ПатоГен

Оксана Останина (2024)

Хадис, переживший «взрывную» чуму, не верит, что в мире остался один только город Insula salutis (Остров спасения). Животные уничтожены, растения выжжены, вода упакована в трубы, бетон — гарант безопасности. Но Хадис чувствует несостыковки. Город окутан ложью. Доказательство — игуана, сбежавшая от умершего соседа. Посетив квартиру покойника, Хадис понял: его обманули. Растения не опасны, животных можно спасти. Остается пойти против системы, докопаться до правды и спасти погибающий мир.

Глава 5

Медпункт, по лучшим традициям старого мира, основали на площади в неказистом домишке из кирпича. «Не хватает лишь церкви и пышного замка местного бонзы», — думал Хадис, ожидая, когда Василиса справится с непослушным ключом. Ветер, лёгкий, игривый, принёс детский голос. Хадис почувствовал, как засвербело в носу. Во дворе по соседству стоял детский сад, и дети резвились, катались на горках, штурмовали качели, кидались песком и бегали друг за другом. Добротная дама пыталась поймать шалунов, вздымала, время от времени, руки к высокому небу и призывала то Деву Марию, то грозного деда Бабая. Дэн тоже когда-то ходил в сад, но чем он там занимался, Хадис не знал. Сдавал, принимал сына на подземной парковке, нёсся домой и падал на серый диван. Анна была в курсе всего, но Хадис, забитый ненужными новостями, не вмещал мелочи жизни ребёнка. Тогда не вмещал.

— Добро пожаловать в мой теремок, — толкнула Вася массивные двери.

Хадис ослеп от яркого света. Павильон с прозрачной задней стеной вмещал больше сотни разных приборов. Половину Хадис видел впервые: покатые капсулы, кабины-цилиндры, сканер-панели напомнили выставку техногиганта. Хадис и почувствовал страх. Несмотря на прохладу, его бросило в пот, горячий и липкий.

— Мальчики рысью налево, снимают трусишки, доктор направо, одевает халат, — пыталась шутить Василиса, видя, что Хадису сделалось плохо, и, посмотрела на Залика. — Приём строго по одному. Иди — иди, мы сами во всем разберёмся. Ешь свою куру, топи свою баню и жди Хадиса в гости.

Залик скорчил весёлую рожу и помахал Василисе, хлопнул Хадиса по спине, крикнув: «Везунчик», — затем удалился, оставив их один на один.

Хадис разделся. С опаской смотрел на стеклянную стену. Не хватало, того, что местные будут глазеть и смеяться. Давно он не обнажался. Стоял как большая блоха под цифровым микроскопом. На «Острове» каждой семье полагался свой доктор.

Хадис отвёл глаза от окна и стал изучать обстановку, пока не уткнулся глазами в обнажённую Васю. Она стояла в другом конце павильона, словно скульптура из белого камня. Мгновенье, и медицинский халат покрыл застывшее тело.

Свет из окна чертил свои линии, скрытые тайной материи. Хадис не смог отвернуться. Смотрел за движением тела и переливом теней. Поймав её взгляд, покраснел как мальчишка. Она предложила войти в цилиндрический бокс. Это стало спасением Хадиса от него самого.

Внутри кабины послышался шум. Хадис пригнулся, смутился от ложного страха, расправил угловатые плечи.

— Когда вам поставили чип? — спросила вдруг Василиса.

— Чип? — выглянут Хадис, и тут же вернулся в кабину.

— Выходите и посмотрите, он у вас в голове.

Хадис вышел, прикрывая рукой причинное место. Долго смотрел на проекцию скана: белые кости, серые мышцы и сердце, камнем висевшее в клетке из рёбер, вот голова, два полушария и таракан с длинным усом. Вцепился тонкими лапами ровно посередине и впился зубами в нежное тело.

Хадис забыл о стыде. Прижал к голове вспотевшие руки и шарил по черепу, пытаясь найти место прокола. Потом застучал что есть мочи:

— Убери его из меня.

Боль разлилась тяжёлым свинцом, сковала все мысли. Хадис чесался и рвал свою кожу. Казалось, что таракан грызёт его мозг, хватает кусок за куском и роет тоннели.

Хадис покраснел. Сердце забилось сильнее, отчего вздулись вены. Ему казалось, что чип давит на мозг, отчего голова, грудь и руки начинали чесаться. Зуд проникал всё глубже и глубже, разрывая кости и хрящи.

— Смотрите на меня, — приказала Василиса. — Дышите. Вы живете с чипом около года и как-то справлялись с проблемой. Да?

Хадис хватал ртом воздух, но тот застревал посреди горла и отказывался спускаться ниже.

— Считайте, — на выдохе: один, два, — показала Василиса.

Хадис смотрел на неё и дышал, выкрикивая цифры. Дойдя до девяти, он успокоился, справился с паникой.

— Садитесь, — тихо, но твёрдо сказала она.

Хадис сел на крутящийся стул. Холод кожзама ожег ягодицы. Боль отпустила. Внимание сжалось в упругую точку и взорвалось. Хадис уставился в пол, так было легче.

Вася достала из ящика скрытого стеллажа предмет похожий на триммер.

— Что вы собираетесь делать?

— Узнать, есть ли шрамы.

Хадиса передёрнуло. Страх, сжатый усилием воли, запустил в теле дрожь. Ему вновь стало стыдно. Испугался девчонки с машинкой для стрижки.

— Всё хорошо, это не больно, — прошептала она.

Хадис впитал тепло женских рук. Оно расслабляло. Тонкие пальцы скользили по коже, и Хадис затих. Вспомнил маму и ванну, полную пены, жёлтую утку, мочалку в форме кота и заплакал. Беззвучно и скупо. Ничего не вернуть.

Конец ознакомительного фрагмента.