Мохаммед Али. Универсальный боец. Маленькие рассказы о большом успехе

Николай Яковлевич Надеждин

Мохаммед Али — псевдоним Кассиуса Клея. Точнее, его второе имя, после которого он отказался от первого. Чемпион мира среди тяжеловесов. Боец, победить которого долгое время никому не удавалось. Виртуоз, умеющий превратить любой бой в небывалое зрелище. Все эти эпитеты — про него… А ещё он был Олимпийским чемпионом, ставшим профессиональным боксёром. Возражал против войны во Вьетнаме и из-за этого даже ушёл из бокса. Но всё-таки вернулся и продолжил свой победный путь.

Введение

Мохаммед Али пришел к нам вместе с «Битлз» и эффект произвел примерно такой же. Он поражал своей скоростью и разящими ударами. Правда, самих боев мы не видели даже по телевидению — в то время у нас были другие герои.

Об Али рассказывала советская спортивная пресса и редкие западные журналы, которыми из-под полы торговали фарцовщики. Номер журнала «Ринг» шел, как пара американских джинсов — то есть за среднестатистическую советскую зарплату. И этот номер нужно было еще отыскать. Журнал двухлетней давности считался свежим.

Потом, в конце семидесятых, произошел настоящий прорыв. Али приехал с женой в СССР. Этот визит показали в программе «Время». А потом мы увидели кусочек «Драки в джунглях» — практически, сырой материал, который впоследствии стал основой документального киношедевра, получившего в 1996 году «Оскара».

Вскоре завеса молчания вокруг имени Али опустилась снова — на этот раз надолго. Оказалось, что Мохаммед нелицеприятно высказался о вводе советских войск в Афганистан. Афганцам от заступничества чемпиона легче не стало, а мы лишились возможности хотя бы читать об Али.

Кстати, о нем чаще писали в негативном ключе. Мол, звериный оскал капитализма, люди ради жалких крох идут на мордобой. На самом деле в профессиональном боксе ходят миллионы. Но это отдельная история…

После долгих лет мы увидели Али снова — на открытии Олимпийских игр 1996 года в Атланте. Он посмотрел на нас оттуда, из Америки, держа в дрожащих руках олимпийский факел. И мы посмотрели на него. И только тогда, в ту самую минуту, поняли — как же нам его не хватало.