Глинтвейн для Снежной королевы

Нина Васина (2004)

Снежная королева увезла Антошу после кремлевской новогодней елки. Мальчик, надевший только что выигранные роликовые коньки, прицепился к ее повозке, чтобы рассмотреть играющих в ней карликов… Лера наклонилась за упавшим подарком, а когда выпрямилась, брата рядом уже не было. Следователь Самойлов сообщил безутешным родителям, что Антоша — вовсе не их сын и был похищен своим биологическим отцом. Их ребенок умер при родах, и главврач роддома Маруся, по совместительству подруга Лериной матери, подменила его собственным сыном. Маруся вынашивала его за деньги, но заказчики отказались от малыша, узнав об аномалии — зачатках крыльев на спине. Леру мало волновали все эти страсти. Она знала только одно: надо найти брата. А поможет ей следователь Самойлов, тем более в его практике это уже не первый случай пропажи людей с врожденными аномалиями…

Боль

В десять утра Маруся принимала роды. Она редко это делала, но случай был неординарный — роженица имела слабую физиологию, узкий таз и патологию сердечно-сосудистой системы.

К одиннадцати часам стало ясно, что ребенка не спасти. Женщина — не замужем, данных о родственниках в России нет. Осмотрев тщедушное, почти детское тельце роженицы, Маруся приняла решение. В половине первого Лиза понесла плод в соседний корпус к патологоанатому, а Маруся засела за писанину.

Она долго не могла сосредоточиться, рассматривала результаты анализов роженицы, вспоминала ее странные глаза — словно два растекшихся черных зрачка в узкой лодочке разреза. Женщина не кричала от боли, только тело ее гнало потом страдания. Никак не отреагировала она и на сообщение о мертвом ребенке.

«Боль отупляет», — в который раз подумала Маруся и назначила ей капельницу.

Маленькая женщина задремала с откинутой для иглы рукой и очнулась от того, что ее ощупывали. Она открыла глаза, и ужас, полыхнувший в них в первое мгновение, сменился отстраненным выжиданием.

У кровати стоял худой пожилой мужчина в белом халате и зеленой шапочке и слушал ее стетоскопом. Холодный кружок металла холодил грудь через тонкую рубашку.

— Извольте повернуться на правый бок, — попросил он после прослушивания и цапнул ее за левое плечо сильными пальцами, помогая.

Сжавшись, женщина слушала, как он проводит потом пальцами по позвоночнику, а дойдя до копчика, топчется там, буравя указательным, как будто что-то потерял.

— Благодарю.

Женщина легла на спину.

— Так-так-так, — бормотал старик, в азарте блестя глазами. — Вот так этак… вот как так… — Он провел пальцами по ее ребрам — как пересчитал, подумал о чем-то и ушел в озарении от догадки.

Женщина вздохнула и вынула иглу из руки.

Она рассмотрела свернутую пеленку, заправленную между ног. Понюхала ее. Осторожно встала и вышла в коридор. Дошла до поста медсестры. Попросила чистую пеленку. Вернулась в палату, разорвала ее на четыре части, свернула четыре прокладки. Из пакета в тумбочке достала трусики, надела их. Оставшиеся три прокладки спрятала под рубашку, закрепив их поясом казенного халата, а паспорт, небольшой складной нож, маленький кошелек и часы положила в карман.