Неравный брак. Любовь втридорога

Н. Фавина, 2022

«С ребенком помогу, но больше ни на что особо не рассчитывай. Да, дочь уже взрослая, но разводиться я не собираюсь» – честно предупредил он. «Нет, замуж я больше не собираюсь. Мне только ребенок нужен. А дальше я справлюсь сама, никаких претензий не будет» – искренне заверила она. Так незатейливо начиналась эта семейная драма в 1996 году. Ей был 21 год. Он в два раза старше. Господь до сих пор хохочет над их планами, ведь он-то уже тогда знал наброски Судьбы. Они не учли, что нет ничего более постоянного, чем временное. Им предстоит пройти много испытаний вместе и заплатить очень высокую цену за эту любовь.

В шаге от пропасти

— Всего сорок два килограмма. Ничего себе! — медсестра ахнула, глядя на весы.

Сто шестьдесят семь сантиметров и сорок два килограмма — она больше походила на тень с огромными испуганными глазами. Одежду решили сдать в гардероб, чтобы Кириллу не отвозить ее обратно.

— Операция послезавтра, меня все равно не пустят, так что я, наверное, не приеду. — Кирилл кивнул на табличку с надписью: «Карантин по гриппу. Посещение больных запрещено».

— Да какие поездки? Сидите дома. — отмахнулась Дина. — Все, поезжай, а то малыш к няне еще не привык. Меня потеряет. Береги его, пожалуйста.

— Пока. Держись, родная, мысленно мы с тобой. — поцеловал ее Кирилл, протягивая пакет с вещами.

— Пока. — Дина постаралась улыбнуться, но глаза наполнялись слезами. Она взяла пакет и пошла в отделение.

***

Дина сидела на кровати, оглушенная словами врача: «Я посмотрел снимки. Нет у нас с Вами столько времени. Двое суток — это слишком много. Запланированную на утро операцию мужчины мы перенесем, вместо этого Вас будем оперировать с утра».

Она сидела словно в оцепенении, не мигая смотрела на трещину стены напротив, словно там, в этой трещине хотела увидеть будущее. Она не готова на завтра. И на послезавтра тоже. И вообще больше всего на свете она сейчас хочет домой, к сыну. Но уже очевидно, что это будет очень нескоро.

Голоса раздавались откуда-то издалека, очень глухо, хотя соседки по палате собрались на соседней кровати и что-то живо обсуждали.

— Как Вы себя чувствуете? — придвинув к кровати стул, села рядом женщина в белом халате.

— Не знаю. Я не чувствую — неожиданно хриплым голосом ответила Дина. — я не знаю… я… мне… Не знаю.

— Я врач терапевт, мне нужно подготовить Вас к предстоящей операции. Сразу скажу, операций будет две. Первую сделаем завтра, так как судя по снимкам и анализам, ситуация серьезная. Потом Вам придется долго лежать.

— Сколько? — едва слышно спросила Дина.

— Очень долго. Настройтесь на то, что где-то через месяц сделаем вторую операцию.

— После этого домой?

— После этого еще месяца два лежать. Вы будете в отделении лежачих — это на третьем этаже. Организм у Вас молодой, будем верить, что справится. Сейчас Вам сделают капельницу и вечером проведут всю предоперационную подготовку. Если не сможете уснуть, обратитесь к медсестре, она поставит успокоительное или даст снотворное. Важно отдохнуть и набраться сил.

— Хорошо. Я Вас поняла. Спасибо. — отводя глаза, ответила Дина.

— Не за что. Настраивайтесь на завтра. Паниковать не нужно, Вас будет оперировать очень хороший врач-хирург, — к нему со всей страны стараются попасть.

Дина попыталась улыбнуться, но вышла лишь кривая гримаса. Мысли в голове, как вороны, слетевшие с дерева, кружились хаотично и никак не удавалось их упорядочить. Ведь никто не знает, что все решится уже завтра. И мама, и Кирилл думают, что операция послезавтра. Дина ощутила отчаянное одиночество. Она поежилась и, подвернув ноги под себя, села в самый дальний угол кровати.

Принесли капельницу, Дина устроилась на кровати поудобнее, подставив единственную хорошую вену на левой руке. Пришлось развернуться ногами к окну. Да и хорошо, нет никакого желания и сил на общение с соседками по палате. Женщины о чем-то оживленно говорили, но Дина погрузилась в свои мысли. Наверное, Кирилл уже дома. Теперь ему придется возвращаться с работы раньше, чтобы покормить сына, поиграть, почитать сказку и уложить его спать.

— Хухарики будешь? — широко улыбнулась беззубым ртом подошедшая к кровати женщина. — Меня Тамара зовут. А ты Дина. Я на посту хпрохила.

Дина лишь кивнула.

— Да ты не бойхя, тут врачи хорошие. Тебя завтра резать будут?

Дина кивнула. Тело пробивала мелкая дрожь. Не было желания и сил для разговоров, но она старалась быть вежливой и поддерживать беседу хотя бы кивком головы. Хотя, Тамару это ничуть не смущало. Она сама себе что-то говорила, не ожидая ответа.

— Тебе что, холодно? — спросила Тамара, видя, как у Дины дрожит все тело.

— Да, мне очень холодно. — сквозь стиснутые зубы ответила Дина.

Тамара быстро сходила на пост за медсестрой. Прибежав, та выключила капельницу и попросила Тамару позвать врача. Откуда-то появилось второе одеяло, Дину укрыли, но тело продолжало трясти. Врач посмотрел зрачки и сказал медсестре дозировку какого-то препарата. Она быстро набрала из ампулы лекарство и поставила укол.

— Это аллергическая реакция, сейчас все пройдет, не волнуйтесь. — медсестра подоткнула одеяло плотнее и повернулась к женщине. — Тамара, ты тут пока побудь, если что — сразу зови меня.

— Конечно, я ни на шаг не отойду. — с пионерской готовностью ответила она.

Дине стало немного легче, ей казалось, что весь организм отказывается принять происходящее. Наотрез. Но выбора нет. Через это тоже придется пройти. И она обязательно справится, ведь дома ее очень ждет сынишка. И Кирилл.

***

Резкая боль в пальце заставила поморщиться и открыть глаза. Лаборантка взяла кровь из пальца. Высокие белые потолки, оборудование вокруг, за окном темно.

— Сколько времени я спала? — пересохшими губами прохрипела Дина.

— Операция длилась почти пять часов. Ты долго спала, а сейчас уже вечер. Я буду приходить каждый час до самого утра. Это реанимация, здесь так заведено. — очень мягко сказала она Дине. — Ты спи, не волнуйся, я разбужу, если нужно будет.

Глаза действительно закрывались сами. После лаборантки пришла медсестра.

— Проснулась? Молодец! Только смотри, тебе сейчас категорически нельзя ни вставать, ни сидеть, ни на бок переворачиваться. — весело улыбалась она.

Дине было не до улыбок. На удивление, ничего не болело. Наоборот, была необыкновенная легкость. Обезболивали наркотическими препаратами, поэтому периоды прояснения сознания были очень короткими. Каждый час приходила лаборантка и брала кровь из пальца. Дина просыпалась, а потом снова впадала в забытье.

***

Утром ее разбудила крестная.

— Я позвонила знакомому, он здесь анестезиологом работает. Сказала, что племянницу будут оперировать, чтобы он очень внимательно постарался. А он сказал, что операция уже прошла, что ты слабая очень. Я позвонила матери, она собиралась приехать. И я вещи твои заберу к себе. — голос крестной звучал гулко.

Дина кивнула, ей сейчас совершенно не до вещей.

— Хорошо, что мама знает. — она засыпала на полуслове.

Все было как в тумане — день, ночь, сон, явь… По-прежнему ежечасно кололи палец, непрерывно что-то капали, кровь переливали, уколы кололи. Но Дине было хорошо, она наконец-то совершенно не чувствовала боли.

***

— Здравствуй, горюшко мое. — голос матери звучал очень трагично. — А мне тетушка позвонила вчера. Я как услышала, что про тебя говорит, меня будто парализовало. Ноги подкашиваются, слышу, что она что-то говорит, а разобрать ничего не могу. Потом отдышалась немного, поняла, о чем она. Она мне на работе путевку выхлопотала в санаторий по соседству. Приеду через десять дней. К тебе приходить буду. Сказали, что теперь пока тебя в палату обычную не переведут, не пустят. — Дина слышала голос матери очень глухо, глаза закрывались. — И сегодня не пустили бы, тут карантин. Но вахтерша посмотрела свои списки, говорит, к тебе можно, врач разрешил к тебе пускать.

— Наверное боятся, что умру. — попыталась шутить Дина.

— Типун тебе на язык! — осекла ее мать. — Что тебе нужно привезти?

— Не знаю. Здесь все есть. Мне ничего не надо. Спать хочу очень. — Дина из последних сил держалась, чтобы не уснуть, силой разлепляя глаза.

— Ладно, отдыхай, набирайся сил. Меня Борис привез. Внизу ждет, сюда не пошел. Я ему вчера позвонила, он за мной сразу приехал и вот сюда привез.

— Я не могу больше, засыпаю. — проваливаясь в сон прошептала Дина.

***

— О, ты бледная как спирохета! Привет, родная. Как ты? — Кирилл как всегда был великолепен в костюме и при галстуке.

— Кажется неплохо. Никак не могу выспаться. — улыбнулась Дина, вдыхая аромат его парфюма. — Как у вас дела?

— Справляемся по-мужски. Сын с няней вроде нормально остается. Каждое утро ей инструкции повторяю. Вечером ношу на руках долго-долго, прежде, чем уснет. Утром стараюсь умыться и приготовить завтрак пока он спит. После завтрака успеваю еще поносить на ручках, хоть как-то компенсировать отсутствие мамы.

— Молодцы. Я так хочу домой, к маленькому…

— Приедешь. Вот поправишься и приедешь. Я с доктором разговаривал. Операция была долгая, обширная, крови много потеряла. Сказали доноров найти надо. Сыновья Влада согласились сдать кровь, так что все нормально, не волнуйся.

— Спасибо. Тебе спасибо и им тоже. Мама приезжала, тетка была. Их пропустили почему-то, хотя тут же карантин.

— Я договорился, чтобы к тебе разрешили приходить, вот их и пустили. А так да, карантин и никого не пускают. И с ребенком тоже сказали не пустят. Так что сын к тебе приедет, когда из реанимации в общую палату переедешь.

— Эх… Поцелуй его за меня. И береги, пожалуйста.

— Выздоравливай побыстрее. Все, здесь долго нельзя, я поехал. — Кирилл поцеловал Дину и вышел из палаты.

Организм был слишком ослаблен, и Дина очень много спала. Как младенец. Но дозы наркотиков постепенно снижали и через несколько дней периоды бодрствования стали заметно длиннее. Она очень скучала по сыну. Часто думала про Кирилла, вспоминая о том, как все начиналось.

***

Тогда, в середине девяностых, только-только появлялись центры занятости населения. После полутора лет замужества Дина развелась и намеревалась уехать из своей деревни. Она попыталась найти работу в городе, но ее опыта секретаря в сельской школе было недостаточно. Теперь везде требовались секретари-референты. Курсы обучения по этой специальности были платными, но можно было по направлению от центра занятости обучиться бесплатно.

Центру занятости была нужна справка от какого-то предприятия, о том, что тебя готовы взять на работу после обучения, и ты к ним на учет не вернешься. С оформлением такой справки Дине помогла крестная. Она договорилась со своим другом — заместителем директора какой-то фирмы, что справку такую он даст, но реально с трудоустройством помогать не будет. Работу после обучения нужно было найти самостоятельно. Дина согласилась на такие условия, лишь бы не возвращаться в деревню. Это было также зимой, только четыре года назад.

— Там директор бизнес-школы — такой интересный мужчина. Вы как приедете, сразу к нему со всеми документами. Обязательно передавайте ему большой привет! — напутствовала Дину работница районного центра занятости.

Снова вспомнилась дорога в город. В автобусе тепло, место у окна и слова песни звучали как нельзя к месту: “Такого снегопада давно не помнят здешние места. А снег не знал и падал, а снег не знал и падал. Земля была прекрасна. Прекрасна и чиста”. За окном и правда зима заметала поземкою, выравнивала все шероховатости, словно готовя огромный холст к работе. “Он лежал перед нами белый-белый, как чистый лист бумаги. И мне казалось, что мы напишем на этом листе повесть нашей любви”. Дине хотелось поскорее начать новый этап жизни. Получить специальность, найти работу и никогда больше не оглядываться назад.

На двери кабинета ее встретила табличка «Бизнес-школа. Директор Кирилл Петрович Виленский». Она легонько постучала и зашла в кабинет. В темно-зеленом пуховике, с дорожной сумкой, румяная от мороза, Дина улыбнулась и протянула директору направление. Он улыбнулся в ответ, предложил присесть и подождать, а сам вышел из кабинета.

Действительно, перед Диной предстал подтянутый мужчина чуть за сорок, в элегантном костюме, с галстуком и запахом умопомрачительного парфюма. Встретил весьма добродушно, с секретаршей общался вежливо. В общем, произвел хорошее впечатление на Дину.

Следом за Кириллом Петровичем в кабинет вошла высокая девушка. Он распорядился, чтобы она оформила все документы и помогла Дине заселиться в студенческое общежитие.

Это была их первая встреча. И дальше они продолжили жить каждый своей жизнью. Она исправно посещала занятия, а он рулил своими бизнесами и преподавал.

***

Спустя пару месяцев Дина услышала в общежитии разговор девчонок — одна хвасталась новым платьем, а все шептались, что это Он ей подарил. Дина спросила — кто Он?

— Ну наш директор. У них типа роман… Но так как он женат, то это большой секрет — захихикали девчонки.

Дина лишь улыбнулась и пожала плечами. Секрет так секрет. Девушка выглядит либо старшекурсницей, либо заочницей. И платье красивое. А что женат, — так что ж теперь? Ее же это не смущает. И его, видимо, тоже.

Дина поморщилась — куда-то не туда воспоминания завернули. Это же было давно, до нее. Об этом пусть бывшая жена переживает. Да и не факт, что это было правдой. Может быть лишь девичьи фантазии. Но после обеда мысли вновь устремились туда, в предысторию.

Однажды на занятии по стенографии преподаватель не удержалась.

— Вот вы все деньги за обучение заплатили, а он на них свою дочь в Англию учиться отправил! — выдала вдруг она.

Дина тогда не поняла, какую реакцию ждала эта женщина, но вся группа отнеслась к новости сухо, практически безразлично. Дина лишь отметила сколько зависти и злобы было вложено, как будто это на ее личные деньги дочь директора поехала за границу.

***

Курсы уже заканчивались, предстояла практика, и Дина решила совместить полезное с необходимым. Пора было уже официально оформить развод. Она пришла к Кириллу Петровичу в кабинет согласовать возможность прохождения практики в их деревенской школе, где работала до отъезда сюда. Он в принципе одобрил, спросил про причины неудавшейся семейной жизни. Дина ответила без особых подробностей: как-то не сложилось, слишком разные. Говорили недолго, простой официально-дежурный разговор.

После возвращения Дина принесла справку о прохождении практики, но Кирилл Петрович уточнил, что если она хочет получить содействие в трудоустройстве, то все-таки нужно выйти на практику к нему. Это было совершенно обычное явление, — вся их группа уже отработала по одной неделе его личным секретарем-референтом. Дина, конечно, согласилась, и тоже вышла отработать неделю практики.

Им было легко общаться. К тому же, Дина на удивление легко разбирала почерк Кирилла Петровича. Даже его штатный секретарь ходила к ней за расшифровкой написанных им от руки распоряжений и документов.

В конце недели он предложил Дине заменить его секретаря на период ее отпуска. Кончено же, она согласилась, — так и место за ней в общежитии сохранялось и была работа, пусть и временная.

Настал период отпусков и летних каникул, здание практически опустело. Они все чаще оставались вдвоем и общались не только о работе. Он расспрашивал о ее жизни, рассказывал о своей. Ей был двадцать один год. Он в два раза старше. Несмотря на это, им всегда было о чем поговорить, было просто и интересно вместе.

***

Однажды Кирилл Петрович предупредил о предстоящей рабочей поездке в тот район, откуда приехала Дина. Он спросил, есть ли в округе какой-то водоем и предложил Дине взять с собой купальник. Она отшутилась тогда, что водоемов нет и к тому же, она не умеет плавать. Оделась по всем правилам делового этикета в костюм тройку.

И да, совсем скоро она поняла, что одета по этикету, но не по погоде. Несмотря на то, что едва перевалило за середину июня, дни стояли очень жаркими. Она сняла пиджак, оставшись в блузке и юбке. Открытые окна в машине не спасали, — колготки просто прилипали к ногам.

Кирилл Петрович остановил машину на обочине дороги. Предположив, что ей очень жарко, он предложил Дине снять колготки, а сам вышел из машины и скрылся в перелеске. Она быстренько стянула с себя колготки, спрятала их в сумочку и вздохнула с облегчением. Теперь стало гораздо легче и свободнее. Вернувшись, Кирилл Петрович бегло взглянул на коленки Дины и удовлетворенно улыбнулся.

Потом, позже, он признался ей, что именно в тот момент появилось внутреннее чувство, что с этой девушкой у него точно что-то будет.

Переделав официальные дела в районном центре, он предложил доехать до матери Дины. До деревни оставалось около тридцати километров, и Дина конечно же согласилась. Мать не ждала гостей, но быстренько собрала пообедать. Она внимательно наблюдала за дочерью и гостем.

— Ты мне попробуй только в блуд удариться! — строго сказала она, когда они с Диной остались в кухне одни.

— Мама! Да он же в два раза старше. У него дочь такая же, как я. Ты чего?

— Да ничего. Это я так, на всякий случай.

— А ты заметила, как он на папу похож?

— Да и правда похож. Есть что-то общее. — Теперь уже улыбнулась мать.

***

В голове крутилось время начала отношений. Все развивалось быстро и как будто, само собой. Постепенно количество проводимого вместе времени переросло в его качественное изменение.

В общежитии планировали начать ремонт перед заселением новых студентов, поэтому Дине предложили освободить комнату. К тому же, студенткой она больше не являлась. Кирилл Петрович сказал, что его фирма давно снимает квартиру для своих слушателей, сейчас она свободна и Дина может жить там. Он предложил поехать посмотреть квартиру в обеденный перерыв. Собственно, Дина уже поняла, что в квартире они задержатся.

Когда-то она поделилась с Кириллом Петровичем своими печалями по поводу отсутствия у нее ребенка. Она вообще решила, что не сможет иметь детей, так как первую беременность потеряла на раннем сроке, а потом как-то не получалось. Теперь она совершенно не хотела замуж, но мечтала о малыше.

— Так что будет тому, кто сделает тебя мамочкой? — уточнил Кирилл, подойдя вплотную в коридоре квартиры.

— Моя безмерная благодарность до конца жизни. Никаких претензий на алименты не будет точно. Мне только ребенок нужен. — выдохнула Дина.

— С этим я тебе помогу точно. Вот увидишь, ты обязательно станешь отличной мамочкой. — прошептал он ей, обняв за тонкую талию.

Время вдвоем пролетело быстро, но пора уже было возвращаться в офис.

— О, давно не видел девушку, которая краснеет. Думал, уже нет таких. — уже в машине, посмотрев на Дину, Кирилл Петрович рассмеялся. — Ты только это. Ни на что особо не рассчитывай. Да, дочь уже взрослая, но разводиться я не собираюсь. А тебе с ребенком помогу.

— Я не хочу больше все эти истории про любовь, и замуж тоже больше не хочу… — еще больше смутилась она, и, немного помолчав, все же спросила — А что будет, если Ваша жена узнает?

— Да в принципе ничего не будет. Ну изменит мне в очередной раз в отместку, да и все. Это тебя не должно волновать. Я вырастил дочь. И не разрушаю семью. Но после долгих лет брака появляется потребность в этакой отдушине. Это типа как тренажер у спортсменов. Так и здесь, надо поддерживать себя в форме, тренироваться, чтобы достойно выступать на супружеском ложе. — отшутился Кирилл.

Дина поежилась, но постаралась улыбнуться. Пусть так. Главное, чтобы он ей помог. Она категорически не хотела возвращаться в деревню обратно. А здесь с ним все сейчас складывалось вполне хорошо. Помогает с жильем, с работой, с ребенком готов помочь. А что женат? Что ж с того. Они взрослые люди и в своей семье как-то сами разберутся. Ее это не должно волновать. Она же ни на что не претендует. Маленьких детей там нет, дочь уже взрослая. Тем более, она почти благую миссию выполняет — спасает брак, служа ему тренажером. А любовь? Да глупости все это. У них только партнерство. Взаимовыгодное. Любовь здесь будет лишь помехой. Ни к чему. Не надо любви.

***

Через несколько дней после их первого свидания в квартире, она зашла в кабинет с документами на подпись. Там сидела женщина с девочкой лет шести.

— Забирают у нас ключи от квартиры. Отказываются дальше сдавать. Придется искать новую. — наигранно весело сказал ей тогда Кирилл.

Дина лишь пожала плечами и вышла. Чуть позже он снова позвал ее в свой кабинет.

— Видела девочку? Говорят, что она моя дочь. Похожа?

— Я не присматривалась к ней, если честно. — растерялась Дина. — А у вас были отношения?

— Давно это было. Потом она сдавала нам квартиру для студентов. А теперь вот решила забрать ключи. Так что будем искать тебе другую квартиру.

Дина вышла слегка оторопев. Она уже поняла, что если когда и жили там студентки, то далеко не все подряд, а избранные. А в последнее время и вовсе квартира использовалась для свиданий. Кирилл по мере надобности, давал ключи своему брату и коллеге по работе. Да и сам, похоже, периодически наведывался.

Она это поняла по тому, как уверенно он достал чистое постельное белье из шкафа и тому, как ухмыльнулся, что быстро все использовали. «Надо уборщицу прислать, чтобы перестирала и прибрала здесь все» — подытожил он тогда.

Гадко на душе было, но, с другой стороны, — очевидно же, что она далеко не первая в списке его любовниц. Это вроде как уменьшало сейчас ее виновность перед его женой. К тому же, он трепетно заботился о своей семье.

Рассказывал, как он принимал роды у их собаки. Потом ездил в обеденный перерыв домой, чтобы сварить еду и покормить щенков. Периодически отправлял Дину или секретаря на рынок, купить мясо для собаки. В общем, он оставался заботливым отцом и мужем, и всячески оберегал своих женщин от хлопот.

Конечно же, заботился о том, чтобы жена ничего не заподозрила. Возвращался домой вовремя, выходные проводил с семьей. График интимных встреч выдерживал, «чтобы оставались силы и на жену тоже».

Дине нашел однокомнатную квартиру и перевез на своей машине ее вещи из общежития. Из мебели в квартире были только шкаф в прихожей, кровать да старая стиральная машинка. Привезли из предыдущей квартиры еще одну кровать. Кирилл купил кухонный стол с табуретками.

В квартире было пусто и неуютно, но Дина была рада тому, что теперь она не в общежитии, ванну можно принимать хоть каждый день. Зарплату не спрашивала, подарков не ждала. Кирилл иногда давал небольшие суммы, но Дине их тратить было некогда. В целом, сколько давал, столько и растягивала. Мать продолжала помогать продуктами и деньгами.

Это было, пожалуй, самое счастливое лето в ее жизни. Утром Кирилл заезжал за ней, и они ехали в офис. Поскольку практически все работники были в отпусках, то после решения немногочисленных рабочих задач, чаще всего уезжали в дневную командировку по районам с целью рекламы и набора учебных групп. Кирилл быстро проводил запланированные встречи и затем они ехали в красивые места района, а если позволяла погода, то на ближайшее озеро купаться и загорать. К вечеру она возвращалась настолько уставшей, что сил хватало только на то, чтобы сварить макароны и съесть их, заправив майонезом.

Самое любимое время вместе было в поездках. В машине они бесконечно говорили. Кирилл много всего рассказывал и Дине было безумно интересно с ним общаться. Он, такой умный и опытный, расспрашивал о ее жизни, рассказывал о своей. Он окружил ее практически отеческой заботой, которой ей так не хватало.

В первой поездке на озеро заехали на местный рынок, и он предложил купить ей пляжную одежду. Дина отнекивалась, но Кирилл был настойчив. В итоге она выбрала, а он оплатил ей купальник, майку, шорты, тапки. Она, совершенно не избалованная подарками, смущалась, бледнела, краснела. Но было приятно, конечно.

Кирилл попросил купить в машину кассеты с ее любимыми исполнителями. Она купила несколько сборников, которые ему тоже понравились, и теперь постоянно сопровождали их в поездках. Это были чудесные летние дни вместе. Они мало были в офисе и много ездили по соседним городам и поселкам в командировки, заодно заезжая по местным озерам и достопримечательностям.

***

Однажды Кирилл позвал ее к себе на дачу. Дина слегка растерялась, но он пояснил, что жена там практически не бывает. Дачу эту купил он и периодически ездит туда один на несколько дней. Вместе они поехали ненадолго, только посмотреть.

Дина представляла, что там какой-нибудь коттедж, соответственно статусу и положению Кирилла. Но подъехали они к обычному небольшому и старенькому деревенскому дому. Теперь ей стало понятно, почему жена не любит сюда приезжать. Здесь слишком просто. Настоящая деревня, так хорошо знакомая и привычная для Дины.

Она родилась и выросла в деревне, к тому же, была папиной дочкой. Умела и любила практически все делать сама. Несмотря на хороший аттестат и знания, Дина категорически отказалась поступать в институт. После школы она поступила в техникум и уехала учиться и жить в город к сестре отца. Не успела закончить первый курс, как весной от инфаркта умер отец. Ей было тогда семнадцать. Она продолжила учиться, но по приезду на очередные каникулы директор школы предложила ей должность секретаря. Директор посочувствовала горю, предположила, как трудно теперь приходится матери одной и сделала предложение, от которого Дина не смогла отказаться. Мать при этом не сказала ни да, ни нет, и Дина осталась в деревне. Вскоре вышла замуж, но семейная жизнь не задалась, они были слишком разными. Уже через полтора года она подала заявление на развод и уехала на курсы секретарей-референтов в Школу Кирилла. А теперь вот они приехали на его дачу.

Конец ознакомительного фрагмента.