Один оборот

Олег Аникиенко

Книга о жизни небольшого северного города России времен «рыночной экономики». Проза не развлекательная, она о нас, горожанах глубинки, живущих трудовым заработком, своими мыслями и делами.Как изменились внутренние связи людей в постсоветский период? На что опереться современному городчинцу, устоявшему в культе потребительства, «жизни для себя»?Герои – простое человечество эпохи временного помутнения ценностей, упадка нравственности и культуры. Но совесть, человечность – остаются…

Один оборот

Весной, как и во многих малых городах страны, у нас сбивают ледяные сосули. Край наш снежный и крыши, покрытые серым шифером, страдают вместе с людьми. Начинают очистку с главных улиц. Их у нас две — Коммунистическая и Первомайская. Спецтехники на все дома не хватает, и мужчины, обвязавшись веревками, балансируют по кровле с лопатами и деревянными колотушками.

— Левей, Васек… Вдарь еще! Куда?!

Сосули падают, с грохотом задевая жестяные карнизы, и разбиваются на сверкающие осколки. Но веселья мало. Солнце еще слабое, и горожане вяло бредут на работу или досыпают на остановках, прячась в воротники.

Вокруг домов на тротуарах выставлены самодельные «ежи». Конструкции сколочены из подобранных на мусорках оконных рам. К деревьям, фонарным столбам, урнам привязаны ленты, проволока. Женщины, минуя ограждения, выходят опасливо на дорогу и ругают чистильщиков.

— Для вас же, тетя! — обижаются дворники и толкают льдины на проезд.

Весной, наконец, становятся нужными и таблички на домах. Краска на них облупилась, но еще читается: «Осторожно, сход снега!» Таблички висят круглый год, прикрученные намертво к углам зданий. Летом у этих плакатов останавливаются иностранцы. Приезжие гости смеются, тычут пальцами и фотографируют своими телефончиками. Потеха!

Но горожане невозмутимы. У нас и лампочки новогодние висят годами на улицах. Возможно, некрасиво, да удобно. Зато у нас нет террористов, всяких скинхедов и проституток на вокзалах.

Весной горожанам нужна душевная поддержка. Люди устали от зимы и расслабляются по своему, — кто напивается, буянит, а кто отдыхает, засыпая на концертах в местной филармонии.

Есть у нас и парк у реки. Тополя в нем посажены еще первыми коммунарами. Дерева разрослись и ежегодно стригутся бензопилами. Когда-то здесь был и собор с огромной колокольней. Снесли в 30-х годах борцы с религией. Тогда же и город переименовали. Но главная примечательность парка — вид на реку. Жители мало ценят эту особенность. Трудно поверить, но за двести лет город не выстроил набережную. Берег не ухожен — ржавые цепи и тросы, какие-то бетонные кольца, столбы. Кругом битые бутылки, следы от костров…

Три года назад решили залить бетонную набережную. Закатали метров двести. Оградили подход к берегу высоким забором из щитов. Да так плотно, не подойти к воде. Вот и стоит эта крепость… Строители исчезли, денег нет — кризис. Или — своровали? Но убрать забор нельзя, вдруг деньги найдутся?

Ну и чем, прикажешь, душу поднять? Даже ледохода не видно. Хотя, конечно, можно дыру просверлить в досках. Незаметно так, коловоротом. Смотри, наслаждайся… Или лестницу притащить. Взобравшись на забор, можно провожать плывущие льдины и приветствовать очередное обновление жизни.

Лето… Уже давно не покидает ощущение, что городу чего-то не хватает. Но — чего? И не скажешь определенно…

Трудно выразить словами. Быть может потому, что не видна городская аура? Не чувствуешь дух города, его неповторимое своеобразие. Приедешь в иной городишко. И первый встречный: Рассказать о нас? И — «тра-та-та»… — не остановишь. Глаза горят, руки, что мельничные крылья.

— А сами откуда? — спрашивает.

— Из Усть — Сыровска.

— Усыровска? И какой он?

Задумаешься. Как рассказать о том, что хочешь любить легко, а получается натужно. Что лицо города как будто правильное, а… пресное. Что нет у нас цирка и своих клоунов с умными глазами и ладными руками. Удивительно, но за четверть века в городе не построено новых фонтанов. Словно в пустыне живем, не на болотах. Пара существующих фонтанов — у здания мэрии, да у кинотеатра. Так себе фонтанчики, без затей. Словно нет своих скульпторов в городе. Можно, ведь, под струю дракончика посадить. Или сисястую русалку.

Шутка, конечно. Но в этих наших мемориалах так мало жизни! И все слишком похоже на памятники других городков. Ну, может, рука не так повисла, другой ракурс… Город глух к малой скульптуре. Так много зеленых сквериков, площадок вокруг. Ну, поставьте туда какого-нибудь забавного зверька. Не надо уже этих бронзовых рабочих. Индивидуальность создается мелочами…

Читал, как в мексиканском городке спаслись от заезжих колдунов. Три местных мага на вертолете облетели свой городишко, чего-то там нашептывая, да потряхивая. Магический ритуал не отнял много сил. Но с тех пор внутри городка хозяйничали лишь местные чудотворцы. С кого и спросить можно.

Еще свежа в памяти «работа» колдуньи Стеллы. Явилась в наш город с быками — телохранителями, разорила десятки горожан. А помогли ей наши газетчики. Такую рекламу устроили! Знали, что воровка, да хотелось «бабок срубить». Знали, — попадутся не они, а те бедные женщины, что несут последние деньги, лишь бы сынок перестал «трою» пить.

И вопрос местным магам. Вы — то чего смолчали? Корпоративная солидарность? Или струсили? А может, наши маги не видят над городом биополя, нужного для защитного кольца? Значит, приедут еще в черных одеждах, с черным нутром…

А душа несогласно волнуется, негодует. Должна быть аура! Сильная, крепкая… Может, маги наши хреновые?

Ежегодно отмечаем «день города». Концерты на площадках, поп-звезды залетные… «Ах, какой он мужчина, рожу ему сына…» И, обязательно — море выпивки. Праздник же! Центральная площадь на утро как помойка. Пивные банки в самосвал грузят.

На душе — зеленый сверчок. Свербит, беспокоит… В чем он, «дух» нашего города? Неужели горожан объединяет лишь пиво, пусть и хорошее. И думаешь: а что если завести место, объединяющее горожан независимо от их возраста и веры? Нечто вроде культового поля, холма. Чем наш город выделяется? Слиянием двух рек! Так, может, здесь и устроить гуляния?

Представьте — зеленое поле у реки — матушки. С утра на берег стекается городской люд. Молодые, старые, начальники, подчиненные… Знакомятся, обмениваются идеями, самодельными корзинками и книжками. На лицах — светлые улыбки. Все чувствуют: происходит важное. Мы — горожане! Глядь, а здесь уже обнимаются. Горланит бард, танцует «балерун», а клоун ходит и всем хитро моргает. Поле. Нет толкотни, нет пьяных. Рядом — бурлящее устье. И что-то медленно поднимается над полем. Эх — ма! Народ головы запрокинул. Тихо плывет к небу дымка — радуга. Не серая и поникшая, как у больного человека. А задорная, горделивая…

Осень… Пожалуй, лучшее у нас время года. Комаров уже нет, и с окон снимают потемневшие от дорожной пыли куски марли.

Осенью лучше смотрятся старые здания, дореволюционные особняки купцов, толстостенные дома «пятидесятых»…

Еще сохранилась лепнина, рустовочные углы солидных домов, сандрики, замки и розетки, — словом то, что называли архитектурным излишеством. Прогуливаюсь по улочке Чернова, на которой штукатурят известный «дом под шпилем». Сворачиваю на Карла Маркса, — здесь тихо, и осень бросает на выступы под окнами желтый, красный лист. В одном из низких окон, сквозь темную гладь стекла вижу целующихся мужчину и женщину. Красиво и таинственно одновременно.

А вот у этого дома с лоджиями я бы спел серенаду. Испания почудилась, а белье в арочных проемах — наше, застиранное.

Люблю смотреть на карнизы старых домов, — ряд чередующихся модульонов ласкает взгляд. Хотя некоторые из них отвалились, и шифер побит у краев. А там — капители, словно модные шляпки, сидят на колоннах.

Иду вдоль парка, мимо художественного музея, а в воздухе — едва слышимый запах зимы. Или почудилось? И, кажется — ажурная решетка чугунно скрипит…

И опять зима… И опять — весна…

Пролетел еще год. Запахло теплом, прилетели, суетятся грачи… Уже сбиты сосули с крыш, и почерневший снег дотаивает на обочинах. Ты идешь по улицам города, стараясь обрести душевные силы. Трудно на что-то надеяться, когда над тобой — лишь давящая серая пелена. Когда кажется, что и ты сам, и люди — уже не так интересны, как прежде.

Ты ждешь синевы небес, как пьяница — выпивки. И синева не обманет, — появится! Огромное небо внезапно раскроется и опрокинет в себя весь городок. Ты идешь по улицам, вглядываясь в лица прохожих. Какие они, — горожане?

С интересом подходишь к киоску, покупаешь газету. Киоскеры! Вот кто наша особенность! Эти мягкие интеллигентные лица. Их сдержанные, доброжелательные улыбки. Прекрасное в незаметном. Как ты не видел этого раньше? Завершился один оборот вокруг светила.. Мы облетели его вместе с соседом по подъезду. Необязательно поздравлять друг друга. Достаточно поздороваться чуть теплее. Или сказать ему пару слов.

— Привет, мол… Снова — весна?

— Да я… то да се… и тебе не болеть…

— Спасибо. Летим дальше?