— Как скажешь, — бросил тот и вперился в нас своим неправдоподобно спокойным взглядом. — У вас много вопросов. Вы можете их задать и, возможно, на некоторые мы ответим.

— О, погоди! — Эдик бросился к шкафу. — Сначала я хочу сказать! Может, мы друг друга и не знаем, но я рад, что мы стали одной семьёй, хотя с вашим отцом мы и не ладили. Да что там! Мы считали его козлом. Но дети за отца не ответчики, так что у меня есть каждому подарок.

Мы с Андреем немного запутались и сильно растерялись, из парня буквально била энергия.

— Вы считали нашего отца козлом? — уточнил мой брат.

— Я недостаточно громко сказал? — удивился младший кузен.

— Дари уже, — лениво произнёс старший, который как сел, так и оставался недвижимым, словно труп.

— О, отлично! Мне отец подарил такой в пять лет, тебе, Андрей, правда, одиннадцать, но лучше поздно, чем никогда.

Брату был вручён здоровенный раскладной нож. И тот вначале вознамерился не брать его, но в итоге передумал и принял подарок.

— Если у тебя возникнет какая проблема, просто вгони клинок по рукоять в горло врагу и он, скорее всего, умрёт. Я лично пробовал! Нож — лучшее средство почти от всего. Так, а вот второй презент!

Он достал из шкафа алое бальное платье, крайне откровенное, но почему-то подходящее мне по размеру.

— Я это не надену, — отрезала я, в ужасе отшатнувшись от столь нетипичной для меня вещицы.

— Мы можем закрыть глаза! — предложил Эдик. — Пётр даже подглядывать не будет.

— Нет!

— Тогда хоть это возьми, — парень протянул мне браслет, обильно украшенный крупными рубинами.

— Кто вы такие? — ещё раз спросила я. Наша семья никогда не бедствовала, но и с такими рубинами дела не имела.

— Мы ваши братья, — любезно, как попугай, повторил Эд.

— Ты задаёшь неправильные вопросы, — тихо молвил Пётр.

— Какие же я должна задавать?

— Откуда у вас столько денег, чтобы дарить такие подарки? Куда вы собираетесь нас отвезти? И так далее…

— И куда же?

— В наш дом.

— А мы не можем переночевать в отеле? — устало поинтересовалась я.

— Нет, — хором ответили братья, один тихо, а второй громко, но одинаково твердо.

— Почему?

— Гостиница забита, мы должны освободить номер, — объяснение прозвучало не слишком убедительно.

— Откуда у вас столько денег? Кем вы работаете? — продолжила допрос я.

— Никем, — старший кузен разглядывал меня, не мигая, видимо, Андрюша интересовал его примерно так же, как уже собранный чемодан, ведь это был взрослый разговор. — Мы богаты благодаря деду. Он ограбил банк и убил многих людей. Прошло немало лет, но мы до сих пор не нуждаемся в работе.

— Сестра, нам лучше бежать, — Андрей схватил меня за руку.

— Бегите, — Пётр пожал плечами, и более ни одна мышца его тела не шевельнулась, лицо ничего не выражало, только пытливые глаза разглядывали нас с каким-то странным интересом и анализировали. — Но второй раз мы помогать не будем. Живите в детском доме, если хотите, или прячьтесь два года, пока Алиса не станет совершеннолетней. Если вас не поймают, уверен, вы наверстаете упущенное. О карьере спортсменки можно, конечно, будет забыть, так же, как и о посещении библиотек… но ведь всего два года.

Я крепко задумалась над жизнью в бегах и доверием к этому бесчувственному роботу с немигающими глазами питона и его братцу-психу. В итоге желание остаться с братом пересилило — я решила довериться таинственным кузенам, хоть и не полностью, и быть готовой сбежать от странной парочки подальше в любой момент, если они перейдут какую-либо грань. Но сдаваться так быстро я всё ещё не собиралась.

— Почему мы о вас не слышали?

— Ваш отец поссорился с дедом и нашим отцом, отрёкся от семьи и поэтому, вероятно, никогда не упоминал о нас.

— Я же говорю: козёл, — вставил свои полкопейки Эдик.

— А вы о нас слышали, потому что…

— Отец нам о вас рассказывал. Да и мы наблюдали за вами. Фотографии в Вконтакте, Инстаграмме…

— Что?

— У тебя Алиса, кого там в друзьях только нет! Ты серьёзно знаешь четыреста человек?

— Зачем вы вообще наблюдали?

— От скуки, — пояснил Эд.

— Следующий вопрос, — приказал Пётр, видно понимая, что пока я не узнаю всё, что хочу, мы не сдвинемся с мёртвой точки.

— Нет, ответь!

— Хорошо, — он вздохнул, будто я заставила его лишний раз сделать что-то неприятное и тяжёлое. — Нам было любопытно, чем ваша жизнь отличается от нашей и насколько мы похожи.

— Зачем вам это?

— Мы одна семья, как ты можешь такое спрашивать?! — уточнил Пётр.

— Где ваш дом?

— За городом?

— Так далеко?

— Он в пригороде Санкт-Петербурга.

— Величайшего города на земле. Когда людям говорят «самый красивый город», большинство думает о Париже, но они просто не бывали в Питере. В отличие от Москвы, там воздух чище, трава зеленее и пробок намного меньше. Северная столица прекрасна в любое время года. Например, осенью…

— Эд! — Пётр чуть повысил голос. — Давай без полемики, номер надо освободить как можно скорее.

— Как я буду ходить на тренировки?

— А библиотека? — вставил Андрей.

— А наши друзья? — теперь мы с братом наперебой засыпали их бытовыми вопросами, о которых должны думать старшие.

— Нам всё равно, мы живём в Петрограде, а не здесь, — пояснил Пётр, когда мы на мгновение умолкли, чтобы перевести дыхание. — С друзьями сможете видеться на каникулах. На недельку мы вас, так и быть, отвезём через два-три месяца. Заведёте новых приятелей в любой частной школе на выбор, ваши документы из старой школы мы уже забрали. Вас в Петербург каждый день будет возить один из нас. Соревнования можешь продолжить уже как петербурженка, там же отыщешь нового тренера. Это моё вам предложение, другого не будет.

— Но… — я прикусила губу, бросив взгляд на бесстрастное лицо. Только глаза горели неким любопытством и отражали смятение в душе. — Зачем вам всё это? Сразу скажу: готовить и убираться я не умею и не буду!

— Может по нам и не видно, но мы вам сопереживаем и сочувствуем. И здесь мы как ваши братья, как те, кто протягивает вам руку помощи. А по поводу еды не переживай, я люблю готовить, — его лицо выражало столько сострадания, искренности и открытости, что мне даже стыдно стало.

— Мы согласны, — хрипло молвила я. — Давайте попробуем.

— Хорошо. Если хотите, можете подремать в машине. Там вроде оставались чипсы.

— Есть ещё чипсы?! — удивился Эдик. — Я так и знал, что ты их от меня прячешь! Где они?! Под капотом?! В тайном отделении багажника? Или же они достаются из-под люка в полу?!

— Они в бардачке, гений, — пояснил старший брат и спокойно накинул на себя сумку. — Собери игру. Карты, которые порвал, оставь. А я пока оплачу номер, мини-бар и чаевые уборщицам.

— Сам ты свинья! — мгновенно перевёл слова брата Эдик.

— А это что? — Пётр наклонился перед одной из книг. — Алиса, я не знал, что ты читаешь «Государя». Ну и как тебе? — в его глазах впервые заискрился искренний интерес и появилось что-то похожее на уважение, а лицо выразило слабое удивление, что, видимо, случалось редко.

— Это не я читаю.

Его взгляд, пробежав по комнате, переместился на Андрюшку.

— Хм-м. И как тебе эта книга?

— Жестокая, но мне нравится. Я ещё не всё прочёл, но мысль у автора стройная. Другой взгляд на мир, подтверждённый фактами. Некая схема мироустройства довольно-таки интересная.

— Это моя любимая книга, семь раз её перечитывал, — улыбнулся Пётр. — Видимо, у нас всё же есть что-то общее.

Посмотрев на меня, он разочарованно вздохнул и вышел за дверь.

— Он не всегда такой. Просто девушки у него вызывают неприятные ощущения. Он несколько раз поскальзывался на представительницах противоположного пола, и, можно сказать, мы с отцом еле успевали оттащить его от их когтей и клыков, — Эдик похлопал меня по плечу.

— Чего? — не поняла я.

— Бабник он и лопух, так как его постоянно девушки подставляли, — пояснил Андрей.

— Откуда ты вообще… А хотя я не хочу знать!

Привезли нас, как мне вначале показалось, в лес. Желудок давно просил еды. Темнота стояла не кромешная, но и в серых сумерках в чащобе тоже мало приятного. Грунтовая одинокая дорога вывела нас к настоящему замку. Трёхэтажный, из тёмно-серого камня, с тринадцатью башенками, он выглядел удручающе, а покосившейся забор и ржавые кованые ворота нагнетали жуть.

— Это что, дом с приведениями? — уточнила я.

— Как ты догадалась? — удивился Эдик с переднего сидения. Он не переставал всю дорогу дирижировать, слушая рок-группы, а сейчас, сняв наушники, улыбался нам, будто мы прибыли в Диснейленд.

— Не пугай малыша, — вмешался Пётр, который теперь, после истории с книгой, куда больше обращал внимание на Андрея, чем на меня.

— Малыша? — возмутился брат.

Ворота, ведущие во двор, сами по себе распахнулась, и чёрный автомобиль беззвучно въехал на участок. Тут же послышалось рычание, к машине подошёл огромный чёрный волк. Размером он был больше похож на медведя, а мордой — на гончую. Глаза светились алым, а из пасти капала слюна, вокруг которой клубился туман.

— О господи, это, вообще, что? — воскликнула я.

— Мой пёсик! — радостно объявил Эд и выскочил из машины.

— Не забудь пакеты и сумки! — напомнил Петр не терпящим возражений голосом.

— Сидеть! — отдал приказ монстру Эд.

Тот приказ исполнил, затем облизал лицо хозяина и вопросительно уставился на нас.

— Мои брат и сестра. Как бы ещё родня, — пояснил парень. — Ребята, давайте сюда! Я вас познакомлю. Это Алиса, а это Андрей, — монстр показал зубы. — Вы ему понравились, — перевёл Эдик.

— Это же не пёс. Я в энциклопедии читал, что у псов не бывает… — прошептал Андрюшка.

— Это волк. Приручённый волк, — подтвердил кузен.

— А чего он такой огромный?

— Так я его мясом слона кормлю. Его зовут Сергей, но я его называю Серым. Вы можете звать так же.

Кличка Серый не особо сочеталась с угольно-чёрным волком. Однако сам монстр явно считал иначе. Услышав своё имя, он завилял хвостом и издал утробный вой.

— Зачем вам в доме эта тварь? — уточнила я у Петра, который вытаскивал из багажника наши вещи.

— Брат посмотрел какой-то сериал и захотел «лютоволка». Как раз тогда погиб наш отец, и ему нужно было о ком-то заботиться, не мог же я допустить, чтобы он докучал мне. Пусть лучше тратит своё внимание на этого зверя, — Пётр говорил с раздражением. Видимо, волк во дворе его тоже не особо радовал. — Идёмте. Я покажу вам ваши комнаты. Не удивляйтесь, некоторые двери в доме закрыты. Это старый особняк, и у нас есть ключи не от всех комнат. К тому же, некоторые части дома мы специально закрыли, так как отапливать такое помещение не хватит никаких денег.

— Но здесь нет проводов, значит, нет и электричества, — Андрюша нахмурился. — У вас нет Wi-Fi?

— Провода под землёй. Интернет ловит замечательно.

— А где наши соседи? — задала я вопрос, который волновал меня куда больше. В конце концов, мысль о том, чтобы иметь возможность обратиться за помощью к разумным взрослым, если эти психи на нас нападут или окажутся не такими уж добрыми, казалась утешительной.

— На соседнем участке, — старший кузен ответил мне таким тоном, будто решил, что я выжила из ума, коли не понимаю очевидных истин.

— И где он? — уточнил Андрей и получил более доброжелательный ответ.

— Там, где заканчивается наш. Нам принадлежит обширная часть леса. Содовой? — Пётр всучил мне бутылку и провёл быструю экскурсию по первому и второму этажам.

— Тебе, Алиса, мы в шкаф повесили пару нарядов, оставшихся от бывших Петра, может что-то подойдёт. А то такие шмотки жалко выбрасывать. В общем, сладких снов, — объявил Эдик, заметив, как Андрюша не оставляет попыток прислонится к чему-нибудь и вырубиться: экскурсия затянулась, а адреналин весь вышел.

— Ещё раз примите наши соболезнования и отправляйтесь в кровати, — объявил Пётр.

Я сделала шаг в сторону спальни, но в последний момент остановилась. У меня остался ещё один вопрос:

— Скажи, что с ними стало?

— А что ты слышала?

— Авария, на дороге в Московской области, а потом их растерзали волки, — я смотрела в немигающие глаза Петра.

— Алиса, ты должна понять…

— Бывает всякое, — перебил брата Эдик. — Чудные вещи случаются в мире. Вот я один раз порезался мечом и ничего, а небольшая царапинка от гвоздя — и у меня теперь шрам на заднице. Хотите, покажу?!

— Сладких снов, — Пётр провёл по моим волосам, а затем шепнул: — Уложи брата.

— А ну-ка стой, его надо сначала накормить. Мы за всю дорогу съели только одну упаковку чипсов на всех, — заявила я, услышав, как у спящего на ходу Андрюши урчит живот.

— Еда? — удивился старший кузен, будто ему только сейчас пришло в голову, что люди иногда хотят есть. — Ладно, идёмте.

Кухня была огромной. Нас усадили за небольшой столик, вокруг которого размещались стулья. Столовой, судя по всему, хозяева принципиально не пользовались.

— Это моё место, — заявил Эдик, когда Андрей опустился на один из стульев.

— А это моё, — предупредил Пётр, указывая на соседний стул, куда успела сесть я. Он залез в холодильник и достал, к счастью, суп, а не очередную пиццу с чипсами.

— Вас всего двое, но у вас регламентированные места? — удивился мой брат, освобождая место Эда.

Я же не сошла со стула Петра, и тот, бросив на меня раздражённый взгляд, демонстративно остался стоять, пока мы ели, глаз он так и не отвёл.

— Что сказать, мы странные, — заметил Эд, явно наслаждаясь недовольством брата.

После еды дуэт взрослых остался на кухне, обсуждая, чем лучше заняться: сыграть в игру «быстрый хлопок» или посмотреть в сети пробки на дорогах. Зачем им последнее, я так и не поняла.

— Идём, братик, — я взяла Андрюшу за плечи и выдавила улыбку, предназначенную нашим новым родственникам. И только позже, уже лёжа в постели, я позволила страшной боли невосполнимой потери, которая довлела в моём сердце по ночам, завладеть каждой клеточкой уставшего тела.

Глава вторая. Слушать — это величайший дар, доступный не каждому

Утро в этом странном доме было чудным. Солнце, вместо того чтобы ворваться светлыми лучами в окно, тихонько подкралось к моему лицу и пробудило меня не ярким, жёлтым светом, а серым и блёклым. Данный факт меня не особо обеспокоил. С учётом того, что у кузенов в конуре живёт волк, а в самом доме не открывается большинство комнат, я уже ничему не удивлялась.

Умывшись в шикарно обставленной личной ванной, я решила во всем разобраться и пообещала себе понять, в чём тут дело. Пнув ногой лепестки роз, разбросанные на полу, я надела лосины и футболку, которые привезла с собой. В шкафу висели вещи, приготовленные братьями. Но бывшие девушки Петра, видимо, не совсем правильно представляли, как должна выглядеть повседневная одежда, так как наряды, которые там имелись, вряд ли могли подойти для обычной прогулки. Оставшийся от них гардероб сплошь состоял из облегающих платьев, большинство из которых были чересчур коротки, а также мини-юбок и туфель на высоких каблуках. В ящиках я обнаружила какие-то верёвочки — невразумительную пародию на нижнее бельё. Из всего этого сделать правильный вывод о вкусах Петра не составляло труда.

Кроме вещей, которые я в жизни не надену, мне попались маленькие шкатулки, наполненные различными ювелирными изделиями.

— Интересные же были у него девушки. И куда они эти брошки цепляли, — пробормотала я, выбирая наиболее нейтральную и блёклую заколку для волос в виде серебряной ящерки.

— Ага, интересный дом, — объявил Андрей, входя в мою комнату и внимательно разглядывая нижнее бельё (видимо, он тоже сделал вывод о нашем старшем кузене). — Тут стены полые. А значит, есть секретные ходы. Я читал…

— Скажи мне, в какой книге ты читал о тайных ходах? — поинтересовалась я.

— «Всё, что вам нужно знать о скрытых комнатах и туннелях», — пояснил он.

Выйдя из спальни и спустившись на первый этаж, мы невольно начали двигаться тише, чтобы подольше послушать разговор кузенов, доносившийся из кухни.

— Она тебя заметила? — немного более эмоционально, чем обычно спросил Пётр.

— Нет. Всё нормально, — спокойно ответил Эдик. — Она идёт не спеша, всё время отвлекается. Я думаю, это хорошо.

— Ничего хорошего. Она идёт к нам! — раздражённо ответил ему брат.

— Обычно это хорошо, — заметил Эдик.

— Но не с ними! Мы должны… — он запнулся, а затем вздохнул. — Сам понимаешь, время тикает.

Они совершенно не походили на ту парочку, что встретила нас вчера. Собранные, мирно беседующие между собой, они казались более человечными, чем вчерашние псих и лишённый каких-либо эмоций робот.

— Может, я один? — предложил Эд.

— Нет, лучше я.

— Шутишь?

— Нет, Серый мне не подчиняется, так что тебе лучше… — он замолчал на полуслове, а затем произнёс уже громко: — Доброе утро!

Войдя в кухню, мы увидели Петра, стоящего у плиты. Он жарил оладьи и параллельно готовил какой-то салат. Эдик, развалившись на одном стуле и закинув ноги на второй, попивал молоко и объедался колбасой с хлебом.

— Как спалось? — бросил младший из кузенов.

— У вас что-то жужжало всю ночь, — пожаловалась я.

— И стучало, — добавил Андрюша, широко зевая.

Дверь на кухню, которую мы за собой закрыли, вновь распахнулась. Братья переглянулись, а затем, пожав плечами, напомнили, что дом старый и, быть может, здесь есть осиное гнездо.

— Я хотела с вами серьёзно поговорить, — молвила я, присаживаясь и разглядывая обнажённый торс Эдика. Рельефными мускулами он явно гордился и не просто так проигнорировал сегодня футболку. От него пахло потом, будто он только что вернулся с пробежки. Подобный запах был мне, как ни странно, милее лёгкого, дурманящего сознание парфюма старшего кузена.

— Хорошо, но прошу вас, ешьте. Я приготовил диетический салат и заправил его моим фирменным соусом. А так же оладьи по моему фирменному рецепту, — Пётр поставил на стол еду, от вида которой Эдик сморщил нос.

— Лучше бы колбасы им нарезал.

— То, что ты себе портишь желудок, не значит, что они будут поступать так же, — повар мило улыбнулся Андрюше и начал накрывать стол на троих. После нехитрых манипуляций он сел рядом и, положив себе салат, начал его аккуратно есть.

— Зачем здесь столько ножей и вилок? — уточнила я.

— Для мяса, для десерта, для рыбы… — начал перечислять Эд. — Но ты не парься и ешь руками, у Петра бзик. Он, вообще, предпочитает трапезничать в ресторанах или заказывать еду на дом. Нет чтобы нормальной твердокопчёной колбасой питаться… — кузен притворно вздохнул и картинно закатил глаза.

— О чём ты хотела поговорить? — Пётр вытер губы салфеткой и налил себе газированной воды.

— Я хочу, чтобы вы отвечали на все наши вопросы, а не только на те, на которые посчитаете нужным!

— Резонно, — кивнул старший кузен, вновь превратившись в лишённого эмоций робота. — Но как ты поймёшь, правду ли мы тебе сказали?

— А почему вы не говорите правду? Почему гробы наших родителей были закрыты? Почему нас с Андреем не пригласили на опознание?

— Правду нужно заслужить, — взяв нож, Петр начал намазывать масло на поджаренный тост. — Но насчёт трупов объясню, если ты сама не догадалась. Хотя, может быть, Андрей сделает это лучше? Есть предположения?

Мой братец, явно не привыкший, что его мнением кто-то интересуется, вначале замялся, но затем расслабился и заговорил:

— Вероятно, их сильно растерзали волки, и поэтому гробы были закрыты. А на опознание пригласили их начальника или друга, а не несовершеннолетних детей.

— Великолепный ответ! — восхитился Пётр и даже подлил свежевыжатого апельсинового сока этому ботанику.

— Но нам не дали с ними попрощаться. Когда я попросила открыть гробы, мне отказали.

— Может, тебя пожалели? — улыбнулся Эд, который теперь обжирался мороженым и листал какую-то информацию в телефоне. — Трупы были и вправду мерзкие.

— Вам их показали?!

— Пётр даже сфоткал, — псих, не переставая, смотрел в экран, лишь отчасти участвуя в разговоре. — Эй, брат, как думаешь, если я закажу протеиновые коктейли, их сюда доставят?

— Нет, — раздражённо ответил Пётр.

Заглянув в телефон кузена, я мгновенно сообразила, что он, как и многие другие, купился на красивую картинку.

— Не советую брать эти коктейли, они малоэффективны. Я могу дать тебе свои: они реже встречаются, но качество у них получше. А эти выигрывают только благодаря рекламе. Эффекта от них мало.

Эд с любопытством оглядел меня и, не обнаружив сильной мускулатуры, как у него, покачал головой.

— Как хочешь, — я вернулась к разговору с Петром, который, кажется, уже решил, что его пронесло. — Покажи нам фотографии.

— Не за столом.

— Ты шутишь? После того, что видел это стол, его карму уже ничто не испортит! — воскликнул Эд.

— А что он видел? — заинтересовался Андрюша.

— Ничего, — отрезал старший из кузенов, бросив испепеляющий взгляд на брата. — У столов нет глаз. И если вы настаиваете, смотрите, — он выложил мобильник на стол.

Андрей позеленел. А я почувствовала, как холод проникает в самое сердце.

— Будьте осторожны со своими желаниями, — бесстрастно заметил Пётр, хотя мне показалась, что он наслаждался моментам.

— Странная у них реакция. Когда мы разглядывали труп нашего папаши, то краснели, а не зеленели. Забавно. Мне, кстати, надо забрать протеиновый коктейль, — радостно сообщил Эдик. — А ты чего не ешь? — вдруг заинтересовался он, глядя на мою тарелку, в то время как Пётр перестал пролистывать альбом и, выключив, убрал телефон.

— Я не голодна.

— Это твоя реакция на горе. Так что ешь, — кузен прикрыл глаза. — Если, конечно, нужны силы, если нет — можешь погулять.

— Их разорвали на кусочки, — подал голос Андрюша.

— Да, отгрызенные кисти, оторванные головы… Что и говорить — работа животных.

На лице Петра не было ни капли сочувствия, только глаза оценивающе бегали по лицу моего брата, как муравьи бегают по трупу животного. Создавалось впечатление, что для него трупы были такой же частью жизни, как завтрак.

— Они сильно мучились? — я сжала губы, чтобы не разрыдаться.

— Нет. Конечно, нет.

— Ты ведь врёшь? — сорвался на крик Андрей.

— Может быть.

— Сегодня ты повезёшь нас в школу? — спросила уже я.

— Нет. Эту неделю отдыхайте, а вот после придётся начинать заново.

— Почему мы не могли остаться в Москве? — уточнила я.

— Помнишь, я сказал, что мы не работаем? Так вот, это не совсем…

— Брат! — перебил мгновенно посерьёзневший Эд. — Пробка, всё стоит, и это не так далеко от нашего дома, — он подал телефон Петру.

— Вдвоём?

— Серый справится, — пообещал Эд.

— Ладно, не люблю рисковать, — старший поморщился. — Так, Алиса, слушай и запоминай. Вчера в машине я вбил тебе и Андрею в телефоны наши номера и взял ваши. Мы должны уехать ненадолго, если что — звоните. Можете входить во все открытые комнаты и гулять во дворе, но дальше в лес ни ногой. Да и во двор без особой надобности соваться не стоит, Серый всё же волк.

— Эй! Это мой волк! — возмутился Эдик.

— Ты запомнила? — не обратил на него внимания Пётр.

— В лес ни ногой, — послушно повторила я.

— Именно. Здесь много игр, и во дворе есть футбольная площадка, и… — он замолчал. — В общем, посидите дома одни. И ради самих себя — не дразните Серого! Он уже четыре дня не ел.

— Вообще-то, это диета. Он чего-то поднабрал в последнее время. Зря я его каждый день кормил, — объяснил Эд, когда братья уже стояли возле дверей.

— Ладно, бегите, — улыбнулась я.

Теперь можно было спокойно осмотреть весь особняк.

— Чем займёшься? — уточнила я у Андрея.

— Дочитаю Макиавелли, — сообщил он и двинулся к своей комнате.

— Прекрасно, — кивнула я и, немного подождав, пошла в подвал.

Почти все комнаты были закрыты. А в тех, что открывались, хранились различные игры, шкатулки, книги. На подвальном этаже почти все двери также были заперты, зато я обнаружила запас алкоголя. Огромные стеллажи бочек и винных бутылок будто приглашали отдохнуть. Протянув руку к одной из самых старинных, я обнаружила, что мне на ладонь спустился паук, невдалеке послышался звон бьющегося стекла. Я решила не обращать внимания и мысленно убедила себя, что это всего лишь моё воображение. Поднеся насекомое к участку, где было больше света, и немного приблизив к лицу, я определила его как крестоносца и ласково опустила на пол.

— Беги, убивай комаров и мух! — прошептала я и достала наконец бутылку.

Поднявшись наверх, я откупорила её, нашла бокал, немного покрутила в руках, как показывают в кино, и… вкусила самый настоящий уксус. Выплюнув несусветную дрянь, я передернулась и решила продолжить поиски, игнорируя немытую посуду в раковине.

Внизу я не нашла ничего интересного, казалось логичным теперь исследовать чердак. Но четвёртый этаж был полностью закрыт. Мне пришлось вернуться на третий и продолжить свои изыскания там. Выбрав одну из запертых дверей, я решила её выломать. Братья говорили, что у них нет ключей, значит, вероятно, они обрадуются новой комнате, которую я предоставлю им по возвращении.

Несколько ударов плечом дали эффект, но не тот, на который я рассчитывала, — у меня просто заболела рука. Поэтому я, вспомнив многочисленные фильмы, в которых преступники или копы вламывались в чужие квартиры, решила позаимствовать у них парочку идей. Я достала заколку для волос и сунула острую и самую тонкую её часть в замочную скважину. Конечно, я не особо понимала, как там всё работает, но дверь протестующе заскрипела, как только остриё вошло в углубление. Вскоре она отворилась, и я вошла в неизведанное.

— Кто же здесь до них жил? — сорвалось у меня с губ, стоило переступить порог.

Вдоль всех стен стояли полки, на которых сидели страшные старинные куклы. У некоторых облупилась краска, кто-то лишился глаза, а чьё-то платье и вовсе истлело.

В центре комнаты возвышался постамент из абсолютно чёрного камня, более всего похожий на операционный стол. На нём лежал искривлённый полукруглый нож из обсидиана. Чуть сбоку виднелась стойка из такого же камня, на которой, почти сливаясь по цвету, находилась книга. Рядом примостилась чернильница, наполненная красной жидкостью. Из неё торчали три пера: ядовито-зелёное, алое, и воронёное.

Я взяла бархатистую книжицу и ощутила лёгкий холодок. Держать её в руках было так же приятно, как в мечтах обниматься с красивым мальчиком. Или получать медаль за победу. Или слушать заслуженную похвалу отца. Или видеть улыбку матери.

— Какая приятная книжка, — удивленно выдохнула я. Открыв её на первой странице, я резко изменила своё мнение. Текст был написан мелким, убористым, трудно читаемым почерком и отнюдь не красными чернилами.

— Книга написана кровью, — пробормотала я, пролистывая её. Вскоре мне попалась странная картинка, изображавшая громадного спрута с кучей цифр вокруг. Вторая картинка заставила меня захлопнуть книгу. На ней была весьма привлекательная девушка, запечатлённая в очень уж откровенной позе, причём на спине красавицы имелись маленькие крылышки.

— Хватит, надо идти! — решила я, но не смогла заставить себя избавиться от книги. Та была настолько приятна на ощупь и холодила всё тело, что создавалось впечатление, будто бы я сгорю, оставив её.

— Можно и в кровати почитать, — подумала я. В конце концов, не только Андрей любит книги, просто у меня было на них меньше времени.

Просматривать изображения диковинных монстров, лёжа в кровати, оказалось занятием расслабляющим. Я очнулась, не зная, сколько прошло времени, только когда услышала крик Андрея.