Орладар

Ник Мереч

Двое студентов отправляются в маленький неизвестный для них город Орладар, для изучения. В процессе исследования они узнают страшные тайны, что скрывает город, и к несчастью становятся свидетелями нескольких кошмарных событий, что несут невообразимые и трагические последствия.

Иллюстратор Люция Васильевна Слепцова

© Ник Мереч, 2022

© Люция Васильевна Слепцова, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0053-3140-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. Чудовище Орладара

Глава 1. Добро пожаловать в Орладар

1995 год. 1 июня, первый день лета. Никогда не думал, что придется ехать так далеко. Конечно, моя машина в отличном состоянии, но я никогда не испытывал его на таких расстояниях. Перед нами лежал семичасовой маршрут, конечно, многим покажется, что это не так уж много, но для того, кто недавно сел за руль — это, то еще испытание. И путь затягивается, если у вас пассажир, который вечно лезет с советами, даже там, где он сам не очень разбирается. И как он быстро меняет темы, я не успеваю осознать одну, а у него уже другое на устах. Этот невыносимый спутник — мой друг Энтер.

Энтер Роген — был обычным человеком, из обычной рабочей семьи. Вырастая, он не купался в роскоши, да и вниманием его родители не баловали, почему в нем всегда такая уверенность в себе? По его внешности представляется типаж ленивых, самовлюбленных, сцепляющихся за популярность парней, считающих что они лучше всех, и которые держатся на учебе за счет других. Но Энтер не такой, он просто любит жизнь, и старается во всем добиться лучших результатов. Его простота и открытость — кажутся незнакомцу дерзостью, его находчивость и необычный взгляд на вещи — принимаются за легкомыслие. Он именно такой случай, когда внешность обманчива. И так, невольно оправдываю его, его болтовню и занудство.

Я же, сын окружного прокурора, вся моя жизнь кружилась вокруг суда. Может, поэтому я стал юристом, хотя еще не стал им, пока закончил только третий курс. В моей семье всегда приветствовали только серьезную солидную работу и такие профессии как газетчик, архитектор или инженер не принимались. И если даже эти профессии меня и интересовали, меня все равно не было выбора, кроме как пойти по пути отца. И, конечно же, отец гордился мною, так как я отказался от его помощи в учебе и тоже всего добивался сам. Все люди, с которыми я общался, проходили через тесты отца. Он был слишком озабочен тем, не поведут ли меня друзья на дно жизни, ведь все они казались ему безнадежными, но его отношение к Энтеру, удивило меня. Отец говорил, что он, хоть и из «безнадежной» семьи, но сможет постоять за себя и защитить ближних. Я не знаю, как Энтеру удалось растопить его сердце, но в итоге, он всегда был желанным гостем в нашем доме.

Мы с Энтером были одноклассниками, а теперь ещё и однокурсники. На последнем занятии по истории, всей группе дали на выполнение курсовые работы, нам же попалась тема «Тайна Орладара». Если честно, мы с Энтером впервые слышали про этот городок, но наш преподаватель указал нам дорогу, как туда доехать. Курсовую мы должны были выполнить в течение лета, и, как всегда, все всё будут делать в последнюю очередь. Но не мы. Мы решили не начинать каникулы, а сразу выполнить курсовую работу, а потом спокойно отдыхать.

Живем мы и учимся в столице нашего региона в городе Пеалив. Это довольно-таки большой город, и солнце радует его очень редко, в основном, облака и дожди. Но в целом, у нас чистый город, как и пригороды и ближайшие города, как, например, Кован.

Мы поехали в Орладар. Выехав после обеда, приехали туда только в десять вечера. На четвертый час езды, дорога по которой мы ехали, постепенно превратилась из асфальта в гравий. Это было ужасно, мы часами не могли привыкнуть ни к кочкам и ямам, ни к стукам камней о машину, а мысль о том, что я уродую свою машину, не давали мне покоя. Казалось, этой дороге нет конца, и едем мы в никуда, но все же, наконец — то, мы приехали.

Город был маленьким, больше похожим на деревню и непривычно грязным для нас. Лужи и пыль были практически повсюду. В ночной темноте только уличные фонари освещали дорогу, и ни в одном доме не светились окна, все спали. Нам показалось странно, что все уже спят. Где молодёжь, гуляющая допоздна?

— Не нравится мне эта тишина, — сказал Энтер (узнаю своего друга: всю дорогу говорил, что помимо курсовой, ещё намерен с местными девушками познакомиться).

— Давай лучше найдем этого библиотекаря, Филиппа Преля, — воскликнул я, чтобы сменить тему. Филипп Прель — владелец частной библиотеки в Орладаре. Именно он, по просьбе нашего преподавателя, должен рассказать нам все про этот городок.

— И как мы тут библиотеку найдем? — без особого энтузиазма ответил Энтер, — может у первого встречного спросим, как найти библиотеку? В десять вечера! Ах да, все же спят, — продолжал он, и именно в такие моменты его сарказм меня начинал бесить.

— Да ладно тебе, поедем по городу, может что найдем? — старался я его успокоить.

— Легче легкого! — воскликнул он, и начал мне указывать пальцем на что-то. Отлично, он указывал на здание с вывеской «Частная библиотека».

К счастью, в окнах горел свет, а значит, там есть кто-то, кто не спит. Подойдя к двери, увидели временную надпись: «Уже пять вечера, так что, пошли вон отсюда!»

— Класс, мой стиль, — сказал Энтер, и я впервые за сегодняшний день увидел улыбку на его лице.

Мы постучались, никто не подошел, Энтер толкнул дверь — она оказалась не заперта. Войдя во внутрь, мы попали в огромный холл, заставленный по всему периметру полками с книгами самых разных мастей и размеров.

— Кто посмел войти сюда?! — резко крикнул старик, выходя из соседней комнаты.

— А, здравствуйте, мы ищем Филиппа Преля, — сказал я.

— Это я, мелюзга паршивая, — продолжал грубить старик, — вы что, совсем читать разучились?!

— Нет, сэр, мы читали табличку, — отвечал Энтер.

— Так какого черта вы сюда вошли?

— Я — Нокс Идин, а это — Энтер Роген, мы приехали сюда по поручению…

— Значит вы те самые студенты? — перебил нас старик.

— Да сэр, извините что опоздали, — продолжал я вежливо, надеясь, что он тоже сменит тон, но он снова перебил меня:

— Бездари — они в любой точке земли бездари! — в старике было мало приятного.

— О господи, и как тут заснуть? — вышла из правого коридора голубоглазая блондинка.

— Ничего себе, — увидев ее, прошептал Энтер.

— Дядя Филипп, зачем орать в таком тоне на Абрамсов, всякий раз, когда они… Эй, а вы кто? — только заметила нас сонная девушка.

— Это те самые бездари, которых мы ждали целый день! — ответил старик.

— Мы не бездари, мы Энтер и Нокс, — с улыбкой протянул Энтер.

— Да, ясно, приятно. Я — Шейн.

— Оу-у, класс, а не имя, — продолжал заигрывать Энтер.

— Да уж, — грубо ответила ему Шейн, после чего сразу повернулась к нам спиной и пошла вперед, — За мной, студенты!

— Че я такого сказал? — спросил у меня Энтер.

Шейн же была на пару лет старше нас, но показалась гораздо ответственной и вся серьезность была к ней очень даже к лицу. Конечно, тут можно поспорить — кто за кем присматривает, старик за молодой девушкой, или она за ворчливым стариком. И если старик воспринял наш визит неприемлемым, то ее отношение формулировалось как: «Так получилось, что же тут поделаешь, не выгонять же.»

Мы шли за ней по коридору, где было четыре двери: два слева и два справа. Стены также были закрыты полками, переполненными книгами. Пока мы шли, было слышно, как продолжает ворчать старик.

— Он, когда — нибудь успокоится? — спросил Энтер.

— Сегодня — нет, — ответила Шейн, подойдя к двери под номером три. — Это его дом с рождения, и он со временем превратил её в библиотеку, — повозилась она с ручкой двери, но дверь была заперта.

— Он ваш дед? — спросил у неё Энтер.

— Нет, он приютил нас, когда я была маленькой, — ответила она, потом подошла к двери под номером два и постучалась, — Маг, надеюсь ты не спишь, а если спишь, то проснись. Дверь открылась, за ней стояла ещё одна девушка, рыжая.

— Нет, не сплю, книгу ремонтирую, не получается, — возмущенно сказала она.

— А что случилось?

— Да эти неуклюжие Абрамсы, вернули первые пять частей изрядно потрепав, — продолжала она возмущаться, — придется завтра нести их на ремонт.

— Да не утруждай себя, мне все равно завтра в типографию, — сказала Шейн.

— Ух, спасибо, а то завтра дел по горло. А ты что-то хотела?

— Да, тут двое приехали, те что у нас поселяться, а третья комната заперта.

— Как всегда по адресу, я там сегодня порядок наводила, — высунув голову за дверь, она посмотрела на нас. — М-да, дядя Филипп явно не в восторге.

— Ну ты его знаешь, вечно ожидает большего, — они продолжали говорить и последние их слова прозвучали слегка обидно.

— Ну да, сейчас, — она вошла обратно в комнату и вернулась обратно. — Вот ключи.

— Спокойной ночи, — Шейн взяла ключи и вернулась к двери номер три. — Это Магдалия, мы с ней что-то вроде сестер, — проронила она между делом.

Магдалия выглядела так, словно была и целеустремленной, и растерянной одновременно. Её небрежный внешний вид не вызывал отвращения, скорее она напоминала растрепанное дитя, которая помешана на своем деле по уходу за книгами. Но возможно, у нее такой вид из-за подготовки ко сну или его внезапного прерывания.

— То есть вы не родные сестры? — спросил я.

— Нет, у нее в жизни было все почти как у меня. Ну, если даже начиналось у нас по-разному, то исход получился одинаковый — нас приютил Филипп. Она наконец отворила дверь: Вот здесь вы будете ночевать.

Войдя в комнату, мы даже не удивились, что и здесь было так же, как и во всем доме. Зато как-то неуместно смотрелись две кровати посреди книжных полок.

— Ну, спокойной ночи, — сказала Шейн, собираясь уходить.

— А советы будут? — спросил Энтер, лишь бы привлечь внимание.

— Берегите нервы, они вам понадобятся в общении с Филиппом, — ответила она, закрывая за собой дверь.

— Мне ясно одно, — начал я беседу с Энтером, — тут от книг нам не скрыться. Как думаешь, сколько тут нами прочитанных книг?

— Без понятия, — ответил друг, — но мне ясно одно…

— Что?

— Блондинка — моя, — и опять улыбка на лице. Надеюсь, Шейн не сильно будет отвлекать от курсовой.

Мы легли спать. Я не мог заснуть на новом месте, а Энтер уже вовсю храпел. Может именно это не давало мне уснуть? Ведь понимал же, что нужно хорошенько выспаться, завтрашний день будет весьма познавательным и мне надо быть внимательным. Впрочем, усталость взяла вверх, и я уснул спустя час.

У меня нет настроения. Все катится к чертям, они положились на меня, а я их подвел, и еще эта боль на руке не дает себя забыть, а ведь конец уже не за горами. Я с раненой рукой иду по коридору, по этому самому коридору с книжными полками, я шел словно знал, что произошло что-то плохое, мне трудно дышать из-за нагнетающей паники, кружится голова, тяжело идти. В ушах отдается громкий стук сердца. Дверь под номером три была открыта, у входа на полу лежали чьи-то вынутые глаза и язык. Вдруг словно время сбросило скорость, и все оказалось в невыносимом ожидании худшего. Захожу в комнату и вижу Энтера. Он лежит на полу, облокотившись на кровать, голова откинута назад. На руках содрана кожа, горло перерезано, изо рта и из пустых глазниц течет густая, темная кровь. Я судорожно замираю, моё сознание будто кромсают тысячи ножей, я не желаю верить в видимое. Слышу, как с коридора тянутся крики. Голос был знаком — кричала Шейн. Затем слышу только стуки. Медленные стуки становились все быстрее и быстрее, и слышны слова. Кто-то повторял одно и тоже. Я не мог разобрать, но с каждым повтором слова были все яснее и яснее. Я проснулся — в дверь стучал Филипп, и кричал: «Просыпайтесь, бездельники!»

Глава 2. Музей и пещера

— Какого черта он встал в такую рань? — проворчал Энтер, лежа на кровати, желая продолжить свой сон, — а ты чего такой зомбированный? — спросил он, взглянув на меня.

— Кошмар приснился.

— Да ты посмотри, ты описался! — указал мне между ног, и я, как всегда, повелся.

Войдя в кухню, мы увидели сидящих за столом Филиппа и Шейн. Магдалия тоже там была, но она не сидела, а что-то искала по всей кухне. И я заметил, что её рыжие волосы живут сами по себе, независимо от времени суток, ну или возможен вариант, что она специально их растрепывает.

— Садитесь, ребята, — сказала Шейн. Я хотел сесть на первый попавшийся стул, как Энтер опередил меня, и только тогда я понял, что это место ближе к Шейн.

— С чего вы собираетесь начать? — спросил Филипп, доедая суп, а Магдалия все еще что-то искала.

— Ну, к примеру, можно начать с основания Орладара, — ответил я.

— Так! Где он? — вдруг резко закричала Магдалия. — Дядя Филипп, где талисман?

— Зачем тебе он? Он не твой, — ответил старик.

— И не твой, — вмешалась Шейн.

— Но в отличие от вас я имею на него полное право, — бормотал старик, — так что, он мой, и делать с ним я буду всё, что захочу.

— А письмо зачем? — спросила Магдалия.

— Я что, не могу написать брату? И вообще, что вы следите за мной! Вы двое пойдете со мной, а вы дорогие мои, отдохните! И присмотрите за библиотекой.

Старик встал со стола и ушел. Тяжело вздыхая, Энтер пошел за ним.

Вот мы в Орладаре. Толпы людей, идущие куда-то по своим делам, всякий проходящий мимо нас снимает шляпу и говорит: «Доброе утро», «Приятного дня», люди тут были добрые и вежливые, не то что у нас в Пеаливе, где никто не обращает внимания друг на друга. Но в ответ им Филипп ворчал: «А вам, ужасного», «Да пошел ты», «да-да-да, засунь свое доброе знаешь куда?» — ну и так далее, а люди не обращали никакого внимание на его грубость. Мы шли на почту, по пути Филипп показывал нам дома, рассказывал, когда и кем построены… Удивительно, для грубого старика, у Филиппа был большой сундук знаний о родном городе, он знал о нем все, всю столетнею историю города. Как он нам это рассказывал, было весьма познавательно, интересно и ничуть не скучно.

Дойдя до почты, Филипп отправил письмо своему младшему брату Сигеру Прелю. После почты мы пошли в музей. Там — то мы многое узнали про Орладар.

В музее было много чего интересного. Сам музей был в 4 этажа, разделенные на маленькие павильоны, а центр был объединён в один большой. Было так много макетов, каким было место, где построен Орладар, макет первых построек. Отдельным крылом стояли чучела зверей, которые там обитают: медведи, волки, олени, птицы, и так далее.

Так же, в отдельном крыле мы нашли инсталляции, повествующие о важных событиях в истории Орладара. Толпы восковых фигур, идущие за Каримом Абрамсом — основателя Орладара, великие строители города, застройка мэрии, открытие школы, проводы первых выпускников, открытие больницы, геноцид у мэрии города 1833 года, проводы земляков на войну у вокзала, встреча земляков героев на центральной площади и так далее. Но в конце павильона среди фигур, демонстрирующих события, стояло чучело огромного медведя, которое заинтересовало Энтера. Экспонат в виде огромного шестиметрового медведя был весьма устрашающим.

— Эй, Филипп! — прервал Энтер, рассказывающего про историю войны Филиппа. — Этот медведь здесь по ошибке?

— Не совсем, — ответил Филипп.

— Но чучело зверей в другом павильоне, — добавил я, — разве ему место не там?

— Этот медведь — тоже историческая фигура.

— А почему он такого размера? — спросил Энтер, не отводя глаз с экспоната.

— Потому что этот медведь и был такого размера, когда был жив.

— Ничего себе. Серьезно?

— А когда он умер? — спросил я в след.

— Давно, мне тогда было лет сорок с лишним.

— А ты видел его? — добавил Энтер.

— Нет, живым нет, его мертвого привезли охотники.

— Прям как Лох—несское чудовище, — насмехался Энтер.

— Хоть и не Лох — несское, но чудовище.

— А по мне так медведь как медведь, только крупный, — сказал я, — а где он обитал?

— Недалеко от Орладара. Он жил в пещере. На первом повороте реки, где заканчивается лес и начинаются горы.

— А можно взглянуть на пещеру? — тут Энтер уже смотрел на Филиппа.

— Хоть я и стар, но с лодкой еще могу справиться, — ответил старик, — если поедем сейчас, бездари, то к вечеру вернемся обратно. А история этого медведя совсем не короткая, так что, пожалуй, в пути будет время вам о ней рассказать.

— Так, чего же мы ждем? — спросил я, радуясь, что наконец сяду в лодку. Плюс подробное описание пещеры, где жил медведь было бы как раз кстати для курсовой.

Мы вышли на берег, где стояли лодки. Сели в лодку с надписью «Прель» и отправились вниз по реке. Ехали около часа, а когда уже приближались к горе, начались сильные волны. Энтер кричал Филиппу, что лучше остановить лодку напротив горы, ради безопасности. Старик, улыбнувшись, согласился.

Мы остановились напротив горы с пещерой. С противоположного берега мы с Энтером рассматривали пещеру через бинокль.

— Да, пещера огромная, — говорил Энтер. — А что еще вы знаете о ней?

— Слышал, что его видел один мальчик, потом его жизнь сломалась, — и в этих словах, я ощутил его глубочайшую грусть.

— Что за мальчик? — спросил я.

Глава 3. Мальчик по имени Хьюхо

— Ну, говорят, это случилось незадолго до войны. Четырнадцатилетний мальчик возвращался с рыбалки домой вместе с отцом по этой самой реке. То ли из-за подводных скал, то ли из-за крутой излучины, здесь всегда стоял сильный бор, который нещадно топил всех неумелых, или неосторожных гребцов. Зная об этом, мальчишка боялся каждый раз, когда они переплывали эти большие волны, ведь он не умел плавать. Но его отец был умелым лодочником и всегда лихо переплывал эту излучину, но в тот день ему не удалось.

Приближаясь к волнам, они увидели, как что-то огромное падает с горы. Отец и сын подумали, что это часть скалы упала в воду. В момент, когда они почти преодолели бор, огромная глыба выплыла из-под вод, это был вовсе не камень, это был тот самый медведь. Он устрашающе и стремительно плыл в их сторону, отец мальчика застыл в ужасе от его величины. Как только медведь доплыл до них, лодка перевернулась.

Придя в себя, отец выплыл, и закричал «Хьюхо!», в надежде что его мальчик откликнется, но нет… Он не видел сына и не слышал его криков в ответ, он видел лишь медведя, который нырнул под воду. Кое — как вернувшись домой, он рассказал о случившемся горожанам.

Собрав людей, он отправился на поиски сына. Когда они забрались в эту пещеру, медведя не оказалось в ней. Шли дни. Все уже устали искать мальчика, и говорили отцу, что ему уже не вернуть ребенка.

— Мальчика так и не нашли? — спросил я.

— Спустя месяц, Хьюхо сам вернулся домой. Его отец был в потрясении, когда увидел сына, ведь к тому моменту он уже потерял всякую надежду. От радости он вскочил и обнял сына, ничего не заметив. Хьюхо был странно одет, словно его одежда была сшита с живой плоти животных. Хотя мальчику было уже четырнадцать лет, отец не учил его охотиться, добывать еду, он учил его только рыбачить. Но все же его сын вернулся, живой, а остальное было неважно.

Народ же не признал появления Хьюхо, они считали, что мальчишка умер, а то, что вернулось — это призрак мальчика или было пародией медведя чудовища. Но, не смотря на все, что говорили окружающие, отец видел и чувствовал, что это его родной сын. Он несколько раз спрашивал, где он был все это время, а Хьюхо отвечал, что не помнит.

Спустя неделю, вечером, отец готовил ужин, и услышав крики своего соседа, вышел на улицу. Выйдя, он увидел, что сосед кричит на Хьюхо, обзывая его чудовищем. Отец спросил соседа в чем дело, тот ответил, что Хьюхо говорит с его собакой, сам Хьюхо это подтвердил, сказав, что собаке трудно дышать из-за туго натянутого ошейника. Затем сосед велел держать мальчика подальше от его двора, впрочем, как и все жители Орладара. Все его ненавидели и не хотели, чтобы их дети были рядом с ним. Но все же он продолжал ходить в школу. Но он и вправду не был прежним Хьюхо.

Отец видел, как расцветали вялые цветы после его прикосновения, когда Хьюхо бегал по песку, на месте его следов пыталась вырасти трава, словно песка там и не было, и рядом с ним было легко дышать, словно воздух был свежее.

Глава 4. Жизнь, любовь, война

Прошло три года. Хьюхо учился уже последний год в школе, и как вы уже поняли все, что о нем говорили, он выслушивал и терпел. Он все эти годы ходил один, никто с ним не дружил. Ему было тяжело, но он выдержал. Но самым гнусным из окружающих Хьюхо людей, был Тоши Абрамс. Именно он всегда всем напоминал, что Хьюхо — чудовище, именно он делал все, чтобы Хьюхо не принимал народ.

Несмотря на все козни и отвращение горожан, Хьюхо не отказывался от людей, и даже увидел среди них лучшую, влюбился в нее, и даже смог добиться ответных чувств.

Её звали Мэри. Хьюхо брал в руки песок, превращал его в цветы и дарил любимой, на небе из облаков писал её имя, она была в восторге от его способностей. И не смотря на запреты своих родителей, она была с ним.

Отношения Хьюхо и Мэри не нравились не только ее родителям, но и тому самому Тоши Абрамсу. Не то чтобы ему нравилась Мэри, сам Тоши был высокомерным мальчиком и любил всегда быть в центре внимания, будь то жилой двор или школа, пользуясь своей родословной властью, он желал, чтобы все было по его желанию. И каждый раз, когда он видел гуляющих вместе Хьюхо и Мэри, его обуревали негодование и гнев, он всё повторял в мыслях: «Так быть не должно. Это чудовище должно быть одиноким и жалким. Я это устрою».

Попытки Тоши разлучить Хьюхо и Мэри повторялись снова и снова. Он высказывал отвращение и презрение к Хьюхо прямо в лицо, так же и напоминал о его ненормальности Мэри, что Хьюхо не такой как все с самой плохой точки зрения. Хьюхо терпел, даже некоторые публичные унижения в школе, если раньше он держался ради отца, то теперь его сдерживающей силой стала Мэри, достаточно было одного ее взгляда, чтобы успокоиться и вспомнить, что он не одинок в этом мире, что есть в жизни и доброта, и счастье, и любовь. Что стоит выдержать эти испытания, в надежде, что, когда — нибудь воцарится над миром справедливость.

А что касается толпы школьников, они всегда боялись Хьюхо и никогда бы не признали его, но с каждой выходкой Тоши, они явно замечали, что у того появилась нездоровая одержимость уничтожения Хьюхо.

Наступил 1939 год. Все люди были напуганы начавшейся войной по всему миру. Как и в других городах, в Орладаре отбирали людей на войну. Влиятельный отец Тоши, не отпустил сына на войну, якобы тот, страдает от тяжелых недугов. А Хьюхо был абсолютно здоров, и сам хотел отправиться туда.

Любая война является страшным событием, но для нашего героя она не могла нести большую опасность. Можете представить сверхчеловека на поле боя смертных? Война давала ему возможность вернуться в родной город героем, и возможно, тогда люди примут его.

Отец Хьюхо и его возлюбленная Мэри — единственные, кто пришли провожать его. Хьюхо был уверен в себе и пообещал отцу и возлюбленной, что вернется живым и героем.

— Поезд вот-вот отправится, — говорил Хьюхо отцу. — Можно я попрощаюсь с Мэри?

— Да, конечно, — ответил отец, пожав ему руку, потом обнял его и сказал: — Ты сдержишь обещание. Удачи, сынок. — После этих слов отец Хьюхо развернулся и отошел от молодой пары.

— Ну вот и все, — тяжело вдыхая, проговорила Мэри, — ты уезжаешь, а мне придется ждать и скучать.

— Но скучать, и я буду, — Хьюхо взял возлюбленную за руки, — и я не боюсь ни выстрелов, ни взрывов, ни войны, я боюсь, что не смогу выдержать столь далекое расстояние, и боюсь, что не смогу выдержать столько времени без тебя, ведь война может длиться годы.

— Но с тобой в нашем арсенале война закончится быстро, и ты вернешься ко мне.

— Я вернусь и, наконец, наш народ меня признает.

— Народ признает нас и будем жить счастливо.

— Да, мы это выдержим. Прощай, любимая!

— Прощай, любимый!

Хьюхо и Мэри поцеловались, затем Хьюхо поспешил на поезд. Найдя свою каюту, Хьюхо выглянул в окно и с грустью попрощался с отцом и Мэри, зная, что еще нескоро их увидит.

Глава 5. В самом пекле

Годы войны были долгими, хоть и не скажешь, что шесть лет — это много. Хьюхо многое повидал за это время, много где побывал. Он смело рвался в бой, защищал свой взвод от пуль, летящих в их стороны, а делал он это с помощью воздуха, но все думали, что враги промахиваются. Когда ехали вражеские танки, он жестами рук создавал под ними ямы, куда они проваливались и не могли дальше вести врагов к победе. И даже когда он вытаскивал новых друзей из плена, приказывал вражеским собакам не преследовать их, и вести своих хозяев в неверном направлении.

Хьюхо, как и обещал стал героем. В затишье между битвами, весь его взвод кричал «Да здравствует Хьюхо из Орладара!», «Ура могучему Хьюхо!». А те, кто видел, на что он способен, не называли его чудовищем, они называли его Друидом — повелителем природы. Только тяжелые годы войны, стали для Хьюхо лучшими, ведь только там с ним общались как с человеком, только там его просили о помощи, и только в эти годы он дружил. Но мысли о Мэри не давали ему покоя, он ведь мог остаться там с друзьями, если бы не Мэри.

Отряд Хьюхо напал на очередной вражеский штаб. Хоть и слухи о Хьюхо доносились даже до врагов, они не верили в его существование. А когда всё же сталкивались с ним, не могли поверить и в происходящее — растения и высокие травы приковывали их к земле, их машины оказывались обездвижены землей, или мгновенно попадали в ямы. Так они захватывали штаб за штабом.

Очередные окопы врагов были исследованы, припасы и оружия собраны, а пленных готовились конвоировать в ближайший штаб союзников. Как только конвой собрался в путь, прибежал радист, крича: «Враг сдался! Враги сдались!» Все смеялись и кричали: «Ха-ха, спасибо, а мы и не знали!», «Старая информация!», «Радист не позорься, штаб уже давно захвачен!» На что радист крикнул: «Вы не поняли! Враг сдался! Война закончилась!» Воины ликовали, кричали «Ура!» Радовались окончанию войны и победе над врагом, а у Хьюхо текли слезы радости, что наконец-то вернется к возлюбленной.

И хоть шесть лет войны были долгими, но награждение, празднование победы, прощание с солдатами, сбор вещей казались дольше. Хьюхо уже не мог терпеть, он не мог дождаться, когда сядет в поезд до Орладара.

Глава 6. Возвращение домой

1945 год. Закончилась война. Хьюхо вернулся в Орладар. Увидевшие его по приезду жители Орладара были удивлены: мало того, что он чудовище, так он еще не стареет. Он выглядел таким же молодым, каким уехал, словно не было этих шести лет в его жизни. Ну а Хьюхо принимал их взоры за удивление, от того что не ожидали снова увидеть его живым и, улыбаясь, шел дальше. Он шел по дороге домой, и не мог поверить, что, наконец, дождался этого дня, как вдруг, наткнулся на свадьбу.

Глядя на свадьбу, Хьюхо подумал, что вот было бы хорошо пожениться с Мэри. Церемония только началась, все сидели радостные и нарядные, ожидая выхода молодых. Стрельба, взрывы и кровь — вот что он видел последние шесть лет, а сейчас — спокойную жизнь, праздники и свадьбы. Но его радость омрачилась вмиг, когда увидел жениха и невесту. Это были Тоши и Мэри. Его возлюбленная Мэри, мыслями о которой он жил всё это время, ради которой он жил, в день его возвращения к ней — выходит за другого! Как? Как она могла предать его? Всё померкло перед глазами, его грудь разрывала жгучая боль, не в силах смотреть на это, Хьюхо убежал прочь.

В тот же вечер Хьюхо стоял под дождем на пустой дороге. Он думал, как это случилось, почему у него в жизни ничего не получается, ведь он не делал ничего плохого, и главный вопрос бился у него в висках: почему Мэри выбрала Тоши? Этого мерзкого, злобного человека? Хьюхо стоял столбом, потерянный, мрачный, опустошенный… И он так и не пошёл домой.

Вдруг, к нему подошел пьяный Тоши в костюме жениха.

— А, это же наше чудовище, — с издевкой произнес он, — если еще не понял, ты здесь никому не нужен! Жалкое чудовище, мог бы осчастливить всех, сдохнув на войне. Ты просто жалок, впрочем, как и твой отец.

Тут Хьюхо сказал себе: «Он испоганил всю мою жизнь, проходу мне не давал, я всё могу терпеть, но отца моего оскорблять не смеет!» — этими мыслями Хьюхо набросился на него. У Тоши не было ни единого шанса дать отпор, или хотя бы защититься. Хьюхо бил его со всей ненавистью, вспоминая все его гнусные поступки. Тоши на глазах превратился в того самого инвалида, которого описывал его отец, чтобы предостеречь его от войны.

Успокоившись, Хьюхо оглянулся, и увидел испуганных горожан, прибежавших на шум. Совсем скоро, страх толпы переменился на агрессию, люди один за другим начали кричать, потом и кидаться на Хьюхо, а он силой воздуха отталкивал их от себя. Разъяренная толпа не успокаивалась и преследовала его. Хьюхо прибежал домой, обнял отца, сказал: «Прости», и хотел было уйти. Но отец остановил его:” Что случилось?» Он остановился у двери и сказал: «Отпусти меня и прошу не ищи, прости за все», — и выбежал из дома. Отец, не понимая, что случилось вышел вслед за ним, но вместо сына, увидел толпу преследователей, которая жаждет смерти Хьюхо. «Отдай его нам, он давно не твой сын, он должен умереть!» — кричали они, но отец понял, что жизнь в Орладаре для Хьюхо закончена, и просто вернулся обратно домой. Сидя в кресле, отец Хьюхо долго думал, куда он мог пойти. Наутро он узнал, что его сын до полусмерти избил Тоши, и что еще не известно — будет ли тот жить, сможет ли вести нормальную жизнь? Но отец Хьюхо не испытал жалости, ведь он знал, что Тоши того заслужил. И тут он вспомнил, что есть еще одно существо, которое сломало Хьюхо жизнь — тот огромный медведь.

Глава 7. На закате дня, на закате жизни

Отец сел в лодку и поехал в пещеру. За ним следили охотники в надежде, что он приведет их к Хьюхо. Приплыв к горе, на берегу он видел мертвого медведя, но он не обратил на него особого внимания. Посмотрев наверх на пещеру, он увидел, как Хьюхо заходит туда. Отец начал подниматься туда, чтобы поговорить, но начался сильный ветер, который мешал подняться, и он услышал голос: «Отпусти меня, так будет лучше для всех». Отцу пришлось осознать, что Хьюхо больше никто не поможет. Вернувшись на берег, он увидел, что огромного медведя забирают охотники, говоря, что Хьюхо принял свое истинное обличие, и умер за все свои грехи. Может так оно будет лучше подумал отец, и подтвердил им, что этот медведь когда-то был его сыном.

— Вау, история просто класс! Бабайка отдыхает, — проговорил Энтер, намекая, что это просто небылица.

— Рассказ есть рассказ, — пояснял я Энтеру, — так-то, ничего история.

— Только не вписывай это в курсовую.

— Ладно бездари, пора домой пока не стемнело, — сказал Филипп.

Мы собрались и уехали домой. Отплывая, я заметил, что Филипп, бросил в воду какой-то талисман, видимо тот, что искала Магдалия. Вернувшись домой, то есть, в библиотеку, мы все дружно поужинали, хотя Филипп был каким-то неразговорчивым и задумчивым. Ночь, сон, я боялся лишь одного, что снова увижу какой — нибудь кошмар, но, к счастью, кошмаров не было, как и снов вообще.

С утра нам с Энтером предстояло много работы и оформление полученной информации, и нужно было хорошо выспаться. Но мы проснулись рано утром, слишком рано, из-за криков Магдалии. Крики были из комнаты Филиппа, и, выскочив из кровати, мы побежали туда. Прибежав, мы увидели лежащего на кровати Филиппа, держащую его за руку Шейн, и стоящую в стороне в слезах Магдалию. Филипп скончался. Он заснул и не проснулся, конечно, это плохо, но он не мучился.

Мы готовились к поминкам. До обеда приходили люди с соболезнованиями. Шейн и Магдалия не были в состоянии принимать гостей, поэтому, это делали мы. Ну, большинство гостей принимал Энтер. Он тоже был шокирован случившимся, и по началу принимал людей вежливо, но потом видимо, ему все это надоело. Уже обед, и снова звонок в дверь. Энтер поспешил открыть.

— Здравствуйте, позвольте выразить наши соболезнования, — говорили люди за дверью.

— Очень рады, что пришли, для нас это очень важно, — сказав это, он хлопнул дверью и направился в кухню. Заметив мой недовольный взгляд, он бросил: — Что?

— Зачем так грубить?

— А ты уже не помнишь, как их не любил Филипп?

— Ну да, вообще-то, но он был бы рад, что люди приходят.

— А вот этого мы уже никогда не узнаем, — тут он был прав, но мы не успели договорить, как опять постучались в дверь.

— Ну кто там еще? — нервно произнес Энтер и пошел к двери.

Открывая дверь Энтер, ожидал услышать снова соболезнования, но услышал он другое:

— Ты кто такой? — глядя на Энтера спросил старик, стоящий у порога, который по виду был чуть моложе только самого Филиппа.

— Я здешний! Да, да, вы тоже соболезнуете, — и начал было закрывать дверь, но старик подставил ногу, — Ну что еще? — В тот момент выражение лица Энтера стало еще удивлённее.

— Вообще-то молодой человек, кем бы вы ни были, это мой дом, — сказал старик.

— Да? А вы кто? — спросил Энтер.

— Я — Сигер, брат Филиппа.

— Ааа, извините, проходите.

Впустив старика, Энтер на цыпочках прибежал ко мне и стал шептать:

— Ты знал, что у него есть брат?

— Энтер, все что я знал про Филиппа, знаешь ты.

После пятилетнего отъезда, Брат Филиппа вернулся домой, и как раз вовремя. Сигер все устроил, заказал гроб, нашел место на кладбище, и теперь он будет присматривать за Шейн и Магдалией. Мы начали оформление курсовой работы, но материалов было мало и Энтера что-то отвлекало, тут и подошел к нам Сигер и сказал:

— Может вы поможете нам сегодня, а я потом помогу вам с курсовой. Ведь с вами он провел свой последний день. Вот так мы и начали помогать с поминками.

Глава 8. Нежданный гость

3 июня, мы стоим на кладбище. Идет слабый дождь. Было много народу, пришедших проститься с Филиппом. Священник что-то говорил, но я прослушал всю его речь из-за Энтера. Он без конца смотрел на надгробие Филиппа, и это заставляло меня беспокоиться, особенно после моего кошмара.

— Энтер, что с тобой? — не выдержав, спросил я у него шепотом.

— Смотри на надпись! — указал он на надгробие, — написано «брат, дядя, товарищ, отец». Он был братом Сигера, товарищем для этих людей, дядей для Шейн с Магдалиной, а почему отец?

— Да ладно тебе. Мы — то его дня два от силы и потом про брата он тоже не говорил, да и тут мне, что в начале своей речи священник представил его хирургом.

— Хирург? Он же был библиотекарем!

— Потому и толкую. Просто почтим память ушедшего и вернемся к своим обязанностям.

И вправду, почему? Филипп нам не говорил, что у него есть ребенок. Священник закончил речь, пришла очередь Сигера. Только он начал говорить, как вдруг застыл, выпучив глаза в нашу сторону. Заметив это, люди начали поворачиваться к нам, и их печальные взгляды сменились в напуганные.

Не успели мы с Энтером обернуться, как мимо нас с сторону гроба прошел парень. Он шел медленно, спокойно, с опущенной головой. Дождь стал лить сильнее. Он был одет в шерсть животных, и на одной руке держал тот самый талисман, который выбросил в воду Филипп. К нам пришла лишь одна мысль — это Хьюхо. Все замерли в страхе, а Сигер смотрел на него гордо, словно говорил «молодец, что пришел». Шейн с Магдалиной смотрели на него как на брата, которого не знали. Он подошел к гробу. Смотря на мертвого Филиппа, положил на его руки талисман, медленно погладил по голове и сказал: «Покойся с миром, отец, извини что моя участь и тебе навредила». После чего он повернулся и ушел так же неожиданно, как и пришел. Когда он стал отдаляться, сквозь толпу стоящих выбежала пожилая женщина, и изо всех сил пыталась догнать его. Кто-то в толпе кричал «Стой, Мэри, не надо!», она поскользнулась, упала, и тянула руку к уходящему Хьюхо, словно хочет остановить его. Вместе с ней и все мы смотрели ему в спину, как вдруг, он растворился в дожде.

Спустя некоторое время, дождь закончился, взошло солнце. Большинство народа уже разошлось, расходились и оставшиеся. Энтер все стоял и смотрел в то место, где исчез Хьюхо. К нему подошла Шейн, и тоже стала смотреть на то место:

— Я слишком долго жила с Филиппом, он все рассказывал про сына. Я поначалу верила, повзрослев, перестала. Но продолжая жить с ним, видела, что он верит в это, и решила тоже поверить. Я никогда не видела его, сегодня — впервые. Но он ушел, как и Филипп.

— Ну, если Филипп рассказывал тебе, то же, что и нам, то понятно, почему он ушел, — сказал Энтер, чтобы подбодрить.

— Филипп ждал 17 июля каждый год, говорил, что 17-го его сын вернется, и Орладар примет его как героя. Но надеялся, что тогда они будут вместе.

— Но сегодня 3 июня.

— Ну да, как себя я помню, Филипп ждет 17 июня, он просто не знал какого года.

— Может, в этом?

— Сомневаюсь. Разве ты не видел? С каким страхом они на него смотрели? Вряд ли они примут его и уж точно героем не назовут.

Похороны закончились. Мы с Энтером вернулись в библиотеку. Когда мы прощались с гостями, Энтер спросил у Сигера.

— А где ты был эти три года?

— Ну тут, с одним парнем кое-что случилось, четыре года назад…

— Дядя Сигер, думаю, истории одного мальчика уже хватает, — вмешалась Шейн.

— Да ты права, к тому же это не ваша беда, а Орладара. — сказал Сигер.

День поминок старика Филиппа подошел к концу. Информации для курсовой было недостаточно. А историю с Хьюхо решили лучше не вставлять в курсовую. Но несмотря на то, что мы узнали, видели, и слышали, мы все же остались в Орладаре докончить начатую работу.