Чайник раздора

Нина Стожкова, 2005

Михаил изрядно настрадался из-за властного характера тещи, известного хирурга, и мечтал поскорее разъехаться с родителями жены. Однако случайная встреча заставила его взглянуть на личную жизнь тещи совершенно по-новому…

— Кто на кастрацию? — строго спросила Валентина, высунувшись по пояс в прихожую.

Михаил обреченно шагнул к двери:

— Наверное, я…

У ветеринара Валентины Щегловой, которую Михаил выбрал по случайному объявлению в газете, похоже, была обширная клиентура. Рядом с Михаилом, мертвой хваткой сжимавшим переноску с котом, в прихожей топтались ещё трое. Солидный господин с крошечным йоркширским терьером, выглядывавшим из-за пазухи, вздыхал у стенки, миниатюрная дама в камуфляжном костюме держала на коротком поводке питбуля, испуганно косящего желтым глазом на хозяйку, а у девушки с кокетливым колечком в пупке дремала на плече большая белая крыса. Стены на лестничной клетке были причудливо расписаны следами разных форм и размеров: кошачьими, собачьими, птичьими и даже черепашьими. Все следы вели к заветной двери, над которой мерцал глазок видеокамеры. Захочешь — не заблудишься!

Валентина была одета в мохнатый плюшевый комбинезон коричневого цвета, надежно защищавший ее от когтей и зубов, да и сама она напоминала ручного забавного зверька. С хвостатыми и усатыми пациентами, а особенно с их владельцами, ветеринарша расправлялась в два счета. Впрочем, хозяева не возражали, они догадываясь, что суровый облик Валентины — профессиональная маска, под грозной личиной супер-профессионала скрывается бесконечно доброе сердце и любовь ко всему живому.

— Владелец, крепче держите животное! — рявкнула Валентина на Михаила уже в кабинете, привычно набирая в шприц лекарство. Огромный, черный с белым, котяра испуганно вжался в стол, а его хозяин сморщился, будто это ему, а не животному вкатили обезболивающее.

— Бедный Клинтон! — пробормотал Михаил.

— Что? — не поняла врачиха.

— Так кота зовут, — пояснил хозяин и робко спросил: — Ему будет очень больно?

— Скоро лекарство подействует, — пообещала Валентина, — придется подождать. Сколько лет?

— Тридцать пять.

— Да не вам, коту! — разозлилась врачиха. — Нечего заводить животное, если так переживаете. Держите пациента крепче!

Отточенный за тысячи операций взмах скальпелем — и обреченный кошачий крик взорвал операционную.

— Господи, как она похожа на Аглаю Федотовну! — с тоской подумал Михаил. — Та бы со мной еще быстрее расправилась…

Аглаей Федотовной звали тещу. Между прочим, тоже хирурга, только не звериного, а человеческого. Ветеринарша походила на тещу Михаила буквально всем: и статью — высокая, с большой грудью, и копной светлых волос, уложенных в затейливый узел, и голосом, низким и властным, и прямым и цепким взглядом. Неужели все, кто держит скальпель и вторгается в живую плоть, становятся неуловимо похожими? — подумал Михаил. И та, и эта дамы сострадают четвероногим и двуногим пациентам, а к здоровым людям относятся подозрительно, даже с некоторой брезгливостью.

Михаил побаивался Аглаю и, ненавидя в себе этот страх, частенько вел себя с тещей, как упрямый подросток.

Конец ознакомительного фрагмента.