Рассказы

Нина Николаевна Эннина

Книга содержит рассказы о повседневной жизни современных молодых людей, их взаимоотношениях с родителями, сверстниками, выработке жизненных принципов, поиске решений в сложных ситуациях.

ОБРАЗ ОНЕГИНА

Она уже несколько лет жила одна, в своем доме, за городом. Дети выросли, разъехались, при этом все же главным в ее жизни были они. Она постоянно вспоминала про них в детстве, как ходили в школу, учились в институте.

Сегодня утром, когда она ходила в магазин, ей встретилась соседка, Надежда Павловна, и в разговоре спросила, правда ли, что она, Ольга Петровна, занималась репетиторством и может подготовить к вступительным экзаменам в институт по русскому языку и сочинению. Она удивилась и пыталась объяснить, что да, несколько лет назад она готовила своих детей для поступления и те поступили, но как таковым репетиторством, она не занималась. Тем не менее, услышав это, Надежда Павловна попросила ее позаниматься с сыном: он закончил школу и собирается поступать в вуз, но они с мужем больше всего опасаются, что сын не справится с сочинением. Ольга Петровна согласилась, оговорив при этом условия, что она не ручается за результат и что денег, конечно, она брать не будет. — Ну, он Вам поможет картошку выкопать, — обнадежила ее соседка, а по поводу гарантий, сказала, что если Антон за десять лет толком, грамотно не научился писать, то рассчитывать, что за полмесяца он всему научится, глупо. Договорились, что он придет завтра, часов в десять утра.

Ее взволновал этот разговор, она уже было пожалела, что согласилась, но потом решила, что оказываться неудобно, а вспомнить свое увлечение, ей было даже интересно. Филология была действительно увлечением Ольги Петровны: она была гуманитарием, и всегда, еще со школы любила русский язык и литературу, вместо обязательных трех — четырех страниц сочинений, писала раза в два больше, а русский язык просто любила и он ей давался легко. Сын купил ей ноутбук, научил пользоваться интернетом и она, иногда попадая на странички с комментариями на какую-либо информацию, поражалась тому, насколько небрежно, неграмотно пишет современная молодежь. Хотя, конечно, среди комментаторов могли быть и взрослые, но по интонации, бесшабашности, связанной с обезличиванием авторов, ей казалось, что это молодые люди. Ее удивляло, что даже в рекламных листах, местных рекламных роликах на телевидении встречались грубые орфографические ошибки, так чуть ли не полгода в рекламном объявлении о местонахождении определенного магазина крупными выплывающими буквами указывалось, что он находится «на против» такого-то здания.

С утра Ольга Петровна нашла на полке несколько методических справочников и мысленно составила примерный план первого занятия. Антон, светловолосый, среднего роста юноша, вежливо постучался и пришел ровно в назначенное время. Она приняла его радушно, предложила пройти, не стесняться, спросила, хочет ли он чаю. Он ответил, что завтракал и Ольга Петровна решила приступить к занятиям. Первым делом она спросила, что он ожидает от их уроков, что конкретно она должна ему объяснить, на чем им лучше сосредоточиться. Антон показал несколько тестов, разработанных для поступающих в вузы и предложил поработать с ними. Ольга Петровна с интересом взглянула на задания и поняла, что она, пожалуй, справилась бы с ними. Они начали отвечать на вопросы, вернее отвечала она, но тут же придумывала аналогичное слово или предложение на это же правило и уже спрашивала, как бы ответил Антон. Она с увлечением рассказывала о применении приставок «пре» и «при», в каких случаях пишут «преклонить колени» и в каких «приклонить». Рассказала, в каких случаях пишут «в течение» и в каких «в течении». — Это настолько распространенная ошибка, ну все почти пишут неправильно. Запомни, — объяснила она, — если речь идет о врЕмени, она сделала акцент на букве «е», значит пишем «в течениЕ», например, года, месяца, минуты, столетия, а если течет что-то конкретное, например вода, река, то надо писать и говорить «в течениИ» — «рекИИ» — протянула она последние буквы. Они остановились и на такой, по мнению Ольги Петровны распространенной ошибке, как ставить или не ставить мягкий знак в глаголах с окончанием на «ся» — когда надо писать «остановиТся» и когда «остановиТЬся». К концу занятия Ольге Петровне показалось, что Антон доволен обучением и, скорее всего, придет и завтра. И действительно, парень поблагодарил ее, но добавил, что не понимает, какую практическую пользу может принести знание всех правил русского языка. Он добавил, что наука скоро дойдет до того, что на каждом электронном устройстве будет установлена специальная программа, которая автоматически будет править любой текст. — Вот скажите, — обратился он к своей преподавательнице, — ну как можно в наш компьютерный век изучать Пушкина и рассуждать, ну например, об образе Онегина. Ольга Петровна не сразу ответила, задумалась на минуту, но не о вопросе Антона, а о том, как, какими словами донести до него, что это не просто нужно для общего развития, а без этого просто нельзя жить. — Ну, хорошо, — сказала она, — мы обязательно поговорим об этом, но у меня есть для тебя задание, только ты его обязательно выполни. Расскажи мне завтра или через несколько дней, буквально в нескольких предложениях — чем Онегин отличается от нынешнего обычного молодого человека. Но для этого тебе надо будет, наверное, еще раз или просто первый раз прочитать само произведение Пушкина.

На следующий день они разобрались с несколькими грамматическими правилами из тестов, и Ольга Петровна спросила, — так что Онегин? — Я начал читать — ответил парень, — но я все равно не понимаю, зачем нам нужно знать о вымышленных героях да еще давно ушедшего времени. Математика, физика, химия нужны потому, что без них не построишь дом, машину, ракету, робота. География нужна потому, что надо знать об окружающем нас мире — может быть, нам придется поехать на другой материк или в далекую страну. Ну и так далее, а зачем нам читать об Онегине, Чацком, Пьере Безухове — они существовали в мире, абсолютно отличающемся от нашего. — Хорошо, — сказала Ольга Петровна, — давай подойдем к этому вопросу с другого бока. Тебе ведь надо будет писать сочинение — давай будем пробовать, заодно и ошибки грамматические поисправляем. Напиши к завтрашнему дню странички на две сочинение, скажем, на тему: мой друг. Можешь написать о реальном друге или вымышленном, каким ты его представляешь себе.

На следующий день Антон пришел не один — с приятелем Сергеем, извинился, что привел без предупреждения еще одного «ученика», как он выразился и попросил Ольгу Петровну, чтобы тот тоже позанимался с ними. Она согласилась и первым делом попросила сочинение, которое Антон должен был написать. Читая две странички текста, она старалась не показывать на лице эмоции от написанного, хотя видела стилистические, грамматические ошибки. «Неплохо» — проговорила она, но будь готов к критике, что можно и что нужно исправить, в чем-то на мой, безусловно, субъективный взгляд. Во-первых, хорошо бы тебе дать общее, ну скажем общепринятое понятие о том, что такое дружба вообще, — начала она. Даешь ли ты право на ошибки другу, какие качества в человеке в любом случае не позволят тебе дружить с человеком». Она еще перечислила несколько позиций, которые, Антону следовало бы учесть. Они разобрали стилистические огрехи, вместе проанализировали орфографические ошибки. — Подбирай синонимы словам, очень «режут» глаза одни и те же словосочетания или слова в каждом или даже через одно предложении, — сделала она вывод. — А вот как вы думаете, обратилась она к обоим парням — существовала ли дружба в нашем понимании этого слова лет двести назад? Вопрос им показался сначала слишком простым, но затем они задумались, не зная, что ответить. Или такой вопрос — продолжала Ольга Петровна — отличались ли люди двести — триста — пятьсот лет назад от современных своими чувствами, эмоциями — что у них вызывало гнев, радость, обиду, насколько глубоко они могли любить, отчаиваться, ненавидеть, прощать. Да, безусловно, они не летали на самолетах, не ездили на поездах, не разговаривали по телефону, у них не было компьютеров и интернета, но были ли они внутренне такими же, как мы. Так вот, — она радостно и даже как-то хитро рассмеялась, — я ведь опять веду к тому же Онегину. Все дело в том, что и Пушкин и Толстой и Чехов и Сервантес пишут о человеке, о его внутреннем мире, о взаимоотношениях и чувствах людей, а только это и важно как двести лет назад, так и сегодня.

Она втолковывала им те мысли, которые сама неоднократно обдумывала, к которым пришла тоже не сразу.

— Классика, а она потому и классика, что дошла до нас через десятки лет, даже века и все потому, что писали ее люди с одной стороны талантливые, а с другой стороны честные, любящие людей, как таковых, понимающие их, проникшие в их душу. Она помогает нам понять самих себя в этом мире, окружающих, как нам жить, за что любить, за что ненавидеть, за что прощать. Об этом же пишет и хороший писатель сейчас, если он умный, честный, да еще и добрый. Вы скажете, — да мы и без них знаем, — кто друг, кто враг, что хорошо, что плохо; мы смотрим на родителей, окружающих, соблюдаем законы и общепринятые правила. Вот тут я с вами частично соглашусь, но все равно культурная подпитка присутствует и в тех, кто пишет законы, учит вас в школе, в ваших родителях. Вспомните нацистскую гитлеровскую Германию — ведь там если не весь народ, то большая часть пошла за идеей античеловеческой — «мы сами, наши вожди решают, что хорошо, что плохо — правильно убивать одних людей, чтобы другие — мы — жили лучше». Что сделали гитлеровские идеологи — они сожгли книги писателей, в которых не было антигитлеровских призывов, в них была обыкновенная человеческая правда жизни — что любой человек, будь он глупый или умный, храбрый или трус, красивый или не очень, любой национальности и цвета кожи достоин жизни. То есть немцам вбивали в головы и вбили, наконец, что норма — это убивать славян, евреев, цыган и т. д. Я тут не буду касаться идей религиозных — это очень важная составляющая культуры, но сейчас мы сузим тему и все же пока хотя бы поверхностно посмотрим на жизнь людей в социальном, гражданском, государственном разрезе. Мы сейчас живем — как и вы, наверное, оцениваете — в нормальном, выберем такое слово, мире в том числе и потому, что не запрещены, а в открытом доступе и даже пропагандируются книги Пушкина, Достоевского, Диккенса, Джека Лондона, Солженицына в конце концов.

Конец ознакомительного фрагмента.