Грань дозволенного

Нина Ивановна Кузьмина

Рассказ о последствиях того, с чем может столкнуться человечество в попытках открыть вечную молодость и обрести здоровье путем вмешательства в естественные природные процессы. Главной героине открывается ужасная правда о работе своего мужа ученого, заставляя по пути решать те или иные навалившиеся проблемы. Начиная с получения визы для поиска мужа в чужой стране, столкновения с опасными людьми, до уничтожения смертельного объекта, грозящего погубить все живое на земле.

© Нина Ивановна Кузьмина, 2023

ISBN 978-5-0060-4913-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начало. Американец

201* год

Дождь все сильнее барабанил по карнизу. Я сидела на диване и обхватив колени с беспокойством посматривала на часы. Стрелка медленно двигалась по кругу.

Он сказал его не ждать.

Самолет прилетит рано утром, плюс час на прохождение таможни и получение багажа. Сейчас три. Я медленно закрыла глаза. Хотелось завалиться на бок и провалиться в глубокий сон. Мотнув головой, я встряхнула сонное наваждение и вновь посмотрела на часы.

Он сказал его не встречать.

Сказал, что возьмет такси. Черт знает, сколько сдерут с него местные водилы. И все-таки это не безопасно ехать только что прибывшему из далекой зарубежной страны молодому человеку, с бомбилой по ночной дороге.

Я устало потерла глаза. Конечно это не первая его поездка, но все же, я волновалась и беспокоилась обо всем. Как пройдет полет, как доберется и откроет дверь. Впрочем, ключи он всегда брал с собой, даже когда уезжал надолго.

Он сказал не волноваться.

Кажется, в последний раз я была готова устроить истерику. Глядя на то, как он собирает вещи. Он стоял там, в коридоре, в дверях. Но я вовремя сдержалась, думая о том, что могу так потерять его навсегда. И что на меня нашло? Он ведь каждый день звонил, спрашивал, что привезти и чем побаловать меня при возвращении домой. Но червячок сомнения грыз изнутри, оставляя меня совершенно без сил.

Весь день меня развлекала группа поддержки в виде соседки по этажу, Ларисы. Иной раз ее рассуждения на тему отношений на расстоянии нагоняли тоску и опустошенность. Вот и сегодня, пока я готовила заготовки блюд, чтобы разогреть их к приезду мужа, на меня вновь сыпались наставления. Но все-таки я была ей благодарна, так как с ней было легче переживать свое одиночество.

Он сказал идти спать.

Я натянула плед на подбородок. Дождь все также стучал тяжелыми каплями по стеклу и убаюкивал. А что если рейс задержали из-за непогоды? Ему ведь предстояла пересадка в Париже. Насколько все это может затянуться? От меня сонной не будет никакого проку. Я откинулась на диванную подушку и погрузилась в сон.

Я не знаю сколько проспала, перед тем как услышала, что дверной замок щелкнул. Встрепенувшись, я отбросила плед и босиком выбежала в коридор, где возле двери стоял и улыбался широкой белозубой улыбкой он. Мой любимый, американец. Такой родной, и немножко другой.

Илья всегда смеялся, когда слышал свое новое прозвище. Я, да и все знакомые называли его так. Дальняя заграничная поездка сильно изменила его внешность и привычки, вселила уверенность и умиротворенное спокойствие. Такое преображение поражало всех вокруг. Да и сейчас он изменился. Обняв его, я сразу ощутила, насколько он вырос и прибавил в весе, какими сильными стали его руки. Илья с легкостью, словно пушинку, поднял меня и поцеловал.

Я прижалась к нему всем телом и долго не хотела отпускать. Обнявшись, мы простояли минут пять, прежде чем Илья потрепал меня по плечу, и с усталой улыбкой сказал, что ему нужно в душ.

Пока шумела вода в ванной комнате, я с трудом затащила в зал две огромные дорожные сумки, брошенные возле порога. И уселась на пол рассматривать привезенные им вещи. Словно малый ребенок, дождавшийся прихода мамы из магазина, я в предвкушении принялась копаться в вещах.

В первой комом лежала одежда, куча всевозможных джинс, футболок разных расцветок, рубашки и смятый светлый пиджак. «Поросенок», — сказала я тихо себе и захлопнула крышку. Как и большинство, его знакомых занимающихся научной деятельностью Илья был небрежен и часто не собран. Американские реалии приучили его иметь как можно больше одежды и обуви. И если из первой поездки он вернулся домой с аккуратно уложенным чемоданом, то после все это сваливалось по приезду в кучу.

С этой кашей я разберусь позже. А вот во второй, лежало море интересных вещиц, всяких необычных гаджетов, одежда для меня и еда. Да, такая вредная и непривычная еда полюбилась ему и надолго, даже это светло-коричневая жижа под названием арахисовое масло, вызывало больший трепет чем наше сливочное деревенское. Я много раз спрашивала себя, может во всей этой еде содержится какой-то наркотик? Почему вещи столь странные и непривычные на вкус вызывают такую зависимость?

Я медленно выгребала пакет за пакетом. Все источало странный непривычный для еды синтетический запах. Он шел от всего. От одежды, от сумки, продуктов. Помню, как после первой поездки Илья радостный и возбужденный ввалился в дом, и нечто незнакомое пришло вместе с ним и расползлось по всей квартире.

Он тогда сказал, что Нью-Йорк — это невообразимая дыра. Огромный мегаполис, муравейник, где смешались все запахи мира. Он жаловался, что необычный душок долго преследовал его, и поначалу вызывал тошноту и полное нежелание есть. Он говорил, что по приезду в кампус долго стирал вещи, что лежали в сумке, так как этот запах пропитал абсолютно все.

Бывает наш город окутывает облако выбросов с завода. На что Илья всегда говорил, что по сравнению с запахом Нью-Йорка, это еще цветочки.

Углядев знакомую упаковку, я радостно пискнула. Он не забыл! Даже я среди всей этой синтетической еды нашла то, что мне по вкусу. Вскрыв упаковку, я зачерпнула пригоршню хрустящих шариков с сырной начинкой. И да, я всеми руками за то, что назвать американский шоколад самым вкусным. Жалко, что многие вещи нельзя привезти в обычном багаже, например мороженное или сливочный сыр который так нахваливал Илья. Впрочем, многие вещи с тех пор появились и в наших магазинах. Но муж упорно вез все из-за границы уверяя что именно там продается то самое.

Илья замер на пороге и, вытирая отросшие светлые волосы смотрел на меня улыбаясь. — Меня со всем этим скарбом долго не хотели пропускать на таможне! — проговорил он, опустившись рядом на колени. — Думали, что я везу пропаганду, — он засмеялся, обнажив белые зубы.

Его всегда забавляло то, что я словно малый ребенок радостно копаюсь в покупках, восторженно вскрикиваю и в нетерпении тереблю каждую новую упаковку.

Он привлек меня к себе и устало обняв, уткнулся в мои волосы. Капли воды что стекали с его головы, намочили мою одежду, но не обращая внимание на неудобство мы долго просидели обнявшись. Прежде чем Илья меня поднял и на сильных руках понес в спальню.

А ночью, уткнувшись лицом в его теплую руку, я аккуратно водила пальцем по бархатистой коже его груди, что спокойно поднималась и отпускалась под каждым вздохом, и все больше забывала обо всех тревогах и печали, что часто донимали меня во время отсутствия мужа.

Ведь сколько соблазнов таит в себе жизнь в чужой стране. Кто знает на что решиться мой муж, если решит навсегда остаться в штатах?

«Я тебе это не позволю, — словно проговорила я ему. — Я буду самой, — велела себе, погружаясь в сон.

Подскочив с кровати в одиннадцать, я отправилась на кухню, где выудив несколько томящихся в холодильнике заготовок, принялась готовить шикарный завтрак. Я краем уха слышала, как Илья прошлепал в ванную комнату и вскоре начал переносить в комнату все вещи, что были вчера разбросаны мной на полу.

Единственное что я никогда не касалась, это кейса где лежали его бумаги и ноутбук. В личных вещах, что касались работы, Илья любил порядок. Каждый листок, сделанный им, каждый черновик записанный на ходу, подкреплялся к делу, строго по нумерации.

Но на сей раз он вытащил оттуда ежедневник, черкнул пару строк и потянув носом воздух уселся за стол, и отбросил записную книгу в сторону.

Мне ничего не оставалось как прикорнуть рядом и с умилением смотреть как муж с аппетитом уплетает за две щеки. Пока мой взгляд, полный обожания не скользнул по кожаной поверхности записной книги и зацепился за яркий клочок фотобумаги.

— А это кто? — выудила я фотографию из папки. Её уголок предательски выглядывал из-за листов бумаги. На снимки по грудь была запечатлена красивая молодая женщина. У неё были густые светлые волосы и пронзительные василькового цвета глаза. Внизу от руки на английском была выведена фамилия. Я чуть слышно прочитала ее и подняла вопросительный взгляд на мужа, мне казалось что я запомню это имя на всю жизнь.

Мой муж зарделся, его лицо покраснело до кончиков ушей и выпятив грудь он выдохнул: — Это моя гордость!

Внутри все будто оборвалось и камнем ухнуло вниз. Лариса была права, он нашел другую!

Руки опустились, кажется мое лицо в этот момент отражало все мое состояние. А муж, перехватив у меня снимок, с жаром продолжал:

— Ты даже не представляешь, как выглядела женщина год назад. Какую мы действительно работу проделали! Кроме этих глаз у неё не было ничего, на что можно было взглянуть не без сожаления.

«Работу? — я медленно собиралась с мыслями. — Накрутила же меня Лариска…»

Илья начал быстро ходить по комнате. — Её мать вела не самый примерный образ жизни. И при родах наделила свою дочь кучей болячек. Она была первой в списке, кто согласился на эксперимент.

— Она была больна венерическими болезнями? — все еще не веря, следила я за реакцией мужа.

— Да! — коротко обронил он. И чуть помявшись продолжил: — Мне нельзя было брать эту фотографию.

Его глаза воровато забегали, он подошел к папке поднял её и спрятал вместе с фотографией в кейс. В этот момент он мне вновь напомнил того несобранного и несмышленого мальчика, которого я знала до отъезда в Америку.

Я знала, что в его контракте есть пункт о неразглашении, поэтому он никогда не рассказывал о своей работе. Приглашение на работу было по протекции, что сделал его профессор-наставник из института. Теория моего мужа о влиянии лучей космических объектов на организм человека заинтересовала крупный исследовательский медицинский центр. После первой своей поездки Илья заявил, что у них есть нужный ему образец, и если получится привести его теорию в действие, это будет прорыв.

Муж никогда не проводил опытов дома, а все его записи с непонятными формулами и терминами ничего мне не говорили. На книжной полке пылилось несколько талмудов, но я не решалась в них даже заглядывать. В последнее время интернет заменил большинство книг, что были у нас в квартире и они перекочевали в огромную библиотеку в дедовском доме. По нужному ему вопросу Илья вел долгие беседы по скайпу на безупречном английском и немецком языке. Он мог позвонить в любую точку земли и получить нужную ему информацию. Я никогда не видела этих людей. Они были для меня очередным Джорджем, Майклом или носителями забавных китайских и японских имен. Мир науки, в котором крутился мой муж был для меня закрыт. И если о ком-нибудь Илья мог обмолвиться за совместной трапезой, его имя не говорило мне ничего. Да, многие из тех людей получали награды в той или иной сфере. Как объяснял Илья, любое маленькое открытие может послужить большим толчком для развития науки в будущем и реальный вклад может быть замечен только спустя многие годы. Но на что мне было это говорить? Если на уроках физики и химии я безнадежно клевала носом, и имена многих ученых так и остались глубоко погребены в моем подсознании.

— Как можно было ему, талантливому молодому ученому имеющему такого деда, жениться на такой балде как ты? — заявила мне как-то Лариска. В то утро, она в очередной раз зашла за сахаром, и расположившись на табуретке в кухне, дымила сигаретой и учила меня жизни.

На тот момент я была занята приготовлением обеда, и лишь устало поддакивала на все её фразы, но именно этот вопрос задел меня. Картошка, которую я пыталась чистить, выскользнула из рук и покатилась по полу. Лариса нагнувшись подхватила её и кинула в раковину.

— Рассеянная, в облаках витающая, ничего о науке незнающая, — медленно растягивала слова подруга. — И чего его могло заинтересовать? Да ты недурна собой, у тебя красивая фигура, ты натуральная блондинка. Но какая-то бесцветная. Мало красишься, неброско одеваешься и ничем фактически не интересуешься. В тебе нет энергии, что может притянуть реально интересную личность. Но…

Я натянуто улыбнулась, не давая понять, что её слова хоть как-то меня задели. Вода шумела и хотелось во всем этом потоке спрятаться и не слышать, ту правду в глаза которой я боялась посмотреть.

А Лариса нещадно продолжала. — Ему наверно нравится такой контраст, яркий интересный он, и такая серая ты. Наверно он просто само утверждается за твой счет.

Этого я уже не могла стерпеть.

— Илья сильно изменился после поездки, и внешность, и характер все стало другим, — начала я защищать мужа. — До этого, он был таким же несобранным.

— Он то изменился, — прервала меня подруга и ткнув в мою сторону тлевшим окурком, потрясла рукой и грозно продолжала. — А ты? Ты изменилась? — затушив сигарету о пепельницу, что вечно таскала с собой, она снисходительно продолжила. — Твой брак надо спасать, дурочка. Одно дело его дед — старый, немощный, который со всеми своими открытиями в 90-е остался неудел. Другое он, молодой с амбициями, получивший нехилый контракт. Вдруг он пожелает остаться? Женится там на американке, вон какие у них в Калифорнии потянутые, загорелые и красивые девушки. Бюст пятого размера, копна светлых длинных волос, серые огромные глаза.

— Ты именно таких американок знаешь? — улыбнулась я, вспоминая то, как Илья ругал тамошних женщин, абсолютно не желающих заниматься собой и помешанных на теории феминизма.

— Ну-у-у, я видела, в сериалах, — протянула неуверенно подруга.

— Ну так это кино, актрисы все красивые, — победоносно произнесла я, выключив кран с водой. — А в жизни толстушки гамбургеры, поедающие!

— Да не болтай, — отмахнулась Лариса. — Наши русские затюканные домашние бытом бабы, по-моему, не лучше. Ты бы хоть бы учителем была, физики, химии, биологии, было бы о чем вам поговорить. Ты даже книжек не читаешь. И не смотришь новинки из мира кино. Все есть готовишь, то ждешь его глядя в окно.

Весь этот разговор мигом пронесся у меня в голове. Под ложечкой невыносимо засосало. Понурив плечи, я вручила фотографию что-то радостно рассказывающему мужу и пошла накрывать на стол.

«Интересно, какая судьба ждет вечную домохозяйку которая не умеет поддерживать интересные беседы с мужем? — думала я раскладывая обед по тарелкам. — Наверно остаться матерью одиночкой, хотя даже детей у нас завести не получалось».

Я потрогал на автомате бок в котором когда-то ощутила дикую боль. Перед глазами вновь мелькнули больничные стены, и недовольное лицо медсестры. Я поежилась.

Только вечером, в объятиях Ильи я смогла успокоиться. Прижавшись к нему всем телом, я слушала его мерное дыхание и старалась не думать ни о чем. Но мое спокойствие прервал неожиданный звонок.

Илья встрепенулся, схватил телефон и устало посмотрел на номер. Поглядев на меня прижимавшую одеяло к груди, муж чмокнул меня в лоб и поднявшись проследовал в другую комнату. Первым желанием было на цыпочках подкрасться к двери, и подслушать разговор. Но Илья вовсе не таился, он говорил громко, явно с кем-то спорил, что-то отрицал. Это навело меня на мысль, что дело касается именно работы, а не какой-либо тайно звонившей ему женщины.

Скоро гневный и раздраженный голос начал переходить в извиняющийся тон и чуть ли не жалобное поскуливание. Удивившись такому резкому изменению в голосе, которое раньше я не наблюдала никогда. Я улеглась на подушку и натянула на уши одеяло, чтобы не слышать, как чуть не плача оправдывается мой муж.

Я пролежала так долго пока бубнящий голос, что все же доносился до меня, не смолк. Скрипнула дверь, муж прокрался к столу, порылся в ящике и снова вышел.

И лишь только на утро я узнала, что он вновь купил билет и готов лететь обратно.

— Непредвиденная ситуация в лаборатории, — промямлил неуверенно Илья, пряча от меня глаза.

— Им так нужен ты? — с вызовом спросила я. Мне не хотелось ссориться с ним перед отлетом, но эта неожиданная поездка выбила почву из-под ног.

— Этот проект важен для всей науки в целом, — он поднял на меня глаза. Только сейчас я обратила внимание на черные круги под его глазами. За ночь лицо Ильи осунулось и стало белым, передо мной сидел абсолютно другой человек. — Моей работой заинтересовались влиятельные люди.

— Вы стали работать с рынком, и твоя работа не оправдала ожиданий? — забеспокоилась я.

— Не-не-ет, — заикаясь выговорил мой муж, было видно, что все это дается ему не легко. — На то чтобы запустить изобретение в широкое пользование нужно провести ряд испытаний и наблюдений в течении нескольких лет.

— Ну так зачем ты едешь? — не сдавалась я. — Неужели во всех соединенных штатах не нашлось сотрудника, который мог решить какую-то проблему в лаборатории?

Илья нервно закусил губу. — Образец, — выдавил он. — Повел себя неожиданным образом.

Я испуганно вздрогнула, настолько странным мне показалось это сочетание слов.

— То есть, пошла не та реакция, на которую мы рассчитывали, — спохватился он и жалостливо добавил. — Малыш, это все серьезно! — он обхватил меня и зарылся в мои волосы.

Я обреченно вздохнула. Либо муж, работающий в бесперспективном институте на нищенской зарплате. Либо хорошо зарабатывающий ученый, что работает на контору в чужой стране. Закрыть его дома, не дать развиваться было бы преступлением, так как иных возможностей у нас не было.

К тому же Илья верил, что его разработка поможет мне. Решит проблемы со здоровьем, и мы сможем иметь детей. Что сказать на это мужу, учитывая то, что все врачи вторили что со здоровьем у меня все в порядке, я не знала.

Стрелка часов шустро бежала по кругу, приближая время отъезда. Уже стоя в дверях в ожидании такси. Илья неожиданно повернулся и сказал про книги.

Я встряхнула головой и переспросила. — Что?

— Талмуды деда в доме. Я хотел бы, чтобы ты присматривала за ними, — муж подхватил легкую сумку и закрыл за собой дверь.

Я выбежала на балкон. Над головой вновь висели тучи. И редкие капли стали падать мне на лицо. Я нагнулась над перилами, словно желая в последний раз взглянуть на фигурку родного мне человека, что широкими шагами направлялась к желтой машине.

Илья открыл дверцу подъехавшего авто, мотор загудел и машина скрылась за поворотом унеся моего мужа и всю мою прежнюю жизнь.

***

Квартира все больше напоминало каменный мешок, стены неумолимо давили со всех сторон, и тупая боль в висках лишний раз подтверждала, что так больше продолжаться не может.

Я не получала новостей от Ильи уже несколько недель. Первое время он звонил и радостно сообщал, что ситуация не стоила лишних волнений. Но вскоре звонки становились все реже, разговоры короче. И вот.

Первое время я объясняла его молчание занятостью мужа. Но через неделю тревога стала становится сильнее, а в конце месяца меня накрыла самая что ни на есть паника. На тот момент я смогла принять только одно, как мне казалось, верное решение.

На деревянных ногах я неуверенно подходила к серому зданию с белым подъездом, что был украшен российскими флагами. Что такое полиция и как она работает, я знала лишь только по детективам, что смотрела по телевизору. Чувства были смешанные, так как синий экран настойчиво рекламировал образы то отважных полицейских заступающихся за своих граждан, то расчетливых купленных оборотней в погонах обращаться к которым лишний раз не следовало. И надеяться лишь на отважного друга, что придет тебе на помощь.

Я вздохнула. Стыдно было осознавать себя абсолютно неподкованным человеком. Что я скажу? Куда обращусь? Я даже не представляла. Брать кого-то в подмогу в качестве поддержки я не решилась. Вдруг мой муж загулял. Пересуды и сплетни за спиной, были для меня не желательны. Мне хватило изумленного взгляда соседки, когда я спросила у неё где располагается наш ОВД.

Подъезд разделялся на два входа, в одном исчезали сотрудники в форме, к другому отправлялись граждане в виде меня. Решив, что у простых и не знакомых для меня граждан выяснить будет куда легче, я направилась следом за утекающей толпой. Поблуждав по коридорам возле которых толпились люди, оформлявшие документы и справки я вновь спустилась на первый этаж и направилась к входу с охранником.

Турникет перекрыл мне дорогу. А человек в форме со смешком в глазах смотрел на меня. Я остановилась как вкопанная и неуверенно пробормотала. — У меня муж пропал…куда обратиться?

В глазах глядевшего на меня сотрудника еще пуще заплясали смешинки. В чем-то я уловила в них сарказм.

Я покраснела и начала оправдываться: — Он уехал за границу, по работе. Вот уже второй месяц о нем нет известий.

— Случается, — расплылся в улыбке полицейский и потребовал мой паспорт. Я со вздохом облегчения вытащила документ из сумочки, благо соседка напомнила мне обязательно взять его с собой.

Сотрудник чиркнул в журнале мою фамилию и махнул рукой в сторону направления.

Следующий моей душевной пыткой стала толстая тетка в очках, которую абсолютно не интересовало зачем я к ней обращаюсь. Она то и дело хватала трубки трезвонящих телефонов и передавала все что в них слышала дальше. Каждую минуту в любой части города что-то происходило. За мной прошли двое полицейских тащившие двух агрессивных уличных подростков и верезжащую дамочку, слишком вульгарно одетую. Мадам извивалась и кляла их на чем свет стоит. Во всем этом шуме и гаме, я как-то не сразу сообразила, что телефоны молчат и тетка выжидающе смотрит на меня.

Я повторила зачем пришла.

Женщина, сидящая за перегородкой, вытянула губы в трубочку и подперев подбородок рукой, уставилась в письменный стол. — Звоните по месту работы, — отставила она от себя раскрытую ладонь.

Кровь прилипла к ушам, от сознания того как придется говорить о том, что не знаю где он работает.

Услышав мой ответ, тетка незамедлительно хлопнула рукой по столу. — Да мужики каждый день пропадают! — поучительно вставила она. — А потом оказывается, что он с любовницей. Вы хоть уверены, что он действительно в штатах?

— Да! Он звонил, — я торопливо вытащила телефон и повернув экраном к окошку, указала на номер оператора. — Видите, плюс один, это код штатов!

— Ну оставьте заявление, укажите дату отлета, паспортные данные, копии его документов. Мы ваше заявление на проверку отправим. Но это за неделю не делается, человека бывает годами ищут!

Она опустила очки на кончик носа и вперив в меня свой взгляд, проговорила четко и со значением расставляя слова. — Вы хоть знаете КТО его на такую работу отправил? Не по газете же он такую блатную работу нашел? — она вновь схватила трубку звеневшего телефона.

Из здания я выкатилась вся в мыле, холодный воздух освежил лицо и собрал все мысли в кучу.

«Направил…, — подумала я. — Конечно, надо было обратиться в институт!»

Метро было рядом, и я решительно направилась к нему. Мерный стук колес успокаивал, вагон был полон людей. Я пристроилась возле двери и уткнувшись горячим лбом в холодное стекло думала о своем. Мне предстояло сделать еще одну пересадку. Название следующей станции взбодрило меня, и тут в отражении на стекле я увидела маленького мальчика в красной курточке, что внимательно следил за мной своими пронзительными черными глазками.

Я резко обернулась. Мальчишка стушевался и отвел взгляд. «Цыганенок, — пронеслось у меня в голове, когда я обратила внимание на его смуглую кожу и курчавые волосы. Я перекинула длинную ручку сумки через голову, в крупном городе нужно быть начеку. Не хватало мне еще без документов остаться.

Имя профессора по научной работе моего мужа я прекрасно помнила. Мы часто бывали у него в гостях. Он был другом семьи. Старый дряхлый дедок. Его очень ценили и уважали в коллективе. Так как он мог найти ряд спонсоров для поддержки института и его лабораторий. Со многими был на короткой ноге в городе. Так как ряд его идей использовали в сферах ЖКХ и строительстве. Не взирая на возраст, он часто летал в командировки в зарубежные страны. Возможно он с присущей ему хваткой и нашел компанию которая взяла на работу моего мужа.

На входе в институт всегда сидела охрана и турникет закрывал дорогу. Но сейчас большой коридор с высокими потолками был пуст. Лето, вступительные экзамены были завершены.

В здание с лабораториями меня вряд ли бы пустили, но мне это не было нужно. Мне нужно было найти лишь кабинет.

Я прошла по гулкому коридору и остановилась возле двери где когда-то висела табличка с именем профессора. На её месте сиял светлый квадратик и две дырочки, оставшиеся от креплений. Удивившись такому положению вещей, мне ничего не оставалась как постучать и толкнуть дверь. Но она оказалась запертой. Я направилась в деканат, где молоденькая секретарша с безучастным лицом заявила, что интересующий меня человек умер.

От известия у меня подкосили ноги. Проследив за моей реакцией. Девушка поправила очки в черной оправе и участливо защебетала, о том какое это горе для всего института. Я присела на стул, не зная, что сказать. Она тут же вызвалась привести того, кто может поговорить со мной об ученом. Если конечно мне нужна какая-то информация, и вихрем вынеслась за дверь.

Уже в который раз за день, я смотрела на непроницаемое лицо в очках. «Наверно это своего рода защита», — вертелись глупые мысли в голове, когда я разглядывала высокого, худого человека с залысиной и длинными костлявыми руками. Скрыться, спрятаться от всех и казаться беспристрастным.

Мужчина, сделав скорбное лицо, печально поведал о том, что две недели назад у уважаемого ученного случился инсульт, который окончательно подкосил светило науки. Он слег, в институт больше не вышел, и буквально два дня назад скончался.

— Я ищу мужа, ему нашли интересную и многообещающую работу в штатах. Он уехал несколько месяцев назад и пропал, — оборвала я его длительную преисполненную уважением тираду.

Спокойные глаза неожиданно сверкнули из-под очков. Положив худосочную ладонь на мое плечо, мужчина неожиданно резко и сильно сжал его словно клещами, и протащив за порог вывел изумленную меня в коридор.

Где я узнала следующее, что мой муж как перспективный студент предпочел связаться с компанией из чужой страны. А также то, что возможно ряд разработок, которые они проводили, послужилидля военных целей.

Как гром среди ясного неба прозвучала фраза: «Ваш муж не въездной».

— Как? — отшатнулась я. — Но ведь он покинул Россию! — значение слова не как не хотело укладываться в моей голове.

— Моя милая девочка, — снисходительно добавил мой собеседник. — Ваш муж не сможет покинуть Штаты. Он как ученый-физик, вывез ряд разработок нашего института за рубеж. Продал иностранной компании, исследования проблемы воздействия космической среды на тело человека, которые велись многие годы. Его могут обвинить в госизмене и даже посадить. Он больше не вернется в Россию.

— Но эта компания смогла найти образец, который был нужен моему мужу! — чуть ли не закричала я. — И ваш институт его туда направил!

Стоящий напротив молча поднял руку и погрозил мне пальцем.

Я не нашлась что сказать. Развернувшись на каблуках, отправилась к выходу, чувствуя спиной долгий и внимательный взгляд собеседника.

Я была настолько обескуражена, что направилась сразу прямиком к квартире Ларисы и сильно надавила на звонок.

— Твой муж и военные? — Лариска вытащила из-за рта тлевший окурок и причмокнула. Было видно, вся эта история что я поведала, ей не понравилось. — Ты же говорила о трудноизлечимых болезнях и чудодейственном исцелении?

Я сама не знала что думать. Все внутри клокотало. Как мог мой муж так долго меня обманывать?

— Странно все это, — изрекла чуть, помолчав подруга. — Ты сама говорила, что все что проектировал и изучал Илья было лишь на листе бумаги. Институт высказывал предположение, что все его исследования сомнительны, кроме дотошного старикана друга вашей семьи, который активно толкал и направлял твоего мужа. Неужели он смог за столь короткий промежуток времени создать что-то такое, что может навредить родному государству и тебе, вследствие чего обозваться предателем и не иметь возможность вернуться на Родину? Твой муж оказался темной лошадкой, — резюмировала она.

Несколько ночей я ворочалась в кровати. Если и удавалось провалиться в сон, то на несколько минут. В голове тотчас же вспыхивали картинки пляжей резвящихся молодых американок, что сменялись образами людей в камуфляжной форме, они грозили мне автоматом и что-то громко кричали. Среди всего этого гвалта тут и там мелькало лицо Ильи.

На третий день изучив свое измученное с мешками под глазами лицо в зеркале, я поняла что пора действовать.

Я открыла ноутбук, ввела фразу «получение визы» в поисковик, и стала внимательно изучать выпавшую мне информацию. Пусть говорят и думают обо мне и моем муже что угодно, но я не дам порочить им нашу репутацию.

Лариса смеялась долго.

Она тряслась в иступленном смехе и мотала головой. Был разгар выходного дня, я словно провинившийся ребенок стояла в квартире подруги и ждала, когда та успокоится.

— Ты молодец! Никогда не выезжала дальше села «пеньково», а тут Америка, страна за океаном!

— Я.. уже заполнила анкету, — проблеяла я. — Проблема в том, что я не работаю, у меня есть деньги, Илья оформил на мое имя счет и положил туда хорошую сумму на непредвиденные расходы. Но мне нужна справка с места работы и телефон куда могут звонить для получения сведений обо мне.

Лариса приподняла бровь. — Значит, твои непредвиденные расходы — это ловля загулявшего мужа по чужим странам? — съязвила она и улыбнулась. — А я как владелец небольшой конторки должна состряпать тебе справку о шикарной зарплате. Это будет даже интересно. А как же собеседование?

— Я подготовлюсь! Я уверена! Я смогу! — заверила я подругу.

***

«Я не смогу, — с паникой подумала я, оглядывая фасад высокого здания с флагом. Ноги подкосились и в голове было одно желание бежать. Прижав к груди документы, я робко приблизилась к полисмену и протянула ему паспорт. Со мной зашли еще шесть человек.

У нас забрали телефоны и велели пройти металлоискатель.

«Главное не тушуйся», — велела я себе, когда шла дальше по коридору с заветным талончиком на очередь.

Всю неделю мы с подругой придумывали легенду моего посещения штатов. Лариска протащила меня по всем знакомым, которые могли дать мне хоть какое-то представление о прохождении визы.¹

И советы были такие: броско не одеваться, ярко не краситься, не смущаться, не тушеваться, не болтать лишнего, отвечать коротко и ёмко. Всеми силами доказывать любовь к родине и уверять офицера, что едешь лишь на пару недель, и обязательно вернешься назад в лоно семьи и на перспективную, дающую хороший доход работу. Про пропавшего мужа молчать, что едешь на его розыски ни-ни. Муж дома, ждет на диване свою жену бизнес леди. Казалось, Лариса своей активностью поставила пол нашей столицы в известность зачем я еду в штаты. Билеты я оплатила заранее туда и обратно, чтобы показать тем самым всю достоверность моих слов.

Ряд вопросов мы отрепетировали заранее, но буквально в двух шагах от заветного окошка вся информация вылетела из головы. Рядом раздался возмущенный вскрик. Полисмены, подхватив надушенную тяжелыми духами и размалеванную яркой косметикой дамочку, повели ее к выходу.

— Билеты! — возмущалась она. — Я уже приобрела билеты!

Вся эта ситуация до боли напомнила мне полицейский участок. «Ты все это проходила», — успокоила я себя. Одни и те же инстанции, одни и те же серьезные лица. Почему же все они, не помогли мне найти моего мужа? Почему я вынуждена карабкаться через кучи преград поставленными ими, чтобы найти его?

Злость придала мне уверенности. К тому же за окошком сидел молодой и весьма упитанный человек, в лице которого я не увидела никакой угрозы. Оценив мой бледно-серый вид, он растянулся в фирменной поставленной американской улыбке и стал беспристрастно задавать вопросы.

Имя?

Куда?

Зачем?

Одна?

Кем работаю.

И как гром среди ясного неба неожиданно: «Ваша виза одобрена».

То ли мне достался на редкость ленивый и непредвзятый работник, то ли небеса были на моей стороне.

О том, как же я ошиблась по поводу последнего, мне еще предстояло узнать. Я вышла на шумную улицу и вдохнула утренний пропахший выхлопными газами от машин воздух.

«Что я делаю? Куда я еду?» Но тут ощутила сильный толчок. Кто-то сильно дернул за ремешок сумки. Я повалилась на асфальт, уронив папку с документами. Впереди что-то закричали на английском, и я увидела, что маленький воришка вертится в руках у полисмена, охраняющего вход. В мгновение я поняла, что это тот же цыганенок, который следил за мной в метро. Люди у дверей помогли мне подняться, мальчишка зыркнув на меня гневным взглядом, изловчился и вырвался из рук мужчины. Украденная им сумка осталась в руках у полисмена, а сорванец во весь духулепётывал от нас.

— Be careful, — проговорил американец, протягивая мне сумку. Я сгребла свои документы, что были разбросаны по тротуару и хлюпая носом отправилась к метро.

***

Лариса в нетерпении барабанила пальцами по рулю машины, и отчаянно сигналила водилам, что обгоняли её.

— Не уважают баб на дороге! — фыркнула злобно она.

Я улыбнулась, мне показалось что подруга нервничает больше чем я. — У нас еще есть время, — подбодрила я её. — Ты хорошо водишь, — но мысленно отругала себя за то, что не взяла такси.

— Поперлась черт знает куда, — неожиданно выдала Лариска, прервав мои мысли.

— Но почему же, — скуксилась тотчас, же я.

— Чужая страна, где твой муж и на кого он работает, ты не знаешь. Ты даже английского толком не знаешь, — хлопнула она ладонью по рулю.

Я была с ней полностью согласна. Как я могла так слепо, так опрометчиво и доверчиво отнестись к столь серьезным вещам? По началу был восторг от сознания того, с кем ты живешь и как много всего мы сможем достичь в этой жизни. Потом было долгие дни ожиданий и тревоги о том, где и с кем любимый человек. Это непонятное состояние, когда просто смотришь в потолок, а в голове пустота. И наши яркие не забываемые встречи после долгой разлуки. Восторг от новых историй, разнообразных заграничных вещей, бурных обсуждений за просмотром фотографий. Во всей этой череде и калейдоскопе ощущений, я упустила самое важное. И ругала себя почем стоит. Горькой правдой было то, что я слишком сильно была зациклена на себе. Слишком долго думала, как это все может отразиться на мне и изменить мою жизнь. Мне не было дела, что чувствует мой муж, не было дела до людей, с которыми он работает. Он пропал, и не известно, что с ним.

Я тут отчетливо вспомнила тот день, когда раздался звонок с очередным приглашением вылететь в штаты. Как дрожал голос мужа отвечавшего собеседнику. Как Илья нервно стучал по клавишам ноутбука и хватался руками за волосы. Он выгнал меня из комнаты, пусть и мягко, но все же он ясно дал понять, что меня это не касается. Может моей вины нет? Он сам не пускал меня в свою жизнь, в свой проект. Но все же…

— Он сказал мне чтобы я приглядела за книгами, — выдала я.

— Что? — не поняла Лариса, повернув ко мне голову.

— Талмудами, — пояснила я. — Энциклопедиями его деда, — это такие старые толстые тома.

— И? — в пол глаза глядя на дорогу нетерпеливо спросила подруга.

— Он сказал мне как будто невзначай, — я занервничала. — Перед самым отъездом, стоя в дверях. Но он раньше никогда не просил ничего подобного!

— То есть он дал тебе знак? — уточнила Лариска и съехала к обочине дороги.

Открыв бардачок, она вытащила пачку сигарет и закурила. Пальцем постучала по панели приборов, где было указано время. Я вздохнула и посмотрела на стремительно тающие секунды.

— Мы успеем, — неуверенно сказала я. — Буквально следующий поворот по дороге приведет нас к дому.

Миновав небольшой лесопосадок, мы вырулили на дорогу, ведущую к дачным участкам. Дедов дом стоял поодаль у самого озера. Ключ от него всегда был у меня в связке. Нащупав его пальцами в кармане, я решительно направилась к крыльцу. Деревянная ступенька приветливо скрипнула. Сзади донесся восторженный возглас подружки. — Вот это лачуга! Хоромы! Княжеский дом!

Я улыбнулась. Дому было больше ста лет. На счастье, его не отдали на растерзание большевикам, так как здесь жил сельский врач, который лечил больных. Дед мужа очень гордился тем, что удалось сохранить резные узоры на окнах и на крыше, так как подобное не изготавливают в наши времена. За домом мы тщательно следили, и он стал своеобразным украшением данной местности.

Я все еще помнила тот день, и свою растерянность, когда мои ноги впервые ступили на пол этого старого добротного деревянного здания. В прихожей с высокими потолками меня встречал сухой старичок с бородкой и маленьким круглыми очками на носу.

Обед проходил в столовой, двери из которой вели на деревянную веранду, откуда был виден лес и река. Вся семья сидела за большим дубовым круглым столом, мяла салфетки в руках и разливала суп из дорогой фарфоровой супницы.

— Вы дорогая моя, — проговорил дедушка мальчика. — Спасли будущее достояние нашей науки. — Это наш вундеркинд. Наша Гордость.

Литой половничек опрокинулся на тарелку, что придвинули поближе ко мне. Подали хлеб и салат.

В этот момент я поняла, что стала частью этой семьи.

Случайно. После того, как плавая в жаркий летний денек, я увидела, как мальчишка со светлыми вьющимися волосами ударив по воде несколько раз руками, стремительно пошел ко дну.

Любовь к плаванию и первые места в соревнованиях не дали мне растеряться. Быстро гребя руками, я в миг настигла места, где пропал неудачливый пловец и нырнула ко дну. Это происшествие круто изменило мою жизнь.

Мне, приезжей девчонке, было оказано доверие и уважение. Правда Илья привязался ко мне не сразу. Поначалу ему было стыдно. Его тяготила ситуация, что он оказался таким беспомощным в воде. Но его помощь в учебе оказала и мне услугу. Я учила его плавать, была более бойкой, чем заразила этого серьезного парня, казавшимся на вид таким недотрогой.

Мы облазили всю округу в поисках развлечений. Он рассказывал о растениях о породе, о земле, о каждой птице в небе и зверьке, пробегавшем под ногами. Мы исходили все тропинки и заглянули в каждую пещеру на холме. Я поражалась тому сколько он знает, и это было не удивительно так как он все время сидел за книгами. У Ильи на тот момент было меньше друзей, чем сейчас. Заумный ботаник ничем не мог привлечь местных ребят, которые вовсю гоняли на мотоциклах, интересовались борьбой и метанием дротиков, а также девочками.

Илья не был сорванцом. В его аккуратном лице было что-то романтичное и беззащитное.

Но за тонкими и аккуратными чертами лица скрывался не только дюжий ум, но и достаточно упрямый характер, четко ставящий цели и достигающий их с хладнокровным упорством. Порой он был не собран и мог растеряться от любого вопроса, заданного в лоб, но мог в одночасье собраться и продемонстрировать взрослую непоколебимую уверенность.

Илья не страдал от отсутствия друзей, он всегда находил себе занятия. Все его многочисленные знакомые появились в тот момент, когда он уже подавал определенные надежды. А связи его деда вывели его на гораздо больший уровень.

Восторг по поводу своих научных работ он принимал с снисходительной благосклонностью, будто и не сомневался, что так и должно быть.

Сейчас мне казалось, что я многое про мужа не знала. Моя самоуверенность в связи с тем, что я была более шустрой в паре, затмила мне на время глаза, не дав опомниться в тот момент, когда роли между нами поменялись местами.

Но не было времени ностальгировать. Открыв скрипучие двери в комнату, где хранилась самая главная ценность семьи, я в замешательстве остановилась.

Как я могла забыть? Как я могла не подумать? Идея была абсурдной с самого начала. Во всю стену тянулись полки на которых стояли книги.

Библиотека была огромной. Конечно не сравниться с книгохранилищами, но найти то самое что имел муж не предстояло возможным. Понадобится уйма времени, которого у меня просто нет. Если конечно он что-то здесь и спрятал.

— Вот это рабочий беспорядок, — изрекла со смешком Лариса, прошествовав в комнату.

В этот момент меня озарило. Беспорядок! Книги всегда лежали в идеальном порядке по нумерации, от корешка к корешку. На данный момент все здесь представляло полный хаос, в котором невозможно даже было разобраться.

Кое-что даже было на полу, что было не позволительным. Все возможные справочники и энциклопедии стояли в разношерстном беспорядке, некоторые книги были высунуты и оставлены на полу, столе, лестнице по которой мы взбирались чтобы достать до верхних полок.

«Может в доме кто-то был до меня, — вдруг с испугом подумала я, но тут же одернула себя. — Тогда бы наведались и к нам в гости. Весь этот беспорядок оставил мой муж».

— Ну вот, он хотел, чтобы ты здесь прибралась, — продолжала с иронией подруга. — Время! — напомнила она мне.

Но тут я заметила на самой нижней полке, в правом углу аккуратно составленные талмуды. Возможно он просто не успел, их изучить… Но для чего? Он давно не касался, этих книг.

Я устало опустилась на колени и медленно вытащила друг за другом пять увесистых печатных изданий. За ними к стенке, скотчем оказался прикреплен конверт.

Я поддела его ногтем, аккуратно открепила и повернувшись показала Ларисе.

— Твою же ш мать, — выругалась она и неожиданно метнувшись в сторону выключателя, потушила свет. — Валим, валим, потом изучишь! — прошипела она громким шепотом. Мы кубарем выкатились из дома и загрузились в машину.

— Так не нервничай, — приказала самой себе подруга. — Играем в шпионские игры да? — со смешком проговорила она.

— В чем дело? — спросила я её.

— Да я думала ты меня заразила этим! — истерично проговорила подруга. — И старалась не обращать внимания на эту машину.

— Машину? — в ужасе переспросила я и обернулась. — За нами никто не едет, — более спокойным, но неуверенным тоном проговорила я.

— Лучше бы так, лучше бы так! — протараторила Лариса.

Я полезла в сумку и вытащила конверт. Он был тонкий на ощупь, скорее всего там лежал маленький клочок бумаги и не более.

— Потом изучишь! — сверкнула глазами Лариска. — Даже не хочу знать что там!

Успокоится ей удалось лишь тогда, когда мы влились в широкий поток машин направляющихся к зданию аэропорта.

Устроившись на парковке, и выудив багаж, мы побежали к месту прохождения регистрации. Перед самой стойкой, подружка быстро обняла меня и тут же отпустив добавила:—Дура ты, не пропадай.

Лента утащила мой багаж, обклеенный наклейками, а я получив билет направилась в зону ожидания.

— Удачи, — прокричала подруга.

Я повернулась и махнула ей на прощание. Удача — это как раз то что мне необходимо.

***

Я в спешке затягивала и застегивала кожаный ремень, я не ожидала что досмотр будет длиться так долго. Моя одежда мало подходила для столь дальних путешествий. На одежде были тут и там украшения, на которые непременно реагировали ворота. Сумку со множеством железных подвесок и клепок перетряхнули и не раз. Конверт, что был аккуратно сложен, вывалился и приземлился на пол, я поспешила его схватить. Заверив таможенника, что кроме листа бумаги в нем ничего нет. Мне казалось, на таможне, я вожусь дольше всех. Чем смутила моя внешность, досматривающий персонал, я не знала. Возможно, небольшое ночное приключение сказалось на моем лице. Я выгляжу испуганной и озираюсь по сторонам. Что за глупости? Хотя как должен выглядеть человек, который в первый раз едет в далекую и незнакомую страну?

Бутылку воды у меня отобрали. Было досадно, так как меня укачивало в транспорте. И таблетки, помогающие перенести укачивание, тоже. Причиной послужило то, что я их вытащила из коробки, где был перечислен состав. Что было неприемлемо, для перевозки.

Оказавшись в зоне дьюти-фри, я устало плюхнулась на жесткое сиденье. Рядом беззаботно щебетали дамочки, собирающиеся на два дня на шопинг в Париж. Я печально ухмыльнулась, хотела бы я так же радоваться жизни в предвкушении поездки за рубеж. Только оказавшись буквально в шаге от посадки в самолет, я подумала, что это глупо столь опрометчиво нестись в штаты на поиски мужа. К тому же мы нашли конверт, и возможно он заинтересовал бы полицию.

Я нащупала рукой тонкую бумагу. Было большое желание вытащить и прочесть то, что было внутри. Но тут краем глаза я заметила, как за мной наблюдают. С боку сидел полный мужчина в черных очках и улыбаясь смотрел на меня. Его руки, со скрещенными пальцами лежали на толстом пивном животике. Заметив, что я обратила на него внимание, он поднял палец. Но я не желая вступать с ним в разговор, поспешно поднялась и отправилась исследовать зал. Бесконечные полки с духами и разными вкусностями отвлекли меня от тревожных мыслей. Измерив шагами всю зону дьюти-фри, я вновь подошла к окну, наблюдая за тем, как персонал заправляет самолет.

Огромный рукав тянулся к железной махине с крыльями, буквально через несколько минут я пройду по его коридору, сяду в кресло и буду лететь долгие часы через океан на встречу неизвестности. Я полезла в сумку за посадочным талоном и в ужасе поняла, что ни в одном кармашке его нет. Рядом неожиданно материализовался любопытный толстяк и протянул мне билет. — Вы обронили, — проговорил с улыбкой он.

Поблагодарив его, я не сдержалась и досадливо поморщилась. «Растяпа, — обозвала я себя. — Трясусь над каким-то конвертом, упуская все важное». Я поглядела в след удаляющемуся мужчине. «Тоже хорош, — пронеслось как молния в голове. — Почему сразу не окликнул, а так долго наблюдал за мной?»

Следующим сюрпризом оказалось то, что наши места были рядом. А я так хотела изучить содержимое конверта, без лишних свидетелей. Толстяк оказался не сказано рад. И трещал без умолку желая продолжить наше знакомство.

Разогнавшись самолет взмыл вверх. Тело придавило к креслу и ком подступил к горлу. Я никогда не летала, мне все казалось непривычно. Я судорожно сжала пакет, который протянула мне перед взлетом стюардесса.

— Боитесь летать? — услужливо посочувствовал мне толстяк. Он наконец снял свои очки, и в его маленьких поросячьих глазках вспыхивали веселые искорки.

— Еще не знаю, — постаралась я поставить его на место. — Это мой первый полет.

— Если человека укачивает в транспорте, то полет на самолете для него может оказаться пыткой. — продолжил он. — Я видел, как у вас забрали таблетки.

«Все то он заметил», — с раздражением подумала я. Мне совсем не хотелось сажать к себе на хвост любопытных попутчиков.

Стюардессы начали разносить напитки. И когда стаканчик с соком оказался у меня в руке, я увидела перед собой широкую ладонь на которой лежали две зеленые капсулы.

— Я их всегда пью перед поездкой, — наставительно проговорил мой сосед. — И об укачивании не вспоминаю.

Разглядывая блестящее покрытие незнакомого мне препарата, я подумала, что он чересчур меня оберегает. — Как-нибудь обойдусь, — выдавила я из себя улыбку. И поспешно поднявшись, прошла к туалету. Закрыв за собой дверь, я опустилась на крышку унитаза и вытащила конверт. Мне хотелось быстрее его изучить и избавиться от находки. Я вскрыла его, внутри оказался лист, вырванный из блокнота. На нем был нарисован прибор, рядом с которым был нарисована стрелка и слово «открыть». А внизу надпись первое слово было сокращено:

Вещ-во уничтожается в огне.

Причем первые две буквы предложения были зачерканы ручкой и сверху стоял знак вопроса. «Ну и что мне это даст?» — спросила я себя. Возможно где-то на даче и есть подобный прибор, он надежно спрятан, а мы так торопились с Лариской что не смогли как следует все изучить.

Вероятно, из последней поездки, мой муж привез нечто запрещенное и очень важное. Но как же он прошел таможню? Скорей всего это был какой-то образец. Может он хотел продать его вторым заинтересованным лицам? Вихрь мыслей закружил в голове, который прервал неожиданный стук в дверь.

Первая реакция была смыть лист в унитазе. Но тут на обратной стороне листка, в самом внизу, я увидела крошечные буковки с адресом. Возможно, это был адрес редакции где выпускают продукцию, или же это был адрес фирмы где непосредственно работает мой муж, так как многие компании выпускают свою именную продукцию. Сложив лист, я спрятала его в лифчике и нажав кнопку слива выкатилась в коридор.

Толстяк безмятежно похрапывал, раскинув руки так, что сесть на свое место мне не предстояло возможности, благо третье сиденье пустовало, и я смогла приземлиться на нем.

Полет до места пересадки пролетел незаметно, мое волнение напрочь избавило меня от укачивания и чувства некомфортности в салоне. В трансферной зоне толстяк испарился, и я смогла вздохнуть спокойно.

«Как там Лариса?» — думала я усаживаясь в кресло боинга. Этот самолет был больше, в эконом классе тянулись три ряда, которые к моему удивлению стали заполнять молодые студенты. Я вновь вернулась к мыслям о подруге. После того как мы заметили слежку, она уверила меня что позвонит своему молодому человеку, чтобы он забрал её с аэропорта. Кто знает во что вляпался мой муж, и кто в причастен в его исчезновении. Хотя может все это совпадения и недоразумения, он нашел американскую любовницу и сейчас попивает сок лежа на шезлонге на пляжах Майями.

В середине полета после обеда включили трансляцию фильма. Романтическая комедия где главные герои противостоят злу, находят любовь и обретают дом и семью. В другое время я свернувшись на кресле калачиком с удовольствием посмотрела этот фильм, но сейчас приторная сказка раздражала. В жизни не все так легко и киношные шаблоны лишь только мутят рассудки людей. Конечно всем нужна надежда, все хотят верить в счастье, я жила этим долго пока находилась под крылом мужа. А сейчас настало время взрослеть. И какой урок жизни преподнесет мне эта поездка, я не знала.

Я выдернула наушники и закинула их в кресло, с беспокойством посмотрела на карту движения самолета. Но смех со стороны отвлек меня от тревожных мыслей.

Рядом собралась компания студентов, они весело обсуждали свою поездку на заработки в Штаты. Я вспомнила что в то время, когда я усиленно, тянула лямку обучения в институте, были модны программы для поездок за рубеж для студентов. Ассистенты и консультанты, приходившие из различных офисов, зазывали и уговаривали рискнуть и посмотреть другую жизнь, но я не осмелилась. Многие из тех, кто уехал оставались нелегально на территории чужой страны, и что теперь с ними доходила лишь малая информация.

Я печально вздохнула и огляделась вокруг.

Большой авиалайнер, уютное кресло, комфортная температура в салоне, тихое бормотание людей, многих клонило в сон после обеда. Основной свет потух, я еще раз взглянула на карту с самолетом чтобы проследить наш путь. Куда я бегу, зачем лечу… Тревога и беспокойство сменились дикой усталостью. Переживания ушли и осталась пустота. Я медленно погрузилась в сон, до слуха еще долетали обрывки фраз радостных студентов, откуда-то словно в дымке выплыл приставучий толстяк и вновь протянул показавшимся мне странным лекарство. — Это вам поможет, — успокаивающе проговорил он.

Устав бороться с навалившейся дремотой я провалилась во тьму.

То, что мне снится сон, я поняла не сразу. Картинка была явной и отчетливой. Я оглянулась по сторонам и поняла, что узнаю комнату в которой нахожусь. Палата. Больничная палата, в которой я лежала в тот страшный день, когда у меня обнаружили внематочную беременность. Я опустила ноги с кровати. Болей не было. Зачем я снова здесь? Все было настолько реальным. Будто время пошло вспять и отбросило меня назад, кажется буквально час назад Илья держал мою ладонь в своей руке и говорил, что все будет хорошо, хотя сам от волнения не смог набрать номер скорой. Выдающийся студент, гордость и будущее достояние науки растерялся в самый, казалось бы, нужный и ответственный момент.

Мои ноги как взаправду ощущали неприятную прохладу плиточного пола, я шла в ночной широкой белой рубашке и опиралась о голубые стены коридора, пока ступни не почувствовали шероховатую поверхность.

Пол вдруг сделался деревянным с большими щелями, через которые я видела, как внизу бултыхается кристально чистая голубая вода.

В ней плавало нечто… Неожиданно промелькнувший глаз испугал меня, заставил отскочить и идти вперед. Оно следовало по пятам, я знала, что хлипкие доски меня защищают, но я могла в любой момент провалиться вниз. Впереди мелькнула фигура человека, так показавшаяся знакомой. Я побежала. В белом больничном халате стоял мой муж и улыбался. В руках он держал серо-желтый сгусток вещества с кровавыми пятнами, который неожиданно зашевелился и выпустил щупальца. Я в ужасе отшатнулась. И вздрогнула от прорезавшего слух голоса, который доносился из-за спины: — Baby, This is your baby!

В салоне горел яркий свет, люди поправляли кресла и пристегивали ремни, самолет шел на посадку. Рядом стояла стюардесса и выговаривала женщине, что никак не могла совладать со своим маленьким ребенком. Кроха уставший от столь дальнего перелета никак не желал слушаться.

Стряхнув жуткое наваждение, я тяжело приподнялась в кресле, покрутила головой пытаясь собраться с мыслями, и вновь взглянула на карту. Самолет был над пунктом назначения.

Нью-Йорк.

Меня ждал Нью-Йорк. Пока только малая его часть. Которая между тем меня смутила и повергла в шок. Мои приключения только начинались.

По началу я следовала за большим потоком людей, тут и там выхватывая знакомые лица, что я видела в течении полета. Вскоре они затерялись среди разнообразия лиц разной национальности. Здесь были китайцы, африканцы, итальянцы и немцы. Все они отличались по стилю одежды, росту, цветом кожи и волос. Тут и там доносились непонятные фразы. И во всей этой каше я просто растерялась.

Проверка на границе доставила проблем, так как я плохо знала английский. Я бесцельно повторяла заученные заранее фразы, чем дико разозлила сидящего напротив узкоглазого человечка. Сняв мои отпечатки, пальцев он швырнул мне миграционную карту и что-то яростно проговорил. Паспортный контроль к моему удивлению я прошла. На таможенном контроле я порадовалась, что у меня не было времени найти тот загадочный кейс, который был изображен на рисунке. Кто знает, что хранилось в нем и что так надежно прятал мой муж. Это могло привести к большим неприятностям в чужой стране. Хотя для меня по-прежнему оставалось загадкой, как же мог Илья вывести что-то запрещенное и пройти все инстанции. Но думать во все этом гвалте не хотелось.

Вокруг плавали странные человеческие фигуры, и я лишний раз убедилась в том, насколько муж был прав, назвав ожирение и генно-модифицированные продукты бичом Америки. Я казалась себе крохой по сравнению с крепко сбитыми и высокими американцами. Большое количество темнокожих людей повергло меня в шок, я еще не знала что обслуживающий персонал здесь в основном жители Бронкса.

Такси казалось мне самым верным решением в бегстве от всей этой кутерьмы. Но сидящий за рулем индус в высокой чалме бородой и черных очках смутил меня.

«Be open-minded», — велела я себе загружаясь в машину. Решетки вокруг кресла водителя указали мне на то, что здесь не доверяют клиентом вдвойне. «А что ты хотела от мегаполиса?», — спросила я саму себя, когда такси выехало на дорогу. Мой еле теплившийся настрой с каждой минутой падал.

Таксисту я протянула карточку с названием отеля и полностью доверилась ему. Мимо пролетали небоскребы и развилки дорог, тоннели и незнакомые улицы. Наблюдая за всем, что творилось за окном проносящееся машины, я все больше задавалась вопросом как я со всем этим разберусь. Строить наполеоновские планы из своей уютной квартирки было куда легче.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Получить визу в 2023 году на территории России нельзя. Ее можно получить за рубежом.