Единожды присягнув!

Олег Васильевич Фролов, 2021

Продолжение судьбы советского разведчика, вернувшегося после многолетнего отсутствия на Родину и оказавшегося перед выбором. Все персонажи и события вымышлены. Любое совпадение случайно.

Время, работающее на одних и против других…

I

По пустынной аллее парка быстрым шагом шли двое мужчин, точный возраст которых со спины вряд ли мог установить наблюдатель. Единственным, что могло хотя бы как-то позволить приблизиться к пониманию их возраста, были видневшиеся из-под шляп седые волосы их одинаково стриженых голов.

Это были два старых друга, намеренно выбравшие парк для встречи, чтобы поговорить без свидетелей и тех, кто вполне мог проявить интерес к тому, что они хотели обсудить. А то, что такие есть, вполне допускал инициатор встречи, об этом догадывался второй ее участник.

— Ну, как продвигаются твои дела? — спросил Федор, замедлив шаг и оглянувшись. — Удалось добраться до «верха»?

— Частично, — Петр тоже замедлил шаг, — не до самого.

— Что так? Не пускают?

— Да, похоже, там все решено.

— Даже так? — Федор остановился, и Петр заметил удивление на его лице. — Тебе это прямо сказали?

— Нет, конечно, но я так понял.

— Понял?

— А как еще можно понять то, что не только до самого высшего уровня не допускают, но и даже до среднего… Дошел только до заместителей двух профильных нам отделов.

— И?

— Поговорили, выслушали, обещали передать…

— Всё?

— Всё. Я и письменно несколько раз обращался. Приняли, сообщили, что будут рассмотрены, о результатах сообщат… И знаешь, что?

— Что?

— Я понял, что те, с кем я разговаривал, знали о моих письменных обращениях.

— Понял?

— Да, они были готовы к разговору, а один даже слегка намекнул, якобы обмолвившись, что много таких, которые напрасно загружают почту письмами.

— Ты думаешь, что это он сделал намеренно?

— А ты разве так не думаешь? — усмехнулся Петр.

— Похоже, ты прав, — после минутной паузы ответил Федор. — На таком уровне любое слово, прежде чем произнести, взвешивают неоднократно. Ты правильно подчеркнул, что он «якобы» обмолвился…

— Но знаешь, что обнадеживает? — Петр оглянулся, — то, что, по его словам, таких как я много…

— Думаешь, количество перейдет в качество?

— Хотелось бы, только…

— Что только?

— Только думаю, что времени для этого осталось мало… Да и кто возглавит?

— Думаешь, не найдутся на «верху»?

— Не знаю… — задумчиво произнес Петр, — не знаю… Да и хватит ли решительности и последовательности? Ты же понимаешь, что это не просто…

— Понимаю, но думаю, что возможно…

— Вот и я так думаю, но ты же знаешь, что наличие возможности необязательно завершается ее использованием.

— Да. А варианты есть?

II

— Есть, — Петр остановился и пристально посмотрел на Федора, — но ни один не подходит.

— Не подходит? — остановился и Федор, также пристально смотря ему в глаза.

— По крайней мере, для меня. Я готов быть участником, но организатором нет. А ты?

— Я, как и ты. Нас этому не учили.

— Не учили, нас учили защищать и упреждать, а не… — Петр сделал паузу, — скажем так: переделывать. То, чем мы с тобой занимались, не оставляло шансов для переделки.

— Да, любая наша ошибка означало одно: провал. Исправить уже было невозможно. И что же ты предлагаешь?

— Не знаю, — Петр остановился, — впервые не знаю…

Привыкший взвешивать все свои шаги и действовать в соответствии со своими убеждениями и долгом, он никогда ранее не предполагал, что здесь, на Родине, ему придется столкнуться с ситуацией, из которой он видел один выход, которому он подобрал только что озвученный Федору термин «переделка». Там, за пределами Родины он не колеблясь пошел бы на его осуществление, понимая, что никто кроме него не сможет сделать то, что ему должно сделать, но здесь… Там он был один против явных врагов, и отвечал только за себя, прикрывая, как бы громко это не звучало, собою родную страну, но здесь… Здесь он не одиночка, таких как он много, но они разобщены, не организованы. Чтобы стать их организатором или организаторами, надо быть известным в стране человеком или людьми, но ни он, ни Федор в силу специфики их службы никогда такими не были, да и до сих пор не могли стать.

— Мы не публичные лица, — после небольшой паузы произнес он, — можем и должны быть полезными своими знаниями и умениями, открыто не применяя их, но для этого мы должны быть востребованы.

— Но пока мы не востребованы, — Федор вздохнул, — и, судя по тому, что ты рассказал, можем так и остаться не востребованными…

— Не востребованными кем? — внезапно спросил Петр.

— Как кем? — удивился Федор. — Ты же сам сказал, что не знаешь, появится ли тот или те, кто мог бы возглавить. А, раз, их не будет, то мы останемся не требованными.

— А страной?

— Страной… — Федор задумался.

— Да, страной, — повторил Петр и добавил, — но не государством.

— Не государством… Почему не государством?

— А ты не допускаешь, что того государства, которому мы присягали и которое обязались защищать, может не быть?

— Да, ты что! — чуть не задохнулся Федор. — Ты думаешь, что до этого может дойти?

— А ты разве не так думаешь? Похоже, что все идет к этому…

III

— Похоже… — согласился Федор. — Но неужели это допустят?

— Думаю, что на это пойдут, а, вернее, уже пошли…

— Но ведь это же…

— Да, это то, о чем ты подумал! Ты, что, сам этого не видишь?

— Вижу, — Федор нахмурился, — к сожалению, вижу… Но не хочу верить!

— Я тоже не хочу, но… — Петр приблизил свое лицо к лицу друга и прошептал, — надо быть готовым к этому. И готовиться надо без проволочек.

— То есть уже сегодня?

— Не просто сегодня, а уже с этого момента.

— Ты что-то задумал? — Федор обнял Петра за плечи, притянув его к себе, и чуть слышно повторил вопрос ему в ухо. — Что?

— Я хочу сделать так, чтобы в любом случае те, кто разделяет наши взгляды и верен присяге, не только не пострадали, но и были бы полезны…

— Пострадали? Полезны? Как это?

— А ты не допускаешь, что мы и они будут не нужны, но знаем-то мы много и о многих, а те, кто много и о многих знают, далеко не всегда нужны. А как поступают с такими, ты знаешь…

— Знаю.

— Вот этого-то и надо не допустить.

— Согласен. А относительно полезности? Для кого?

— Для страны, которой мы присягали, и которую защищали, и будем защищать.

— Но страны может не быть…

— Может, но мы-то и такие как мы, останутся, и потом, кто сказал, что страны точно не будет или что, она, возможно, обновленная не возродится?

— То есть ты предлагаешь работать на неизвестное будущее?

— Нам пока неизвестное… — уточнил Петр. — Ну, как ты, согласен?

— Конечно, — Федор чуть-чуть отстранил свое лицо от лица Петра, — согласен полностью. А ты, что сомневался?

— Если бы я сомневался, я бы тебя не позвал и ничего не рассказал.

— Тогда почему спросил?

— Потому, что идейно и морально я — это ты, а ты — это я, — Петр сильно обнял друга, — ты помог мне окончательно убедиться в правильности моей идеи.

— А когда она тебе пришла? Давно?

— Думал я давно, но окончательно сформулировал ее только сейчас, — честно признался Петр.

— И с чего начнем?

— С того, что перестанем обниматься, — рассмеялся Петр, легонько отталкивая друга, — и пойдем-ка в ресторан, чтобы окончательно замотивировать такую нашу теплую встречу.

— Правильно, — рассмеялся и Федор, — если за нами наблюдают, пусть думают, что друзья-собутыльники уже пришли на встречу поддатые, потому и обнимались, а теперь решили еще добавить…

— Верно, тем более что у меня кое-что есть, — Петр вытащил из внутреннего кармана небольшую плоскую фляжку. — Не будем их разочаровывать: пригубим пред рестораном?

— Давай!

IV

«Да, посидели мы в ресторане хорошо, — садясь обратно в такси, после того, как он проводил Федора до подъезда, подумал Петр, — и правильно, что выйдя из такси мы еще раз обнялись… Правильно не только потому, что так поступает большинство пьяных друзей, что не вызовет подозрений у того или тех, кто за нами мог или могли наблюдать; но и потому, что это позволило договориться о новом месте, дате и времени встречи. Встречи, которая позволит окончательно расставить точки над «i» и начать реализацию задуманного…»

Он назвал водителю такси адрес, сделав вид, что задремал начал размышлять.

«Подготовка у нас, что надо, алкоголь практически не берет, — Петр мысленно усмехнулся, — хотя выпили мы достаточно… Выпили… выпили… Почему я остановился на этом слове? Случайно? Вряд ли, за годы моей работы я заметил, что обычно, то, на чем я, как говорится, «зацикливаюсь», всегда имело отношение к тому, чем мне предстояло заниматься, что предстояло сделать. Интуиция что ли срабатывала? Или подсознание подсказывало? Но об этом подумаю потом… А сейчас о главном… о той идее, которую я высказал Федору и которую он поддержал. И все-таки при чем здесь выпили?»

То время, которое потребовались, чтобы такси доставило его к подъезду его дома, Федор перебирал в памяти случаи из его деятельности, которые так или иначе были связаны с выпивкой. Но ничего того, что могло бы связать их с тем главным, что он должен был окончательно разработать, структурировать и потом на следующей встрече изложить Федору, не было.

«Может быть, ну его, это слово, — расплачиваясь с шофером, подумал Петр, — далось оно мне… Надо сосредоточиться на главном. А там, глядишь, может и это слово выплывет…»

Он вышел из такси и вошел в подъезд, но к лифтам не пошел, поднялся на один пролет лестницы и, затаившись, прислушался. Прошло несколько минут, двери подъезда не хлопали, никто к лифтам не подходил.

«Похоже, что никто за мной не смотрит, — Петр медленно спустился по лестнице и подошел к лифтам. — Это хорошо… Хотя, зачем смотреть, есть же другие способы: загоревшийся свет в окне или окнах квартиры, прослушка ее наконец».

Лифт быстро поднял его на нужный этаж и Петр, открыв ключами дверь, вошел в свою квартиру. Через не занавешенные шторами окна пробивался свет уличных фонарей, позволивший ему бегло осмотреть через намеренно оставленные им незакрытыми межкомнатные двери помещение.

«На первый взгляд, вроде, все без изменений, — отметил Петр, снимая шляпу и плащ, — да и мои «закладки» в порядке». «Закладками» были несколько книг, как расставленных на книжной полке в продуманной им последовательности, так и оставленных им на кресле в гостиной и на журнальном столике у телефонного аппарата.

«Может быть, я напрасно страхуюсь? — Петр снял ботинки, всунул ступни ног в привычные домашние кожаные тапки, задернул шторы на окнах и зажег свет в гостиной. — Действительно, кому нужны два генерала в отставке: я и Федор? Но мы-то не простые генералы… генералы, прошлая служебная деятельность которых, долго еще будет известна лишь нескольким посвященным… И потом, мои обращения на «верх», почему не допустить, что я с Федором можем что-то задумать? Я бы, раньше не только допустил, но и постарался проверить это допущение. Вот, и теперь могут… Могут! Значит… значит надо быть внимательным и осторожным! И мне и Федору! Он это понимает, так же, как и я, иначе наша встреча прошла бы по-другому, да и в ресторане мы бы говорили о другом…Ну, что ж, посмотрим, что нового…»

Он включил телевизор и сел в кресло.

V

Ничего нового, что бы заинтересовало его в программе «Время» не было.

«Может это и хорошо, что ничего нет, — подумал Петр, вставая с кресла и выключая телевизор, — хотя… Отсутствие нового не гарантия того, что ничего не происходит. Известно же, что сообщают только то, что надо и что приказано. Ну, что же, пока Сашенька на даче, а сын на службе, у меня есть возможность в одиночестве продумать все…»

Он заранее решил, что ничего записывать не будет, понимая, что записи могут в силу каких-то непредвиденных причин оказаться в руках у тех, кому они ни в коем случае не могут быть предназначены.

«Память — лучшее средство скрыть задуманное, — он погасил свет в гостиной и прилег на диван, — скрыть до тех пор, пока не наступит время, а главное не появится возможность сделать его доступным сначала посвященным, а там, глядишь, и…. Стоп! Рано что-то я так далеко заглянул, да и зачем? Мне, что слава нужна? Зачем? Куда я ее дену? И потом я всю жизнь служил и даже сейчас, в отставке, стараюсь и хочу служить Родине, которой присягал, был, остаюсь и буду одним из тех, о которых не рассказывают… Именно буду! И Федор будет! И те, кто пойдет с нами! Да, те, кто пойдет с нами и, если так сложатся обстоятельства, продолжат наше дело, которые умеют и которые научатся служить Родине как мы! Той Родине, какую мы любим! Но сначала надо хотя бы немного подремать.»

За годы службы Петр привык размышлять ночью, неоднократно убеждаясь, что именно в это время, ему удается обстоятельно продумать ту или иную проблему или ситуацию, найти верное решение, окончательно выстроить и сформулировать план действий.

Но спать не хотелось.

«Так, в такси я решил подумать, почему же я выделил слово «выпивка»? — Петр заложил руки за голову и вытянулся на диване. — Если, это подсказка, то в чем она? Или о чем? А, может, это напоминание? Но о чем? О чем… о чем… Надо вспомнить… надо вспомнить… Так, в такси я вспомнил то, что касалось выпивок на больших застольях, их, кстати было не так, уж, и много, но это ничего не дало. Значит, надо вспоминать не застолья, а другие случаи… Но ситуации, когда приходилось хотя бы по чуть-чуть принимать были очень часто…Какие же из них?»

Он вспоминал и вспоминал, но ни одна из памятных ему ситуаций не была связана с той идеей, которую он озвучил Федору.

«Все не то…, не то… Но что тогда? Что? — ответ на этот вопрос он найти не мог. — Может быть что-то то, я упустил? Но что? Что? Стоп! А если… если подойти к этому с другой стороны? Я вспоминал ситуации и случаи, связанные только со мной, но выпивали-то мы вдвоем: я и Федор! Значит… значит надо вспомнить аналогичные ситуации! И, возможно, не обязательно те, где мы были или участвовали вдвоем! Были же ситуации, в которых участвовал я, зная или догадываясь, что помогаю Федору. Точно, были!»

Ему не составило особого труда вспомнить эти немногочисленные ситуации, из которых он выбрал одну. Это было много лет назад, когда и он и Федор несли службу за рубежом…

«Но как эта ситуация поможет реализации идеи, которую он высказал Федору? — Петр почувствовал, что близок к ответу. — Надо вспомнить детали…»

VI

Все началось с принятой им в установленное время шифрограммы…

Вопрос, который содержался в ее расшифрованном и прочитанном тексте был неожиданным. Петр скомкал шифрограмму, чуть приподнялся в кресле, бросил ее в камин, и, глядя, как сгорает в пламени лист бумаги, задумался.

«Итак, Центр интересуется наличием у меня возможности помочь небольшой группе людей нелегально покинуть страну, с которой я никогда не был связан…Это первое. Второе: я не занимаюсь подобными делами, для этого есть другие… Третье: все это знают в Центре. И все же обратились ко мне. Почему? Потому, что не к кому обратиться? И почему именно нелегально? Одно из двух: или эта группа людей хорошо известна в этой стране или она выполняет задание, которое требует нелегального исчезновения… — он быстро восстановил в памяти все, что ему было известно о происходящем в этой стране. — Да, этого мало, но я же понимаю, что все, о чем пишут, рассказывают или что показывают средства массовой информации, не может дать полную и исчерпывающую картину происходящего. И что это мне дает? Пожалуй, главное: вполне вероятно в этой стране в ближайшее время могут произойти события, способные кардинальным образом изменить не только ситуацию в ней, но и повлиять на мировую политику. А, если это так, то нелегальное исчезновение связано именно с выполнением группой задания, рассчитанного на длительное время, и, вполне возможно, оно не может быть закончено до предполагаемых мною событий. Но у меня нет интересующей Центр возможности… Пока нет… Значит надо, чтобы она появилась! А, чтобы она появилась, надо ее создать! Надо!»

Был поздний вечер, Петр лег спать, но не уснул, а продолжал думать.

«Среди тех в бизнесе, с кем я знаком, нужных мне людей нет, — пришел он к выводу, — значит, надо будет использовать мои возможности в ЦРУ и БНД. Использовать как обычно: действуя в их интересах, выполнить задание Центра. Выполнить! А, кстати, к Федору Центр обращался? Или Федор уже не в Латинской Америке? Или у него нет такой возможности? Если он в Латинской Америке, то к нему наверняка обращались, а раз обратились и ко мне, то у него действительно такая возможность отсутствует. Это странно… за столько лет, у него должны были быть установлены необходимые связи… А, если он один из тех, кто входит в эту группу?»

Петр поднялся и зашагал по спальне.

«Если он один из них, то это означает, что он на грани… Что его раскрыли и ищут! Федора! Стоп! Этого не может быть! Почему? Потому, что если он один из них и задание группы рассчитано на длительное время, то искать их будут только после того, как произойдут предполагаемые мною события. А это доказывает, что сейчас с Федором все в порядке. — Петр снова лег. — И потом, он может и не быть одним из них, его может и не быть в этой стране, да и во всей Латинской Америке… Может такое быть? Может… Но в любом случае, я должен дать положительный ответ на заданный мне вопрос. Должен!»

Он до утра размышлял над тем, что и как ему надо сделать, а утром, несмотря на то что не спал ночью, приступил к выполнению задания. Выработанная за многие годы привычка при необходимости обходиться без сна, в очередной раз позволила ему чувствовать себя бодрым и готовым к действию.

VII

Первое, что он сделал, — это позвонил в офис своей компании и, поздоровавшись, попросил своего секретаря миссис Нортон, перенести все назначенные на первую половину дня встречи на вторую, а также прислать за ним автомобиль на час позже, чем обычно. Этот час был ему нужен, чтобы выйти на дома и позвонить по уличному телефону-автомату.

— Слушаю, — услышал он в трубке голос.

— Как спалось?

— Вы позвонили для того, чтобы узнать есть ли у меня бессонница?

— Нет, чтобы удостовериться, что вы уже на месте.

— Что-то срочное? — поинтересовался собеседник.

— Не так, чтобы очень… Но хотелось бы встретиться…

— Когда и где?

Петр назвал время и место.

— О’кей! Я буду.

— Жду, — Петр повесил трубку и направился обратно домой.

«Ну, что ж, начало положено. Теперь главное, чтобы Гарт принял мое предложение. А для этого я должен заинтересовать его… А я его заинтересую, — улыбнулся Петр, — так заинтересую, что он не сможет отказаться».

Дома он позавтракал и за пять минут до назначенного времени вышел. Из стоящего около тротуара автомобиля выскочил парень-водитель, быстро обогнул его спереди и распахнул перед подходящим Петром заднюю дверь.

— Доброе утро, сэр!

— Доброе утро, — ответил Петр и сел на заднее сиденье.

Парень аккуратно закрыл за ним дверь и вернулся на водительское место.

— В офис, — приказал Петр, заметив, что парень посмотрел на него в зеркало заднего вида.

Водитель кивнул, нажал на газ, и автомобиль плавно тронулся с места.

«Теперь важно сделать так, чтобы в случае проверки, которую может организовать Гарт, он нашел подтверждение того, на что я буду ссылаться в разговоре с ним, — привычно поглядывая по сторонам и присматриваясь к проезжающим рядом автомобилям, размышлял Петр. — И этим я займусь сразу, как только приеду в офис… Это будет неожиданно для многих, если не всех… Но не необычно, в компании знают, что я часто ставлю задачи, о которых никогда ранее не говорил. Вот и сегодня будет так… Так, что ничего удивительного с их точки зрения не произойдет, а это-то мне и надо… надо, чтобы любой из них в случае проверки рассказал об этом, как об обычном и привычном явлении: боссу пришла в голову новая идея для развития бизнеса компании и он начал ее реализацию».

У входа в здание, где находился офис компании, автомобиль остановился, водитель выскочил из него и распахнул перед Петром дверь.

— Спасибо, — Петр вышел, — до шестнадцати вы можете быть свободны.

— Благодарю, вас, сэр! — обрадовано сказал парень. — Я как раз хотел заняться автомобилем.

— Занимайтесь, — Петр направился к входным дверям здания.

«Он хотел заняться автомобилем, — войдя в здание и поднимаясь на лифте, отметил Петр, — но, на мой взгляд, с автомобилем все в порядке… Да и его бы не выпустили из гаража компании, если бы с ним было что-то не так… Странно… Ничего, позже разберусь…»

VIII

— Еще раз доброе утро, миссис Нортон, — произнес Петр, входя в приемную. — Пригласите ко мне Тейлора и Эрнандеса.

— Доброе утро, сэр, — секретарь вышла из-за стола, открыла правой рукой лежащую в левой руке папку, и извлекла из нее несколько листов бумаги с напечатанным на них текстом, — вам просили передать.

— Кто?

— Господин Эванс.

— А где он сам? — Петр взял листы.

— Я сказала ему, что вы приедете через час, и он ответил, что будет ждать у себя в кабинете, когда вы его пригласите.

— Хорошо, сообщите ему, когда от меня выйдут Тейлор и Эрнандес, что он может зайти.

— Обязательно, сэр. Что-то еще, сэр?

— Пока я буду разговаривать с Тейлором и Эрнандесом, не соединяйте меня ни с кем.

— Будет сделано.

Петр направился к двери своего кабинета, краем глаза заметив, что секретарь вернулась за стол.

«Эванс как всегда исполнителен, я поручил ему к сегодняшнему утру подготовить сводку, он ее и подготовил, — войдя в кабинет и привычно оглядывая все ли в нем так, как он вчера оставил, подумал Петр. — Это хорошо, что он исполнителен, но, уж, как-то нарочито он подчеркивает это… Зачем надо было оставлять секретарю сводку, достаточно было сообщить ей, что затребованный мною документ, им подготовлен и все. Так, нет, он оставил его. Он, что, не понимает, что не все данные, которые касаются компании, можно делать достоянием других сотрудников, пусть даже моего секретаря? Вряд ли… Все-таки ему уже под пятьдесят… Но тогда почему? Хочет выслужиться? Сделать карьеру? Может быть… может быть… Но в любом случае надо присмотреться к нему…»

Едва он сел в свое кресло за столом и положил в лежащую перед ним зеленую кожаную папку полученную от миссис Нортон сводку, как замигала маленькая зеленая лампочка устройства внутренней связи: небольшого селектора

«Миссис Нортон, — понял Петр, — хочет сообщить, что Тейлор и Эрнандес уже в приемной».

— Слушаю, миссис Нортон, — нажав кнопку на селекторе, произнес он.

— Приглашенные вами здесь, — ответила секретарь, — они могут войти?

— Да, — Петр вновь нажал кнопку, отключая селектор.

В кабинет, предварительно постучав, вошли двое: пожилой и грузный Тейлор и моложавый с небольшими усиками Эрнандес.

— Доброе утро, сэр! — почти одновременно произнесли они.

— Доброе утро, присаживайтесь, — Петр показал рукой на два, расположенных друг против друга, кресла справа и слева от своего стола.

Вошедшие сели и вопросительно посмотрели на него.

— Я хочу поручить вам дело, которое, на мой взгляд, весьма перспективное, — Петр сделал паузу, как бы подчеркивая значимость того, что он собирался произнести, — но, которое, как мне кажется, может иметь немало подводных камней, способных не позволить осуществить задуманное… И я бы не хотел, чтобы вы стали теми, кто не смогли бы предложить эффективные пути достижения задуманного. Думаю, что и вы этого не хотите? Не так ли?

IX

Вопрос был задан и на него вызванные в кабинет обязаны были отвечать. Сидящие в креслах мужчины переглянулись.

— Я приложу все свои знания, сэр, — начал Тейлор, — и постараюсь оправдать ваше доверие.

— Я тоже, — поддержал его Эрнандес, — для меня это большая честь.

— Как вы понимаете, — Петр решил еще больше замотивировать их, — успешная реализация того, что я вам поручу, не останется без соответствующего вознаграждения, а также, возможно, скажется и на ваших карьерах…

— Спасибо, сэр! — воскликнул Эрнандес.

— Большое спасибо, сэр, — произнес и Тейлор.

«Так, судя по тому, как оживился Эрнандес, он серьезно заинтересован в своем карьерном росте, а, вот, Тейлор не очень… — заметил Петр. — Это понятно, Тейлор понимает, что в его возрасте большой карьеры уже не сделаешь, поэтому ему более интересна финансовая сторона вознаграждения, а Эрнандеса помимо денег интересует еще и новая должность…»

— И так, вот, чем я предлагаю вам заняться, — он намеренно кратко изложил задуманное, оставляя им возможности самим додумать то, что он, на их взгляд, не досказал. Это было важно, недосказанность должна было пробудить их фантазию, а фантазия не могла не привести их к таким действиям, которые повлекли, опять-таки на их взгляд, необходимые результаты.

Петр понимал, что эти результаты могут быть или положительными или отрицательными, но даже при отрицательных он оставался в выигрыше. И не только потому, что, сдержав слово о вознаграждении, он получал двух преданных ему сотрудников, но и потому, и это было главным для Петра, они обеспечивали реальное прикрытие тому, ради чего он все это задумал: его работе по выполнению полученного вчера задания.

— Для выполнения всего того, что я вам предложил вы можете, если вам это будет надо, прибегать к помощи любого из сотрудников компании, естественно, поставив в известность руководителя соответствующего подразделения, — подвел он итог сказанному, рассчитывая, что это также позволит закамуфлировать истинный смысл задуманного. — Вопросы есть?

Тейлор и Эрнандес вновь переглянулись.

— Один, сэр, — начал Эрнандес, — в какие сроки мы должны это сделать?

— В кратчайшие, — сухо сказал Петр. — Еще вопросы?

— Можем ли мы, сэр, в… — Тейлор замялся, — можем ли мы в случае необходимости просить вас, чтобы вы нас безотлагательно приняли?

— Естественно. Секретаря я предупрежу. Если вопросов больше нет, вы можете идти…

— Спасибо, сэр, — Эрнандес первым поднялся с кресла.

— Спасибо, сэр, — как эхо повторил Тейлор и тоже встал.

Петр кивнул и открыл зеленую папку. Мужчины вышли из кабинета.

«Похоже, Эрнандес претендует на лидерство в этом тандеме, — пробегая глазами текст сводки, подготовленной Эвансом, подумал Петр, — ну, что ж, пусть попробует… Тейлор опытнее и его не так-то просто обойти, хотя, похоже, он готов быть на вторых ролях… Разберутся…»

Вновь замигала маленькая зеленая лампочка селектора. Петр нажал кнопку.

Х

— Слушаю, миссис Нортон.

— Господин Эванс просит его принять, — ответила секретарь.

— Пусть заходит, — Петр вновь нажал кнопку и закрыл папку.

Дверь кабинета распахнулась, и через порог перешагнул Эванс: холеный с небольшим, слегка выпирающим из-под застегнутого на все пуговицы костюма, брюшком мужчина средних лет.

— Разрешите войти, сэр?

— Да. Присаживайтесь.

— Доброе утро, сэр, — Эванс подошел к столу и сел в кресло, в котором до него сидел Тейлор.

— Доброе утро, — Петр пристально посмотрел на него. — Я ознакомился с подготовленной вами сводкой. Вы хорошо поработали.

— Спасибо, сэр, — мужчина не отвел глаза. — Я старался.

— Скажите, почему вы оставили сводку моему секретарю?

— Выполняя ваше приказание, я ее подготовил и утром принес ее… Вас не было, и я попросил миссис Нортон передать сводку вам, когда вы приедете…

— А почему, вы просто не попросили ее сообщить мне, что сводка готова?

— Я… я… — Петр понял, что собеседник пытается найти нужный ответ, — я решил, что вам она настолько срочно нужна, потому и передал ее через миссис Нортон.

— А разве я говорил, что мне сводка нужна срочно?

— Нет, сэр, не говорили.

— То есть вы за меня решили…

— Получается так, сэр, — покраснел Эванс. — Я хотел, как лучше…

— Лучше кому?

Эванс молчал.

— Вы слышали мой вопрос?

— Да, сэр.

— И что же вы не отвечаете на него?

— Извините, сэр. Это моя ошибка.

— Я спросил вас не об этом!

— Можно я не буду отвечать на этот вопрос? — голос сидящего в кресле задрожал.

— Нельзя! — отрезал Петр.

— Вы несколько раз отмечали меня как хорошего работника. Вот, я и подумал, что, получив через миссис Нортон сводку, вы оцените мои исполнительность и способности, и… — глаза Эванса забегали, — и… сочтете возможным… возможным повысить меня в должности…

«И этот о карьере, — усмехнулся про себя Петр, — вот, ведь, мир: кого не возьми, все хотят быть начальниками и иметь большие по их понятиям деньги…»

— И на какой же должности вы себя видите?

Мужчина удивленно посмотрел на Петра.

— Повторяю: на какой должности?

— Вы знаете, сэр, вам виднее, сэр,… — растерянно произнес Эванс, — я не смею, сэр…

— Говорите!

XI

— Я бы хотел возглавить одно из подразделений…

— Какое именно?

— Извините, сэр, я бы не хотел его называть, там нет интересующей меня вакансии…

Петр быстро перебрал в памяти все подразделения компании. Вакансий не было ни в одном из них.

— То есть вы хотите, чтобы я освободил для вас интересующую вас должность. Так?

— Получается, так, сэр, — понурившись и еще больше покраснев, произнес Эванс.

— А вы не подумали о том, что нынешние руководители подразделений меня вполне устраивают? Или вы считаете, что вы настолько лучше любого из них?

— Сэр, — красное лицо Эванса стало белым, — сэр…

— И, кстати, почему вы нарушили требование, которое подписывали при приеме на работу, о запрете передачи любых сведений относительно коммерческой деятельности любому, в том числе сотруднику компании, кроме того, кому она непосредственно предназначена?

— Я… я…

— Что я?

— Я не хотел…

— Не хотел, но сделал!

— Простите, сэр, — на Эванса было противно смотреть: еще несколько назад холеный мужчина потерял весь свой лоск, съежился, пытаясь спрятаться в ставшем для него неожиданно большим и просторным кресле. — Простите!

«Сломался… — Петр почувствовал брезгливость к сидящему, — сломался… Мразь! Хотел моими руками расчистить себе место… карьеру сделать… Прощения просит… Какое тебе прощение! Уволить тебя надо! Но… но нельзя! Он не забудет унижения и будет мстить… Мразь станет врагом! Враг способен на все… Да и не буду же я следить за тем, что он может предпринять… Значит,… значит ему надо дать шанс… шанс остаться в компании и проявить себя… А, уж, с какой стороны он себя проявит: отрицательной или положительной, будет зависеть не только от него, но и от тех, кто будет с ним. А, они, вряд ли позволят ему быть выше их… У них одно общее: съешь другого, чтобы он не съел тебя!»

— Вы, — медленно произнес он, — заслуживаете…

— Я понимаю, сэр! — воскликнул Эванс. — Понимаю, но прошу вас, простите!

— Вы заслуживаете быть уволенным, — Петр понял, что еще немного и тот, кто был ему искренне неприятен, упадет с кресла, — но я надеюсь, что вы поняли свои ошибки…

— Да, да, — закивал головой Эванс, — я все понял. Простите!

— Поэтому я предлагаю вам присоединиться к двум уважаемым в нашей компании сотрудникам: Тейлору и Эрнандесу и совместно заняться исполнением моего поручения.

— Спасибо! Я согласен!

— Они введут вас в курс дела. А остальное будет зависеть только от вас…

— Спасибо, сэр! Я сделаю все, что в моих силах.

— Надеюсь, а теперь идите к ним. Они будут предупреждены о вас.

XII

Эванс встал, поклонился Петру и, сгорбившись, вышел из кабинета.

— Миссис Нортон, — Петр выждал несколько минут и нажал на кнопку селектора, — найдите Тейлора и Эрнандеса и сообщите им мое указание привлечь к выполнению порученного им Эванса.

— Сейчас сделаю, сэр!

«Каждый из этих троих, несомненно, постарается сделать так, чтобы именно о нем, выполняющем мое новое задание, знало большинство сотрудников компании… — привычно отключив селектор, подумал Петр. — Разговоры, а вернее, пересуды об этом, вполне вероятно, станут известны и вне офиса… А это то, что мне и нужно… Увы, но в этом обществе нет лучшего способа скрыть истину, как запустить дезинформацию… да еще такую правдоподобную…»

Он посмотрел на часы, вмонтированные в письменный прибор, стоящий перед ним на столе. Как он и планировал, до второй половины дня, на которую миссис Нортон по его просьбе были перенесены встречи, оставалось еще довольно много времени. Даже больше, чем ему, по его мнению, было необходимо, чтобы встретиться с Гартом.

Петр встал и вышел из кабинета.

— Вы подготовили расписание моих сегодняшних встреч? — спросил он миссис Нортон.

— Да, конечно, сэр, — секретарь взяла со своего стола лист бумаги и напечатанными на нем несколькими строчками и протянула его Петру.

— Очень хорошо, — Петр быстро пробежал глазами текст и вернул его секретарю, — положите мне на стол.

— Обязательно, — миссис Нортон взяла лист и встала, готовая тотчас направиться в кабинет босса.

— И еще, — остановил ее Петр, — до начала первой из встреч меня ни для кого нет, это касается и звонков.

— Я поняла, сэр, — ответила секретарь. — Что-то еще?

— Нет, — Петр вышел из приемной, а затем и из офиса.

Его автомобиля у здания не было.

«Уехал, — подумал Петр, — обычно водитель все время, даже когда мне автомобиль не был нужен, оставался у входа в здание… Уехал, чтобы, как он сказал, заняться автомобилем… Ну, что же, это легко проверить…»

Его память хранила большое количество телефонных номеров, позволяя ему в нужный момент вспомнить необходимый. Он огляделся, прошел по улице и через два дома остановился около телефона-автомата. Отсюда хорошо было видна стоянка для автомобилей около здания офиса компании.

— Добрый день, Пул, — произнес он в телефонную трубку, после того как набрал номер. — Мой водитель в гараже?

— Здравствуйте, сэр! — Петр понял, как удивлен, его собеседник. — Это так неожиданно!

— Я задал вопрос.

— Одну минуту, сэр, — в голосе говорившего прозвучали виноватые нотки, — я сейчас уточню.

— О’кей! — Петр продолжал наблюдать за стоянкой.

— Извините, сэр, — услышал он почти сразу, — но вашего водителя нет в гараже.

XIII

«Что и требовалось доказать, — усмехнулся Петр».

— А был?

— Только утром. Что-то случилось?

— Ничего, видимо, стоит в пробке.

— Может быть, я пришлю вам другой автомобиль?

— Не надо. Кстати, как на ваш взгляд, не пора ли мне поменять автомобиль?

— Как скажете, сэр… Только…

— Что только?

— У вас сейчас самая новая модель… Но, если она вас не устраивает…

— Устраивает. Так, говорите автомобиль хороший?

— Очень хороший.

— До свидания.

— До свидания, сэр.

«Если бы что-то было с автомобилем, он бы мне сказал, — подвел итог разговора Петр, повесив телефонную трубку, и продолжил идти по улице, — тогда, почему водитель сказал, что хочет заняться автомобилем? Только ли для того, чтобы решить какие-то свои задачи? Или не свои? Но, тогда чьи? Да, мало ли… Но все же странно, никогда раньше этого не было, да и почему именно сегодня после моего звонка Гарту… Случайное совпадение? А, если, не случайное… Если не случайное, то получается, что парень связан с Гартом, работает на него… Получается, что он ко мне приставлен Гартом… Что это: обычная проверка или я под подозрением?»

Он остановился перед витриной магазина и, сделав вид, что его интересуют выставленные в ней образцы модельной обуви, боковым зрением проверил отсутствие за собой «хвоста».

«Чисто, но все же… — Петр медленно отошел от витрины, — все же…»

Зная, что самое простое, чтобы сбить со следа потенциального наблюдателя или наблюдателей, это поменять способ передвижения, он воспользовался первой же представившейся возможностью и, миновав несколько домов, вошел в огромный универсальный магазин, в котором было несколько входов и выходов. Здесь, быстро пройдя между несколькими секциями, в которых толпились покупатели, он оказался на другой стороне здания и вышел, оказавшись на перпендикулярной предыдущей улице. Как он и предполагал, на стоянке такси было достаточно свободных автомобилей с ожидающими потенциальных клиентов таксистами.

Петр оглянулся, сел в ближайшее к нему такси и назвал адрес.

«Никого, — сидя на заднем сиденье, подытожил он, — никого за мной не было. Это хорошо. Теперь Гарт».

Через пятнадцать минут он был на месте, расплатился с таксистом и, будто прогуливаясь, вошел в ворота парка.

«Интересно, а здесь есть те, кого мог бы расставить Гарт, перед встречей со мной? — подумал Петр. — Хотя, зачем они ему здесь? Если только, чтобы предупредить, что я уже прибыл… Но он же и так знает, что я приеду. Да и лишние глаза ему ни к чему… А, если его охраняют? Может такое быть? Вообще-то может… Но он не может не знать, что в любой охране всегда найдется тот, кто станет источником информации для того или тех, кто хочет знать о Гарте то, что он не хотел, чтобы знали… Если он сам не захочет, то он должен быть один».

XIV

Уверенность в том, что Гарт придет на встречу один, придавало Петру и то, что по условиям своей деятельности на ЦРУ и БНД, он должен был быть максимально не известным сотрудникам этих ведомств, поскольку представители ведомств поручали ему только ту работу, которую нельзя было сделать по формальным каналам или обычными способами.

«А, если я излишне самоуверен? — пришла ему в голову мысль, пока он осторожно приглядывался к встречавшимся ему на аллее. — Может быть, я на чем-то прокололся? Если так, то тогда Гарт придет не один, если вообще придет, ему достаточно прислать тех, кому будет приказано взять меня. Но зачем так сложно? Это сделать они могут не обязательно здесь, а где и когда захотят. И потом, Гарт заинтересован узнать причину моего звонка, и сделать это ему проще встретившись через несколько минут здесь, в парке, со мной, чем там, куда меня доставят, если я все-таки прокололся. Он не может не понимать, что в такой ситуации, я сделаю все, чтобы он не смог узнать этого… Не так, уж часто я назначал ему встречу, обычно это было наоборот…»

Петр подошел к центральной площади парка, окинул взглядом находящихся на ней и, не заметив ничего подозрительного, пересек площадь и присел на лавочку, продолжая наблюдать за происходящим на площади.

«Итак, я подумал о возможных людях Гарта потому, что до конца не разобрался с ситуацией с водителем… Сработала привычка быть всегда настороже… — Петр увидел, как на противоположной стороне площади появился Гарт. — А, вот и тот, кого я жду. Идет спокойно, не оглядывается, прямо ко мне… Гарт меня увидел и пойдет за мной… Пора!»

Он встал и, чуть помедлив, как и прежде, прогулочным шагом направился в сторону одной из боковых аллей. Парк был ему хорошо знаком и он, пройдя до середины аллеи, свернул направо на одну из узких асфальтированных тропинок, во множестве пересекавших парковую территорию, дошел по ней до находившейся на пересечении нескольких аллей площадки, в центре которой стоял небольшой фонтан, по периметру которого на некотором расстоянии друг от друга стояли лавочки. Как он и рассчитывал, почти все они пустовали, лишь на некоторых располагались пожилые мужчины, играющие в шахматы.

«Здесь и поговорим, — Петр сел на одну из пустующих лавочек, лицом к тропинке, по которой пришел, — никто мешать не будет».

Ждать долго не пришлось. Гарт пришел почти сразу.

— И зачем вы вынудили меня ходить за вами? — садясь на лавочку рядом с Петром, недовольно спросил он.

— А, разве вам не было приятно в такой хороший день прогуляться по парку? — улыбнулся Петр. — Не все же сидеть в кабинете.

— Откуда вы взяли, что я все время провожу в кабинете?

— Как вы знаете, я представляю, что значит работа в офисе…И потом, судя по тому, что вы недовольны, вы мало двигаетесь…

— Ваша правда, — вздохнул Гарт, — нет времени для себя…

— Что так? — осведомился Петр. — Или это секрет?

— Конечно, секрет.

— Понятно. Значит, я поступил правильно, назначив нашу встречу в парке.

XV

— У меня мало времени, — произнес Гарт, — в чем дело?

«Он не среагировал на сказанное мною, — подумал Петр, — не захотел или действительно у него неотложные дела?»

— Меня попросили выяснить один вопрос… — начал Петр, — как вы понимаете, неофициально…

— Кто? — уставился на него Гарт.

— Вы же знаете мои функции… — ушел от прямого ответа Петр, не отводя свои глаза.

— Естественно, — кивнул собеседник, продолжая в упор глядеть на него. — Я знаю этого человека?

— Да, но, как вы понимаете, не он инициатор вопроса…

— Откуда вы знаете? Он, что, сам вам сказал?

— Знаю, да и вы сами поймете, что это не он, когда выслушаете меня. Он мне об этом не говорил.

— Что за вопрос?

— Тех, кого я перед вами представляю, весьма тревожит развитие событий в… — Петр назвал страну, заметив, как насторожился Гарт. — Они не хотели бы, чтобы их интересы в этой стране пострадали…

— Это зависит от них…

— Вы же знаете, что далеко не только от них… При некоторых обстоятельствах можно и опоздать… А опоздание — это нанесение ущерба интересам…

— То есть вопрос заключается в том, сколько у них есть времени? — уточнил Гарт.

— Не только, это только одна часть вопроса.

— Не понял… А другая?

— Другой может и не быть, если ответ на первую устроит задающих вопрос.

— Кто будет определять, устроит или нет?

— Я получил определенные инструкции и уполномочен сказать удовлетворит их ответ или нет.

— Даже так… — задумчиво произнес Гарт, — даже так…

— Так, какой же ответ на вопрос?

— Я не правомочен давать ответы на подобного рода вопросы…

— Понимаю, — кивнул Петр, — через какое время я смогу получить ответ?

— Думаю сегодня-завтра.

— Как я узнаю ответ?

— Я позвоню вам домой и, если в разговоре назову цифры, то первые две — день, две вторые — месяц, еще две — год. Если цифры не будут названы…

— Это будет означать, что вы не получили санкции, — улыбнулся Петр.

— Да.

— Но вы же понимаете, что в таком случае, это будет проявлением нелояльности к партнерской организации, — намекнул Петр на БНД.

— Да, но это не моя компетенция.

«То есть в этом случае пусть верхи ЦРУ и БНД разбираются сами между собой, — сделал вывод Петр. — А вот этого-то допустить нельзя, они сразу обнаружат, что причина этого я, а я не должен стать причиной этого, если это произойдет, то это означает одно: мой провал и завершение всей многолетней разведывательной игры».

XVI

— О’кей! — он помолчал. — Как вы думаете, какова вероятность того, что санкции не будет?

— Не знаю. Но исключать этого я бы не стал.

«Вот, он: момент, который я ждал и ради которого все это делаю! — понял Петр. — Теперь важно, чтобы все получилось…»

— Знаете, — он, как мог доверительно, обратился к Гарту, — я, пожалуй, озвучу вам другую часть вопроса, не дожидаясь ответа на первую.

— Да?

Петр заметил, как блеснули глаза собеседника.

— Можно ли рассчитывать на то, что вы поделитесь информацией о тех, кто в той или иной мере будут определять ход событий после того, как ситуация в интересующей стране изменится? Естественно, в приемлемых для вас объемах.

— Хотите, поработать с ними?

— Да, интересы-то никуда не денутся, — Петр улыбнулся, — вдруг, да и найдем понимание…

— Тем более, вы и я всегда понимаем друг друга, — улыбнулся и Гарт, — не так ли?

— Вы абсолютно правы, — согласился Петр.

— Положительный ответ на эту часть вопроса я вам гарантирую, — произнес Гарт. — Но только, как вы и сказали, в приемлемых объемах.

— Меня и тех, кого я представляю, это устроит, но, как вы понимаете, только в том случае, если ответа на первую часть вопроса не будет.

— Я правильно понял, что, получив ответ на его первую часть, ваши полномочия относительно его второй части, не будут применены вами?

— Да, — Петр понял, что настаивать на получении ответа на вторую часть вопроса, в этом случае нельзя, это бы не осталось без внимания Гарта и позволило бы тому, понять, что на самом деле важно, чтобы он сделал. — Именно, так.

— И те, от имени которых вы разговариваете со мной, в этом случае просто свернут свои интересы в названной вами стране?

— С ныне существующей властью, да.

— А новой? — уставился Гарт на Петра.

— С новой, — Петр подмигнул, — с новой будут договариваться…

— Вы, что, получив ответ на первую часть вопроса, не хотите получить ответ и на вторую?

— Хочу, — признался Петр, — но ваша организация вряд ли согласится на это…Ничто так не ценится в мире, как персональная информация об интересующих людях…

— Но вы же сами раньше сказали, что удовлетворитесь подобной информацией в приемлемых для моей организации объемах…

— Вы хотите сказать, — Петр решил подловить собеседника, — что готовы в рамках реализации партнерских отношений предоставить ее?

— Я лишь уточняю формулировки, — попытался выкрутиться Гарт, — то есть, вы и те, кого вы представляете, будете и без нее искать необходимые контакты с новыми властями…

XVII

— Я — нет, — честно ответил Петр, — в данном случае я лишь посредник. Так, что то, что будет, это уже не моя компетенция…

— Но мы профессионалы… — начал Гарт.

— И поэтому понимаем, что в подобных обстоятельствах делают… — оборвал его Петр.

— Согласен, — рассмеялся собеседник, — знаем…

— Тогда я жду вашего звонка, — Петр решил прекратить разговор и поднялся с лавочки.

— Рядом с входом в парк есть ресторан, может быть, зайдем? — поднялся и Гарт. — Давно мы так не разговаривали…

— Вы же сказали, что у вас мало времени и нет времени на себя, — напомнил ему Петр.

— Да, — стоящий напротив его мужчина даже не повел глазом, — сказал… Но час я бы нашел…

— Сожалею, — развел руками Петр, — но мне надо в офис. Сегодня у меня назначены важные встречи.

— Завидую я вам, — медленно произнес Гарт, — свой бизнес имеете…

— Не завидуйте, бизнес — это сплошные проблемы…

— Ну, положим, проблемы у всех есть…

— Да, но только у каждого они свои… Да и потом, вы же знаете, почему я им занимаюсь…

— Знаю, — подтвердил Гарт. — И как вас на все это хватает?

— Привычка, — улыбнулся Петр, — и вы бы привыкли…

— Не уверен, — покачал головой собеседник, — по мне, уж, лучше заниматься чем-то одним…

«Конечно, так проще, — подумал Петр, — я бы тоже не отказался… Но не могу, не имею права! Но про бизнес он сказал не спроста… Не спроста…»

— Как вы понимаете, — посмотрев на свои наручные часы, произнес он, — в случае неполучения ответа на первую часть вопроса нам придется встретиться вновь…

— Да, — согласился Гарт, — но я бы хотел предложить не ограничиваться только этой встречей… Вы не будете против?

— Не буду, — Петр понял, что Гарт неслучайно заговорил об этом. — Но об этом мы поговорим как-нибудь позже. Я уже начинаю опаздывать. До свидания.

— До свидания!

Они разошлись: Петр пошел направо, а Гарт налево.

«Ну, что же, — идя по аллее, подвел итог Петр, — начало положено. Пожалуй, это все, что можно было добиться на сегодня от Гарта. Теперь остается только ждать… У меня есть день-два и мне надо уже сегодня упредить возможный контакт ЦРУ с БНД. Тема такого контакта не должна быть неожиданной для БНД. А для этого мне надо встретиться с Шнайдером! Шнайдер, узнав от меня, незамедлительно проинформирует организацию. Главное, чтобы он поверил тому, что я ему сообщу. А я, уж, постараюсь достичь этого. Поверит! Еще как поверит!»

На выходе из парка он позвонил ему из телефона-автомата, договорился о вечерней встрече, сел в одно из стоящих на стоянке у парка такси и назвал водителю адрес офиса компании.

XVIII

Петр вернулся в офис и, пройдя мимо невозмутимо взглянувшей на него, сидящей на своем рабочем месте, миссис Нортон вошел в кабинет.

В центре его стола лежал лист бумаги, на котором было напечатано расписание его встреч на вторую половину дня.

«Автомобиля на стоянке около здания не было, — Петр сел в кресло, — водитель пользуется тем, что я сказал ему, что он до шестнадцати свободен… Но для чего? Чтобы заняться автомобилем? Если, да, то почему, по крайней мере, с утра до обеда его не было в гараже?»

Он нажал кнопку на селекторе, вызывая секретаря.

— Слушаю вас, сэр! — услышал он голос миссис Нортон.

— Позвоните, пожалуйста, в гараж и сообщите моему водителю, что автомобиль мне необходим в восемнадцать часов.

— Сейчас сделаю, сэр. Что-то еще?

— Нет, — Петр вновь нажал на кнопку, отключив селектор, и стал просматривать расписание встреч.

Через несколько минут замигала зеленая лампочка селектора, и он нажал кнопку.

— Извините, сэр, — услышал он из динамика селектора голос миссис Нортон, — но вашего водителя нет в гараже.

— А был?

— Мистер Пул сказал, что его не было с утра, но обещал передать ему, как он появится, что вы ждете автомобиль к восемнадцати часам.

— Спасибо, миссис Нортон, вы все правильно сделали, — Петр в очередной раз нажал кнопку на селекторе.

«Итак, водителя в гараже все еще нет, и, похоже, вряд ли он там появится… — он откинулся на спинку кресла, размышляя. — Если это так, то его не предупредят о переносе времени. Скорее всего, он приедет к шестнадцати часам на стоянку около здания офиса компании и будет меня ждать. Но в шестнадцать я не выйду, он подождет-подождет, а потом постарается выяснить, где я… И выяснить это он может только через миссис Нортон. В этом случае она скажет ему о восемнадцати часах. И об этом я буду знать, она обязательно доложит мне. А, если не доложит? Если не доложит, то, получается, что они в сговоре…Но это вряд ли… Что между ними может быть общее? Она намного старше его… значит… значит общим может быть только одно: они оба приставлены наблюдать за мной! Кем? ЦРУ или БНД? С учетом того, что я сегодня вызвал автомобиль на час позже, желанием водителя именно сегодня заняться автомобилем и совпадением с тем, что именно сегодня была встреча с Гартом, то наблюдает за мой ЦРУ… А, может быть, я сгущаю краски? Может быть, они родственники, скажем, он ее племянник… В общем, надо ждать вечера, вечером станет понятнее…»

Петр вспомнил, что он сегодня не обедал.

«Ничего, — усмехнулся он, — устрою себе разгрузочный день. Давно такого не было. Да и на встрече с Шнайдером поем, он любит поесть… Вот я ему и составлю за столом компанию. Сытная и вкусная еда, да еще сопровождаемая обильной выпивкой, позволяет добиться больше от собеседника, чем обычный разговор… Это знаю я, это знает и Шнайдер, так, что я должен переиграть его! На моей стороне инициатива и продуманный план действий, а на его лишь интерес к тому, почему я вызвал его на встречу. Этим-то я и воспользуюсь!»

XIX

Проведя все перенесенные на вторую половину дня встречи, Петр привычно посмотрел на часы, вмонтированные в письменный прибор, стоящий перед ним на столе.

«Пятнадцать пятьдесят пять, водитель должен уже поставить автомобиль на стоянку. Ну, что же, посмотрим, что будет дальше… — он поднялся из кресла и прошелся по кабинету, — а пока, я займусь текущими делами…»

Маленькая зеленая лампочка селектора замигала в семнадцать часов.

— Слушаю, миссис Нортон, — нажав кнопку селектора, произнес он.

— Извините, сэр, — произнесла секретарь, — только что позвонил ваш водитель и поинтересовался, какие будут ваши указания…

— Откуда он звонил?

— Он сказал, что снизу из фойе здания.

— И что вы ему ответили?

— Я сказала, что автомобиль должен быть готов к восемнадцати часам и… — миссис Нортон замялась, — и… поинтересовалась, сообщили ли ему в гараже об этом.

— И что он вам ответил?

— Ответил, что ему никто об этом не говорил. Потом поблагодарил меня и повесил трубку.

— И все?

— Да.

— Спасибо, миссис Нортон, — Петр нажал кнопку, выключая селектор.

«Итак, водителя, судя по всему, в гараже не было. Если бы он был там, Пул не мог не сказать ему об изменившемся времени подачи автомобиля. И потом на вопрос миссис Нортон он дал ответ, не упомянув о гараже. Специально? Может быть… А миссис Нортон? Она могла скрыть его звонок, но не скрыла. Получается, что она не выполняет то, что, скорее всего, делает относительно меня он, — за много лет своей деятельности Петр выработал правило никогда не принимать окончательного решения, если не обладает всей полнотой необходимой ему информации, за исключением тех ситуаций, в которых необходимо действовать быстро и решительно, — если это так, то хорошо… Если, только она не работает на организацию, отличную от той, на которую работает, если работает, водитель…»

Оставшееся время до восемнадцати часов он готовился к возможным вариантам встречи с Шнайдером, и ровно в восемнадцать часов вышел из кабинета.

— До свидания, миссис Нортон, — произнес он.

— До свидания, сэр, — поднялась из-за стола секретарь. — Хорошего вам вечера, сэр.

— И вам. Не задерживайтесь долго…

— Спасибо, сэр, не буду.

Выйдя из здания, Петр сразу увидел автомобиль и стоящего около него водителя.

«Заждался… — понял Петр, — чуть больше двух часов ждет… Ничего…Он, конечно, понял, что в будущем надо время от времени интересоваться, не изменилось ли что-то в отношении времени подачи автомобиля… Но то, что я изменил время намеренно, заподозрив его в работе на Гарта, этого он знать не может и не узнает…»

XX

Петр подошел к автомобилю, сел на заднее сиденье и, дождавшись, когда водитель вернется на свое место, кратко произнес: — Домой!

Ни говоря, ни слова, парень нажал на газ и автомобиль рывком тронулся, набирая скорость.

«Да, с нервами он еще не научился справляться, — подумал Петр, — не научился или не захотел? Заднюю дверь распахнул передо мной с через чур подчеркнутой любезностью, а движение начал, слишком сильно нажав на педаль газа… Показывает свое недовольство или вызывает на разговор? Показ недовольства для него — это риск, если только он не решил уволиться. Если же пытается вызвать на разговор, то ждет, чтобы я начал его первым, понимает, что его попытка начать со мной разговор ни к чему хорошему для него не приведет… помнит, что я с самого первого дня, как он стал у меня водителем, ни разу не разговаривал с ним ни в автомобиле, ни вне его… Да, наверняка, в гараже ему рассказали, что ни с кем из тех, кто до него были моими водителями, я никогда не вступал в разговоры, а парочку тех, кто пытался начать разговор, я своими приказами перевел водителями других автомобилей компании».

Парень вел автомобиль, несколько раз совершая довольно рискованные в отношении попутных автомобилей маневры и каждый раз после них, поглядывая на Петра в зеркало заднего вида.

«Вызывает… хочет, чтобы я сказал, хотя что-то, по поводу его вождения, рассчитывая, что это позволит ему начать разговор… Не получится! Слишком, уж, примитивный расчет… — Петр посмотрел в левое боковое окно. — Но автомобиль он водит профессионально… Для человека его возраста, пожалуй, даже слишком профессионально. Это может быть только, если он прошел соответствующую специальную подготовку… В таком случае это еще одно доказательство того, что он приставлен ко мне… и приставлен, видимо, Гартом».

Весь путь до дома он хранил молчание. Около его дома водитель остановил автомобиль и, уже не так резво, как обычно, вышел из автомобиля и распахнул перед Петром заднюю дверь.

— Еще одна такая поездка и вы будете уволены, — не глядя на водителя, произнес Петр, выйдя из автомобиля. — Время подачи автомобиля завтра как обычно. До свидания!

И прежде, чем водитель успел ответить, быстрым шагом и не оглядываясь, пошел к входной двери своего дома.

— Сэр! — услышал он за спиной голос водителя. — Сэр!

— В чем дело? — повернулся к нему Петр.

— Я хотел, сэр… — парень сделал шаг к нему. — Я хотел…

Петр молча смотрел на него.

— Я хотел сказать, сэр, что больше такого не повторится, — произнес водитель. — Извините, сэр!

— Да… — в голосе Петра было полное безразличие. — Вы свободны!

— До свидания, сэр!

Петр отвернулся и продолжил движение к входной двери своего дома.

«Парень, конечно, разозлился и струхнул, понимая, что в случае увольнения ему не чем будет оправдаться перед Гартом, — слыша, как водитель захлопнул дверь, открыл, и сев за руль, закрыл свою, подумал он, — значит, будет умнее…»

XXI

«Водитель будет умнее, — войдя в дом, подытожил он, — следовательно, должен будет искать подходы ко мне… Но я-то, знаю об этом, и поэтому должен переиграть его… Переиграть, чтобы Гарт получал от него только те сведения, которые выгодны мне. И он их будет получать, если… если я правильно просчитал, что этот парень — человек Гарта».

Он принял душ, переоделся, съел несколько сэндвичей, запив их крепким кофе, и вызвал по телефону такси.

«Если меня слушают, то они поняли, что я еду на встречу с кем-то… Шнайдеру я звонил из телефона-автомата, они через телефонную станцию могли установить номер и абонента, которому он принадлежит. Но текст разговора вряд ли им известен, — ожидая такси, подумал Петр, — не будут же они записывать содержание всех звонков из всех телефонов-автоматов, расположенных рядом с парком… Хотя… почему бы и нет? В таком случае они поймут, что я вызвал такси, чтобы встретиться со Шнайдером, и в названном мною по телефону пригородном ресторане подготовят все, чтобы быть в курсе того, о чем мы будем разговаривать. Да и наблюдение они вполне могут пустить как за мной, так и за ним…»

Продолжая размышлять, он подошел к окну и, не отодвигая тюлевую занавеску, посмотрел сквозь нее. Такси стояло у тротуара.

«Пора! — Петр закрыл ключом дверной замок и вышел из дома. — Начинается самое важное…»

На улице он быстро осмотрелся и, не заметив ничего необычного, сел в такси, назвал адрес и автомобиль тронулся с места. Всю дорогу Петр молчал, время от времени посматривая по сторонам на проезжавшие автомобили и мелькающие дома, в окнах которых горел свет. Он любил рассматривать эти во многом стандартные маленькие пригородные домики с небольшими участками вокруг них, лишь слегка напоминавшие ему, оставшиеся в памяти деревянные избы его Родины, на которой не был столько лет, и где его ждали жена с сыном.

«Как они там? — Петр позволил себе немного расслабиться. — Там уже скоро утро… Проснутся, позавтракают, сын пойдет в школу, а Сашенька на работу… А я даже не знаю, в какой школе учится Володя и где работает жена… Скоро лето, у сына будут каникулы, наверное, поедет в пионерский лагерь на все смены… А, может быть, и не на все, может быть, Сашенька проведет отпуск с ним… К ним бы, но нельзя! Мое место здесь! Здесь!»

Такси остановилось у входа в ресторан, Петр расплатился с водителем и вышел из автомобиля. Здание, где находился ресторан, было довольно старым, но ярко освещенным и с огромной мигающей вывеской.

«Мимо такого не пройдешь и не проедешь, не обратив внимания, — усмехнулся Петр, — специально так сделано. Практическое воплощение известного правила: больше посетителей — больше выручка, больше выручка — больше богатства, больше богатства — больше возможностей для дальнейшего обогащения… Деньги — вот мерило человеческих отношений в этом обществе… У кого их больше, тот и главнее… И не важно, что за человек, важно, сколько у него денег и что он может предложить или что можно получить от него… А, уж, как это сделать, способов много… Ради денег здесь пойдут на все… Весь вопрос лишь в том, какую сумму в результате можно получить… И чем больше она, тем проще добиться того, что надо… Все продается и покупается по известной формуле: товар — деньги — товар».

XXII

Как он и рассчитывал, посетители только начинали съезжаться. Судя по тому, что они в основном приезжали не на личных автомобилях, а на такси, это были или люди среднего достатка, или те, кто решили основательно нагрузиться спиртным, понимая, что после этого не смогут сесть за руль, чтобы доехать самостоятельно.

«Возвращаться они будут тоже на такси… Не зря же уже сейчас несколько такси стоят на площадке слева от здания, — Петр вошел в ресторан, — Шнайдер же приедет на автомобиле с водителем, который будет ждать его, а это то, что мне как раз и нужно…»

В ресторане он выбрал столик в середине зала, наблюдать за которым можно было отовсюду.

«Пусть думают, что мне нечего скрывать, — решил он, — или что я уверен в том, что за мной не наблюдают. Это должно помочь мне осуществить задуманное…»

Петр сделал заказ и, дождавшись, официант принесет заказанное, налил себе рюмку коньяка, выпил и начал закусывать.

— О, вы уже приступили без меня! — услышал он слева от себя голос подошедшего к столику Шнайдера.

— Да, — повернулся к нему Петр, — решил, знаете ли, размяться…

— Похоже, что вы настроены сегодня серьезно напиться, — рассмеялся Шнайдер. — По какому поводу, если не секрет?

— Не секрет, — рассмеялся в ответ Петр, — просто решил расслабиться.

— И только? — Шнайдер внимательно посмотрел на него.

— Нет, есть еще одна причина… Да, вы садитесь…

— И что же это за причина? — Шнайдер сел напротив него.

— Расскажу, — Петр покосился на лежащее на краю столика в коричневом кожаном переплете меню, — а пока предлагаю выбрать то, что вы сочтете нужным… Плачу сегодня я.

— Даже так? — глаза собеседника блеснули.

— Да. Я угощаю.

— Ну, что же, — Шнайдер взял меню, быстро пробежал по нему глазами, подозвал официанта и сделал заказ.

— Вы часто бываете в этом ресторане?

— Первый раз, — честно ответил Петр. — Но слышал о нем только хорошие отзывы.

— Это обнадеживает, — улыбнулся Шнайдер, — если еще и кухня здесь на высоте…

— Кухня здесь что надо, как видите, — улыбнулся и Петр, — я уже кое-что продегустировал.

— Вы обещали рассказать о причине…

— Да. Вот этот человек, — Петр медленно достал из нагрудного кармана своего костюма визитку и протянул ее ему, — задал мне вопрос…

— Вопрос? — Шнайдер взял визитку и посмотрел на нее.

«Сейчас все решится, — насторожился Петр, — главное, чтобы он правильно среагировал на то, что я еще в офисе написал на ней…»

— Вопрос о том, почему моя компания не работает в странах Латинской Америки.

— И что вы ответили?

XXIII

«Он все понял, — подумал Петр, — понял и принял правила игры, которую я задумал».

— Сказал, что это не его дело, — Петр налил себе еще коньяка в рюмку, — в общем, послал его…

— И правильно сделали. Вы хотите, чтобы я поручил заняться им?

— Зачем? — пожал плечами Петр. — Он ничего из себя не представляет…

— Думаете?

— Уверен.

— Тогда зачем вы показали мне его визитку?

— Только для того, чтобы объяснить причину, верните ее мне.

— Пожалуйста, — Шнайдер протянул к нему руку с зажатой между указательным и безымянным пальцами визиткой.

«Он все делает так, как надо, — Петр разорвал визитку на несколько мелких кусочков, сжал их в кулак и опустил в правый карман костюма. — Мой расчет на его профессионализм сработал».

— И все же какая связь между визиткой и вашим решением расслабиться? — спросил собеседник.

— Вопрос человека, чью визитку я только что разорвал, напомнил мне кое-что из моего прошлого…

— Так, значит, причина в том, что вы вспомнили что-то…

— Да, — не дал ему договорить Петр, — то, что мне дорого.

— Не знал, что вы сентиментальны…

— Я сам не знал, — улыбнулся Петр, — устал, видимо…

Официант принес и поставил перед Шнайдером заказанное им.

— Свободен! — приказал тот и налил себе виски. — Так, за что выпьем?

— За прошлое, без которого не было бы настоящего и будущего!

— Хорошо сказано!

Они выпили и начали закусывать.

«Наблюдающие не могли не заметить визитку и как я с ней поступил, — отметил Петр, — а, если они еще и прослушивают нас, то зафиксировали и то, почему я так сделал. Значит, если Гарт поинтересуется у меня под каким-либо предлогом, почему я встретился с Шнайдером, во-первых, это будет доказательством того, что за мной наблюдают, а, во-вторых, что я должен буду повторить то, что я сказал Шнайдеру только что. Если же Гарт спросит о том, чью визитку я показал, это также будет доказательством, но в этом случае я должен буду назвать того, чья эта визитка. И я отвечу: Тейлор. А как я объясню, откуда у меня визитка Тейлора? Скажу, что он сам мне ее дал во время разговора. Зачем? Чтобы я мог связаться с ним в любое время, если понадобится. Он, даже, если и попытается все это отрицать, не сможет это доказать. Я буду настаивать на том, что разговаривал с ним один на один, а раз нет свидетелей, то нет и доказательств, кто из нас прав. И потом, Тейлор уже давно занимается в моей компании перспективными рынками, так что вполне мог бы задать мне вопрос о Латинской Америке… И то, что я сегодня поручил ему проработать новое перспективное дело есть косвенное доказательство этого. Кроме того, он достаточно умен и осторожен, чтобы портить отношения со мной, он же понимает, что я могу его уволить. Да и его возраст вряд ли позволит найти достойную и устраивающую его работу…»

XXIV

«А, если мне будет задан вопрос о том, когда состоялся этот разговор? Четыре дня назад я вызывал Тейлора к себе в кабинет, это не может не подтвердить миссис Нортон, мне нужно было уточнить у него сведения о деятельности одной из компаний-конкурентов. Этого он отрицать тоже не может. Вот, к этой встрече я и привяжу вопрос относительно Латинской Америки. А на вопрос, почему я сохранил, а после разорвал визитку, ответ простой: оставил, чтобы еще раз все взвесить, взвесив, решил, что она мне не нужна, я не собираюсь звонить Тейлору. Да и я ее при первой возможности сегодня же уничтожу и никто, кроме меня и Шнайдера не сможет рассказать, что было на визитке. Я ее использовал, чтобы предоставить возможность Шнайдеру прочитать то, что я на ней написал. А написал я, что у меня есть подозрение, что наша встреча находится под контролем, и истинную причину встречи я назову ему в другом месте, когда мы избежим наблюдения».

— Вы о чем-то задумались? — прервал его размышления Шнайдер.

— Да, вспомнилось кое-что…

— Что именно?

— Да так, кое-что… В общем, не важно, — Петр взял бутылку. — Я налью вам виски?

— Не возражаю, — кивнул собеседник. — А я вам…

— О’кей! И давайте выпьем за то, чтобы наши воспоминания были исключительно позитивными.

— Вы верите в это? — Шнайдер посмотрел на него.

— Нет, — честно признался Петр, — но хотел бы. А вы разве нет?

— Конечно, да!

Они снова выпили: Петр коньяк, Шнайдер виски.

Так время от времени выпивая, и не забывая плотно закусывать, они вели разговор на различные темы, что вполне соответствовало той цели, которую назвал Петр собеседнику.

«Пора переходить к реализации задуманного, — часа через полтора решил Петр, — Те, кто за нами наблюдают и, возможно, слушают, уже привыкли, что мы просто пьем и болтаем… Да и сами наблюдающие вряд ли обходятся без употребления спиртного: в ресторане это невозможно, так как будет сразу заметно….Значит, их внимание чуть-чуть да притупилось и среагировать правильно они моментально они не смогут… Получается, что у меня и Шнайдера есть несколько минут, чтобы постараться, если не оторваться, то, по крайней мере, остаться вне поля их зрения»..

— Я, похоже, не совсем правильно рассчитал свои силы, — запинаясь и делая вид, что никак не может взять в руку рюмку, произнес он, посмотрев на Шнайдера. — Надо заканчивать. Не будете возражать, если мы так и сделаем, и я вызову такси?

— Буду, — замотал головой собеседник, — но только против вызова такси.

— Не понял, — Петр, изображая пьяного, уставился на него. — А на чем я поеду домой?

— Домой мы поедем на моем автомобиле… Водитель ждет…

— Ко мне домой?

— Нет, ко мне.

— Зачем?

— Предлагаю продолжить у меня дома.

«Я все правильно просчитал, — подумал Петр. — И то, что он приедет на автомобиле с водителем и то, что он предложит изменить место беседы. Именно этого я и ждал от него!»

XXV

— Продолжить? — Петр покачнулся.

— А, вы, что против?

— Я? Почему же! Я за!

— Ну, так, что едем?

— Едем! — Петр кивнул головой. — Официант!

Официант появился мгновенно.

«Он точно из тех, кто наблюдает, или действует по их указанию, — понял Петр. — Ресторан уже давно полон, то к одному, то к другому столика подзывают официантов, их на всех не хватает, а этот подошел сразу».

— Счет! — продолжая изображать пьяного, приказал Петр.

— Пожалуйста, сэр, — официант услужливо протянул ему заполненный бланк.

— Получите! — Петр бросил взгляд на сумму, достал из внутреннего кармана костюма бумажник, отсчитал несколько купюр, и протянул их официанту.

— Спасибо, сэр, — тот сделал полупоклон и взял купюры. — Вы очень щедры, сэр.

Не отвечая, опираясь на край стола, Петр поднялся, заметив, что также поднялся и Шнайдер, и, покачиваясь, направился к выходу.

— Хорошо посидели, — подошел к нему Шнайдер, — не правда ли?

— Да, — согласился Петр и, полуобняв, спросил шепотом, — я правильно полагаю, что ваш автомобиль и дом не прослушиваются?

— Их проверяют ежедневно.

— А водитель?

— При нем все-таки не стоит все говорить. Мало ли что…

— Как я рад, что вы составили мне компанию! — Петр отстранился от Шнайдера. — Может быть, стоит закупить кое-что?

— Не надо, — так же, как и Петр, изображая пьяного, ответил тот. — У меня дома есть запас…

— Ну, тогда вперед! — Петр взмахнул рукой, едва не задев проходившего мимо мужчину средних лет, который тотчас отскочил в сторону. — Где ваш автомобиль?

— Там, — показал рукой Шнайдер в сторону двери ресторана. — На стоянке.

— Идем!

«Тот, кого я намеренно чуть не задел, среагировал моментально. Так среагировать мог только трезвый… трезвым в ресторане может быть либо кто-либо из его персонала, либо тот, кто выполняет определенное задание… — выходя из дверей ресторана, отметил Петр, — он был одет как обычный посетитель, значит, он один из тех, кто наблюдает… Интересно, заметил ли это Шнайдер? Хотя, это его дело… Я спрашивать его об этом не буду… Зачем лишний раз демонстрировать БНД мою наблюдательность и аналитические способности… Захочет, сам спросит…»

Они вышли и сели вдвоем на заднее сиденье автомобиля Шнайдера.

— Домой! — приказал тот водителю.

Автомобиль плавно тронулся с места.

— Как вам кухня? — спросил Петр. — Не разочаровались?

— Нет. Вам действительно назвали весьма хороший ресторан.

XXVI

— Иногда надо полагаться на рекомендации…

— Только иногда? — Шнайдер вопросительно посмотрел на Петра.

— Да, — Петр начал подготавливать предстоящий разговор, — не каждая рекомендация, как и не каждый рекомендующий, заслуживают доверия. Разве не так?

— То есть вы хотите сказать, что все дело в доверии?

— Доверие — результат того, что насколько глубоко ты знаешь то, что является причиной рекомендации, и того, кто способен или хочет стать рекомендующим…

— А, если способен, но не хочет?

— Надо помочь ему захотеть.

— А, если хочет, но не способен?

— Забыть его до тех пор, пока имеющиеся у него способности позволят стать рекомендующим…

Шнайдер не ответил.

«Осмысливает сказанное мною, — понял Петр, — он не может не понимать, что я неспроста завел этот разговор… Вот, и думает, что за этим последует, пытается просчитать варианты…»

— По-вашему, — задумчиво произнес Шнайдер, — надо уметь ждать…

— Ждать мало, надо еще быть уверенным, что не упустишь нужный момент…

— А как понять, что нужный момент наступил?

— А, вот это, как раз зависит, как я уже сказал, от глубины знания того, что является причиной…

— Да, — Шнайдер кивнул, — пропускать момент нельзя…

— Нельзя…

Они замолчали.

«Он клюнул, — подытожил Петр, — теперь ему важно узнать о каком же моменте я ему намекнул… Но об этом я ему сейчас не скажу, об этом он узнает у себя дома… Он же сам предупредил, что при водителе не стоит все говорить… Вот, я и не буду».

— Как ваш бизнес? — поинтересовался Шнайдер.

«С чего это он стал интересоваться моим бизнесом? — подумал Петр. — Да, он, как и несколько человек в руководстве БНД, знает, что моя компания — это прикрытие моей деятельности. Так было решено изначально, еще тогда, много лет назад. Значит, он хочет все-таки уже сейчас понять, что я хочу от встречи с ним… Он же не может не понимать, что, назначив встречу, да еще сообщив ему, что эта встреча, очевидно, находится под контролем, я преследую определенную цель. Вот, он и хочет понять…»

— Идет, — неопределенно ответил он. — Так, как ему положено.

— Это хорошо.

По тому, как это произнес Шнайдер, Петру стало ясно, что тот понял, что заданный им ему вопрос, не относится к цели встречи.

— Кстати, — сказал он, — я не слишком обременю вас своим посещением вашего дома?

— Нет, у меня давно не было гостей…

— В этом мы похожи, я иногда даже думаю, что это ненормально…

— Ненормально, когда их много, да еще, если они незваные…

XXVII

«Это еще одно подтверждение того, что он, как и я, стремится избежать установке в доме прослушивающей аппаратуры, — улыбнулся про себя Петр. — Только у него есть те, кто обеспечивают с этой целью ежедневную проверку дома, а у меня нет… И те, кто проверяет, отвечают за отсутствие прослушки не столько перед ним, сколько перед руководством БНД».

— Приехали, — произнес через несколько минут Шнайдер.

Автомобиль остановился у тротуара, напротив кованной металлической решетчатой входной двери, прикрывающей расположенную за ней массивную деревянную дверь с большой бронзовой ручкой.

«Страхуется, — отметил Петр, — ишь, дополнительную дверь устроил. Только не подумал: выйдешь из деревянной, начнешь открывать решетчатую, и как на ладони для наблюдающих… Да и пока с улицы открываешь решетчатую, опять-таки как на ладони… Для таких дверей надо держать специального человека, чтобы открывал и закрывал, а это лишние глаза и уши… Нет, такая конструкция дверей для входа и выхода на улицу не подходит…»

— Вот здесь я и живу, — когда они вышли из автомобиля и остановились на тротуаре, открывая ключом решетчатую дверь, сказал Шнайдер.

— Красивый дом, — окинув взглядом здание, освещенное уличными фонарями, ответил Петр, — а, как соседи?

— Соседи? — Шнайдер открыл первую дверь и, не оглядываясь, сделал пару шагов и начал, быстро выбрав из связки ключей нужный, открывать им вторую. — Соседи тихие, здороваемся при встрече… В общем, те, кто нужны.

«Вот, оно главное, — понял Петр, — главное здесь слово: «нужны». То есть соседи — это те, кто обеспечивает деятельность и безопасность Шнайдера в этой стране, его подчиненные, изображающие соседей. Теперь понятно, почему он и такие двери поставил, и почему не проверяется, открывая их. А, раз так, то и сейчас его подстраховывают, расположились у окон, готовые к любой ситуации. Да и автомобиль не уехал, водитель охраняет, прикрывает сейчас наши спины…»

— Входите, — Шнайдер распахнул вторую дверь и посторонился, пропуская в дом Петра, — свет я сейчас зажгу.

— Спасибо, — Петр еще раз взглянул на окна здания, отметив, что створки некоторых из них, главным образом на первом этаже, несмотря на позднее время, были распахнуты, и вошел в дом.

Следом за ним вошел и Шнайдер, закрыл деревянную дверь на ключ и включил свет, одновременно осветивший прихожую, небольшой коридор и дверь в комнату, судя по тому, что смог увидеть через нее Петр, богато обставленную

— Проходите прямо и располагайтесь в зале, — предложил Шнайдер, — я сейчас…

«А решетчатую дверь он не закрыл, — проходя по коридору мимо расположенных друг против друга дверей, заметил Петр, — следовательно, ее закроет водитель. И он же наверняка ее открывает тогда, когда Шнайдер выходит… Да и окна распахнуты намеренно, из них можно при необходимости и стрельбу вести и выпрыгнуть… В общем, еще то логово…»

Он вошел в большую комнату, окна в которой были закрыты плотными шторами, и сел в одно из кресел, стоящих друг против друга около дивана и разделенных небольшим инкрустированным журнальным столиком.

XXVIII

«Шнайдер живет на широкую ногу, — осторожно оглядывая комнату, подумал Петр, — мебель добротная, на полу дорогой ковер, на стенах картины. Правда, они, на мой взгляд, не гармонируют с имеющейся обстановкой, на их месте я бы поместил картины, выполненные в реалистичной манере, а не эти произведения абстракционистов. Видимо, хочет походить на своих американских партнеров… Да еще пьет виски… В общем хочет стать американизированным немцем… Вот, уж, действительно, с кем поведешься…»

— Думаю, для начала этого хватит, — на пороге комнаты появился Шнайдер, зажав между пальцами правой руки горлышки двух бутылок и неся левой плоскую тарелку с несколькими сэндвичами.

— Более чем, — ответил Петр, — мы же не собираемся действительно напиваться.

— А, может быть, все-таки напьемся? — ухмыльнулся хозяин дома. — Вы расскажите об истинной причине нашей встречи, ну, а потом…

— После того как я вам расскажу, вам придется срочно связываться с руководством, — прервал его Петр, — если вы, по роду своей деятельности не знаете больше, чем я.

— Все так серьезно? — Шнайдер наклонился, поставил бутылки, на одной из которых Петр заметил этикетку коньяка, а на другой — виски, затем тарелку на поверхность журнального столика, и выпрямился, уставившись на Петра.

— Да.

— Рассказывайте! — хозяин сел в кресло напротив.

— Я располагаю информацией о том, что скоро интересы Германии могут быть серьезно ущемлены, — медленно произнес Петр.

— Какие именно? — поинтересовался Шнайдер.

— Экспортные и импортные, а также финансовые, особенно кредитные… А также и международные…

— Я вас внимательно слушаю…

Петру хватило четверти часа, чтобы озвучить заранее подготовленный текст.

— Интересно, — задумчиво сказал Шнайдер, — очень интересно… То, что в названной вами стране что-то назревает, нам, конечно, известно, но то, что вы рассказали, крайне важно… Вы уверены, что наши партнеры в США участвуют в этом?

— Да, я даже попытался выяснить это у нашего общего знакомого из ЦРУ.

— Что, так прямо и спросили?

— Нет, конечно, — рассмеялся Петр, — я задал ему всего два вопроса. Первый: сколько есть времени до того, как произойдет то, о чем я вам рассказал.

— И что он ответил?

— Только то, что он не правомочен давать ответы на подобного рода вопросы и может быть даст ответ, если получит санкцию на это. Как по-вашему, разве это не достаточное подтверждение того, что его организация причастна к происходящему и готовящемуся?

— Вполне, — согласился Шнайдер. — А второй вопрос?

— Второй… — Петр помолчал, — второй был вопросом относительно возможности дальнейшего присутствия бизнеса в стране, о которой мы говорим…

— Бизнеса?

XXIX

«Вот он, момент, ради которого я все это затеял, — понял Петр, — теперь, главное, чтобы Шнайдер поверил…»

— Да, бизнеса, — он откинулся на спинку кресла и, выждав несколько мгновений, добавил, — немецкого и, уж, простите, моего…

— Поясните, — потребовал хозяин дома.

— Охотно. В соответствии с законами рыночной экономики, постоянно идет борьба за рынки: торговли, финансов и другие, более сильные монополии вытесняют или поглощают, а то и разоряют слабых. В этой связи никто не гарантирован от того, что в результате событий, которые готовятся в уже названной стране, подобное не произойдет и с германскими, место которых в ней займут американские. Это может быть своеобразной платой новых властей США за оказанную помощь. Согласны?

— Может, — вновь согласился Шнайдер. — Но при чем здесь ваш бизнес? Насколько мы знаем, ваша компания не представлена на латиноамериканском рынке.

— Не представлена, но моя компания заинтересована в расширении своего присутствия, в том числе и в названной мною стране. Как вы понимаете, рисковать капиталом я не хочу.

— Понятно, — кивнул хозяин дома. — И что же вам ответил наш общий знакомый?

— Дал понять, что может лишь поделиться некоторой информацией, которая может пригодиться для установления нужных контактов между бизнесменами и государственными должностными лицами.

— Да? — оживился Шнайдер. — И какого рода могла бы быть эта информация?

— Ограниченная и небольшая по объему. Своих агентов влияния они точно не назовут, а на тех, на кого дадут, компромата не будет. Он им самим нужен.

— Это точно, — помрачнел Шнайдер, — компромат — это уздечка, с помощью которой можно не только держать в нужном состоянии, но и заставлять совершать нужные действия. Не дадут.

— Поэтому я предлагаю следующее… — Петр заметил, как заинтересованно взглянул на него хозяин дома. — Я передам нашему общему знакомому согласованный с вами универсальный перечень вопросов, на которые наша с вами организация хотела бы получить, пусть краткие, но все же ответы. Думаю, что в их основе могли бы лежать сведения о биографии того или иного должностного лица, составе семьи. Эти сведения должны быть дополнены фотографиями. Как вы понимаете, имея эти исходные данные, наши люди при необходимости могли бы взять то или иное должностное лицо в разработку, ну, а, что из этого получится, будет зависеть от умения тех, кто будет это делать… Возможно, начав с этих должностных лиц, мы выйдем на других, пусть и более низшего уровня, но поможем им в дальнейшем карьерном росте…

— То есть вы предлагаете, заняться созданием нашей агентурной сети, — догадался Шнайдер.

— Да, долговременной и разветвленной… и. надеюсь, под вашим руководством.

— Моим? А как же вы? Это же вы предложили? — постарался изобразить недоумение Шнайдер.

— Мне будет достаточно, если моя компания получит свою долю рынка страны, о которой мы говорим. И потом, вы же знаете, мне не с руки демонстрировать истинную сущность того, чем я занимаюсь, мои функции другие…

XXX

— Я согласен! — Шнайдер вскочил с кресла. — Я ваш должник!

— Скажите тоже… — Петр, разыграл удивление, — я лишь делаю то, что должен.

— Нет! — хозяин дома подошел к сидящему в кресле Петру. — Вы придумали гениальный план! Я повторяю: я ваш должник!

— О’кей! — кивнул Петр. — Пусть будет так.

— За это надо выпить! — Шнайдер сделал несколько шагов к мебельной стенке, нажал на скрытую кнопку, дверца небольшого бара распахнулась, и он вынул из него две рюмки. — Пить будем коньяк!

— Почему? Вы же пьете виски?

— Потому, что я хочу выпить за вас!

— Лучше выпьем за то, чтобы все удалось.

— И за это тоже…

Шнайдер сел в свое кресло, поставил рюмки на поверхность журнального столика, быстро открыл бутылку коньяка, наполнил рюмки и протянул одну из них Петру. Петр взял ее, зажал, согревая в ладони, и посмотрел на хозяина дома.

— Выпьем за сказанное! — произнес тот, поняв свою рюмку.

Конец ознакомительного фрагмента.