Цветок из хрусталя

Оксана Кольцова, 2023

Вайолет молода, богата, прекрасна и может позволить себе все, что захочет. Даже заказать ожерелье мечты у самого таинственного ювелира Америки! Рольф Старлинг живет в поместье, стоящем посреди глухого леса, почти никогда не встречается с людьми, но создает настоящее волшебство. Вайолет очарована и заинтригована. Что скрывает таинственный хозяин, встречающийся с ней в темноте? И удастся ли ей разгадать эту тайну?

ГЛАВА 5

Без пяти восемь в дверь постучали.

— Входите, Бен! — разрешила Вайолет.

Слуга вошел. Он переоделся: теперь на нем красовался белый пиджак, похожий на капитанский китель, и отглаженные черные брюки.

— Я сейчас. — Вайолет в последний раз взглянула на свое отражение в зеркале и осталась очень довольна. Для ужина с мистером Старлингом она выбрала темно-голубое платье с открытыми плечами, на бретельках. Из украшений — только то самое ожерелье, что отец подарил Вайолет на день рождения. Она надеялась, что ювелир оценит этот жест.

Бен пошел чуть впереди, указывая дорогу. Они спустились по той же самой лестнице, по которой поднимались на второй этаж пару часов назад, свернули направо, и Бен открыл высокие двустворчатые двери. Вайолет вошла следом за слугой и едва сдержала возглас восхищения.

Она немало видела богатых домов, и, в принципе, ее трудно было чем-то удивить. Но это помещение покоряло сразу же — своей легкостью, красотой и воздушностью. Никакой лепнины, никакой позолоты или — того хуже — колонн в псевдогреческом стиле. Невесомые арки с резьбой, напоминающей арабскую вязь; цветочный узор на стенах; громадные стрельчатые окна, за которыми уже сгущались сумерки; и стол длиною не меньше десятка футов, сервированный странновато — один прибор на одном конце, второй — на другом. Как же можно общаться, сидя так? Вот это Вайолет озадачило.

Она бывала в домах, где стояли такие столы, однако там гости собирались ближе к одному из концов, чтобы иметь возможность вести беседу.

Бен выразительно отодвинул стул, и Вайолет села на свое место. Слуга зажег свечу в высоком подсвечнике, стоявшем рядом с ее тарелкой. Затем Бен сделал нечто совсем уж странное: подошел к окну и начал закрывать тяжелые шторы. В большой комнате стало заметно темнее, а Бен перешел к следующему окну. Так тут все во мраке утонет!

— Бен, что вы делаете? — спросила Вайолет.

— Прошу прощения, мисс, это приказ хозяина, — ответил слуга, не прерывая своего занятия. Еще одно окно — вид на чудесный вечерний сад — было закрыто.

— Но почему? Ведь теперь здесь темно.

— Хозяин все сам объяснит, мисс.

Ваойлет сдалась. Возможно, Старлинг хочет поразить ее каким-то световым шоу? Тогда затемнение, словно во время войны, вполне объяснимо. Вайолет ведь уже выяснила для себя, что Рольф Старлинг — очень странный человек! Изъясняется в письменной форме витиевато, живет непонятно где отшельником… Какие еще сюрпризы ей уготованы?

Бен закончил задергивать шторы и вышел, и Вайолет осталась одна. Она чувствовала себя немного жутко: теперь только свеча на столе перед ней освещала кусочек стола, все остальное разглядеть было затруднительно. Какая таинственность!

Однако Вайолет недолго пребывала в одиночестве. Послышался хлопок двери, причем не в той стороне, откуда она пришла. Раздались медленные тяжелые шаги. Сразу вспомнились пугающие мысли о маньяках… Недоумение Вайолет еще усилилось, когда прозвучал голос:

— Добрый вечер, мисс Найтингейл.

Голос был глубокий и красивый, с тем бархатным оттенком, который присущ голосам мужчин, умеющих петь баритоном. Тем не менее, кроме тембра и интонаций, ее ничем не угостили. Как Вайолет ни вглядывалась, рассмотреть пришедшего она не могла.

— Мистер Старлинг? — спросила она несколько неуверенно.

— Да, я Рольф Старлинг. — Послышался скрип стула, человек сел на другом конце стола. Как Вайолет ни напрягала зрение, она не могла рассмотреть даже его силуэт. — Прошу извинить меня за столь странный прием. Вы наверняка недоумеваете, почему наш ужин должен проходить в такой необычной обстановке.

— Недоумеваю, мистер Старлинг. Хотя это очень интересно. На такие ужины меня еще не приглашали!

Послышался приглушенный смешок.

— Я рад, что сумел вас удивить. Все объясняется достаточно просто: у меня тяжелая стадия фотофобии, и я плохо переношу яркий свет. Однако было бы жестоко заставлять вас есть в полной темноте. Хотя сам я привык и могу обходиться вовсе без света, вы все же моя гостья.

Вот и объяснение! Вайолет мысленно пожалела бедного мистера Старлинга, страдающего светобоязнью, только у нее тут же возник новый вопрос.

— Простите, что интересуюсь, но… А как же вы работаете? Ведь для ювелира важно видеть мельчайшие детали…

— Вы правы. Но за долгие годы практики я научился чувствовать изделие кончиками пальцев. Конечно, я смотрю на него под ярким светом, однако не дольше, чем необходимо. И предупреждая ваш вопрос — я не вампир, — добавил он, и Вайолет уловила в его голосе оттенок юмора. — Можете не запасаться чесноком и осиновым колом.

Она улыбнулась.

— Мне немного непривычно ужинать с мужчиной и не видеть его…

— К сожалению, в мире не все происходит так, как нам хочется, мисс Найтингейл. Временами это можно исправить, но я останусь на безопасном расстоянии от вас.

— Мне очень жаль, что ваши глаза так плохо себя чувствуют, — сказала Вайолет. — Мне бы хотелось на вас посмотреть. Не сомневаюсь, что вы хороший человек.

— Почему вы так решили? — в голосе Старлинга слышалось сдержанное удивление.

— Я верю в хорошее, — обтекаемо ответила Вайолет. — И доверяю людям.

Не говорить же ему, что у нее музыкальный слух, и она привыкла чувствовать фальшь в голосе! За долгие годы общения с родственниками — этой восхитительной стаей рыб-прилипал — Вайолет выучилась многому. Она от природы была доверчивым человеком, однако отец научил ее прислушиваться к интонациям и словам. В бизнесе очень важно, сумеешь ли ты раскусить партнера, и в обычной жизни тоже. Чего хочет мистер Старлинг, Вайолет пока не понимала, однако чувствовала, что он не желает ей зла. Это можно было назвать как и практикой, так и женской интуицией.

За спиной хлопнула дверь, вошли какие-то люди, видимо, слуги. И точно: через пару мгновений Бен стал расставлять на столе рядом с Вайолет блюда с закусками.

— Надеюсь, вам понравится ужин, — произнес Старлинг. — Мы так быстро заговорили обо мне, что я не успел сказать, как я рад приветствовать в своем доме такую очаровательную женщину, как вы, мисс Найтингейл. Я успел изучить ваше лицо на фотографиях, которые прислал ваш отец для создания первого украшения. Уж не его ли я вижу на вашей прелестной шейке?

— Да, это оно. — Кончиками пальцев Вайолет коснулась топаза в ожерелье. — Носить его — настоящая честь и огромное удовольствие.

— Вы мне льстите.

— Я говорю, что думаю.

Она попробовала холодную лососину; рыба была восхитительна.

— Мне приятно поверить вам. И это действительно льстит, хотя лесть я ненавижу. Но иногда можно угостить себя ею, правда?

— Несомненно. — Вайолет начинал нравиться Старлинг. Он говорил красиво и ровно, и этот его глубокий голос — словно волшебная палочка, которой взмахивает умелый маг.

— Видите ли, я очень редко приглашаю сюда гостей. «Иней» — не то место, где я привык видеть посторонних. Это полностью мое королевство.

— «Иней»? — заинтересовалась Вайолет.

— Да, так называется это поместье. Джеймс вам не рассказал?

— Он обещал мне экскурсию по дому завтра.

— Непременно воспользуйтесь его услугами, он умеет привлечь внимание слушателей.

— А когда мне рассказать вам о том украшении, которое я хочу? Сейчас?

— Вы торопитесь, мисс Найтингейл?

Она немного удивилась.

— Сейчас?

— В ближайшие три недели. Ваш отец написал, что времени у вас много.

— Да, я собираюсь вернуться в Вашингтон рано или поздно, однако до отъезда в университет у меня полно времени…

— В таком случае, не будем спешить. Отдыхайте, наслаждайтесь видами, Джеймс расскажет вам, как можно проводить время на Флэтеде. Только, если решите на время покинуть «Иней», обязательно возвращайтесь к вечеру.

— Но…

— Я понимаю ваше недоумение и объясню. Для того, чтобы создать для вас именно то, чего вы желаете, я должен немного узнать вас. Ничего такого, что вам не понравилось бы. Мы будем встречаться каждый день после восьми вечера, разговаривать, вы расскажете о себе. И в какой-то момент я спрошу вас, чего вы хотите. Нет, не рассказывайте сейчас! — остановил он открывшую рот Вайолет. — Еще не время. Когда время придет, я спрошу. Вы удивлены?

— Все это немного необычно, — созналась она.

— Так позвольте мне удивить вас. И удивите меня, рассказав, чего вы желаете. Я согласился на вашу просьбу только потому, что на фотографии увидел очень непростую девушку. И сейчас понимаю, что не ошибся.

Интересно, что он такое непростое во мне увидел, подумала Вайолет. За всю беседу она ничего умного не сказала.

Зато она умеет задавать провокационные вопросы.

— Может быть, и так. Однако, мистер Старлинг, что, если вы поймете, что не сможете сделать украшение для меня? Или так не бывает?

— Не смогу? — усмехнулся он. — Но вам ведь нравится то ожерелье, что на вас сейчас. Оно вам так нравится, что вы приехали к незнакомому человеку, лишь бы он сделал еще одно. А значит, мы оба на верном пути. Простите творцу его маленькие причуды! Я живу обособленно, а это зачастую делает человека странным.

— Все в порядке, — сказала Вайолет. Ах, как жаль, что она не видит его лица! Хоть бы представлять, с кем говоришь. — Я согласна. Я уже согласилась, когда получила ваше письмо.

— Хорошо. На другое я и не рассчитывал. Как прошло ваше путешествие из аэропорта? Вы ведь прилетали в Хелену? Почему?

И потек непринужденный разговор. Слуги бесшумно меняли блюда (повар у Старлинга действительно оказался первоклассный), и через некоторое время Вайолет уже пребывала полностью во власти чар таинственного хозяина поместья. Как же не быть зачарованной! Она сидела, словно в золотой карете, в круге призрачного света, а за ним начиналась темнота, которая говорила с ней приятным мужским голосом. Это как в комнате чудес, где не знаешь, что выскочит на тебя из-за угла. Старлинг был внимательным, вежливым и умел направить беседу в нужное русло, чтобы она текла легко и непринужденно. Он задавал наводящие вопросы, и Вайолет говорила — о том, как ей понравилось в первый день в Монтане, о перелете, о машине, об озере Флэтед…

— Оно показалось мне громадным.

— Озеро действительно большое. И здесь национальный заповедник, поэтому тихо. Когда я получал разрешение на строительство, пришлось оформить кучу бумаг и доказывать, что я не намереваюсь вредить окружающей среде. — Старлинг помолчал. — Лес мы возили издалека, выбрали лысую проплешину на горе и на ней возвели «Иней». Хотя мистер Палмер предлагал назвать его «Ксанаду».

— «Гражданин Кейн»! — вспомнила Вайолет. — Конечно! А почему не назвали?

— Гражданин Кейн не был особо счастлив, и я не желал, чтобы его неудачи последовали за мной, если я назову свой дом так же, как и он.

— Значит, здесь они вас не преследуют? — Вайолет склонила голову набок.

— Здесь — нет. Расскажите мне о своей семье, мисс Найтингейл.

— Но вы же кое-что знаете?

— Да, но хочу услышать это от вас. Я общался с вашим отцом несколько лет назад. Однако мы не были близкими друзьями, и мне хотелось бы знать, что он за человек.

Вайолет же просто смертельно хотелось бы знать, почему этот образованный, талантливый и успешный мужчина сидит взаперти в роскошном доме на какой-то дикой горе, однако она пока не чувствовала себя вправе задавать подобный вопрос. Ведь это ей нужно украшение, а не Старлингу. Он может выставить ее отсюда в два счета, если она станет надоедать ему расспросами, и будет прав. Ну, а то, что он расспрашивает ее… Это объясняется творческой составляющей его натуры.

Подгоняемая его вопросами, она рассказала об отце, а затем, немного погрустнев, и о матери.

— Я совсем ее не помню. Только на фотографиях видела. Я на нее похожа…

— И ваш отец до сих пор ее любит?

— Папа этого не скрывает. Она была самой главной женщиной в его жизни. И я тоже.

— Если это не слишком тяжелый вопрос — что с нею случилось?

— У мамы слишком поздно диагностировали рак. Операция не помогла. Отец в тот момент еще не был так богат, как сейчас, но все равно сделал для нее практически невозможное. Это не помогло. И мама умерла…

— Я сочувствую, что у вас есть эта боль, мисс Найтингейл. Плохо, когда любимые умирают.

— Если бы я ее помнила! — вздохнула Вайолет.

— Христианская религия говорит о том, что все любящие обязательно встретятся. Однажды.

— Отец не верит в Бога и меня не научил.

— А вы сами что думаете?

— Не знаю, — пожала плечами Вайолет. — Это тема для отдельной беседы. Сейчас, — она с удовольствием посмотрела на фруктовый салат со взбитыми сливками, который только что поставил перед нею Бен, — я не готова это обсуждать.

Старлинг усмехнулся.

— Хорошо. Мы непременно продолжим. А сейчас ешьте. Я вижу, вы проголодались с дороги. Вы ведь не соблюдаете какую-нибудь модную диету?

— Нет. Спорта хватает для поддержания формы.

— В доме есть тренажерный зал. Он в полном вашем распоряжении. Есть открытый бассейн, думаю, погода позволит им воспользоваться. А если пожелаете выйти на пробежку, у нас имеется парк. И немаленький. Поместье огорожено, поэтому не бойтесь заблудиться. Если не сможете сориентироваться, просто идите до ближайшей стены, найдите камеру слежения, помашите рукой и скажите, что заплутали. За вами скоро кто-нибудь придет.

— Звучит интригующе.

— Надеюсь, что это не последний раз, когда мне удалось вас заинтриговать.

— Определенно не последний! — рассмеялась Вайолет.

Она и не предполагала, что ей окажется так легко беседовать с человеком-невидимкой. Какой угодно она представляла свою первую встречу с Рольфом Старлингом, но определенно не такой! И это оказалось лучше, чем все, что Вайолет себе вообразила. Она гадала, каким он окажется, и до сих пор не знала этого — а ей было с ним интересно!

Когда доели десерт и выпили кофе, Старлинг произнес:

— Что ж, это был весьма приятный вечер, мисс Найтингейл. Я еще раз приветствую вас в своем доме и желаю, чтобы наше дальнейшее общение протекало так же непринужденно. К сожалению, сейчас я вынужден покинуть вас. Отдыхайте.

— Спасибо за прекрасный вечер, мистер Старлинг.

— Это я вас должен благодарить. Увидимся завтра. Бен, проводи нашу гостью до ее комнаты.

— Мисс. — Бен уже стоял рядом, чтобы отодвинуть стул.

Когда Вайолет возвратилась к себе и бросила взгляд на часы, то с изумлением обнаружила: они показывают одиннадцать. Три часа пролетели совершенно незаметно!