Одна Книга

Один Человек

Добавляйте Своё в Книгу и меняйтесь со Своими. Убирайте лишнее из Книги и меняйтесь. Что такое: «Всё туда?» Пишите. Пишите Свою Книгу. Меняйтесь! Сейте! Книга содержит нецензурную брань.

Сцена 2точка1точка3

А здесь Мы постараемся разобраться: чем отличается эксперимент от преступления и чем нам грозит будущее

Еще одна затяжка. Задержка вдоха. Медленный выдох для усиления эффекта. И снова мысли, цепляясь одна за другую, как петелечки шерстяных ниток, когда бабушка ловко работая толстыми алюминиевыми спицами, плетет канву, заплетаются и увлекают тебя в интересное путешествие по закоулкам твоего безграничного разума. Яркие краски осени не устают радовать. Листья тихо падают на землю. Из опавших листьев я нагребал большие кучи. Карабкался по высокой лестнице ведущей на чердак с пойманным домашним котом под мышкой. Кот бессильно свисая, надрывно выдыхал звук, характерный для его семейства. Истерик. Достигнув высшей точки, прицелившись и рассчитав траекторию, я подбрасывал котенка в воздухе, стараясь закрутить его в замысловатой комбинации переворотов и вращений. Постанывая, котенок мягко приземлялся в заранее приготовленный ворох осенних листьев с 6 (шести) метровой высоты. Травм у него не было. Разве что психологические, да и то по причине разрыва стереотипа, что коты не летают. Ещё как летают! Ошарашенный кот осторожно выбирался из стога листьев. Бабушка, застав меня за тренировками кота, лютовала и посылала в меня проклятия. А за что?! Вон, например, некоторые мальчики привязав косточку за веревочку бросали их собачкам, те глотали их, а мальчики, движимые жаждой познания, тянули косточку за веревочку обратно. Собачки от этого кашляли. Собачек от этого тошнило. Или, опять же, Иван Грозный. Тот котят с колоколен метал. Да. Заберется, бывало, на колокольню, взором окинет окрестности, народ внизу челом бьет, да шапки ломает. Бородку почешет, да как гаркнет: «Федька! Давай исчадье!». Он к котам с недоверием относился. Он думал, что они из ада. Он так думал. Он царь, ему так можно думать. А кто возразит!? А Федька уже, чтоб государю угодить, уже полную корзинку котят с утра заготовил. Котята плачут. А Иван хвать одного и с колокольни. Уж очень ему, как государю, был интересен вопрос: «Почему они, гады, как их ни кинь, на лапы падают, а?». Такой вот садист-естествоиспытатель. Как ни крути, если сравнить мои инверсии, с вышеописанными забавами, то я — гуманист. Все познается в сравнении. Ветра совсем нет. А они падают. Котята. Листья. Приходит время, и они падают. Меняют свой цвет, становятся золотыми. Абрикосовые становится красными. Красные листья. На земле ковер, который стелют для тебя эти большие деревья, радовавшие тебя весной цветением, летом плодами и прохладной тенью, отдают последнее. Они устали. Они хотят спать и как люди раздеваются перед долгим зимним сном. Я люблю деревья. Забираясь на самую верхушку, видно очень далеко. Выше только птицы и облака. Можно видеть, как вдалеке сидит такой же наблюдатель. Помахали друг другу. Поле зрения зависит от высоты положения. Когда я вижу, как люди пилят их, мне становится не по себе. Ну, понятно, там, в промышленных, скажем, целях. Оправдываются: дескать, без бумаги человеку ни автографа ни поставить, ни, я извиняюсь, в туалет не сходить. Это все отмазки. Мойте попу водой и выращивайте коноплю на целлюлозу. Всех делов то. Однако, это ж целая лесоповальная индустрия: дровосеки, лесопилки, импорт-экспорт, мебель, ЦБК. Время само остановит эту мировую валежку. Технологии грядут. Электронные книги, электронные газеты. Техника толщиной в газетную бумагу, с себестоимостью ниже бумаги. Легко сворачивается в трубочку, ну, или там, в сердцах скомкал и выбросил, а кто-то нашел, развернул и прочитал. Писать ручкой или набирать текст на клаве, станет ретро. Усилием мысли на носителе бежит твой текст, рисуешь картинки или даже анимируешь, или просто делаешь видеовставки из любимых, хранящихся в твоей памяти фильмов, моментов жизни и прочей индивидуальной чепухи. При желании все это автоматически отражается в сети, хотя, по сути, ты и есть часть сети. Усилием мысли подключился и в реальном режиме, желающие, могут получить доступ к твоим мозговым файлам, зарегистрировавшись, заплатив за это предварительно условными электроденьгами. И вот, ты приходишь домой или в номер отеля. Персонала как такового может и не быть. А зачем? Посреди комнаты стоит аппарат. Назовем его, ИксДРеализатор. Мыслью ты заходишь в ресторан, скажем, или магазин, выбираешь нужное. Ну, например, спагетти балоньезе с мясным соусом. Оплачиваешь електросчет электросуммой. Думаешь «Старт!». И ИксДРеализатор, сублимирует из билогической субстанции, необходимую форму, цвет, вкус и запах выбранного тобою. Прямо в твоем присутствии. Пробуешь вилкой. Причем вилка тоже синтезируется. Вкусно. Синтезируешь стакан с водкой. С холодной. Садишься в кресло. И на стене проецируешь желаемое развлечение. Объемное. Устал. Не все съел. Кладешь это в спецотсек ИксДРеализатора: вилку, тарелку с остатками, стакан. Думаешь «Рециклинг!». И все это перерабатывается в исходную субстанцию, способную по одному твоему желанию превратиться во все что хочешь. Хоть в женщину. Присел в кресло. Чуть напряг мозг и оно, ХЛОП, уже диван. Во всем этом великолепии есть, конечно, и риски. Проник какой-нибудь хакер к тебе в разум, стер файлы и ты не помнишь, кто ты, что ты. Или вирус проник в тебя, и ты морально деградировал или стал убивать без разбору или голым в метро ездить. Таких, будут направлять на биопереработку. На компомст. На сырье для ИксДРеализаторов. Специальная служба появится БИОПОЛИЦИЯ. Понятно, что на фоне этого возникнет целая индустрия антивирусов и антихакеров. Человек и машина станут едва различимыми понятиями. Возникнет новая социальная формация — технобиосреда. А пока, конечно, деревья нужны. Как же может мешать дерево, подставляющее под палящее июльское солнце себя и даря тень человеку. А человек вонзает в его тело сталь, разрывая его. Человек не животное. Животные не пилят деревья. Птицы лечат деревья. Человек — хуже животного. Человек это самое худшее, что есть у природы, с одной стороны, но и монета имеет свою оборотную сторону. И дерево плачет. Исходит соком, который некому дать. Дерево умирает. Дерево не хочет умирать. Оно хочет жить. Оно хочет давать. Оно хочет дарить. Оно плачет. А человек продолёжает с остервенением рвать на части его плоть. Человек хладнокровно убивает его. Человеку не хватает места под солнцем. Но посадил ли ты это дерево? Дал ли ты ему силу расти? Дал ли небу воду, которое поливало его жадные молодые корни? Заставил ли ты светить солнце, которое отдавало себя каждому его листочку тянущемуся вверх? Может, даже, это дерево мечтало взлететь. Но человек не дал этого. Он убил мечту. Почему же человек не пилит свое дитя, которое тоже тянется вверх? Как можно!? Варварство. А дерево вот можно. Оно не сможет ответить. Оно будет терпеть. Оно будет тихо плакать. Как та мать в военкомате. Дерево — это всего лишь дерево. Человек, как вирус: захватывает, уничтожает, пожирает. Страшный вирус. Он растет. Он крепнет. Но как долго он будет еще думать, что он властелин природы? Пока это не выстрелит как из рогатки. Вопрос. А человек продолжает ее растягивать.