Теперь я живу у тебя

Нора Лирова, 2023

На работе я нашла фотографии, на которых была заснята измена мужа. Оказалось, что Петя спал с женой моего начальника. Скандал. Развод. Все решено. Только когда я выгнала Петю из дома, ко мне пришел начальник, решивший теперь жить у меня, потому что в его квартире теперь живет Петя. Мои возражения он слушать отказывается. Уходить не собирается. Так еще и ко мне в кровать лезет! И как мне теперь быть?

Глава 1

— Нюра, я сегодня задержусь, — сказал Петя.

— А что сегодня? — спросила я, накладывая кашу по тарелкам. — Вы же закончили переезд.

— Да. Но при переезде потерялись бумаги. Через три дня отчет в бухгалтерию сдавать, а я бумаги найти не могу.

— И как же…

— Они в кабинете. В какой-то коробке. Вот и буду их искать, — сказал Петя. — Ты меня сегодня не жди. Ложись спать без меня.

— Я тебе ужин оставлю на столе, — сказала я.

Он подошел ко мне. Поцеловал в щеку. С улыбкой посмотрел на меня.

— Ты у меня замечательная и понимающая, — сказал Петя. Он сел за стол. Начал есть.

— А чего тут понимать? Ты же работаешь.

— В последнее время только и делаю, что работаю и дома почти не бываю. Витька говорит, что ему жена уже разводом грозит. Он должен был в выходные тещи на дачу отвезти плиту, а забыл и вместе со мной помогал перевозить коробки, — сказал Петя.

— Глупо. Я еще понимаю, что вы бы отдыхали, а вы работаете. Надо к этому относиться с пониманием и радоваться, что работа есть. Помнишь, как мы в ковид сидели?

— Даже не вспоминай, — отмахнулся Петя. — Макар завтракать не идет?

— Сказал, что подойдет, когда сделает зарядку.

— Уже иду, — сказал Макар, заходя на кухню.

Макару было двенадцать лет. Спортсмен. Хорошист. Без двух четверок отличник. Макаром можно было гордиться. Он был из тех детей, которые не доставляют проблем. Вот и сейчас, несмотря на лето, он подрядился помогать бабушке на огороде и продолжил тренировки. Мне не надо было напоминать ему, что надо рано вставать. Он сам поднимался по будильнику. Делал зарядку, завтракал. Шел к бабушке, если не было тренировки. Когда я приходила домой, то встречала его на диване с книжкой, а не за компьютерными играми.

— Как там бабушка поживает? — спросил Петя.

— Нормально. Ее дед Семен подговорил завести кроликов. Так мы теперь с ним клетки делаем для кроликов. Посчитали, это выгодно. Нужно будет только сена заготовить, — сказал Макар, уплетая кашу.

— Лучше бы тогда она кур завела, — сказал Петя.

— Были бы у деда Семена куры, то она бы завела кур, — сказал Макар. Хмыкнул. Я тихо рассмеялась. Петя кажется шутки не понял. Похоже моя свекровь положила глаз на соседа и это подметил Петя.

— Я сегодня в магазин зайду. Думаю приготовить шницели из куриной грудки, — сказала я.

— Я картошку почищу на ужин, — сказал Макар.

— Договорились.

После завтрака Макар пошел открывать гараж. Мы с Петей остались на пять минут вдвоем. Я положила контейнеры с обедом в пакет. Такой же пакет отдала Пети. Петя резко прижал меня к себе. Поцеловал.

— Я от тебя все еще без ума, малышка, — прошептал он. — Извини, что я про тебя забыл.

— Наверстаем, — ответила я. — Сейчас будет легче и наверстаем.

— Обязательно.

Он опять меня поцеловал. Мы вышли вместе. Петя пошел выгонять из гаража машину. По дороге он должен был завезти Петю к бабушке. Я же пошла к остановке. Раньше мы работали в одном направлении и Пети было легко меня подвозить до работы. Но недавно его офис переехал. Теперь нам было не по пути.

Середина лета. Хорошая погода. Я шла на любимую работу. Можно было сказать, что моя жизнь удалась. У меня была замечательная семья. Хороший сын, любимый муж. У нас не было проблем с жильем и кредитами. Крупные неприятности обошли нас стороной. Мне оставалось лишь радоваться и наслаждаться жизнью, а все потому что я однажды удачно вышла замуж.

В студенческие годы у меня было трое женихов. Вот все как на подбор. Олег был из тех, кто хорошо играл на гитаре, плевал на три метра и мог выпить бутылку водки, а потом еще десять раз подтянуться. Мишка жил с мамой и метил на ученую степень. И Петя. Из простой семьи, но хваткий. К двадцати годам он работал и учился. Даже меня на юг свозил в отпуск. И там же сделал предложение. Он меня покорил своей целеустремленностью и спортивным телом. В итоге я приняла его предложение и не прогадала. Мишка превратился в жуткого нудного типа, который до сих пор шагу не может ступить без мамы. Олег уже два раза побывал в тюрьме и по слухам собирался туда в третий раз. Петя же только развивался. Он добился повышения. Стал начальником отдела планирования. И это меня только радовало, потому что у меня такой карьеры не было. Институт я не закончила. Вначале ушла в декрет с Марком. Потом заболела мама и мне пришлось ухаживать за ней. На работу я смогла выйти лишь два года назад и устроилась работать менеджером в компанию по установке пластиковых окон. Да, это не то, о чем мечтают, но я радовалась и этому. Стабильная работа, средняя зарплата. Надо же было хоть с чего-то начинать. Как я еще шутила, надо было приучать себя вставать на работу каждый будний день и отсиживать там с девяти до шести, отвечая на звонки клиентов. Позже я думала поменять работу на что-то более стоящее, но пока это были лишь планы.

На работе с порога меня огорошили новостью, что Полина взяла отпуск за свой счет и укатила по горящей путевки, оставив меня одну. Наша начальница была так же в отпуске, поэтому в отделе я осталась одна. Мне пообещали дать в помощь девочку из отдела кадров, но только на время обеда. День обещал быть сложным.

Летом заказов было много. Я работала, не отвлекаясь. Потом смогла взять перерыв на полчаса, чтобы перекусить, оставив за себя Тому из отдела кадров.

— По секрету, я сегодня относила ваши личные дела начальству. Похоже он хочет кого-то сократить, — сказала Тома.

— У нас и так три человека в отделе. Кто заказы будет принимать?

— Не знаю. Но в этом году сезонных рабочих почти не нанимали.

— Не нанимали?

— Да. Как бы нам скоро всем не пришлось искать работу.

Я пожала плечами и продолжила работать. Может уволить хотели Полину? Это она на юга укатила ни с того ни с сего. Я работала без нареканий. Больничных почти не брала. Меня увольнять было не за что. Да и увольнение меня не волновало. До этого мы спокойно жили на зарплату Пети. Было тяжело во время пандемии, но после нее мы быстро вошли в норму. Я как раз стала работать. Моя зарплата помогла выплатить кредиты. Так что пару месяцев в поисках работы наш бюджет бы не подкосили. Успокоившись, я продолжила заниматься повседневными делами до пяти вечера, когда на улице грянул гром. Небо потемнело. Молния начала его рвать на части. Я поспешила закрыть окно. Там я и увидела конверт. На конверте было написано мое имя. Обычный конверт А5. Не закрытый. Открыв его, я увидела фотографии. Десяток фотографий, на которых был заснят мой муж. Вот он целует в машине незнакомую женщину. Вот он вместе с ней в кровати. Комнату я не узнавала. Какие-то завитушки на обоях. Мягкое изголовье у кровати. Одотонное постельное белье. Я старательно избегала смотреть на Петю и женщину в его объятьях. Но снимки слишком детально запечатлели каждую позу, поэтому я не могла развидеть как он целовал ее грудь, живот. Мне было больно видеть, как его кудрявая голова спускался к треугольнику между ног женщины, закрывшей глаза в порыве удовольствия.

Мне пришлось себя заставить досмотреть до последней фотографии, где Петя с женщиной весело обнимались и смеялись после бурного секса. Я положила фотографии в конверт.

Гроза продолжала буйствовать. Свет мигнул и пропал, оставив комнату в сумерках из-за грозы. Я слышала шаги по коридору. Слышала, как спрашивали секретаршу по поводу света, словно она знала где какое упало дерево и когда ремонтники устранят последствия грозы.

Я усмехнулась, чувствуя, как две слезинки скатились по моей щеке. Больно. Как же мне было больно! Пусть за четырнадцать лет брака любовь уже не была такой острой, но вот доверие… От Пети я этого не ожидала. И от этого мне было больно. Очень больно.

Гром гремел. От каждого его удара хотелось вжать голову в плечи. Спрятаться. Но я продолжала смотреть в окно и ждать, когда гроза пройдет. Мне показалось, что пройдет дождь, выглянет солнце и все наладиться. Фотографии исчезнут. Все будет как прежде. Но при этом я понимала, что этого не случиться.

Громкие шаги раздались за спиной. Закрылась дверь. Я обернулась. В кабинет вошел Александр Павлович, директор нашего предприятия. Высокий, крупный мужчина со светлыми волосами, в которых уже была седина. Я не знала сколько ему было лет, но выглядел он довольно взросло. Мы с ним пересекались в коридоре, здоровались, но никогда я не была у него в кабинете и никогда с ним не разговаривала.

— Неприятно. Согласна? — спросил он. Зазвонил рабочий телефон. Александр Павлович сбросил вызов и выключил телефон. — Все равно света нет.

— Тогда надо было попросить перезвонить.

— Кому надо, те перезвонят. К тому же рабочий день почти подошел к концу.

— Как скажете, — сказала я. Опять ударил гром. Молния осветила кабинет. От яркого света захотелось зажмуриться.

— Озвучка, как под заказ. И грянул гром, и засверкали молнии, когда вскрылась правда, — сказал он, садясь на край стола. — Что будешь делать?

— О чем вы? — тихо спросила я.

— О твоем муже, который спит с моей женой, — ответил Александр Павлович. — Что будешь делать?

— Это вы мне подкинули фотографии?

— Да. Мне показалось, что правду должна знать не только я, но и ты.

— Спасибо. Для меня все это оказалось неожиданным. Я не ожидала такого от Пети.

— Раньше не гулял? — спросил Александр Павлович.

— Нет. Мы всегда были вместе, — сказала я. — В последнее время только у него на работе проблемы начались.

— Он стал задерживаться по вечерам. Приходил поздно. И вдруг работа началась по выходным, — сказала Александр Павлович.

— Он меня сегодня поцеловал. Сказал, что скоро все закончится.

— Она ждет ребенка. И ребенка ждет от него. Все только начинается, — сказал Александр Павлович. — Не смотри так. Мы два месяца не спим. У нее то голова, то задница болит.

— Поэтому вы стали следить за женой?

— Да. Мне стало интересно, какой ветер занес ребенка. Есть же поговорка, что ветром надуло.

— А она как объясняла?

— Говорит, что сперматозоиды могут жить две недели. Я разве на дурака похож? А меня дураком посчитали, — хмыкнул он. — Что будешь делать?

— Пока не знаю.

— Хочешь простить?

— У нас…

— Ипотека, кредиты и дети? — спросил Александр Павлович, потому что я замолчала.

— Сын. Кредитов нет.

— Свободные люди. А вот у меня ипотека есть. И трое детей. Забавно, что я не могу с ней развестись, пока у нее не родиться ребенок. И она может отказаться от развода. Это мне потом через суд доказывать, что я рогоносец. — ответил Александр Павлович. Он явно был рассержен. Зло смотрел на батарею под окном. Когда же он посмотрел на меня, то взгляд его стал мягче. — Понятно, что ты тут не виновата. Просто меня злит вся эта ситуация.

— А что будете делать вы?

— Вместе я с ней жить не буду, — ответил Александр Павлович. — Пусть проблемы будут с разводом, но я ей это не прощу. А ты своего простишь?

— Не знаю.

Конверт с фотографиями выпал из рук. Цветные фотокарточки разлетелись по полу, показывая бесстыдство. Я смотрела на них и не верила глазам. Почему все это происходило со мной? Зачем он так поступил?

— У нас была хорошая семья. Мне казалось, что мы были счастливы, — сказала я.

— Я думал так же, — ответил Александр Павлович. — Чего смешного?

— У меня почти нет распечатанных фотографий. Я их больше держу в цифре. А тут десять пошлых распечатанных фотографий. Так забавно, что хочется плакать, — ответила я, собирая фотографии. Протянула конверт Александру Павловичу.

— Не нужно. У меня свои есть. Так что можешь кинуть их в лицо благоверному, — ответил он. — Свет нам давать не хотят. Выдерни тут все, чтобы не замкнуло. Завтра разберемся.

— Хорошо, — ответила я.

Гроза прошла, но ее место занял противный мелкий дождь. Он как раз подходил к моему настроению. Я вышла на улицу. Пошла в сторону остановки. Рядом остановилась машина.

— Садись, подвезу, — сказал Александр Павлович.

— Спасибо, сама доеду.

— Ты сейчас не в том состоянии. Не заметишь еще как под машину попадешь. Так что садись, подруга по несчастью.

На автомате я села к нему в машину. Он кивнул. Повез в сторону моего дома. Явно для этого и брал мое дело.

— На работе пойдут разговоры.

— Плевать на них. Знаешь, что самое обидное? — спросил он. Я не ответила. — Я за все время брака не изменял.

— Я тоже ни на кого не смотрела. Как только с Петей сошлась, так и все. Еще утром подумала, что мне с ним повезло. А оказывается, что он меня обманывал, — ответила я. — Неприятно.

— Сегодня будешь с ним разговаривать или проглотишь?

— Мне нужно подумать, — ответила я. — Остановите здесь. Все равно собиралась сегодня купить грудку и сделать шницели.

— Запиши мой номер телефона.

— Зачем?

— На всякий случай. Мы теперь, считай, не чужие люди, — хмыкнул он.

Обменявшись телефонами, я вышла из машины и пошла к магазину. На автомате делала покупки, а сама вспоминала, как утром прощалась с Петей. Он еще говорил про товарища, которого жена ревнует. А я ему ответила, что он же работает, поэтому я на него не в обиде за то, что он приходит домой лишь ночевать. Я ему ведь верила, а он меня предал. И как простить предательство? К тому же его любовница еще и беременна? Как теперь быть? Как сегодня с ним ложиться спать в одну кровать, если мне хочется ему расцарапать наглую рожу? Все закончилось? Но и перечеркнуть жизнь одним махом я не могла. Это было неправильно.

Когда я пришла домой, то Макар встретил меня горячим чаем. На плите уже варилась картошка.

— Сегодня ты рано, — сказал он.

— У нас на работе свет вырубили. Вот нас и отпустили.

— Гроза была страшная. Аж дом трясло! Хорошо, что я сегодня уехал раньше от бабушки.

— И как там поживают клетки для кроликов?

— Сегодня должны были закончить, но у нас кончились гвозди, — ответил Макар. — Мам, я сегодня дома останусь. Бабушка собралась в поликлинику, поэтому мне у нее делать нечего.

— Чем тогда ты займешься?

— Просто во дворе погуляю.

— Хорошо, — разрешила я. — Только осторожно. Ни с кем не разговаривай. Никуда не уходи.

— Я все знаю, — хмыкнул Макар, как будто я говорила глупости.

Пока я готовила куриную грудку, Макар нарезал салат. Мы с ним поужинали. Обсудили субботний поход в кино на сказочный фильм, куда он хотел пойти. Вечер проходил вполне обыденно. Как будто ничего не произошло. Но я знала, что в сумочке лежит конверт с пошлыми фотографиями. Что все это было не сон, а новая реальность, с которой предстояло жить.

Макар ушел читать. Я же занялась домашними делами. Перемыла всю кухню, стараясь избавиться от нервного напряжения, но ничего не помогало. Я была как на иголках, чувствуя, что когда Петя вернется домой, то я ему в лицо вцеплюсь и никакого разговора не получится.

Остаток вечера я смотрела по телефону ролики, пытаясь отвлечься. Мысли же крутились вокруг меня и Пети. Что ему было нужно? Я выглядела хорошо. За собой следила. Работала. Содержала дом в чистоте. До сих пор оставалась страстной в кровати. Я до сих пор хотела с ним спать. Мне нравились ласки и поцелуи. Нравилось ощущать себя любимой и любить человека, с которым я прожила столько лет. Который поддерживал меня, когда я потеряла отца, а потом мать. Тем, кто шептал в темноте комнаты, что он всегда будет рядом. Мы с ним мечтали о том, как Макар вырастет. Как мы останемся с ним вдвоем. Будем вместе с ним ждать, когда он будет приезжать в гости. Потом заведем маленькую собаку, с которой будем гулять в парке.

Но все это оказалось обманом. Он мне все это говорил, но при этом за моей спиной встречался с другой женщиной. С черноволосой женщиной, нос у которой больше напоминал клюв. Это было единственное, что у нее было непривлекательным.

Я вновь и вновь возвращалась к фотографиям. Она была красивой, кроме носа. Но и нос скорее придавал изюминку ее внешности, а не отталкивал. Колдовской взгляд. Манящая улыбка, при этом я не видела в ней наигранности. Глаза. Петя смотрел на нее, а она смотрела в ответ. В них было столько счастья, что мне хотелось плакать от бессилия и зависти к их счастью. Да, я им завидовала, потому что увидела в фотографиях то, чего не заметила раньше: они друг друга любили.

Сын уже спал. Я же уснуть не могла. Заварила чай. Села за стол, разложив фотографии, но при этом больше на них не смотрела. Он ее полюбил. И когда это случилось? В начале лета? Когда его компания решила переехать? Или все началось раньше? Первый раз он задержался в марте. Это был праздник на восьмое марта. Но это было вроде нормальным. Да, обычно он приходил на праздник чисто символически. Проводил час и сбегал. Ему не нравились посиделки и праздники. Он не любил танцевать. Не пил, так как был за рулем. Но в тот вечер он задержался и пришел около часа ночи. Он не был пьяный, но был на подъеме. Утром пел под нос песенки и признавался мне в любви. У нас с ним тогда начался новый медовый месяц. Он носил меня на руках. При этом тогда он и начал регулярно задерживаться на работе. Но тогда почему у нас с ним прям был медовый месяц?

Протерев лицо ладонями, я попыталась отпить чаю, но закашлялась. В этот момент тихо открылась входная дверь. Вернулся Петя. Я видела, как он снял обувь. Повернулся в сторону кухни, заметив меня. Удивился.

— Ты не спишь?

— Не спиться, — ответила я. Как же я хотела кинуть ему фотографии в лицо! Но меня прям парализовало. Я смотрела на Петю и не могла больше заставить себя взять фотографии.

— Что это? — спросил Петя. Он разглядывал фотографии. Я видела, как его лицо менялось. — Откуда они у тебя? Ты за мной следила? Как ты могла?

— Я тебе доверяла, — ответила я. — У меня даже мысли не было. Ни капли подозрения. А вот ее муж был не таким легковерным.

— Это он?

— Я не знаю сам ли Александр Павлович снимал вас или нанял человека. Он решил со мной поделиться раскрытым обманом. Зачем?

— Что зачем?

— Зачем ты меня обманул? Я вижу, что ты ее любишь. Но раз это так, то ты мог бы мне сказать об этом. Признаться. Сказал бы, что влюбился. Что мы расходимся. Зачем было обманывать?

— Потому что это ерунда, — сказал Петя. — Ничего не значащая ерунда.

— Но ты ее любишь. Я вижу по глазам. Ты на нее смотришь так, как смотрел на меня в первые года нашего знакомства.

— У нее трое детей. Обеспеченная жизнь. Она никогда не уйдет из семьи и никогда не бросит мужа, — сказал Петя. Он взял фотографию. Посмотрел с нежностью на нее.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что знаю. Я ей ничего не могу предложить. А любовью сыт не будешь. Она не бросит детей, да и я не хочу тянуть трех неродных детей. У меня есть вы. Ты с Макаром моя жизнь. А любовь рано или поздно проходит. Надо только дать время. Я не хотел, чтобы ты все узнала. Не хотел тебя ранить. Но так получилось, — ответил Петя. Я смотрела на него и не верила своим ушам.

— Это подло.

— Если бы не фотографии, то ты ничего бы не узнала, — ответил он.

— Ты мне это серьезно говоришь? — спросила я.

— Только не говори, что у тебя не было таких мыслей.

— Каких?

— Никогда не влюблялась в мужчин, когда уже вышла за меня замуж? Я не говорю про измену, а про мысли. Знаю, что ты бы на это не решилась, но мысли же были.

— Не надо так говорить, — сказала я. — Ты вешаешь на меня то, что сделал сам. У меня таких мыслей не было.

— Вот не надо. Всех такие мысли посещают! — рассмеялся Петя.

— Ты с больной головы на здоровую не перекладывай. Этого я от тебя точно не ожидала.

— Чего не ожидала? Думала, что я оправдываться буду?

— Ты мне утром говорил про любовь.

— А я этого и не отрицаю. Нюр, я тебя люблю. Пусть немного иначе, но я тебя люблю. И уходить из семьи не собираюсь. Мне это не нужно. А эта связь…

— Эта связь беременна и ждет ребенка. Ее муж содержать твоего ребенка не намерен. И мне ты с ним не нужен.

— Беременна?

— Да. Он уверен, что отец ты, — ответила я.

Петя кинул фотографии на стол. Подошел к чайнику. Стал делать чай. Я видела, что для него это была новость, которую он теперь пытался переварить.

— Это правда?

— А мне есть смысл тебя обманывать? — спросила я.

— Из мести.

— Из мести? Какой же ты дурак, — я покачала головой.

— Какой есть. И ничего ты с этим не поделаешь.

— Уходи.

— Куда?

— Мне все равно. Уходи из моего дома.

— Теперь ты так заговорила? Это твой дом?

— Да. И я не хочу тебя видеть в нем, — ответила я. — Не знаю, почему я еще не собрала твои вещи.

— Ты хотела услышать, что это в первый и последний раз. Что больше такого не повторится. Ты этого не услышала, вот и обиделась. Я не буду оправдываться. Да. Такое случилось. Но это не значит, что я виноват.

— Петь, поезжай к маме, к этой женщине куда угодно. Но уйди из моего дома.

— Или что? Устроишь мне скандал? Вызовешь полицию? Пошли спать. А завтра, если у тебя еще будут такие мысли, то я уйду. А вот причину ухода будешь сама сыну объяснять, — сказал Петя.

Он стал подогревать еду, не обращая на меня внимания. Я же себя чувствовала так, словно мне в лицо плюнули. Отвратительное чувство. Спать с ним я не хотела. Поэтому разложила в комнате сына кресло-кровать и легла там. У нас была двухкомнатная квартира. Довольно долго мы жили вместе с моей мамой. Когда Макар был маленький, то она помогала нам с ним. Он даже жил какое-то время с ней в комнате. Потом моя мама заболела. Тогда Макар переехал к нам в комнату, а я стала ухаживать за матерью. Это было непростое время, но мы справились. Я справилась.

Закрыв глаза, я попыталась уснуть. Мысли крутились о завтрашнем дне. Петя предлагал мне его простить. Сделать вид, что ничего не было. Он был уверен, что все можно было вернуть на прежние рельсы. Как будто поезд, сошедший с рельс, так легко вернуть на место.

Я лежала и понимала, что не смогу. Не смогу простить Пети то, что он сделал. И не смогу объяснить Макару почему мы с его отцом расходимся.

Ночью я так и не могла уснуть. Стоило мне было закрыть глаза, как я вновь видела перед глазами фотографии счастливых Петю и эту женщину. От этого становилось больно. Неприятно. До слез, которых не было.

Из-за бессонницы утром я чувствовала себя сонной и разбитой. Зато смогла проснуться раньше сына. Убрала кровать, а вместе с ним и лишние вопросы. Каша на завтрак. Холодный душ. Потом макияж, чтобы убрать синяки перед глазами.

Когда я вышла, то услышала, что Макар и Петя уже встали. Я слышала, как Петя обещал сыну поехать в воскресенье и купить бабушке кроликов. Обычный разговор в обычной семье. В семье, которой больше не было.

— Если ты сегодня не соберешь вещи, то я их выкину на помойку, — сказала я Пети.

— Не горячись, — Петя подошел ко мне.

— Я свое слово сказала. Я не беременна, поэтому легко с тобой разведусь.

— Нет, легко развестись не получить. Макар…

— Макар пока не знает о чем речь. Может вы вначале расскажете? — спросил сын.

— Мать горячку порит.

— Твой отец полюбил другую женщину. При этом он хочет оставаться с нами. Я этого не понимаю и не приемлю. Поэтому подаю на развод.

— А я? — спросил Макар. — Чего мне делать?

— Выбирать с кем жить, — ответила я. — Каша на плите. Наложите сами.

Я пошла одеваться, чувствуя раздражение, которое переходило в злость. Лучше было сбежать из квартиры, пока я не натворила глупостей. И без этого сказала лишнее сыну.

Рано. Очень рано. Автобусы еще не ходили. И чего теперь? Пешком до работы идти и думать о неприятном. Машина мигнула фарами. Я обернулась. Похоже, что это была машина Александра Павловича. Я пошла дальше, но услышала как открылась дверь.

— Доброе утро, садись, подвезу, — выглядывая из машины, сказал Александр Павлович.

— Чего вы тут делаете? — спросила я.

— Мужа твоего караулю. Думал, что начищу ему нос, чтобы не был таким смазливым, — хмыкнул он. Рассмеялся, но мне показалось, что это было нервное. — Садись.

— Всю ночь тут просидели?

— Нет. Всю ночь по городу катался. А под утро сюда приехал. Совсем нет желания возвращаться домой, — сказал он.

— Я всю ночь сегодня не спала, — сказала я, садясь в машину.

— Три ночи уже не сплю. Как узнал, что скоро стану папой, так и не сплю, — ответил он. — Кофе? Есть места, где кофе можно купить круглосуточно.

— Не откажусь. Но выглядит это странно.

— Мы с тобой два друга по несчастью. Так чего тут странного?

— Хоть смейся хоть плач, но при этом ничего не хочется делать, — ответила я. — Они ведь любят друг друга.

— Любят? Думаешь, что это все так серьезно?

— Да. Поэтому так и больно, — ответила я.

— Значит ты увидела то, что не увидел я, но о чем догадывался.