Капканы на баранов

Олег Александрович Бойко, 2017

История о слепом доверии и вынужденном предательстве, а также о том, чем может обернуться ложь во спасение и искреннее желание помочь ближнему. Океан, песчаный пляж и шелест пальм – молодому шведу по имени Эрик Хансен предстоит провести неделю отпуска в райском месте, но он еще не знает, как эти дни изменят его жизнь и какой след навсегда оставят в его сердце. А пока приезд омрачен только новостью о погибшем в результате несчастного случая русском туристе. И как же не попробовать узнать об этом происшествии больше? Особенно, если случай сводит с непосредственными участниками инцидента.Содержит нецензурную брань.

2

За аркой с надписью «Reception» я попал под свод из переплетенных между собой широколистных деревьев, под которым пересекались деревянные дорожки, ведущие на пляж, в центральный холл отеля и в бар, из которого доносились голоса людей и музыка.

Центральный холл, куда меня повел Саид, представлял собой просторную круглую площадку под огромным конусообразным куполом, крытым пальмовыми листьями. Поддерживался он множеством массивных балок, закрепленных на высоких бетонных столбах, отделанных деревянными панелями, чтобы их вид максимально гармонировал с окружавшей природой. Стены здесь заменяли живые изгороди из тщательно постриженных кустов, либо невысокие — до середины груди — простенки из камня. Кругом стрекотали цикады, где-то, надрываясь, квакала лягушка, а в переплетении балок с закрепленными на них лампами освещения мельтешили сотни мотыльков.

Слева полукругом располагалась стойка регистрации, за которой суетились трое работников отеля в форменных одеждах. По периметру располагались диванчики и кресла для вновь прибывших гостей. На столиках перед этими диванчиками лежали груды рекламных проспектов, которые заметно поредели, разойдясь по рукам прибывших со мной китайских туристов. Они уже получили ключи и разбирали из общей кучи чемоданы, чтобы отправиться с ними по своим бунгало.

Кроме них здесь были несколько человек и европейской внешности. Кто-то из тех, кто уже находился на острове до нашего приезда. Две молодые парочки в мятых шортах и футболках — среди прочего гама до меня донесся их французский прононс — стояли в обнимку и разглядывали объявления на информационной стойке перед уже закрытым бюро досуга и развлечений. По оставшейся у меня за спиной деревянной дорожке из бара в сторону пляжа медленно прошаркала пожилая супружеская чета. Седовласые старики были облачены в белоснежные одежды, он — в идеально выглаженные рубаху и брюки, а она — в длинную юбку и немного старомодную блузку.

Я медленно проводил стариков взглядом, пока Саид что-то объяснял китайцам, которые все никак не могли разойтись и галдели так, словно обсуждали план захвата острова. Потом вдруг отметил для себя, что на одном из диванчиков сидела еще одна странная парочка, которая не могла не привлечь к себе внимания. Это была невысокая девушка в свободном синем платьице, которое не могло скрыть ее потрясающую фигуру, стройная и миниатюрная брюнетка с короткой стрижкой. Смуглый худой мужчина с копной кудрявых волос был одет в полицейскую форму и держал в руках свою фуражку. Они сидели рядом вполоборота друг к другу и что-то тихо обсуждали.

Я с радостью еще понаблюдал бы за ними, точнее, за девушкой, но Саид, видимо, решив все вопросы с китайцами, снова обернулся ко мне и позвал за собой к стойке регистрации. Там он перекинулся парой слов с работниками отеля и, выдав мне регистрационную карту гостя, помог ее заполнить.

— Где я могу перекусить сегодня? — спросил я у него, отдавая вежливо улыбающемуся работнику заполненные документы и паспорт.

— Главный ресторан, завтраки, обеды и ужины в котором включены в программу вашего полного пансиона, уже закрыт, но я могу попросить кого-нибудь, чтобы вам в номер доставили ланч-бокс, так как сегодняшний ужин, которым вы не успели воспользоваться, входит в стоимость вашей путевки и оплачен. Кроме того, есть еще три ресторана, где вы можете поужинать за деньги. Точнее, два, третий — японский сегодня закрыт, но кухни остальных работают до часа ночи… и есть еще бар…

— Спасибо, Саид, я подумаю…

Ожидая, пока щупленький островитянин в форменном костюме отеля вернет мне паспорт и выдаст ключ от бунгало, я еще раз окинул взглядом холл. Китайцы все до одного разошлись, исчезли и четверо французов. Даже девушки в синем платье не было, и только полицейский, напяливший на кудрявую голову свою фуражку, топтался под аркой, через которую я не так давно пришел сюда с пристани, и что-то черкал в своем маленьком блокнотике. Зато из бара в холл переместилась небольшая шумная компания из троих парней и двух девушек. Все они уже и так были в изрядном подпитии, но у каждого все равно с собой было по бокалу с коктейлем, которые они поставили на один из столиков и, оживленно болтая, плюхнулись на диван и в кресла.

— Ваши документы и ключ! — служащий отеля протянул мне документы. — Ваше бунгало под номером 18. Можете располагаться. Вас проводить?

— Спасибо, не надо… Я найду… — ответил я, забирая бумаги и ключ-карту, и, обернувшись к Саиду, спросил, — Так что здесь все-таки случилось?

— Что? — переспросил он.

— Я спрашиваю, что случилось с человеком, которого отсюда увозят в гробу?

Он испуганно выпучил глаза, быстро взял меня под локоть и поспешил отвести в сторону от стойки регистрации. Я даже едва успел подхватить свой чемодан.

— Простите, но подобные инциденты и разговоры о них рождают слухи, которые потом плохо служат репутации отеля… Я надеюсь, вы меня понимаете…

— Да, конечно… И все же… Просто интересно. Я не буду ни с кем это обсуждать. Честно!

Саид воровато огляделся по сторонам, а потом придвинулся ближе ко мне и тихо произнес:

— Я знаю, что это был русский турист. Отдыхал здесь один, решил записаться в школу дайвинга. И вот, во время тренировочного погружения, когда в одном из баллонов закончился кислород, и надо было переключиться на второй, что-то пошло не так… Говорят, он запаниковал и, наверное, стал беспорядочно крутить вентили. Одни говорят, что он сам себе нечаянно перекрыл кислород, другие — что запасной баллон почему-то вообще оказался пустым. В итоге он в панике вынул изо рта загубник и захлебнулся, бедняга…

— Да, уж… — я почувствовал, как несмотря на окутывающую меня жаркую ночную духоту, по спине пробежали мурашки. — А он точно был русским?

— Да!

— Откуда такая уверенность?

— Я русских много повидал на этой работе, мистер Хансен, и этот точно был русским. Кроме того, я так же, как и вас встречал его в аэропорту и доставлял на остров. Звали его — Виктор Колосов. И ругался он по-русски, особенно когда по телефону говорил… Так только русские ругаются!

У меня по спине пробежала очередная волна мурашек. Я повторил про себя услышанное имя и, наверное, как-то неуместно усмехнулся, что вызвало у моего собеседника удивление.

— Что такое? — спросил он.

— Нет, ничего… Тебе виднее, Саид. Русский так русский… Знаешь, вариант с ланч-боксом меня вполне устроит… Сможешь договориться?

— Нет проблем, мистер Хансен! Сейчас все организую!

— Спасибо. А то я подумал и решил, что никуда уже сегодня не хочу идти. Устал. Перекушу в номере и лягу спать…

— Как вам будет удобно! Сейчас предупрежу, чтобы вам доставили ужин в номер…

На этом мы попрощались, так как ему еще предстояло вернуться в Мале. Я же покинул холл отеля и направился к своему бунгало по широкой выложенной плиткой дорожке, освещенной низкими фонариками, установленными прямо над землей. По пути встретил несколько праздно шатающихся парочек разных возрастов, которым до меня, как и мне до них, не было никакого дела. А потом, сверяясь с указателями, не спеша набрел на свое бунгало.

Это был небольшой домик под номером 18, стоявший по правую сторону от дорожки и утопающий в шелестящей листве растущих вокруг него деревьев с большими широкими листьями. Я открыл дверь ключом, вошел и включил свет.

Внутри было просторно. На полу лежал светлый кафель. Белые стены. Напротив двери в санузел — стенной шкаф. Большая двуспальная кровать, два небольших коврика по обе стороны от нее, два плетенных кресла и стеклянный столик напротив окна, которое было занавешено плотными шторами. Над изголовьем кровати и на соседней стене висели странные картины в кричащих красно-оранжевых и сиренево-лиловых тонах, абстрактно изображавшие пойманных в сети и подвешенных над водой акул. Напротив кровати стоял широкий письменный стол, стул с плетеной спинкой, на стене — зеркало, рядом — телевизор на высокой тумбе, в которой был расположен мини-бар. Потолок был высоким, а по центру свисала большая люстра-вентилятор с широченными лопастями. И, конечно же, самым незаменимым предметом был кондиционер, который я тут же включил, чтобы не умереть от жары в этой тропической духоте.

Чемодан я оставил у входа, решив, что позже разберу вещи. Открыл мини-бар и долго изучал его содержимое. Потом вздохнул, взял маленькую бутылочку виски, банку колы и сварганил в высоком стакане незамысловатый коктейль. Но не успел я его даже пригубить, как в дверь постучали. Я открыл — это был посыльный из ресторана, который принес мне ланч-бокс с ужином. Когда он ушел, я бросил коробку с едой на кровать, открыл дверь, которая была расположена рядом с окном и выходила на небольшой дворик, где стояли два деревянных шезлонга и столик. Этот дворик был отгорожен от пляжа густой стеной из деревьев и пальм.

В этой живой изгороди прямо напротив двери, в которой стоял я, чернел проем естественной арки, образованной ветвями деревьев. И где-то далеко в этом темном проеме в свете почти полной луны мерцала вода лагуны. Я разулся и босиком сошел на песок, который оказался теплым несмотря на то, что стемнело уже довольно давно. Медленно ступая и чувствуя, как мелкий песок просачивается между пальцами ног, я вышел через арку в темноту, окутывающую пляж. Снова пригубил из своего стакана и уселся на песок, зарыв в него ноги по щиколотки.

Сидел, смотрел по сторонам, рассматривал освещенный цепочкой круглых фонариков длинный мостик, ведущий к причалу. Слушал, как легкие волны тихо плещутся в темноте. В задумчивости наблюдал за мелькающими в темноте пляжа или просто неподвижно сидящими на песке темными силуэтами людей. Думал о том, что я здесь делаю? Точнее, что я здесь делаю один? Ведь в такие места люди приезжают парами, либо всей семьей — с детьми. И не то, чтобы мне было скучно одному. Я в принципе люблю побыть один, и не вижу в этом ничего плохого, но романтика, которая так и сочилась здесь из всех щелей, наводила на мысль о том, что я в этом райском уголке стану белой вороной. А ведь это только самое начало моего отпуска. И в довершение ко всему этот странный инцидент с русским туристом.

— Добрый вечер! — вдруг раздался из темноты мужской голос с легкой хрипотцой.

Я вздрогнул от неожиданности. Повернулся и сощурился в попытке навести резкость, пока не увидел выплывший из темноты силуэт. Затем в полоске света, которую отбрасывал фонарь на заднем крыльце моего бунгало сквозь арку в ветвях, я увидел жилистого, высокого, но немного ссутулившегося мужчину в шлепках, красных шортах и желтой майке. На вид ему было далеко за сорок, наверное, даже ближе к пятидесяти. Лысый с каемкой рыжих волос, идущих через затылок от виска до виска над мясистыми ушами, он был весь в веснушках, включая руки и ноги, тоже покрытые редкой светло-рыжей растительностью. На щеках рыжая небритость, нос картошкой, губы тонкие, близко посаженные глаза — две узкие щелки под нависшими над ними неряшливо кустящимися бровями.

— Здравствуйте, сэр! — говорил он по-английски, немного шепелявя, и в знак приветствия махнул мне перехваченной за горлышко бутылкой пива.

— Добрый вечер! — тоже поприветствовал я нетрезвого гостя, подняв свой стакан с виски-колой. — Чем могу быть полезен?

— Вы живете в этом бунгало?

— Да… — осторожно ответил я, глядя на него снизу вверх. — А что?

— Нет, просто… Я просто тут… э-э-э… гулял после ужина и после бара… убивал, в общем, время… и вдруг понял, что пора бы на боковую, но идти вокруг так лень…

— И? — снова спросил я, не зная, что сильнее испытывал в тот момент, раздражение от столь неожиданного и бесцеремонного вторжения в мой размеренный первый вечер на этом острове или просто удивление.

— В общем, пока бунгало пустовало, я пару вечеров пользовался этой аркой, чтобы сократить путь к своему домику, который находится на противоположной стороне острова. Но, так как с сегодняшнего вечера эта территория принадлежит вам, я просто обязан спросить разрешения пройти этой дорогой…

Видимо, красноречие просыпается у всех выпивших, так как ему достаточно было спросить «можно ли пройти?» или вообще пройти молча — я бы ему слова не сказал. Но разговор уже завязался сам собой.

— Да ради Бога… Проходите… Могли бы даже не спрашивать…

— Спасибо! Спасибо вам!

— Не за что… — ответил я, абсолютно не желая продолжать беседу, и жестом предложил мужчине проходить мимо.

Но он все-таки притормозил, поравнявшись со мной.

— Вы не англичанин? — посмотрел на меня сверху вниз, а потом уже утвердительно добавил. — Нет, определенно, не англичанин…

— Нет, — вздохнув, ответил я… — не англичанин…

— Но английский у вас очень хороший!

— Спасибо!

— Так откуда вы, если не секрет?

— Из Швеции…

— О! Швеция! Вы — швед, точно! Как же я сразу не догадался?!

— А с чего бы вам догадаться? Светлые волосы — далеко нет показатель, а в остальном мою внешность с трудом можно назвать типично шведской.

— Это вам так только кажется! Просто я обычно сразу определяю откуда человек родом, будь то немец, француз, испанец, итальянец или даже русский… А вот с азиатами, черт бы их побрал, проблема — все на одно лицо для меня — корейцы, японцы, китайцы, вьетнамцы… Странно, что я не признал в вас скандинава…

— Спишем это на градусы…

Мужчина удивленно вскинул брови и глянул на свою бутылку, а потом снова на меня.

— Я про температуру воздуха.

— Ах, вот оно что?! — усмехнулся он. — А я-то думал, что вы мне таким образом замечание сделали по поводу выпивки… Ха-ха! Вы шутник! Как вас зовут?

— Эрик…

— И все?

— Эрик Хансен!

— Ну, будем знакомы! — он протянул мне свою веснушчатую руку. — Рональд МакКонел. Можно, просто Рон.

Я ответил на рукопожатие из положения сидя, так и не поднявшись для этого на ноги.

— А вы знаете, откуда я?

— Судя по фамилии, в роду явно были шотландцы…

— Да, я шотландец. Из Абердина. А ты смекалистый парнишка!

— Назвались бы О`Брайеном — я бы предположил, что вы ирландец…

— Потому что рыжий?

— Да.

— А вы сегодня приехали, Эрик?

— Да.

— А где ваша спутница? — этот Рон МакКонел был мастером задавать спонтанные и очень неожиданные вопросы.

— Я один приехал…

— Серьезно? Почему?

— Нет девушки, захотел побыть один — какая разница… Я просто отдыхаю. Вы, я смотрю, тоже тут один бродите… Или вы с вашей подругой сегодня решили накидаться по отдельности?

— Ха-ха! Ну, ты хохмач, приятель! — похохотал Рон и приложился к своей бутылке, пока я тоже делал глоток. — Моя старушка сказала, что знать меня больше не желает. Сказала, что выходила замуж за перспективного начинающего бизнесмена, а я не оправдал ее ожиданий. У меня была своя небольшая рыболовецкая флотилия, но дело прогорело, еле выбрался из долгов. Вот она и свалила. Забрала сына и уехала к родителям в Глазго. Типа больше так не может и не хочет влачить жалкое существование… А на самом деле, я-то знаю, что у нее другой давно появился… Какой-то хрен из Эдинбурга, банкир — холеный такой, в дорогих костюмах вечно, на тачке дорогой… Мразь! А я вот плюнул, собрался и рванул сюда на последние… подальше от всех них… Порыбачить хочу в океане… Ты любишь рыбалку?

— Э-э-э… Не то, чтобы нет… просто, наверное, не рыбачил никогда… Ну, чтоб серьезно… Так-то с удочкой бывало случалось посидеть на берегу, но не более…

— А, может, вместе как-нибудь? — радостно спросил он, но тут же осекся, встретив мой изумленный взгляд, брошенный на него снизу вверх. — Ладно, что-то я разошелся… Простите меня, Эрик…

— Ничего… Бывает…

— Да, уж… Не буду вас больше отвлекать в ваш первый вечер здесь… Еще раз извините… Я пойду…

— Да, ничего страшного. Все нормально. Еще увидимся, думаю, и поболтаем. Хорошо?

— Конечно…

— Рад знакомству, Рон!

— Взаимно! До встречи, Эрик…

На прощание мы зачем-то чокнулись, он бутылкой, я — своим стаканом, и отхлебнули по неслабому глотку каждый своего напитка.

После этого он ушел. А я сидел и переваривал новую абсолютно бесполезную информацию, полученную в результате этого спонтанного разговора с моим новым знакомым — Роном МакКонелом.

А еще из головы не шел погибший русский турист, который так же, как я отдыхал здесь в одиночку. Виктор Колосов — у меня хорошая память на имена. Даже слишком хорошая. Вот так сюрприз в день прибытия. О чем мне еще было думать?

Я сидел и думал. Думал и прихлебывал разбавленный колой виски, пока стакан не опустел, а навалившаяся усталость не заставила вернуться в номер. Я закрыл за собой дверь, выключил кондиционер, чтобы не простыть под ним за ночь, разделся, быстро принял душ и рухнул на кровать, даже не притронувшись к принесенной мне еде.