Один оборот

Олег Аникиенко

Книга о жизни небольшого северного города России времен «рыночной экономики». Проза не развлекательная, она о нас, горожанах глубинки, живущих трудовым заработком, своими мыслями и делами.Как изменились внутренние связи людей в постсоветский период? На что опереться современному городчинцу, устоявшему в культе потребительства, «жизни для себя»?Герои – простое человечество эпохи временного помутнения ценностей, упадка нравственности и культуры. Но совесть, человечность – остаются…

Новые спасители

В этом году весна будто застряла у порога, — то поманит открытым холодным небом, то опять зарядит дождем, а то и снежной крупой сыпанет… Погода капризничает, горожане устали, тоскуют по теплу. Как быть?

Мое раздражение объяснялось, так же, и нерешенной творческой задачей. Наша городская газета объявила конкурс на тему «Моя улица», и я не мог определиться, участвовать или нет. Слишком малым давался объем заметки. В нескольких предложениях можно перечислить количество домов, метраж дороги, да разбитый асфальт тротуаров. Но как передать образ улицы, ее неповторимое своеобразие? Здесь не обойтись без поэзии, метафор…

Как вдруг, за несколько дней до календарного лета, весна сжалилась. Словно извиняясь за опоздание, наполнила, затопила улицы матовым светом, густым, но невидимым теплом. Мгновенно позеленело! Деревья, дома, прохожие — все проступило сквозь желтое небесное стекло. И сутулые — распрямились…

Иду по улице Советской, что в старой части города, вдыхаю обновление жизни. Но перед библиотекой (это святое!) — останавливаюсь. Перед знакомым входом выставили столы с книгами. Раздают излишки. С сожалением перелистываю романы Тургенева (кто их читает теперь?), встречаются Булкагов, Платонов…

Задерживаюсь у «эзотерического» стола. Подумать только! Еще двадцать лет назад мы листали эти книги с опаской. Сейчас не страшны нам «магия» с «оккультизмом». Старая эзотерика преобразилась. Любой перечислит колдовские методики — НЛП, трансерфинг, управление реальностью, даосские секреты, методы спецслужб…

— Интересует непознанное? — слышу за спиной женский голос.

— С научным уклоном… — сдержанно отвечаю.

Солнце ласкает мне лоб, щеки, и я не могу рассмотреть собеседницу. Лишь световой контур обрамляет ее фигуру.

— А — люди, единомышленники? — мелодия ее вопроса кажется мне насмешливой. Мягко слепящий поток света мешает рассмотреть цвет ее глаз. — Вот иду к ним…

— Что-то новенькое? Секта? — Принимаю ее тон.

— Вроде того. Секта сероглазых…

И мы идем по улице вместе. Походка спутницы уверенная. Ее соломенную стрижку трогает теплый ветерок. Встречные волны шевелят и мои волосы. Мне хорошо, и соседка — по душе. Она напоминает мне плакатный образ комсомолки 30-х годов. Энергичная, идейная, устремленная в будущее… Вот только у глаз моей дамы замечаю морщинки. Не так уж она молода…

Рассказывает о себе: воспитатель, учитель труда в детской больнице. Изготавливают всякие поделки. Только дети там — больные…

Я слушаю ее рассказ, по — прежнему, болтаясь в своей проблеме. Браться ли за конкурс? Или взяться за повесть? Показать нашу провинциальную жизнь, найти живые слова…

— А сегодня мы сделаем свой страх! — объявляет больным детям учительница. Она в белом халате, красивая, смелая… От нее исходит доброта. — Как страх? — дети заинтересованы. Она показывает изобретенную ею «страшилку». Бяка бумажная, перетянутая черными нитками… Объясняет, что сама боялась уколов, а теперь осмелела. Дети верят и воплощают в игрушку свои волнения от больницы, врачей, будущих операций. И страх тот можно помять, покрутить, даже порвать.

…Конечно, — размышляю, видя как она жестикулирует, — напишут и без меня дежурные фразы. Назовут, в который раз, улицу бывшей Трехсвятительской. Вспомнят о ее роли до войны (тут был мелкий заводик). Да и нужна ли газете художественность?

…А еще — домовенок Кузя. Доброе существо, охранитель дома. Так увлекутся, — не отнимешь! Часто увозят своих персонажей в поселки. И, конечно, — доносится до меня ее необычный тембр, — обида на правительство. Зарплату не платят. Я вот думаю, этих шишек тоже учили. Почему не заботятся о тех, кто их выучил? Мы так унижены…

…Да, провинциализм, — продолжаю размышлять, — заметен в мелочах. Вот сосуд для окурков у здания общаги студентов. Стоит прямо на тротуаре. Думаете, урна? Нет, какой — то банный таз без дна. Любой может пнуть! Уж лучше бы ведро поставили. И надо траву рвать из фундамента. Как — то запущено у нас. Да заменить, наконец, эту разбитую брусчатку. Бывший мэр делал. Теперь — в тюрьме за хищения…

–… А дети в одном классе разного возраста. Дисциплина нужна. Но кричать нельзя! Ищешь крючки для зацепки внимания. Поиск, поиск… Каждый день что-то новое. Нужно отвлечь детей. То «сладкая парочка» в виде мальчика с девочкой из ниток. Или — «Эхо», нечто странное, с большими ушами… Думаешь вечерами, не спишь. И знаете, каждому педагогу дети придумали прозвища. Мультяшные. Есть у нас и Руслан — богатырь, и Элли своя…

— Стоп! Пробую угадать ваш образ! Как дети придумали… Э — э — … Бабочка над капельницей? Верно?

Мы подходим к зданию, принадлежавшему обществу слепоглухонемых. Двухэтажный невзрачный особняк. Здесь, как я понял, новое эзотерическое общество арендует класс для занятий. Стены дома с ранами, трещины, потеки. Все уныло…

Однако, на крыльце нас встречает сюрприз. Да какой! Русский красавец, удалой молодец! Иванушка сказочный, кучерявый парень лет двадцати. Косая сажень в плечах, а взгляд наивный, добрый. Это сын моей новой знакомой. Я засмотрелся, — ну, чистая картинка…

— Иван! — представился он. И мы входим в здание.

Внутри дома — хмуро. Ни цветов, ни картин на стенах. В классе несколько столов, дешевый телевизор. Слушателей — двенадцать апостолов. Полусонно слушают. А с экрана телика вещает пухлощекий, с залысинами дядька. Напоминает недовольного хомяка. Он — лидер движения.

…Мы продолжаем «введение в информацию Ордена Звездных Магов». Наши знания о законах мира и бытия…

…Мыслениум, — продолжает хомяк, — являет Нечто, хранящее информацию о пространстве, бывшем здесь и там. Все хранит база матрицы… Глобуль — полевый компонент, имеет в сечении… точечный мономер…

У мужика, похожего на жуликоватого цыгана, бегающие глазки, плохая дикция. Он перекатывает слова в щеках и небрежно говорит углом рта, не глядя на слушателей.

— Это Баклановский, бывший журналист и Главный тамплиер Ордена, — сказали мне шепотом.

— А какова цель организации?

— Тсс! Спасение человечества!

…наша система находится на 33-ем уровне. Затрачено 12 триллионов лет. Однако, цель не достигнута: часть человечества не имела 13-го инфогена…

Потом телик сдох. И разодетая дама, видимо заместитель Магистра, продолжила лекцию. Говорила быстро, но слова забывала, вставляя «так сказать», «подобно»…

…Мы — последователи учения, обладающего истиной. Наш Орден спасет Землю… Материалистический подход губит жизнь. Духовный кризис… Общество потребления… Мы — возвысим… Новая парадигма заполнит лакуны…

Медленно, не привлекая внимания, стараюсь рассмотреть магов. Сердце мое сжимается… Почему они так бедны? Серая, невзрачная одежда, словно рабочие, не успевшие переодеться. Некоторые спят на стульях. Зачем они здесь? Разве можно понять эту муть? Да платить за нее заработанное?

Срабатывает старая уловка. Мошенники паразитируют на духовном голоде людей. — Якобы, лишь «орденцы» способны спасти планету… И, всего — лишь, нужно платить, терпеливо учиться и приводить новых членов…

Возвращаемся мы втроем, — наша героиня в центре. Я и красавец Иванушка, словно оруженосцы — по бокам. Солнце мягко согревает нашу троицу, и мы, прищурив глаза, смело двигаемся ему навстречу.

Собираюсь с мыслями, подыскивая формулировки. Нужно ли отговаривать? Возможно, в их жизни появился большой смысл? Или — отложить разговор? В последние годы таких групп расплодилось. На моей памяти — ордена Дыхания Дракона, Сапфировой Короны, Грааля Миров, Белого Лотоса… Зодиака… Теперь вот — Звездные Маги. Сознаю, их появление вызвано временем. Мы — на переломе мировоззрений. Старые религии умирают. Новые — не созданы. И новая волна эзотеризма дает хоть какой-то духовный хлеб.

Именно в такое время обостряется у некоторых желание спасать. Без такого шанса, эти люди — тусклы. Огонь их душ требует выхода. И выход — есть! Человек своим сознанием способен спасти мир, навести порядок. Нужно овладеть новыми знаниями, тонкими энергиями добра и света. Для этого и созданы «технологии спасения». Визуализация, материализация… Нужно учиться. Потому — многоступенчатые школы «обучения». И — деньги деньги…

Я не мог сейчас отказаться. Пытливый взгляд русского Ивана жег мне висок. Он ждал. Я размышлял о сердце моей мадонны. Его хватало и на любовь к сыну, и на больных детей, и на желание спасти человечество. Лично я сомневался, что время практики пришло. Хотя признавал принцип. Впрочем, и на моем скепсисе далеко не уедешь. Нужен устремляющий огонь желания — исцелить, спасти…

— Так вы придете к нам через неделю?

— Приду. Хотя у меня мысли…

Мне показалось, они правильно поняли. И мы, трое искателей, продолжили наш поход к солнцу. Я думал, что когда-нибудь напишу не только о нашей прогулке. Изображу весь наш городок. Расскажу о «прокаженном» доме на улице Кирова (стены дома пожрал страшный грибок) или про купца Оплеснина, который повесился после революции на потолочном крюке своего особняка. Или про наш музей, где в подвалах мучили репрессированных…

Будут заметки и о людях города. Возможно, найду несколько строк для нашей нехитрой троицы. Расскажу о спасителях, что шли навстречу вечернему солнцу. Кому нужен этот рассказ? Да мне же…

Да, без внутренних связей с горожанами, как и с улицами, не получится хорошо. Ни рассказ, ни заметка в газете. Как завязать эти связи? Как сохранить их в тысячах штампов, отношений, ненужных встреч и слов? На что опереться? На уважение к людям? Да, пожалуй, еще на солнечный свет запоздалой короткой весны…