Игры с огнем. Книга 2

Нина Сергеевна Цуканова, 2022

Мир нестабилен. Ситуация накаляется. То, что еще вчера казалось пустыми россказнями, сегодня вырастает в реальные опасения большой войны.Простой мистик Дзета Янше, сама того не понимая, становится фигурой в политической игре. Шутки кончаются. Страшно играть, когда решения ведут к итогам, которые невозможно изменить.

Глава 13. Последний раз

Синяк я нашла не сразу. Говоря совсем откровенно, даже не я. А Конхстамари, когда на следующий день я по неосторожности надела достаточно короткую домашнюю кофту.

Пораскинув мозгами, я вспомнила, что удар нанесла платформа одной из связанных ремешками туфель, свалившихся с предплечья, когда Сэф рванул меня за руку. Кондор зло оскалился и ничего не сказал. В этот момент мне даже стало немного страшно.

Спустя некоторое время мы собрались за травами с залетом в Долмир, закупить что-то по мелочи. Было прохладно и облачно, но хотя бы не дождило.

Мы бродили по рынку, как вдруг Кондор глянул куда-то вдаль, и взгляд его сделался ледяным. Проследив за его взором, я увидела впереди Шейра с его сыном. Конхстамари решительно двинулся вперед. Я хотела было его остановить, но перечить не отважилась.

Не дойдя пары шагов, дракон отпустил меня, жестом велел остановиться, прошел вперед и, поравнявшись с Шейром, жестко толкнул того плечом. Мальчишка тотчас поспешил отойти на пару шагов.

— В следующий раз за синяк на моей девочке, — прорычал Кондор зло и тихо, — будет дуэль.

И, не дожидаясь ответа, взял меня под руку и продолжил путь.

— Я ее не бил, пусть не брешет, — огрызнулся Шейр, не очень, впрочем, стараясь. То ли считая, что много чести, то ли помня, как вздергивал меня за руку, и не будучи достаточно уверенным, что никак не повредил.

Конхстамари не удостоил его вниманием, решительно продолжая путь. Шейр фыркнул и тоже пошел своей дорогой.

Конхстамари отправился к Дорану. Я сначала думала подождать на улице, потом решила зайти, но тут меня окликнули. Это оказалась Илаи́с Кора́да. Я успела было удивиться, зачем я опять понадобилась мозгоправу-гипнологу, но женщина, поздоровавшись, деловито проговорила:

— У меня для вас отличная новость. Помните ту девушку, к которой я вас водила, Мариту? К ней присылали столичного экзорциста, и теперь она полностью исцелена.

— Ох… это очень здорово, — проговорила я, улыбнувшись.

— Специалист сказал, что случай был действительно сложный. Так что вы правильно поступили тогда, отказавшись.

— Понятно, спасибо.

Мне было интересно это узнать. И все же ответ мой получился прохладным.

Илаис это заметила.

— Дзета, все хорошо? Вы какая-то невеселая сегодня…

— Все нормально, — холодно ответила я. — Не надо пытаться лезть мне в голову.

Получилось не очень вежливо. Поэтому я торопливо и скупо бросила"До свидания", отвернулась и взбежала по ступенькам крыльца, собираясь уже зайти в лавку.

— Я знаю кто и что вам обо мне наговорил. И даже знаю, почему.

Голос ее звучал грустно. Я обернулась. Илаис молчала, возможно, она не собиралась больше ничего говорить. Но я теперь глядела на нее вопросительно.

— Это не так, — с тихой едва заметной печалью в глазах продолжала женщина. — Буду с вами откровенна. Я допустила очень большую ошибку. Я правда хотела стать ему другом. Я думала, что, будучи другом, мне будет легче ему помочь, поэтому утаила профессию. Но я ошиблась. Один раз, всего один я позволила себе быть больше специалистом, чем человеком. И он меня раскусил… Я понимаю теперь, что, скрываясь, мыслила ошибочно, и что, тая правду о себе, доверия не завоюешь. Но, увы, некоторые ошибки осознаешь, только когда их совершишь.

Она вздохнула. Я молчала некоторое время, потом колко бросила:

— Потеряли клиента, да еще и состоятельного… Обидно, понимаю.

— Не верите, значит, — невесело усмехнулась Илаис, глядя на меня.

Теплый чайный цвет ее глаз казался наполненным участием и искренностью, но мой взгляд был жестким. Суеверный страх, что через глаза гипнолог может вытащить душу и сделать марионеткой, меня всегда обходил стороной. Однако прямого зрительного контакта так и хотелось избежать, ведь манипуляции умелым людям он облегчает объективно. Либо встречать его холодной сталью решимости.

— А можно ли верить человеку, владеющему техниками психологических манипуляций? И не стесняющемуся завоевывать симпатии других при помощи них?

Корада вздохнула, но одновременно с этим и усмехнулась.

— А Личи манипулятор на голову выше меня. Его словам вы верите, а ведь, держу пари, он с вами не всегда бывал честен… И вы, наверное, думаете, что гипнологи — поголовно лицемерные актеры? Вынуждена вас разочаровать… Просто профессиональное умение читать характер помогает мне подбирать нужный ключик ко многим душам. Я лишь немного сокращаю обычный человеческий путь к сердцу другого. Ибо зачем пробовать неправильные варианты, когда видишь правильный? Так ключник помнит и знает, каким ключом он отпирает каждый свой замок. Умеет и определить по виду замочной скважины, какой ключ мог бы подойти незнакомому замку… Странно было бы, если бы он не пользовался этими знаниями, правда? — Илаис помолчала и взглянула на меня. — Вы ведь тоже профессионал, Дзета. Вы знаете повадки демонов, умеете их обнаруживать и с ними бороться. Было бы глупо, если бы при встрече с демонами вы отрекались от этих знаний и начинали бы действовать методом проб и ошибок. Глупо. А главное — опасно.

Я осторожно хмыкнула, пожав плечами.

— В этом есть смысл.

— И не бойтесь, — она улыбнулась. — Возможности гипнологии сильно преувеличены. Никому нельзя влезть в голову другого без его согласия так или иначе. Даже энерго без специальных структур энергию у жертвы против воли вытянуть не могут, что уж говорить про людей. Кроме того, у нас есть своя этика. Я клялась не делать зла и не использовать дар во вред ради своей выгоды.

Я, раздумывая, кивнула. Все-таки, Личи в чем-то, может быть, и не прав. Возможно, во многом. Я смотрела на Илаис и анализировала, и… пожалуй, не видела ничего страшного в ее действиях, не видела лжи и игры.

— Я понимаю, — наконец проговорила я. — Да, вы правы. Глупо было бы притворяться дилетантом, когда профессиональные умения важны.

Мы вновь замолчали.

— Может быть, и Личи это когда-нибудь поймет.

— Нет, — горько усмехнулась Илаис. — Эту битву я уже проиграла. Из-за собственной ошибки и недостаточного профессионализма. Не простит, и я могу его понять. Спасибо хоть, палки в колеса не вставляет…

— А может? — с усмешкой поинтересовалась я.

Илаис поглядела на меня очень красноречиво.

— Личи только с виду безобидный. Власти в городе у него ого-го.

— Ну да, из-за коменданта… — протянула я.

— И благодаря, и помимо. Неугодную комендантшу он из Эрстхена однажды вытравил, — хмыкнула Илаис, и замолкла, словно одернув себя. — Почему он меня пожалел, не знаю…

Я, подняв брови, кивнула.

— Ну, до свидания, Дзета, — госпожа гипнолог улыбнулась и кивнула мне на прощание.

— До свидания, Илаис, — махнула рукой я. — Спасибо вам. И удачи!

Она тоже махнула рукой и двинулась прочь. Я собиралась уже зайти в лавку, но Кондор сам вышел мне навстречу. И мы направились на сбор трав.

***

— Ты вытребовала желание у самой Вселенной? — возвестил Кондор с порога, вернувшись с собрания, явно меньшего масштаба, чем Совет.

— Что? — не поняла я.

— На днях я вылетаю в Арьяр-Бао, надо там кое-что проверить. Все тот же корабль… Попробуем узнать у Арьяр-Бао’хен, они в морском сообщении сведущи. Даже если он не имеет отношения непосредственно к ним, может, подскажут, где о нем узнать.

— А если нет?

— Если нет — оставим этот вопрос в покое и Сцерра с ним. Будем концентрироваться на более значимых вещах.

Он прошел в залу и сел за стол.

— Так что на днях у нас состоится увеселительный полет. Когда предпочтешь? Готова завтра? Или хочешь еще побыть на Побережье?

— Давай завтра! Что тянуть! — весело воскликнула я. — На Побережье побыть еще успеем. На сколько мы туда? На день, на два?

— Думаю, на пару, но там как пойдут переговоры.

— Здорово!

— Обязательно возьми теплые вещи. Там будет холодно, — проговорил Кондор.

Я кивнула и побежала собираться.

На двенадцатый день бридза́йна, за девятнадцать дней до пика зимы с самого утра пошел первый снег. Мягкий и пушистый, он кружил перед замком, залетая в немногочисленные окошки, оставленные открытыми для проветривания. Кои Кондор теперь торопливо закрывал. Воздушные потоки явно любили поразвлекаться с замком, стоящем на пути к морю, завихрялись и меняли направление; с востока, со стороны континента, зимний муссон встречал скалы и вынужденно преодолевал их. Прямо перед замком снег летел вертикально вверх, выглядело это волшебно.

— Отлично, вот и первый снег, — бросил дракон. — Как раз когда нам лететь…

— Видишь, даже погода подает нам добрые знаки! — весело сказала я.

— Это она хочет заманить тебя остаться, — усмехнулся Кондор. — Для полетов такое как раз-таки не лучший вариант. Надеюсь, подальше от Побережья будет более ясно.

— Зато смотри! Снег вверх летит! Где еще такое увидишь?

— Везде, где дует ла́йхнэ.

— Как? — я отвернулась от окна.

— Лайхнэ, — повторил дракон. — Восходящий горный ветер. Мы здесь зовем его так.

Я кивнула.

— Жемчужные скалы невелики. А вот дальше, к Долмиру и Эрстхену, горы, отделяющие Побережье от основного материка, местами достигают большего размера. И там лайхнэ, перевалив их, может обратиться в холодный нисходящий ветер, мчащий с гор в приморскую долину и чинящий препятствия кораблям, заходящим в бухты. Мы называем его бх’а́рра. Зимой такое явление нередко.

— Ого, — протянула я, запоминая. — А ветер… он не помешает нам лететь?

— Взлетим над потоками. Выше иные воздушные реки. Быть может, даже поймаем попутный ветер. А что над материком облачно, так это нам даже на руку. Ну, готова?

Я энергично закивала.

Спустя полчаса мы уже летели над континентом, взяв курс на востоко-северо-восток. В небе зимой было особенно холодно, я замоталась в шарф по самые глаза. Но Кондор сказал, что над Арьяр-Бао и на самом архипелаге будет значительно теплее, потому что острова обнимают теплые океанические течения. Хотя по широте они и сопоставимы с севером самой восточной части Лиории, прямо на границе с Заагре.

Под нами были низкие молочные облака, возможно, посыпающие сейчас Лиорию снегом. Мы шли по самой их кромке, потому вокруг нас была полупрозрачная облачная дымка. Сквозь нее сверху сияло топазово-голубое небо с кружевным оперением высоких легких облаков.

“Коль небо роднее земли и опоры

А сердце не верит пустым оправданьям,

Не сдержат того никакие оковы,

Кто вместо комфорта путь выбрал желанный” — вспомнились строки той нежной песни, что я выучила у Личи.

Все-таки Небо — одна из лучших вещей, что случились в моей жизни.

Мы летели долго. Я подустала от скованности движений. Хоть я и могла лежать и сидеть по-разному, долгий полет все-таки утомлял. Потом я заметила, как Кондор начал снижаться. Облака к этой части континента рассеялись, и внизу стала видна береговая линия и редкие поселения.

— Ты не устала? — прорычал дракон. — Сделаем остановку в этом поселении, перекусим и немного отдохнем.

— Здорово! — проговорила я, перевернувшись на живот. — А они не… не испугаются?

— В Ма́йсу народ радушный и гостеприимный. Но приземлимся мы чуть подальше. Чтобы не наводить панику.

— Удивительно, что лед еще не встал, — задумчиво сказала я, глядя вниз, на море.

— Тут проходит теплое течение. Воду здесь сковывает льдом не сразу, далеко не сразу.

Мы сели на поляне в редком лесу неподалеку от поселения. Конхстамари трансформировался и спешно оделся. Сначала мне показалось, что его пальто слишком легкое, но для спины и крыльев у дракона был еще и теплый плащ.

Мы двинулись в путь. Идти по лесу пришлось недолго, даже несмотря на то, что снег затруднял движение. Спустя полчаса мы уже подходили к поселению. Его окружал частокол бревен. Слева вдалеке виднелось море. Поселение было совсем маленькое, больше всего напоминало небольшую лесную деревеньку.

Кондор постучал в ворота. Долго стоять на пороге не пришлось, нас действительно быстро впустили. В селении нас встретил лай собак, олени в загонах и небольшое количество домов. Гостям действительно обрадовались.

Люди, встретившие нас, походили на охотников. Широколицые, скуластые, с узкими раскосыми глазами, раскрасневшимися от мороза щеками и добрыми улыбками. Кондор обменялся с ними парой приветственных фраз, и я поняла, что говорят они на лиорском, только на местном диалекте.

Прокрутив в голове свои знания политической географии, я вспомнила, что это скорее всего Широ, почти автономный регион коренного северного населения.

Нас тотчас же провели в большой дом, что был ближе к центру селения. Там нас встретила красивая женщина средних лет, пригласила пообедать с ними.

— Мы здесь рады гостям! Они у нас бывают редко… Сами понимаете, мы тут стоим в глуши, никому не нужные, не доходит до нас никто почти…

Конхстамари со вздохом кивнул.

— Понимаю. Зато и лишние не добредают.

— И то верно! — отозвалась она. — Сейчас, погодите, я вам горячей похлебки налью.

По перилам со второго этажа съехал одетый в тулуп раскрасневшийся мальчишка лет восьми, без шапки, с черными лоснящимися волосами. Соскочив с перил, он бросился к двери и едва не налетел на женщину.

— Ка́тту! Если не перестанешь мешаться маме, получишь по шее!

— Прости, мам! — весело крикнул мальчонка, выбегая на улицу. — Я к охотникам!

— Им мешаться побежал? Это правильно, у них руки сильнее, сильней за баловство надают!

Ответом ей стал звонкий смех со двора.

Я умиленно улыбнулась. Кондор, напряженно следивший за мальчишкой прищуренными глазами, моих чувств не разделял.

Мы приступили к еде, а женщина принялась спрашивать Конхстамари о нашем пути, о жизни в далеких краях, о берегах южных морей. В горнице собралось немало людей послушать. Прибежали и кое-кто из ребят, видно те, кто был не занят. Я же, пообедав и недолго посидев, пошла прогуляться и размяться.

На улице людей оказалось немного, все они были чем-то заняты. Я прошла селение от края до края, увидала девушку, что кормила оленей каким-то подсушенным мхом. Девушку звали Ладу, и она даже доверила мне покормить животных с руки.

Прибежал Катту и принес ей большую корзину. Эту девушка приняла, а мальчишке дала две таких же больших пустых, которые ему пришлось нести перед собой, обхватив обеими руками.

— А вы издалека, да? — с интересом глядя на меня из-за корзин, спросил мальчик.

— Ага. А тебе не помочь?

— Не‐е! — замотал головой тот. — Справлюсь!

— Уверен? Ты не маловат для такой работы?

— Ты что! Я уже почти взрослый. Охоте учусь, рыбу добывать с мужчинами хожу. Уже невесту пора искать, через восемь лет свататься!

— О-ого… — протянула я, усмехнувшись. Местные ко всем обращались на ты, это не вызывало удивления. — Такие у вас обычаи?

— Угу. А расскажи про твой край!

Я начала рассказывать. Про центральную Лиорию, а потом и про Побережье. Катту радовался, а временами переспрашивал, а точно ли правда. Мы несколько раз прошли туда-обратно по поселению, мальчик переносил и разбирал какие-то корзины. Закончив работу, он повел меня в дом.

— Ну что, продолжим путь? — проговорил Конхстамари. Я кивнула. Мы попрощались с ширанцами, покинули деревню и вскоре поднялись в небо.

Конхстамари свернул к океану и летел над ним вдоль берега, оставляя материк справа. На континенте вскоре показались Агрские горы, отделяющие Лиорию от Заагре.

— Знаешь, даже немного удивительно, что эти горы с Заагре похожи названием, — проговорила я и сама себя осадила. — Хотя почему? Заагре, наверное, так и названа.

— Думаешь, загоряне назвали свою страну За-Агрсскими горами? — скептически уточнил дракон. — Нет, Заагре — их исконное название. Это горы некогда лиорианцы окрестили в честь страны. Чтобы логично выходило. А потом так и закрепилось.

— О-о-о, — протянула я, вглядываясь в приглушенные дымкой берега и горные вершины.

— Арьяр-Бао лежат к востоку от Цинэ́я. Полдороги уже позади. Часа через четыре будем там.

— Хорошо, — улыбнулась я, перевернувшись на спину и устремив взгляд в голубую высь.

“Хрустальною чашей с живою водою

Небесный качнется свод над головою,

Она белой птицей взлетит над рассветом,

С землей попрощавшись последним приветом.

Крылом белоперым объяв поднебесье,

Пред ним обнажит непокорное сердце.

И сделает шаг, своей выбрав судьбою

Быть дочерью неба и ветру сестрою…”

Острова показались быстрее, чем я предполагала. В один прекрасный момент облака расступились, явив далекую красоту архипелага. Долгих три четверти часа ушло на достижение островов.

“Пути необъятны в воздушных просторах,

Восторженный смех ее небу так дорог,

Рукой направляя небесные реки,

Она обещает остаться навеки…”

Кондор парил невысоко над землей, так чтобы можно было разглядеть пейзажи внизу. Зеленые долины, горные луга, живописную береговую линию с каменным кружевом фьордов и мелких бухточек. А дальше, за лугами, открывался вид на подернутую дымкой долину гейзеров. Выглядела она просто волшебно. Эх, вот бы можно было спуститься и…

— Это что еще, черт побери, такое? — прорычал Кондор тоном, от которого мне сделалось жутко.

— Что такое?

— Смотри вниз. На берег!

— Что это? — я внимательно вглядывалась в маневры судов в заливе. — Смотры? Может, какой-то парад?..

— Военный флот. Это боевые корабли! Они собирают армию и флот, черт возьми!

Конхстамари заметался. Он был взволнован.

— Для чего?

— Если б знать!

Внизу произошло какое-то смятение. Ухо поймало далекий звук колокола.

“Как хочется верить!.. Но горькая правда

Невидимый воздух прорежет стрелою.

Любовь оборвется и сгинет отрада,

В закате истаяв упавшей звездою…”

Дракон заволновался. Его движения стали дерганными и резкими. Я сильнее вцепилась в его гребень и чешую. От волнения начало щемить сердце. Больше всего сейчас хотелось нырнуть в облака, скрыться.

А над нами было предательски ясное небо…

“Увы, не удержишь в руках свод небесный

И сменится солнце коварным ненастьем

Звон смеха затихнет в дали безответно,

Уйдет она тихо, осколками счастья”, — всплыли строки в голове. Менее оптимистичные строки, чем те, которые я любила напевать.

— Ох, небо! Как же это все… Ух. Мне надо поговорить с ними! Что-нибудь выяснить. Придется спускаться, но… — дракон покосился на меня. — Проклятье! Надо тебя куда-нибудь…

— Куда?! — нервно вскрикнула я. — Кондор, не надо! А если они тебя убьют?

— Именно поэтому я и хочу… — он судорожно оглядел окрестности, выискивая места побезопаснее. — Хотя бы вот на тот маленький снежный островок.

— Нет, пожалуйста, не оставляй меня!

Кондор зарычал. Не то чтобы на меня, скорее просто от досады.

— Пр-р-роклятье! Нет, ты права, опасно. Ближайшее безопасное место — это Майсу! Не Заагре же!

Было очень страшно. Страшно и за себя, и за него. Сердце сковывало смутное и непонятное чувство вины. Ведь это из-за меня мы сюда прилетели… Глупое. Будто бы, если бы не я со своим “хочу посмотреть Арьяр-Бао”, они бы не начали готовить военный флот.

— Кондор, — протянула я жалобно, — полетели домой!

— Мы не можем просто так улететь! — он красноречиво указал вниз, на арьяр-баосские корабли.

— Но и сделать ничего нельзя.

— Переговоры. Переговоры всегда наиболее эффективный и мирный путь.

Я нервно перебрала руками чешуйки на драконьей спине.

“И сердце разбитое боли не скроет,

Ведь то, что случилось, такого не стоит…”

— Спокойно, — дракон взял себя в руки и попытался успокоить меня. — Они обязаны пойти навстречу при требовании мирных переговоров. Обосновать свою военную активность. Может быть даже, там ничего серьезного…

— Начнешь спускаться, и они тотчас пальнут!

— Не имеют права, — Кондор явно неспроста описал в воздухе какую-то фигуру. — Я запрашиваю у них посадку для мирных переговоров.

Конхстамари еще несколько раз описал нечто странное в воздухе. Острова не давали ответа.

— Кондор, а они знают эти фигуры? Наверняка у них какая-то своя система, у них ведь все не как у людей.

— Знают. Не могут не знать, — рыкнул дракон. — Арьяр-Бао не от мира сего, но все-таки не в изоляции. Я подаю им знаки запроса принятия для переговоров по общей системе, хоть у себя они и используют другие знаки и цвета, чем Континентальный союз, знать общую систему они обязаны. Скорее всего, обсуждают, и надо просто подождать… Вот, смотри!

На берегу что-то вспыхнуло и задымило густо-синим.

— Отлично, — напряжено проговорил дракон. — Они дают посадку.

— Мне это очень не нравится, Кондор… — я сильнее вжалась в спину друга. — Очень не нравится.

— Мне тоже, милая, — процедил он сквозь зубы. — Но у меня просто нет решения лучше.

“…Любовь обернется печальным сказаньем,

И смех ее станет страшней наказанья”.

Кондор медленно начал спускаться, описывая широкую окружность. Сердце замирало в груди. В ушах свистел ветер, поэтому слышать что-либо с земли было почти невозможно. Но фантазия так и пыталась дорисовать щелчок, с которым разряжается взведенная баллиста.

Однако ничего не происходило. Мы спускались все ниже к острову, и вот я наконец решила выглянуть из-за драконьего плеча. Вот в этот самый момент дракон и рванулся, едва не скинув меня со спины, а в воздухе перед нами свистнуло копье баллисты.

— Зар-раза! — прорычал Кондор, заложив крутой вираж. — Вот как значит?!

— Черт, я ж говорила! — вскрикнула я. — Почему ты просто не дыхнешь на них огнем?

— Тогда это точно будет расценено как провокация, и у них даже будут доказательства. Тем более… сколько будет жертв, в том числе случайных!

Я вновь вскрикнула, чуть не слетев на вираже. Кондор взял левее и принялся поворачивать к краю архипелага.

— Ляг мне на спину и не высовывайся!

— Хорошо! — крикнула я.

Свистнуло баллистическое копье, пройдя совсем рядом. Дракон увернулся, и я еле удержалась у него на спине. Конхстамари прошипел что-то. Ему явно неудобно было следить за ними.

— Что, если уйти выше?

— Нет, так легче метить. Сейчас прижмемся к лесу, мы уже почти ушли! Только лежи!

— Тебе неудобно смотреть за ними! Я видела у них еще баллисту, она стояла в стороне, на башне, и… Если я не ошибаюсь, еще не стреляла.

Конхстамари рыкнул что-то очень напряженно-недовольное.

— Стреляла первой. Могли перезарядить, — он обернулся, но быстро был вынужден вернуть взгляд вперед. — Уже почти ушли, могут и не успеть. Зараза, неудобно следить за ними… Не шевелись и держись крепче.

— Ладно, — проговорила я. — Только сейчас…

“Злой рок не простит тебе выходок дерзких,

Твой путь заклеймит своим росчерком резким…”

Я осторожно приподнялась, держась за гребень, и прошла пару несмелых приставных шагов. Надо посмотреть, как у них с той баллистой. Главное, чтобы Кондор не сделал резкого маневра, а то точно не удержусь. Сейчас, секунду — и ложусь.

Выпрямившись, я полуобернулась, заглядывая назад в сторону стрелявших. С секунду искала их глазами. Та-ак…

Свист стрелы вспорол воздух настолько быстро и близко, что я даже не смогла ее заметить. Глаз поймал, но сделать ничего уже было нельзя.

“…И кровью отплатит тебе за незнанье…”

Грудь пронзило резкой болью. От удара сбило с ног, и я, отброшенная назад, до Кондорового плеча, беспомощно полетела вниз.

…Быть не может! Нет, пожалуйста, я сейчас лягу, как меня просили, честно!..

Мутные брызги крови в воздухе. Я беспомощно встретилась взглядом с Конхстамари. И видела, как изменился его взор. Прости…

Небо, я ведь так боялась этого пару лет назад.

Больно. Всю грудь заполнила странная сильная и какая-то густая, пульсирующая боль. Глупые мысли в голове, отрицание, неверие. Будто бы что-то можно исправить. Но нет, я уже лечу вниз с копьем в груди…

Время замедлилось, сознание стало каким-то отстраненным. Вроде и я, а вроде…

— Дзета! — вскрикнул Кондор.

И рванулся, попытавшись меня достать. Но я была слишком далеко, дальше, чем на взмах крыла, а ему требовалось время на маневр. Он резко изогнулся и рванул вниз, следом за мной.

Тягучая боль затапливала грудь. Внутри все горело. Пылало и лицо несмотря на студеный ветер. Во рту было солоно, а в воздухе плыли горячие красные брызги.

Дракон сделал рывок, отчаянный, явно торопливый, но лишь задел когтем мою руку. Глаза его были полны отчаяния.

Я осознавала, что сейчас меня снова развернет, и я увижу землю, возможно даже, так же близко, как тогда, у башни. Но в момент, когда я была к ней боком, она вдруг возникла в пол-локте от меня, и я, не успев это даже осмыслить, со всей скоростью ударилась о снежную поверхность.

Тело пронзило тупой всезаполняющей болью, а грудь — резкой и острой; в глазах полыхнуло кровью, брызги полетели во все стороны. Копье вылетело из раны и, очертив кровавый полукруг, упало на снег.

“…И смерть ее станет твоим наказаньем”.

Резкий порыв ветра растрепал мои волосы и поднял снежный шлейф у земли. Кондор пролетел прямо надо мной, едва успев развернуться, чтобы не влететь в землю. Все звуки потонули в его крике.

— Не-е-е-е-ет!!!

Голос его угасал, как и все ощущения. И лишь плыло оседающее кровяное крошево на фоне меркнущего мира.

Я… умерла?

***

Темный мрак забытья медленно отступал. Постепенно возвращалась память о том, что произошло.

Выстрел, боль, падение.

…Так и знала, что не умру.

Я приоткрыла глаза и тотчас сильнее зажмурилась. Слишком ярко. Попыталась чуть развернуться, но тело тотчас пронзило болью, отчего я вздрогнула и непроизвольно вполголоса застонала.

— Зет? — тотчас услышала я негромкий голос Кондора. И уже спустя миг в полумраке комнаты увидела его лицо. Неожиданно бледное и усталое, с темными кругами под глазами.

— О, Небо, — прохрипела я, — сколько бессонных ночей… — я запнулась, вынужденно хватанув воздух, — ты провел у постели умирающей? Выглядишь ужасно…

— На себя посмотри, — мрачно усмехнувшись, фыркнул дракон.

— Не хочу, — ответила я, справедливо полагая, что выгляжу, в лучшем случае, так же.

Конхстамари зажег светильник, и его теплый свет еще явственнее очертил усталость на его лице. В комнате стоял запах каких-то трав, настоев и лекарств. Грудь мою туго охватывали бинты. Как же все-таки хорошо, что Кондор умеет врачевать.

— Сколько… Я тут валяюсь без сознания?

— Уже около недели.

— Ох, Небо… Ты неделю выхаживаешь меня, как тяжелобольную…

— И месяц повыхаживаю.

Повисло неуютное молчание.

— Прости меня… — тихо проговорила я. Сначала даже подумала, что меня не услышат, однако почти тотчас последовал ответ.

— За что?

— Это ведь я нас… — я вновь остановилась, чтобы вдохнуть, — туда потащила.

— Это ты меня прости, — проговорил Кондор сокрушенно, опустив голову, с явственной болью в голосе. — Я обещал, что смогу защищать тебя. И… Нельзя было тебе…

— Да ладно тебе! — я дернулась чуть сильнее положенного и тотчас осознала свою оплошность. — Это я виновата. Ты сказал лечь, а я хотела… хотела посмотреть, не близко ли стрела.

— Однажды я пообещал поймать тебя, что бы ни случилось. И не смог. Не смог тебя уберечь.

Я облизала губы и вздохнула. Легонечко. Чтобы не больно.

— Нам не стоило лезть. Мне не надо было тебя брать!

— Хочешь сказать, ты бы смог, — осторожный вдох, — остаться в стороне? Или… если бы мы не полетели, Арьяр-Бао’хен не начали бы собирать военный флот?

— Нет. Но… не надо было брать тебя. Тогда бы ты была в безопасности и осталась… — он запнулся, будто бы подбирая слово, и все-таки договорил, — цела.

— Ты знаешь, на нас, мистиках, все заживает, как на собаках.

В глазах Кондора отразилась горечь.

— Никто же не знал, что архипелаг готовится к войне… И ты не мог этого знать заранее.

— Это не оправдывает… — горько вздохнул он, сжав переносицу, и так и не договорил. — Я должен был защитить тебя.

— Но ведь теперь все хорошо, — улыбнулась я, постаравшись сделать свой тон как можно более жизнеутверждающим.

Кондор молчал, отсветы пламени плясали по его лицу, не давая считать выражения.

— Правда? — добавила я.

— Да, все хорошо, — проговорил он, помедлив.

— Вот и отлично, — я чуть улыбнулась. — Ой! А что там с островами?

— Все на контроле. Я уже передал информацию.

— Хорошо.

Сил было мало, катастрофически клонило в сон. Я чувствовала, как глаза слипаются, но мне очень хотелось сохранить бодрость.

Запах травяных настоев стал явственней. Очнувшись от секундного полузабытья, я обнаружила кружку прямо перед своим носом. И ложку, в которой уже было набрано жидкости.

— Вот, глотни, пожалуйста, — комнату затопил бархатный голос Кондора. — И спи. Тебе надо отдыхать.

Сладко-горьковатый отвар разлился по языку. Почти в полусне я выпила несколько ложек. После чего окончательно провалилась в темноту.

***

Зима была снежной для Побережья и теплой для меня, привыкшей к зимам центрального региона.

Я воочию увидела зимние фрукты под снегом. На пик зимы, когда мне нельзя было еще никуда ходить, Кондор принес заснеженную ветку хурмы. Принес прямо в постель и бессовестно на меня обтряхнул. Я визжала от смеха и удовольствия.

Прежде мне не доводилось проводить зиму на Побережье, да еще и всю целиком. Она была преисполнена теплом и уютом. Все время, пока я медленно и долго вставала на ноги, я была окружена заботой.

Раны заживали, кости срастались. По-мистичьи быстро, не моментально, но скорее, чем у не-мага. На груди остался огромный шрам, страшнючий, аж смотреть жутко. Однако он легко скрывался под рубашкой. К тому же, уж боевому ли магу шрамов бояться?

***

К концу зимы я полностью оправилась. А весной настал срок отъезжать. Надо было вернуться в Лиорию. Конхстамари помог мне собраться, проводил меня вниз. Он построил для меня специальную тайную тропу, по которой я теперь могла сама ходить к замку и из замка.

Я, конечно, хотела бы полететь, но брать меня в небо Кондор отказался наотрез.

Шельда ждала меня у замка. Мы приторочили сумки к седлу. Даже не ожидала, что у меня, оказывается, столько вещей здесь. Половину бы я вообще оставила.

Кондор был тих и даже как-то печален в этот день, хоть и старался казался веселым. Будто бы задумчивее, чем обычно в дни наших прощаний. Меня это несколько встревожило. А может, он просто переживал. Или все еще корил себя за произошедшее. Мне очень хотелось его подбодрить.

— Ну что, до скорой встречи! — весело проговорила я, сделав шаг к лошади. — Погнали.

— Постой… Вот.

Он протянул мне мешочек, и я с удивлением обнаружила в нем коробочку с панорамой неба.

— Но мы же дого…

— Возьми на память.

— На память? — растерянно проронила я.

— Послушай. Тебе лучше не приезжать.

Я почувствовала, как все внутри холодеет. Кондор словно сам испугался того, что сказал, схватил мои руки и торопливо добавил:

— Хотя бы некоторое время… Поверь! — его голос чуть заметно дрогнул. — Поверь, я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Чтобы с тобой ничего не случилось.

Повисло молчание, тягучее и покалывающее. Панорама. Все вещи. Неужели?..

— Но… Я еще приеду? — тихо спросила я.

— Обязательно, — проговорил Кондор с улыбкой. — Мы будем переписываться. И непременно еще увидимся.

— Хорошо.

Но в груди кололо, и внутри разливалась смутная непонятная тоска.

— Тогда до скорого? — я чуть натянула повод, одергивая волнующуюся лошадь. Глупая Трусливая Шельда все никак не могла привыкнуть к драконам.

— До скорого, — улыбнулся Кондор.

Я улыбнулась тоже.

— Давай помогу тебе сесть в седло, — Конхстамари рванулся ко мне.

— Да право слово, не хрустальная! — со смехом попыталась увернуться я. — Уж что-что, а в седло я вскочу без проблем!

Но сильно быстро и лихо я скакать не решилась, и пришлось пойти на компромисс и позволить дракону немного помочь.

Я весело попрощалась, и дала лошади шпор. Кондор с улыбкой махнул мне рукой. Передо мной лежала столь любимая мною дорога.

“Придумали как-то насмешники боги,

Чтоб в небо не рвались, внушили, играя,

Что людям роднее земные дороги,

Что дети небес по земле не гуляют…” — вновь всплыли в памяти строки.

В груди невнятно защемило. Но я одернула себя. Ничего. И что это на меня нашло? Я ведь еще приеду сюда.

Чай, не последний раз.