Дочь врага

Николь Келлер, 2020

Она – репетитор по английскому для моего сына, ворвалась в мою жизнь, как глоток свежего воздуха, влезла под кожу и заняла особенное место в моем сердце и душе. И в жизни моего ребенка. И теперь я не знаю, как забыть эту женщину, потому что Ева – дочь моего врага, по вине которого я лишился любимой женщины и дочери. Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Ева

Я бегу на детский плач и зов, но никого не могу найти. Паника охватывает меня все сильнее, я несусь в неизвестном мне направлении все быстрее, но это не приносит результата: малыша найти так и не могу.

— Мама, мамочка! — слышится где-то совсем рядом.

Маленький, где же ты?! — я бегу, наталкиваюсь на какую-то преграду и…резко просыпаюсь.

— Господи, это сон…Всего лишь кошмарный сон… — бормочу, потянувшись к тумбе за стаканом с водой, и снова слышу жалобное хныканье. Замираю на месте, прислушиваясь. Я же уже проснулась, какого…? Но плач повторяется, и я понимаю, что слышу его совсем рядом. Егор!

Не раздумывая, срываюсь с постели и бегу в комнату к ребенку. Черт, где же Матвей?! Поему он не зайдет и не успокоит сына?! — проносится в моей голове, но эти мысли тут же испаряются, стоит мне увидеть Егора.

Малыш сжался в позе эмбриона, обнял одеяло двумя ручками и плачет, все время повторяя: «Мама, мамочка…»

— Егор, солнышко, проснись, — аккуратно трясу мальчика за плечо, включая ночник над головой малыша в виде веселого облачка. — Тебе приснился просто дурной сон, давай, малыш, просыпайся.

Егор распахивает глаза и сканирует меня ничего не понимающим взглядом.

— Фея? — растерянно спрашивает мальчик, когда ему удалось сесть и сфокусироваться на мне.

— Тебе приснился плохой сон, и я подумала, что тебе может понадобиться помощь… — ласково говорю я, аккуратно вытирая слезы со щек мальчика. Вижу, что Егор смущается, но ничего не могу с собой поделать: нежность и неожиданно проснувшаяся любовь к этому малышу переполняют меня, и хочется непременно с ним ими поделиться.

— Егор? — раздается взволнованное от двери. Мы с мальчиком синхронно оборачиваемся и видим растрепанного и встревоженного Матвея. Понимаю, что до неприличия пристально разглядываю мужчину, но ничего не могу с собой поделать. Он невероятно хорош в домашней одежде: босой, в просторных серых спортивных штанах, белой майке, подчеркивающей каждую мышцу. Вся моя женская сущность вопит, что хочет этого и только этого мужчину. Но я не могу себе этого позволить — служебные романы для меня табу. Как и отношения, в принципе.

Да, моя жизнь гораздо облегчилась бы, если бы в ней появился мужчина, взваливший на свои плечи заботу обо мне. Но…я уже теряла близкого человека и допустить этого еще раз просто не могу. Не смогу пережить. А мужчины…они имеют свойство уходить в закат.

— Что случилось? — осторожно интересуется Матвей, присаживаясь на край кровати. И тут же в нос ударяет особенный запах мужчины, что так кружит мне голову, смешанный с ароматом алкоголя.

— Грустный сон про маму приснился, — Егор опускает голову, скрывая выступающие слезы, но тут же вскидывает ее, улыбаясь. — Но пришла наша Фея, и все снова стало хорошо.

Матвей переводит взгляд уже на меня, и становится не по себе. Как будто я…лишняя. Как будто вторглась на запретную территорию. Туда, куда меня не звали.

— Извините, я оставлю вас, — произношу торопливо и смущенно, вскакивая на ноги. Я разворачиваюсь, но тут же маленькая ручка останавливает меня. Егор смотрит с надеждой и мольбой в глазах.

— Останься, Фея. Пожалуйста, — так проникновенно произносит этот чудесный мальчик, что у меня нет никаких причин ему отказать.

— Конечно, — улыбаюсь, возвращаясь на место. Я стараюсь не смотреть в сторону мужчины, что не сводит внимательного взгляда и, кажется, еще чуть-чуть и прожжет во мне дыру.

— Знаешь, — неожиданно обращаюсь к Егору, лишь бы занять тишину, что стала на меня давить неподъемным камнем. — Я тоже скучаю по маме.

— У тебя тоже нет мамы? — с грустью в голосе спрашивает малыш, поудобнее устраиваясь на подушке. Я чувствую, что Матвей продолжает бросать заинтересованные взгляды в мою сторону, на автомате поглаживая Егора по плечу.

— К сожалению, уже много лет. Она сильно заболела и потом ушла на небеса, — я хочу показать Егору, что он не один со своей бедой, что я понимаю его. И, к счастью, мальчик чувствует это и расслабляется, зевая в кулачок.

— А почему она не пошла к врачу? Они бы ее обязательно вылечили!

— Нет, малыш, — грустно качаю головой, поправляя одеяло. — К сожалению, доктора не все могут вылечить, — особенно раны на сердце.

— Не грусти, Фея. Хочешь, мы пойдем завтра в зоопарк после школы? Или вместо…

Вместо чего лучше пойти в зоопарк мы с Матвеем так и не узнаем — Егор успокаивается и мгновенно засыпает на полуслове. Тихонько встаю, освобождая свою ладонь, и не сдерживаюсь, целую мальчика в щеку.

Уже в коридоре меня настигает низкий голос, от которого я старалась сбежать поскорее в свою комнату.

— Ева.

Набравшись смелости, оборачиваюсь, тут же утыкаясь носом в широкую грудь. Медленно поднимаю глаза, встречаясь с затуманенным взглядом Матвея.

Ничего не говоря, — да тут и не нужны слова — он касается костяшками пальцев щеки, медленно ведя вниз. Я прикрываю глаза, полностью отключая мозг и отдавшись во власть чувствам. Боже, что я творю?! Определенно я буду потом об этом жалеть, но сейчас я хочу получить то, что нужно нам обоим.

Медленно и нежно Матвей касается ключицы, а оттуда ведет к груди, задевая возбужденный сосок. И это интимное касание мгновенно отрезвляет меня, и я тут же распахиваю в ужасе глаза.

Я стою перед мужчиной, своим боссом, в одной шелковой маечке, через которую отчетливо проступает моя возбужденно вздымающаяся грудь, и в кружевных танга, что также практически ничего не скрывают!

Но Матвей не дает мне опомниться и с возбужденным стоном касается моих губ в поцелуе. Он действует осторожно, нежно, исследуя каждый миллиметр, пробуя меня на вкус. Не в силах устоять, делаю то, о чем мечтала с самого первого взгляда: прижимаюсь всем телом к Матвею, ведя руками по твердым, я бы даже сказала каменным мышцам. Я исследую руками каждый сантиметр этого сильного и притягательного тела, до которого в состоянии дотянуться.

Но выдержки мужчины хватает ненадолго: он запускает пальцы в мои волосы на затылке, слегка сжимая пряди и фиксируя мою голову на месте, подчиняя себе. А я только «за» быть покоренной этим сильной мужчиной. Даже привстаю на носочки, чтобы быть ближе и полностью в нем раствориться. Матвей буквально трахает мой рот, сплетая наши языки, заигрывая со мной.

Возбуждение обрушивается на меня, словно десятиметровый цунами. Я хватаю пряди на затылке мужчины и тяну на себя. Боже, я настолько хочу его, что готова отдаться прямо посреди коридора на полу, потому что я совершенно точно уверена, что до кровати мы не дойдем.

Так бы оно и было, но неожиданно Матвей разрывает поцелуй. Смотрит на меня тяжелым взглядом, тяжело дыша, словно пробежал марафон, и… резко уходит без объяснений. В резком порыве хочу окликнуть, догнать и потребовать объяснений, но практически сразу останавливаюсь.

Хорошо, что у кого-то из нас голова продолжает соображать! Возможно, Матвей понял, что так нельзя, и не хочет торопить события. А может, хочет, чтобы это произошло в другой обстановке…

Я полночи лежала и перебирала различные варианты, касаясь кончиками пальцев губ, что до сих пор хранили следы его поцелуев.

А ранним утром, когда я со счастливой улыбкой буквально впорхнула на кухню, мужчина, что подарил мне крылья прошлой ночью, жестоко спустил с небес на землю.

— Ева, я хочу извиниться за вчерашний поцелуй. Это ошибка. Больше такого не повторится.