Земеля зло духовное симпатичное

Олег Джурко, 2020

Небеса не пожалели бы для нас бессмертия, и местечко поближе к Всевышнему сыскали, если бы знали чем заполнить вечный досуг Земели, добившегося вобожествления сотворенных на земле Богов Любви для премирования душечек, заменяющих во время жатвы тракторные сноповязалки повышенной производительности.

Небеса не пожалели бы для нас бессмертия, и местечко поближе к Всевышнему сыскали, если бы знали чем заполнить вечный досуг Земели, добившегося вобожествления сотворенных на земле Богов Любви для премирования душечек, заменяющих во время жатвы тракторные сноповязалки повышенной производительности.

На помощь Господа можно положиться, но только не при бессоннице…

Господу трудно с нами управиться за день, но ему не до сна и нам приходится его развлекать баснями о наших снах, в которых ему не удалось совершить очередное Чудо.

Всевышний и женщина желают одного и того же неисполнимого.

Атеизм — религия научного мракобесия.

Господу не до меня, он вечно на ногах между Добром и Злом для других.

Душа не несомненно нечто общечеловеческое настолько, что разнести его по квартирам так и не удалось Ни философии, Ни религии, в ее извращенной невеждами потребительской версии.

И все-таки душа — не Всевышний, и не заступница перед Всевышним, перед душой Всевышний как один из нас, человеков.

Не идешь к врачу, надеешься, Боженька поможет? Дашь таблеток — поможет.

Атеисты не боятся божьего гнева. Знают, придет роковой час и Душа заступится.

И у атеиста душа благочестиво трепещет, услышав благовест колоколов.

Не Всевышнего, попов, доносчиков Всевышнего, опасаемся.

Сердце — кнопка звонка у порога сострадания.

Царю небесный, можешь не открывать ворота вечного блаженства верующего, открой свое лицо, если ищу его не напрасно.

Религия тень Всевышнего, проходящего мимо…

Пожелай Господь явиться в образе человека, его сочли бы за алхимика и заставили делать из грязи золото.

Нелепо упрекать Создателя за сотворение человечества, недостойного Горнего Совершенства, — не божеское это дело приписывать себе заслугу Дьявола.

Бог и Дьявол — запредельные условности равновесие Добра и Зла на весах земели, шельмующего авторскими правами на призводство Нерожденных Богов.

Создавая человечество, по доброте своей Творец допустил математический просчет, — Количество против всех законов природы, не желает перерастать в Качество, если не принимать в расчет участие женщин в определении полового эталона Качества при производстве Количества Красавцев.

Больше денег, чаще досаждаем Создателю покаяниями.

Бизнес о Всевышнем вспоминает, когда денег невпроворот и наступает возможность откупиться от совести, до той поры так уютно мурлыкавшей в тайной каморке души, пересчитывая магарыч.

Ах, эти милые ночные привилегии женщин, переспав с верующим, грех превращать в подвиг раскаяния.

Всевышний начало и закат эволюции атеистического сознания.

Всевышний неприкасаемый назначенец в департаменте морали.

Жизнь на земле — будильник Всевышнего, с кнопкой Армагеддона под подушкой…

Земеля — проблемы человечества в одном лице его Бога.

Крепкая память — бич божий, страшно помнить грехи, жизнь которых вечное мгновение в вечном раскаянии.

Бездействием Творец выражает досаду на дерзость молитв, отвлекающих от достойного исполнения представительских функций.

Бесконечность Божественного замкнулась в точке бесконечного однообразии земного бытия.

Как тут не загрустить, живя не по своей Воле в промежутке между Богом и эволюцией его обезьяны.

Молитва признак отсутствия элементарной скромности, обретая у Бога на всем готовом для твоей обезьяны…

Господь ревнует заносчивость правого, посягающего и на ту часть его милосердия что на стороне неправого.

Милосердие кредит грешнику.

Всевышние слишком старые, чтобы упомнить о каждой душе, чудеса милосердия для души — этого сколько угодно, но торчать изо дня в день на посту у постели хворающей нравственности земели…

Религии воюют за место у стола Всевышнего своих идолов.

Всевышний лишняя хромосома земели, она делает совесть нежизнеспособной.

Не знать Земеле безопасности от себя, за чью бы спину не прятался, — Всевышнего, черта…

Смысл ненависти ко злу, — горячая любовь к отмщению.

Церкви доходные дома Всевышнего, церковники — арендаторы.

Государство скинуло заботы о нас на плечи господа.

Грешники доходная статья Веры.

Благословенны кроткие во сне души, забытой Создателем.

За прощающих врагу Господь подставляет свою щеку.

Всевышний совмещает библейские заповеди с частными интересами.

Темные места библии — провалы в мудрости человечества.

Ангел — недовочеловеченная мартышка после парикмахерской, выбритая догола.

Религия построила свои бредовые химеры на прочном фундаменте здорового атеизма.

Не оскорбителен гнев Всевышнего, это скорее возвышает глупость в собственных глазах, унижает преследование дураков небесами по мелочам.

Ветхий завет сборник упражнений суемудрия.

Блаженны несчастные пока не посягают на милостыню свыше счастливых.

Вера слепа, ее ведет к своим целям смекалка нигилистов.

У веры зоркость Всевышнего и слепота фанатиков.

Величие греха сокрушает добродетели неисчерпаемым разнообразием соблазнов.

Грех наказывает за доверчивость глупости к пронырливости безстыжего ума.

Гениальность — святотатство в глазах Всевышнего, пообещавшего и посредственности равенство в праве на его милосердие.

Быть умным — нахальство.

У чудес привлекательность радостного ужаса.

Всевышний единственное полезное изобретение цивилизованного суеверия.

Всевышний — вопль одиночества души.

Религия — мода на духовные ценности.

Всевышний отражение души в зеркалде одиночества.

Проклятье — высший бал уму, сдавшему экзамен на терпимость к победоносной глупости.

Глупость вечный мальчик для подзатыльников.

Религия — держит Всевышнего на золотой цепочке как вобожествившегося попугая проповедей церкви.

Грех ни в адвокатах, ни в палачах не нуждается, он сам себе адвокат и палач.

Не знать человеку безопасности от себя, за чью бы спину ни прятался, — Всевышнего или черта…

Всевышний так долго призывает покаяться, что в голосе его прорывается досада проклятья.

Стариковская набожность, как это фальшиво и неуважительно к своему жизненному опыту.

В Школе жизни Всевышний с нами за одной партой, всегда готовый выручить перед экзаменами шпаргалкой.

Набожный человек — должник, не способный рассчитаться с милосердием Всевышнего даже фальшивым смирением, а он все просит, просит.

Всевышний не волен в навязанном ему всемогуществе, своим невольным присутствием Всевышний и меня лишает Воли выбирать в нем приемлемое и сомнительное. И это нужно принять, хотя бы из уважения к обреченности Всевышнего быть во мне мерилом Воли и Неволи.

Всевышний более зависит от произвола духовного практицизма человека, чем человек от снисходительности Всевышнего к практицизму своей духовности.

Духовность — самопочитание Всевышнего в человеке. ленью человека к

Всевышний приговорен к всемогуществу дарового милосердия.

Каменная Красота церкви взывает к благодарности Всевышнему, и Всевышний Земеле благоволит.

Поверить во Всевышнего и проще, и безопаснее, чем в человека. Человек повервший в себя — социально опасен, это личная диктатура в зародыше.

Всевышний — это все на что способен оказался гений человека, но одних способностей оказалось недостаточно, чтобы стать творцом.

Природа создала Всевышнего, Земеля трансформирует Всевышнего в духовный комфорт служащего сибарита религии

Земеля создает себя помыслами Всевышнего, руками Дьявола, прикованнгоу Всевышним к эгоизму разума земели таскать на своем горбу его грехи

Земеля трансформер в руках Добра, превращий Добро в моду на греховность оригинальности.

Безгрешие лишает Земелю привлекательности врожденных пороков.

Всевышний это отчаяние неверия человека в себя перед лицом практичной совести.

Душа практична, она не останавливает Земелю на пороге кабака, иначе кто посоветует доброму прохожему дать пьяному на трамвай, чтобы успел к началу матча Спартак — Крылья Советов.

Бабули смотрят на Всевышнего как на приз к пенсии.

Для души предпочтительнее не предупредить, но оказаться под рукой, когда профукан последний шанс занять у незнакомого забулдыги на кружку пива.

Всевышний беспомощен в своей иллюзорности размениваться на частные удачи невезунчикам, как и Земеля в своей ограниченной реальности снова одалживать давнишнему должнику. В этом случае, как надежда должника на халяву, Всевышний, все-таки, воплоти возможен.

Наш духовный вакуум всасывает Всевышнего бесследно.

К Всевышнему приходят и запирают за собой дверь.

И торгаши ищут дорогу к Богу, не вложив ни копейки в асфальт.

Исповедуются, чтобы угодить милосердию Всевышнего.

Всевышнего обязали дать веру (неверию)духовной скудости.

Человек без Всевышнего — гражданин.

Всевышнему не зазорно обещать — я могу, но если он скал — я хочу, — это уже не Всевышний.

Всевышний — это «я могу» и ничего не пообещать, человек это — «я хочу» и заставить других это исполнить.

Какую безделицу может канючить у Всевышнего нахал, воспринимающий Всевышнего как своего кредитора, — не забывай, я тебе верю, пока ты мне не должен.

Кесарю — Всевышнево, Всевышнему, что останется у Всевышнего.

Всевышнему как нищему прихожане подают медяками.

У Всевышнего нет ничего кроме обязанностей Всех в его лице.

Всевышний — вынуждает нас быть человеком, не смотря на вороватость человеческой натуры.

Грех — шанс попасть в Рай через покаяние.

Грех полезен для нравственности, грех обличает примазавшихся ханжей и лицемеров.

Преступник во мне сидит в одиночке за казенной решеткой некормленый за мой счет.

Я в преступнике жирую по кабакам пока сам себе не стану противен настолько, что останется только покаяться в грехах и дать Всевышнему отступного на колокола.

Эллада сделала мир уютным даже для первобытного звероподобного в невежесте сознания первородного греха, даже каннибализм эллинских первобогов был такой милый, совсем как в ранних голливудских мелодрамах.

Что остается думать о столпах Веры, если выдуманные ими черные Черти наяву видят только адепты белой горячки, но зеленого цвета.

Покаяние шедевр угасающей религиозности.

Присутствие в нас божественного не нуждается в подтверждении интеллекта, больше озабоченного доказательствами своей первопричины в создании божественного пантеона вне земного притяжения.

Конец ознакомительного фрагмента.