Николай Вавилов. Убить академика. Маленькие рассказы о большом успехе

Николай Яковлевич Надеждин

Знаете ли вы, откуда взялись культурные растения, которые мы с вами выращиваем? Вся эта пшеница, ячмень, рожь? Где люди вырастили впервые тыкву, арбузы, огурцы? Где посадили свёклу, капусту, ячмень? Всё это и многое другое исследовал Николай Вавилов — настоящий учёный, обосновавший свои открытия печатными трудами. Но… ему не суждено было стать во главе сельского хозяйства страны. Его убил Сталин. Просто взял и уничтожил.

15. В Европе

Работа в институте настолько увлекла Николая Ивановича, что он редко бывал дома — приходил очень поздно, подолгу сидел в своём кабинете. А когда утром домашние просыпались, Вавилов уже шёл на службу…

В 1913 году Вавилов был направлен в свою первую зарубежную командировку — в Англию. Супруги Вавиловы поехали вместе и остановились в небольшом городке Мертон рядом с Лондоном. Здесь, в Мертоне располагалась генетическая лаборатория Института садоводства имени Джона Иннеса. Руководил лабораторией английский биолог, один из основателей генетики Уильям Бейтсон.

На первых порах Екатерина Николаевна помогала Вавилову общаться с английскими коллегами — Николай Иванович не очень хорошо владел разговорным английским. Но вскоре он пообвык и смог обходиться без помощи жены. Екатерина Николаевна осталась, по сути, не у дел…

Они прожили в Англии около года. В Мертоне и в опытном хозяйстве Кембриджского университета Вавилов высадил образцы пшеницы, овса, ячменя, подвергшиеся иммунным испытаниям в 1911—1912 годах. Его интересовала устойчивость растений к заболеваниям в изменившихся, более благоприятных для произрастания условиях. Результаты своих трёхлетних исследований Вавилов опубликовал (на английском языке, русская публикация состоялась позже) в научном издании Бейтсона «Генетический журнал».

Человек темпераментный, быстро загорающийся, рядом с таким выдающимся учёным, как Бейтсон, Вавилов не мог не увлечься генетикой. Из Мертона Николай Иванович часто выезжал в Кембридж, чтобы поучаствовать в заседаниях Линнеевского общества, где был не гостем, а полноправным участником дискуссий.