Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных

Николай Чувиков, 2023

Далёкое будущее. Управляемая твёрдой рукой Великого Межпланетного Объединения Галактика погрязла в войнах, преступности и противоречиях, в то время как в изведанный человечеством космос проникают древние силы, чьи жестокие игры ставят под угрозу существование всего живого. На фоне этого разворачиваются истории шести, казалось бы, ничем не связанных людей, которые невольно оказываются в центре событий апокалиптического масштаба.Разыскиваемый по всей Галактике мошенник, получивший в свои руки все силы космоса…Отверженный обществом капитан космолёта с тёмным прошлым…Прирождённая воровка с тяжёлой судьбой и тягой к чему-то большему…Неунывающий искатель приключений, замахнувшийся на что-то, что оказалось ему не по зубам…Бывшая королева далёкой планеты, понемногу теряющая свои ментальные силы…Вечный неудачник, попавший в самую худшую историю в своей жизни…Шесть судеб. Шесть историй. Шесть изгоев, которым суждено привнести перемены в Галактику.

X. Марл

Некоторые секунды никогда не кончаются. Ты стоишь, пытаясь пошевелить хоть единой мышцей, но время будто включило медленный режим, и вместо быстрых и отточенных движений ты лишь можешь легонько двинуть одним пальцем, — да и то на это требуются невероятные, просто нечеловеческие усилия. Ноги тем временем утопают в помойном болоте — ещё несколько мгновений, и из него будет уже не вырваться, и оно станет твоей вечной могилой, куда не будут приходить ни друзья, ни даже отец…

Ах да, отец… Что бы он сейчас сказал? Обнял и утешил? Посмеялся и пошёл прочь? А может быть, просто сказал, что она сама во всём виновата?

Жив ли он вообще?

Алая лента. Ослепляющая алая лента застилала Вишну глаза, и она ничего не могла поделать…

Сначала Кара сопротивлялась и всячески противилась её плану спрятаться в циклопических размеров сточной трубе, откуда мерная струя ржавой воды выносила плавильный котёл из органических отходов, битых бутылок и прочего шлака. Запах стоял просто невыносимый — он проникал в каждую клеточку тела и, казалось, разъедал самую суть мироздания. Вишну, конечно, перебарщивала в своих сравнениях и аналогиях, но сейчас именно так и казалось — особенно когда на её плечи обрушились усталость и желание долго и крепко поспать. Но сейчас совсем не до этого — мало того что праздник в самом разгаре, так ещё на их хвосте уже вполне может находиться целая армия головорезов во главе с золотозубым. Жаль, что его не было тогда в притоне…

Вполне логично, что Кара хотела пойти с ней: ей претила сама идея оставаться здесь, одной, пока сверху, на улице, прогуливается разношёрстный инопланетный люд. Более того, она всячески настаивала, что ей хочется посмотреть на самих щаканагов, даже когда они бегали по улицам Щаклака, Кара смогла разглядеть их лишь мельком, а ведь они, конечно же, такие интересные. Мама, мол, ей рассказывала, что у них запредельно красивые глаза, сияющие бриллиантовым и рубиновым блеском и переливающиеся всеми цветами спектра. Вишну пришлось напомнить Каре, что оригинальны у них не только глаза, но и их могучая сила, позволяющая буквально дробить кости непрошеных гостей. Этот весомый аргумент склонил чашу весов, а когда Кара узнала, что, для того чтобы попасть в библиотеку, Вишну придётся карабкаться по отводной трубе здания, то она сама вызвалась остаться здесь, даже предположив, что около трубы не так уж и сильно пахнет. Жаль, конечно, что Вишну не позаботилась о каком-нибудь покрывале: девочка сейчас сидит внутри холодной и грязной трубы, — не дай бог заразится или отморозит себе что… Ладно, осталось потерпеть лишь немного: скоро они улетят отсюда навсегда, и никто уже не будет мёрзнуть.

На первый взгляд жёлтая и мутная река казалась глубокой, но Вишну с удивлением обнаружила, что воды ей всего по пояс — по крайней мере, ей не придётся плыть и не будет никакого шанса нечаянно заглотнуть этой неприглядной жижи. Мало того, что соляной состав местной воды вряд ли подходит для человеческого организма, так здесь ещё растворено столько токсинов, что один глоток всенепременно означал бы точную смерть. Только вот идти приходилось по чему-то излишне мягкому и склизкому — она даже через плотные сапоги чувствовала, как по лодыжкам и стопам скользит живое червеобразное нечто. Местные вроде ничего не говорили о плотоядных существах, но верить никому на слово нельзя. К вопросу о доверии: сейчас она продвигалась вдоль крутого берега, по которому они совсем недавно сбежали с Карой, — от шумного вечера планетного празднества к помойной тишине засорённой реки. Так её не видно с дороги, которая сейчас пустовала, ведь всё население города потянулось в центр, дабы всласть напиться и изрядно покутить, а аборигены либо, как обычно, прятались по подворотням, либо стекались к парадному Библиотечному мосту. Можно, конечно, пройти к зданию напрямик через реку, но тогда она слишком сильно рисковала быть замеченной, — мало ли, по берегу пройдёт солдатский патруль или какой любопытный щаканаг решит подкатиться ближе к воде. Да, вон они — аборигены роились на мосту такими толпами, что Вишну серьёзно удивлялась, как хлипкий деревянный мост выдерживает такую непомерную массу. Один из быков шатался так, будто вот-вот обрушится и потащит за собой всех щаканагов в жёлтую речную жижу.

Они были единственным слабым звеном её плана — с одной стороны, они увлечены и воодушевлены паломничеством в святая святых, но, с другой стороны, они вполне могли заметить её хрупкую фигурку, которая на полусогнутых подбирается всё ближе и ближе. Вишну искренне надеялась, что наступающий вечер скроет её от случайных щаканаговских взглядов, а если её и заметят, то примут за нищенку, которая шастает по берегу в поисках стухших объедков. Однако всё прошло без эксцессов: её не съели речные жители и не заметили аборигены — она оказалась прямо под мостом, прямо-таки физически ощущая всю тяжесть нависших над ней инопланетян. Теперь начиналась не самая сложная порция её приключения, но определённо самая противная, — та, которая оттолкнула Кару от совместного проникновения в здание. Слив представлял собой довольно обширную дырку, из которой время от времени выливалась мутноватая жидкость, смешанная с комьями грязи. Его, конечно же, прикрывала железная решетка, но на этот случай Вишну как раз припасла в ранце нужный инструмент. Через несколько секунд она уже пробиралась вдоль моста, таким образом получив прикрытие как от посетителей Библиотеки, так и от случайных прохожих, а в руке сжимала портативный лазерный нож. Пара ловких движений, и решётка мягко ушла на дно застойной реки, а Вишну снова полезла в ранец, откуда достала один из самых важных своих инструментов, который называла просто липучками. Они, конечно, назывались совсем не так, — ведь по сути своей это тоже живые существа: своеобразные домашние животные, которые не требовали особого ухода, но зато пребывали в симбиозе с владельцем, поглощая отпавший эпидермис и получая достаточную защиту от внешних опасностей. Мало кто знал, есть ли у липучек развитый разум, но вот инстинкты и способность восприятия информации у них точно имелись. По своим биологическим параметрам они умели вступать в контакт с любой поверхностью и, соответственно, с их помощью можно без проблем залезть на любой склон, даже самый отвесный. Более того, они сами подстраивались под изменение текстуры стены и практически исключали возможность падения или срыва… Разве что их носитель выбьется из сил…

Вишну тихонько шепнула пару ласковых слов, и четыре липучки с радостным визгом разбежались по её рукам и ногам, распластавшись по ладоням и стопам. Вишну почему-то любила считать, что её четыре липучки на деле являются двумя парами, — два парня и две девочки, но в душе понимала, что у них вообще вряд ли есть различие полов. Итак, теперь она готова к любому восхождению.

Сливная труба довольно резко уходила вверх, видимо, ведя на верхние этажи здания, что, честно говоря, было совсем нелогично, так как коллектор по всем правилам должен находиться в самом низу Библиотеки. Однако рассуждать не время, а потому Вишну просто пожала плечами и полезла в трубу, предварительно заклеив себе рот обычной изолентой, а волосы прикрыв эластичной шапочкой. И не зря: первый же поток органических отходов окатил её с ног до головы, оставив в носу тошнотворный запах. Если бы она сейчас глотнула этого добра, то её миссия закончилась бы, так и не начавшись. Волосы же… Однажды она тоже пробиралась по сливной трубе — но только не в Великую Библиотеку, а в усадьбу мультимиллиардера на Файеруинде: в тот раз она не удосужилась закрыть волосы, а потому первая же волна запачкала их так, что она потом целую неделю не могла вымыть из них фекальный душок. Она больше не повторит свою ошибку.

Если верить чертежам, то сливное отверстие должно привести её в коллектор одного из средних этажей Библиотеки, откуда она с лёгкостью попадёт во внутренние коридоры, где нет ни персонала, ни надсмотрщиков, — разве что уборщики могли попасться на глаза, но их-то она сумеет обвести вокруг пальца. Конечно, у неё с собой и фантомный гель, которым стоит лишь обмазаться, как сразу станешь невидимым для любой камеры, теплового датчика или фиксатора движения (разве что ментальные считыватели представляли определённую опасность, но она была процентов на пятьсот уверена, что здесь их нет), однако пока она не видела причин им пользоваться. Но если призадуматься, то во время Дня поклонения Букве щаканаги будут кишеть везде и повсюду, так что вполне возможно, что он таки пригодится.

Вишну заметила, что к основной трубе также подходило множество маленьких ответвлений, из которых постоянно выдувались мощные струи воздуха, задувавшие ей в живот и подмышки. Вот она и нашла первый минус в чертежах своего информатора — в его описании ни слова нет про вентиляционные трубки. Мелочь, конечно, но кто знает, что может быть дальше? Очередная волна грязи окатила её с ног до головы, и Вишну чуть не потеряла липучку, которая осталась на поверхности трубы метром ниже. Аккуратным движением тела и руки она снова поддела её и осторожно поползла вверх — туда, где уже пробивался люминесцентный свет. Или нет, не люминесцентный… Новая порция отходов оторвала её от размышлений, но зато на этот раз прошло без эксцессов. Пока приключение её оказывалось отнюдь не таким интересным, как она думала, — нет, конечно, замкнутое пространство сливной трубы вполне себе создавало ощущение отчуждённости и клаустрофобии, но это было ничем по сравнению с тем, с чем она сталкивалась раньше. Как-то раз Вишну попала в ментальную ловушку, из которой она сама до сих пор не знала, как выбралась, — помогли смекалка и выброс адреналина в кровь. Она как раз собиралась выкрасть неприличных размеров алмаз из личных владений Шейханского вельможи — как и в любой воровской работе, ей пришлось ящерицей проползать по грязному и засорённому вентиляционному ходу, но только вот вывел он её немного не туда, куда планировалось. Девушка выскочила из шахты в зовущую теневую тьму и поняла, что оказалась в квадратной комнате без окон или дверей, даже вентиляционный люк, и тот куда-то исчез, как только она из него вылезла. И в этот момент осознания комната будто начала сужаться — в детстве обычно всем снятся сны, когда противоположная кровати стена внезапно срывается с места и локомотивом летит на спящего. Так вот представьте, если вы стоите в центре, а так себя ведут не только стены, но и пол. Определённо, это была ментальная ловушка, рассчитанная на то, что жертва либо умрёт от дикого страха (что бывало довольно часто), либо просто потеряет сознание от шока. Так и случилось бы, если бы за сотую долю секунды Вишну не пришла идея вколоть себе в живот лёгкую дозу транквилизатора: так её сознание ненадолго отключилось, и иллюзия сжатия комнаты пропала сама собой. Не зря её называли лучшей в своём деле.

С этими мыслями о прошлом Вишну доползла до самого верха и даже позволила себе немного оглядеться: как и предполагала, она оказалась в центре отстойного коллектора, куда сливались все отходы резидентов и посетителей Библиотеки: щаканаги выделяли довольно много слизи, которая негативно сказывалась как на хранимых книгах, так и на внешнем виде внутреннего убранства. Посему целая армия наёмных уборщиков постоянно подтирала за ними лужицы слизи и сливала это дело сюда. И почему инопланетные создания всегда такие отвратительные? Если не считать расу гато с астероидного скопления созвездия Рака, все пришельцы, которых она когда-либо встречала, были либо слишком уродливыми, либо вообще трудноописуемыми. Она, конечно, всегда интересовалась ими и с любопытством разглядывала всевозможные вариации щупалец, клешней, отростков и тому подобных приспособлений, но почему они все такие нескладные? Хотя, по всем законам ксеносоциологии, щаканаги, скорее всего, то же самое думают о людях.

В этот же гаденький бассейн сливались туалетные отходы, так что зрелище оказалось не из приятных. Более того, система была примитивнее некуда — сливная труба, по которой только что приползла Вишну, просто-напросто выдавалась над уровнем воды на пару сантиметров: как только в отстойник сливалась новая порция грязной воды, её уровень поднимался и, соответственно, сливался по сливу. Да уж какие там ментальные считыватели, если щаканаги даже такие примитивные технологии, как утилизация отходов, не могут нормально организовать.

Вишну выполнила небольшой акробатический трюк и засела на корточках на самой вершине трубы, ища глазами твёрдую поверхность или какой-нибудь парапет. Служебная платформа оказалась в неприятно-отдалённом месте — отстояла от слива метров на шесть, а это означало, что Вишну придётся плыть. Неприятная перспектива, а потому она решила поискать альтернативные решения проблемы. Девушка огляделась и приметила ещё одну трубу, которая проходила прямо над её головой и вела в нужное место. Стоит лишь немного изловчиться, и…

Вишну, прыгнув, подобно лягушке, охотящейся за мухой, взмыла в воздух и крепко схватилась за трубу, которая неприятно заскрипела, но не развалилась. Она поймала нужный дыхательный ритм, перехватывала руки и подтягивала своё лёгкое тело, таким образом продвигаясь к цели. Но когда девушка уже проползла половину пути, дверь в дальней части платформы внезапно заскрипела и начала неспешно открываться, — в образовавшемся проёме появился гуманоид с несколькими конечностями и тремя парами ног. Вишну отреагировала мгновенно: подтянувшись и чуть не ударившись головой, она перераспределила вес своего тела и мощным рывком закинула ноги на трубу, распласталась и замерла. Инопланетянин, чью расовую принадлежность она так и не смогла распознать, неспешно зашёл на платформу, волоча за собой нечто вроде тканого мешка. При этом он что-то напевал или ворчал на непонятном гортанном языке — Вишну не могла разобрать ни слова. Внезапно он перебросил мешок через голову, засвистел как помешанный и запустил свою ношу прямо в отстойный бассейн, при этом почему-то захихикав, как истерик. Ну каждому свои жизненные удовольствия — лишь бы он тут не задерживался или не стал бы пристально осматривать помещение: Вишну, конечно, неплохо закамуфлирована, но кто знает этих инопланетян? Может, у него зрение инфракрасное…

К её ужасу, многоногий уборщик и не думал уходить, — он встал на кромке коллектора и словно что-то высматривал в воде, при этом выпуская из широкого и вытянутого безгубого рта сгустки плевков. А в то самое время её руки и ноги уже начинали уставать — труба была мокрая и холодная, и держаться за неё не так-то просто. Если он скоро не уйдёт, то она упадёт в воду прямо перед его носом, и Вишну очень сомневалась, что он обрадуется такому подарку небес. Инопланетянин же продолжал своё незамысловатое дело, но, что ещё хуже, достал из кармана то, что она сразу же приняла за портативную удочку. Что он вообще здесь поймать-то собирается? Разве что какой-нибудь ком грязи или крысиный труп… И тут саркастические размышления подвели её: липучки продолжали держать её мёртвой хваткой, но локти, которыми она упиралась в трубу, соскользнули, и она довольно сильно ударилась лбом, издав такой звук, будто её череп раскололся надвое. Инопланетянин вздрогнул и начал ошарашенно озираться, будто сразу не понял, откуда пришёл звук, — и это было вполне реально: не все виды обладали таким развитым чувством слуха, как человек. Однако этот житель неведомой планеты, видимо, вообще не был одарён какими-либо адекватными органами чувств, — он уже дважды скользнул взглядом по отчаянно цеплявшейся Вишну, но даже не разглядел её. Но вот третий раз уже грозил стать роковым — девушка ясно видела, как он задержал взгляд на том месте, где она повисла, и будто вглядывался, пытаясь осознать, что именно видит. Ещё немного, и он поймёт… Вишну уже продумывала, как на него броситься, но из её положения это было сделать почти невозможно: не от чего даже оттолкнуться. Каково же было её облегчение, когда инопланетянин резко тряхнул головой, криво усмехнулся и даже картинно ударил себя одной из конечностей по голове, видимо, высокоинтеллектуальный пришелец так и не осознал, что в Библиотеку вторгся посторонний, а потому не стал поднимать тревогу. Это была хорошая новость. Плохая же состояла в том, что после сего эмоционального кульбита он резко запустил крючок в воду и с довольным видом расселся на кромке платформы.

Выхода не было: пришлось сделать ставку на развитую глупость инопланетянина и продолжить медленно ползти вперёд, пока он не окажется в зоне поражения. Может, к этому моменту он уже уйдёт, а может, придётся его оглушить… Только как? Если верить теории кеметских ксенобиологов, то любая форма жизни с головой обязательно должна иметь некое подобие мозга, так что теоретически ему можно просто хорошенько вдарить, и он заснёт крепким, здоровым сном. Но это, конечно, риск… С другой стороны… Его всегда можно убить.

Вишну даже думать об этом не захотела — видно, правы те, кто говорит, что любое убийство действует на человека как наркотик. Убийство одной личности может вызвать отторжение, но вот после трёх или четырёх остановиться уже почти невозможно. Если единожды ступить на тропу войны, потом невозможно с неё сойти… Нет, это не по ней. Лучше просто убежать.

Медленное движение рук, подтягивание тела — прямо как гусеница, которая готовится превратиться в куколку. Благо, труба почти не скрипела, так что многорукий рыбак больше не проявлял к ней никакого интереса, — он неотрывно следил за самодельным поплавком и продолжал насвистывать мелодию, казавшуюся Вишну подозрительно знакомой. Придётся теперь до конца дня повторять её в голове и пытаться понять, где она её раньше слышала.

С радостью и облегчением Вишну обнаружила, что труба не заканчивается над головой у пришельца, а делает крутой изгиб и ведёт прямо к двери, — так что при соблюдении определённой осторожности она сумеет спрыгнуть и выскочить за дверь, а этот умник даже не осознает, что что-то произошло. Ещё одно подтягивание, ещё пара… Мышцы уже начинало сводить, но запас сил оставался приличный, тем более что ползти гораздо легче, чем висеть. Но тут внезапно случилось нечто, чего Вишну не ожидала никак: инопланетянин быстро вздёрнул голову, посмотрел на неё спокойным и полным расслабления взглядом и на довольно чистом межгалактическом, разве что со свистящим акцентом, произнёс:

— Ну что? Починили трубу?

Если бы не молниеносная реакция и осознание ситуации, то Вишну раскрыла бы себя за несколько секунд — стоило лишь немного промедлить.

— Почти, — бодро произнесла она, мигом сорвав со рта изоленту. — Мне нужно лишь в подсобке пару деталей прихватить. — Пришелец определённо принял её за механика, который должен отремонтировать коллектор, а потому и не выразил никакой враждебности, когда разглядел её на трубе.

— Хе-хе. — Он взмахнул одной парой конечностей. — Вот так всегда: залезешь чёрт-те куда, а потом выясняется, что что-то забыл. Хе-хе-хе. — Во время смеха его шея раздувалась наподобие жабьего жабо, что делало его комичным и даже немного располагающим к себе. Если бы не постоянная привычка сплёвывать обильную слюну, то Вишну вполне приняла бы его за адекватно выглядящего пришельца.

— Это конечно. — Она оторвалась от трубы и ловко приземлилась на платформу, при этом сорвав с головы шапочку и разметав по плечам свои длинные блондинистые волосы. — Тем более что поломка там куда серьёзнее, чем мне говорили.

— Да ну?! — Глаза инопланетного рыбака округлились, превратившись в настоящие блюдца. — Не протечка?

— Протечка, — поддакнула Вишну, аккуратно пятясь к выходу, — но она образовалась из-за серьёзного засора: в трубе какое-то дохлое животное застряло: вонь невыносимая и вода не проходит.

— Вот уроды! — Её собеседник добавил ещё пару ругательств из личного лексикона. — Ну сколько раз я говорил ярцам, чтобы они не прятали свой улов где попало! — И он, яростно тряся головой, отвернулся от Вишну, дабы продолжить своё интересное занятие.

Она чуть не спросила, что же он собирается поймать в чистейших водах коллектора, но вовремя опомнилась и аккуратно вышла в коридор, который, на счастье, был абсолютно пустынным. Правда, алиби у неё уже имелось — не особенно надёжное, но всё-таки. Вишну образцово пожала плечами, кинула ему на прощание отрывочное: «Пока» и неторопливо двинулась к выходу в сеть подсобных коридоров Библиотеки.

— Только не вздумай под купол выходить… — услышала она провожающие её слова и на секунду почувствовала, как по её спине пробежал холодок.

Действительно, щаканаги очень ревностно относились к своему Дню поклонения Букве, а потому проникать в основную часть Библиотеки во время празднества считалось настоящим святотатством. И это послужило основной причиной, почему Вишну не хотела задерживаться на планете надолго — наиболее идеальным вариантом было свистнуть нужный ей свиток в обычный рабочий день — и только ее и видели. Но нет, конечно нет, — по милости золотозубого сутенёра ей остался план Б: обмазываться фантомным кремом и уповать на любые высшие силы, что не придётся мешкать во время поисков. Хотя, с другой стороны, если поразмыслить, то так бы она не встретила Кару и не решила головоломку…

Девушка вслепую повернула в соседний коридор и чуть не столкнулась с очередным чудиком, снабжённым двумя вытянутыми головами без каких бы то ни было отличительных черт вроде рта, носа или даже ушей. Вишну на секунду вздрогнула, но продолжила уверенно шагать вперёд, будто оказалась здесь по невероятно важному делу. Это подействовало, и инопланетянин не обратил на неё ровно никакого внимания, более того, если бы Вишну поспешно не посторонилась, он бы, скорее всего, просто врезался в неё. Она, проскочив мимо, начала выискивать глазами место, где можно уединиться и нанести фантомный крем: благо, ей удалось купить новую формулу, которая взаимодействовала с большинством известных науке тканей, — последнее, что бы хотелось делать, так это раздеваться в холодном и отталкивающем месте. Действительно, сейчас Библиотека произвела на неё примерно такое же впечатление, как публичный туалет на космических паромах для беженцев: огромный коллектор с целым спектром отталкивающих запахов, безумные пришельцы, словно забредшие сюда по несчастливой случайности, и длинные бесконечные коридоры, где стены выкрашены нежно-голубой краской. Если основной зал будет выглядеть примерно так же, то она вряд ли порекомендует его часто встречающимся ей галактическим туристам.

Наконец на глаза попалась дверь, где, о чудо, была нарисована затенённая человеческая фигурка в юбочке: Вишну не стала ломать голову, а просто ломанулась в дверь в слепой надежде, что этот символ значит на этой планете то же самое, что и во всей Галактике. Однако чутьё её подвело, ибо за дверью открылось белое пространство практически пустой комнаты, единственным предметом в которой был круглый пластиковый стол. За столом же расположился кто стоя, кто сидя, а кто — на щупальцах и подушках, целый десяток инопланетян, среди которых доминировали двойники её недавнего друга по рыбалке, а остальные являлись представителями самых разных солнечных систем — самый настоящий мультикультурализм во всей своей красе. Вишну немного опешила и даже раскрыла рот, но почти сразу же решила, что наглости откроются все двери, и вызывающим голосом спросила:

— Ну и где вы прикажете девушке переодеться? — Она яростно отставила ногу, а правой рукой ненароком схватилась за эфес одного из лезвий.

Разномастная компания воззрилась на неё кто чем: глазами, объективами, очками и непонятными отростками. Они, казалось, были не менее ошарашены появлением незваной гостьи, чем она — их нахождением в том, что она приняла за женскую уборную. Воцарилась долгая минута молчания, и Вишну уже хотела дать задний ход, когда откуда-то с задних рядов собрания донёсся бурчащий голос:

— Направа отсюда… — Скорее всего, примакал, судя по ярко выраженному акценту.

Только сейчас Вишну заметила, что по столу раскиданы ярко-зелёные фишки, пригоршня игральных карт и пара-тройка пакетиков с постоянно извивающимися червяками. Скорее всего, ребята здесь просто затеяли игру в карты, а играли не на что-нибудь, а на мощные наркотики, запрещённые под страхом смерти на всей территории ВМО. Неудивительно, что они решили спрятаться именно здесь.

Она мило улыбнулась и собралась уже спешно ретироваться, как из-за стола поднялся самый необычный персонаж из всех, — в основном потому, что он был человеком, а Вишну как-то совсем не ожидала, что здесь можно найти кеметцев или кого-либо из колоний. Правда, одет он был по всем правилам местного разгильдяйства: на плечи наброшена разорванная рубаха без половины застёжек, а спортивные брюки настолько поношены и запачканы, что заведомо невозможно определить, какого они раньше были цвета. В одной руке он держал лазерный топорик, а на заросшем щетиной лице читались явно заметная подозрительность и предвзятость. И без того раскосые глаза сузились настолько, что выпуклые щёки почти вошли в контакт с переносицей, а чуть приоткрытый рот являл миру ряд пожелтевших зубов. В общем, да: люди тут выглядели ничем не лучше инопланетян.

— Постой! — рыкнул он хриплым и немного даже усталым голосом. — Ты кто вообще такая?!

— Трубы чиню… — скучающим голосом произнесла, не растерявшись, Вишну, и уже начала прикрывать дверь, как вновь услышала этот противный голос.

— Нет, погоди, твою растак! — Человек определённо был довольно въедливым типом. — Как зовут?

— Кара. — Вишну готова была на месте убить себя за такой бестолковый выбор имени, но именно оно пришло ей в голову первым, а промедление может стать причиной большого кровопролития. — Кара Бриакс, — уточнила она, решив, что с фамилией будет звучать солиднее.

— Странно… — Мужчина вышел из-за стола и медленно направился к ней, и Вишну ненароком почувствовала, как её рука сжимается на рукоятке клинка. В глубине души она уже почувствовала, как песня лезвия зовёт её к новым убийствам… — Не припомню, чтобы у Клёр бабы работали…

— А тебе откуда знать?! — Вишну встала в вызывающую позу, яро играя роль местной простолюдинки.

— Я часто с её парнями бухаю! — При этом он зачем-то щёлкнул зубами, будто этим хотел показать, насколько выдающимся является донесённый им факт. — Ни разу там бабу не видел… А уж тем более такую мелкую! — Он встал недалеко от Вишну, а в его суженных жёлтых глазах читалась неподдельная подозрительность.

— Пф… — Вишну не выходила из образа и залихватски хохотнула. — Так немудрено, с такой-то рожей — все бабы небось и разбежались!

Эффект был сногсшибательный: игральная комната просто взорвалась от невероятного шума и звуков, которые при желании можно было интерпретировать как хохот. Вишну не сказала бы, что её шутка уж больно смешная, но на публику она произвела просто неописуемое впечатление: один из пришельцев, круглый и пупырчатый, как передутый баскетбольный мяч, даже свалился с подушки на пол и буквально покатился в дальний угол комнаты. Вишну, довольная произведённым эффектом, мило улыбнулась раскрасневшемуся человеку и шмыгнула за дверь, услышав за своей спиной лишь два озлобленных слова:

— Я проверю!

Плохо. Всё было очень плохо.

Несмотря на произведённый ею фурор, Вишну повела себя абсолютно неправильно, не усыпив бдительность подозрительного типа, а лишь раззадорив и разозлив его. Теперь он из кожи вон вылезет, но отправится к ближайшему средству связи, будь то телепатор или древний видеофон (Простора у него, скорее всего, не было…), и позвонит конторе, которая отвечает за ремонт местных труб, — то есть той самой Клёр. И тогда он, несомненно, поднимет хай и поставит всю местную охрану и, что ещё хуже, щаканагов на ноги (если к ним, конечно, применима такая метафора). Лишь одно хорошо — она наконец нашла нечто вроде подсобки, где в кучу были свалены инструменты и уборочный инвентарь. Света не было, так что ей приходилось на ощупь обмазываться кремом, что, конечно, не особо удобно, но зато она надежно укрылась от посторонних глаз. Если в библиотечных коридорах когда-то и кипела бурная деятельность, то определённо не сегодня: Вишну лишь могла предположить, что большинство обслуживающего персонала получило выходной по поводу Дня поклонения Букве. Так что, да — ещё один просчёт с её стороны: если рассудить здраво, то сегодня как раз один из самых лучших дней для воровства: логично предположить, что при большем скоплении народу ей было бы сложнее спрятаться. Однако, с другой стороны, может, ей было бы проще смешаться с толпой и таким образом стать настоящей невидимкой. Вишну покачала головой — как же всё сложно и запутанно. Раньше ей такие мысли в голову не приходили — всегда действуя по наитию и ситуации, она во всех случаях оставалась в выигрыше, зарекомендовав себя одной из лучших воровок в Галактике. Что же теперь с ней случилось? Неужели эпизод с золотозубым так сильно на неё повлиял?

— Чушь, — прошептала она и нанесла на большой палец ноги последний мазок крема.

Найти дверь, которая ведёт в основной зал Библиотеки, оказалось не так уж и сложно — это была единственная дверь во всём комплексе, на которой висел внушительного вида замок. Более того, кто-то особо прилежный и рьяный написал на ней предупреждения на всех возможных межгалактических языках, среди которых был и кеметский: «НЕ ВХХОИТЬ ПО СТРАХ СМЕРТЫ». Определённо, писателю ещё стоило поработать над ошибками, — хотя, что уж тут жаловаться, общий смысл доходил достаточно просто.

Вишну оглянулась, но увидела за собой лишь пустой коридор, где перемигивающиеся лампы дневного света создавали неприятную больничную атмосферу. На пути же сюда она не встретила никого, кроме длинной кудахтающей сороконожки, которая не обратила на неё никакого внимания. И это неудивительно, ибо активные вещества фантомного крема уже успели активироваться и теперь, при условии, что Вишну будет держаться теней и не вылезать на открытое пространство, увидеть её смогут лишь существа с тепловым или ультрафиолетовым зрением. Так что можно без опаски взламывать дверь. Ну то есть не взламывать, а за миллисекунду срезать замок лазерным ножом, аккуратно положить его себе в карман (срезанный замок вызовет больше вопросов, чем отсутствующий) и забыть про него на веки вечные. Стоит признать, что до этого момента это дело оказывалось одним из самых простых за её карьеру, — если, конечно, отбросить в сторону эпизод с золотозубым. Охранные системы щаканагской Библиотеки так примитивны, что устарели на тысячи лет по вселенским масштабам… Нет, серьёзно, ну кто вообще нынче вешает замки на двери? Замки! Она, конечно, не раз встречалась с таким явлением, но то были отсталые, практически средневековые миры, попадавшие под юрисдикцию невмешательства, а тут… Ну что это такое вообще!

Следующим шагом Вишну приложила к двери небольшой раздвижной планшетик, который тут же засветился множеством цветов и красок, среди которых, однако, отсутствовал красный цвет, — это означало, что на ближайшие сто метров около двери нет ни одного живого органического существа.

Однако всё это отнюдь не отменяло факта, что за дверью могли наблюдать с порядочного расстояния. Это была бы не проблема, будь при Вишну глазница, — прибор, позволяющий достаточно хорошо просматривать помещение сквозь стены и препятствия, однако он стоил очень дорого и был достаточно накладен в плане эксплуатации. Она слышала, что таковыми пользовалась пара её коллег, но Вишну считала это бездумной растратой средств. А посему она просто-напросто решила рискнуть и аккуратно приоткрыла дверь… Увиденное же никак не соответствовало её ожиданию.

Центральное помещение Библиотеки просматривалось не так хорошо, так как избранная ею входная дверь оказалась загорожена двумя полупустыми стеллажами, однако одного взгляда хватило, чтобы осознать, что ничего подобного она ещё никогда не лицезрела. То, что снаружи представлялось тривиальным и безвкусным сооружением, на деле оказалось настоящим произведением искусства: поражающее воображение цилиндрическое помещение раскинулось на несколько квадратных километров, при этом имея круговую конструкцию, венчающуюся позолоченным и украшенным мозаиками куполом. Тот, в свою очередь, подпирался несметным количеством благородных колонн, уходящих ввысь, подобно вековым и разлапистым деревьям. Между ними то тут, то там проглядывали ротонды балконов, каждый из которых сам по себе являлся настоящим произведением искусства: фронтальные стенки балконов изукрашены гипнотизирующими и яркими картинами, будто совсем недавно сошедшими с книг всех народов Галактики. В героях картин она узнавала как примакалов, так и их соседей по Солнечной системе — куркитов; воинственные племена Пракса и полные фантасмагории и иллюзий сюжеты Аквилии; примитивные и брутальные повествования рактоногов и даже образы длинных и витиеватых поэм ощимусов. Были здесь и кеметские литературные сюжеты, но они либо были малоизвестны в колониях, либо были настолько древними, что датировались годами до Забвения, — когда планета ещё называлась Землёй, а люди ещё так не измельчали…

Вишну засмотрелась на всё это великолепие и ненароком чуть не забыла про осторожность, — она уже минуту с лишним стояла как засватанная и не делала ни одной попытки продвигаться вперёд: если бы за дверью наблюдал хоть кто-нибудь, то её бы уже давно заметили и схватили. Она призраком проскользнула в зал и спряталась в тени первого же стеллажа, при этом вслушиваясь в каждый доходящий до неё звук. Однако таковых было на удивление мало — если она правильно понимала, то здесь сейчас происходило празднование Дня поклонения Букве, так что здесь должны бы быть целые орды щаканагов, а это означало много шума и возни. Однако единственным звуком, который она различила, оказалось тихое и равномерное урчание, исходившее, казалось, не из одного источника, а отовсюду, — с каждой балюстрады и с вершины каждой титанической колонны. Однако размышлять не было времени, и Вишну обратила внимание на стеллаж, в тени которого она так аккуратно пристроилась, — к её удивлению и ужасу, последний уходил вверх чуть ли не до самого купола, причём по пути от его основания отходило несчётное количество прозрачных платформ, которые, в свою очередь, тоже заставлены стеллажами, сейфами и шкафами. Каждая же полка каждого стеллажа была завалена таким количеством книг, свитков, журналов, каталогов, альбомов и просто кипами бумаг, что де-факто невозможно представить, как здесь вообще что-то можно найти. Просто ради интереса Вишну подкралась к ближайшей, самой низкой полочке и аккуратно взяла оттуда небольшую пятиугольную книжечку, выполненную из грубой бумаги и исписанную непонятными каракулями, которые принять за язык мог разве что шизофреник. Она пролистнула насквозь ещё пару томиков, но так и не нашла ничего ни на своём родном языке, ни на общегалактическом. Вишну хотела порыться ещё немного, но тут воздух пронзил гудящий, как локомотив, гул, который будто нарастал прямо из-под земли и магмой вырывался на поверхность, при этом чуть ли не оглушая всё живущее. Вишну, почувствовав, как по спине пробежал рой мурашек, проползла обратно в своё теневое укрытие и решила пока ни на что больше не отвлекаться.

12, 85, 6… Цифры Гнобельской загадки сами всплыли в её голове.

Логично было предположить, что цифры распределяются примерно так — стеллаж, уровень, стопка, — оставалось лишь немного подумать и понять, какая цифра к чему именно относится. А для этого надо изобразить из себя абстрактного математика и попытаться просчитать процентные вариантности. Вишну быстро посчитала общее количество стеллажей (как раз двенадцать), количество уровней вплоть до самого купола (сто двадцать пять) и примерное количество стопок на каждом уровне (которое оказалась равным одной тысяче триста тридцати двум, — и это без учёта прозрачных платформ). М-да, не складывается… Каждое число, выданное Гнобельской сферой, могло оказаться чем угодно, так как никто не мог точно поручиться, какой именно уровень ей нужен и какой стеллаж… Можно, конечно, просмотреть шестой, двенадцатый и восемьдесят пятый уровени полностью, однако это займёт не один час и даже не один день…

Да, она сейчас отдала бы всё что угодно за возможность получить справку у местного библиотекаря, будь он даже щаканагом. Однако нет — если её найдут в центральном зале Библиотеки в этот праздничный день, то, скорее всего, её порвут на части быстрее, чем она сможет задать свой вопрос. Пренеприятно, ничего не скажешь. Вишну затравленно огляделась по сторонам, и тут её внимание привлёк тускло светящийся экран настенного компьютера, на котором горели три цифры: 99, 23, 1. Она даже закрыла рот ладонью от удивления — дабы не вскрикнуть. Никто, конечно, не поручится, в каком именно порядке идут данные ей цифры, но так возможности нахождения нужного ей свитка увеличивались с одного до примерно восьмидесяти процентов. То есть теперь ей нужно прочесать не бессчётное количество стопок и шкафов, а лишь одну точку, которую ей выдаст справочный компьютер.

Тем более что точно такие же компьютерные терминалы разбросаны практически по всем библиотекам в пределах ВМО — Вишну это точно известно. Некоторое время назад она должна была выкрасть зародышей пятнистой пиявки из дома высокопоставленного лорда конгломерата Арс (зачем, она так и не узнала, однако клиент был в полной эйфории, когда она приподнесла ему баночку с этими отвратительными и постоянно пульсирующими жирными червями), что на планете Клоддира: так уж получилось, но, чтобы пройти сквозь лабиринт, который эксцентричный хозяин вырыл под своим домом, и благополучно миновать все расставленные в нём ловушки, ей пришлось на целый месяц засесть за книги в нескольких субсекторных библиотеках и практически полностью изучить всю историческую подноготную этой семьи. Так что эти терминалы ей до боли знакомы… Беда лишь в том, что зачастую они не показывали точного местоположения книги, а лишь предоставляли её примерное положение в пространстве. Так что попотеть в любом случае придётся.

Вишну глубоко вздохнула, грациозно изогнувшись, ящерицей припала к земле и аккуратно поползла навстречу терминалу, ближе к центру зала и, минуя титанический стеллаж, за которым тут же обнаружился ещё один, который она даже не заметила. Она ловко перепрыгнула из одной тени в другую, предварительно бросив быстрый взгляд в глубь зала, но увидела там лишь очередную стену из книг и несчетного количества бумаг. Однако перед следующим просветом Вишну притормозила, так как, в отличие от предыдущего, он был гораздо шире и пересечь его можно было лишь за несколько шагов. Она аккуратно встала на ноги и приподнялась на цыпочках, при этом вытянув тонкие, но достаточно мускулистые и жилистые руки вверх. Ещё пара вдохов, и она уже сделала первый широкий шаг, надеясь набрать побольше скорости, дабы как можно быстрее скрыться в спасительной тени. Но тут она словно ощутила лёгкое, еле уловимое смещение воздуха, будто кто-то тяжело и тихо выдохнул: за единую долю секунды девушка остановилась на самой границе густой тени, и в этот же миг из-за стеллажа вынырнул огромный шар — щаканаг, на огромном лице которого играла разнеженная улыбка, а радужные глаза были открыты лишь наполовину, будто он совсем недавно проснулся.

Если бы не фантомный крем и молниеносная реакция, то её миниатюрное тело сейчас уже оказалось бы разорванным на две части толстыми щаканаговскими отростками-щупальцами, и, скорее всего, мало кто бы знал, что сгинула она именно здесь, из-за простой неосмотрительности. Разве что Кошик догадался бы…

Абориген проплыл мимо, даже не обратив на неё взора, и Вишну собиралась уже проскочить дальше прямо за его спиной, как вдруг щаканаг остановился как вкопанный, при том издав нечто вроде стона издыхающего кита. Вишну застыла на месте и даже перестала дышать, так как каким-то образом поняла, что ее не увидели, а именно услышали. Два внушительных веера век скользнули с чмоканьем наверх и на Вишну воззрились два огромных глаза, чей взор намертво приковал её к месту. Она, как зачарованная, уставилась в их центр, где цвета, словно переплетаясь между собой, разыгрывали древние языческие танцы, где люди едины между собой и со своими душами. Вокруг всё поплыло, и Вишну стоило огромных усилий, чтобы не шагнуть к инопланетянину. Она попыталась отвернуться, зажмуриться, сделать хоть что-нибудь, но немигающий взор парализовал каждую клетку её тела — судя по ощущениям, кто-то будто выкачал из неё всю волю, заменив её чем-то мягким и податливым… Вишну снова чуть не шагнула навстречу щаканагу, но вовремя сдержалась и неожиданно для себя отшатнулась назад, — а вместе с этим наконец разорвала зрительный контакт с гипнотическими глазами аборигена. Хотелось немедленно побежать и скрыться, но Вишну прекрасно понимала, что так она выдаст себя с головой, — ведь если существо смогло услышать её тишайшее дыхание, то шаги будут для него подобно оглушительному грому, тем более что сейчас щаканаг определённо настороже.

Дальше сдерживать дыхание было просто невозможно, а потому она наконец выдохнула, но гораздо шумнее, чем она хотела, и в результате пришелец снова издал тягучий трубный звук: Вишну заметила периферийным зрением, что щаканаг начал аккуратно подвигаться к ней, будто бы прощупывая темноту. Глаза его были всё так же широко распахнуты, и она с трудом боролась с искушением снова погрузиться в их блеск и великолепие, дабы навсегда отдаться их воле и красоте… Но нет, нельзя. Нельзя! Чёрт возьми, ей никто не говорил, что щаканаги обладали таким умением, — почему этого не написано в справочниках Простора? Неужели она первая, кто столкнулся с этим уникальным явлением? Или все свидетели этого феномена уже мертвы? Кто знает! Сейчас надо спасать свою шкуру. А потому Вишну решила использовать тот факт, что щаканаг при передвижении издавал достаточно громкий хлюпающий звук, и начала аккуратно и как можно более тихо шагать назад, в сторону запылённого стеллажа.

Секунды казались минутами, и эта черепашья погоня начинала уже надоедать: она наконец упёрлась лопатками в холодную и угловатую полку, где мгновенно зашелестели свалявшиеся листья. Вишну уже успела проклясть себя за очередную неосторожность и даже снова помянула в голове отца, а щаканаг нервно вздрогнул, и в эту же самую секунду его неповоротливое тело увенчалось двумя длинными и извивающими щупальцами, кончики которых напоминали пятипалую ладонь, но только гипертрофированную и без костей. Рука Вишну сама собой легла на рукоятку клинка, и по телу мгновенно побежали ритмические вибрации, проходящие сквозь напряжённые мышцы, закаляя их ещё сильнее и готовя к предстоящему бою. В этот момент Вишну готова была поклясться, что в голове её возник голос, просивший и умоляющий мгновенной смерти пришельца. Ещё чуть-чуть… Немного… Ближе…

Она выдохнула.

Щупальце оказалось практически над её головой, а в нос ударил специфичный пряный запах, — она ещё никогда не была так близко к щаканагу.

Лезвие уже наполовину высвободилось… Ещё секунда…

Второе щупальце рядом… Сейчас… Вот!

Однако Вишну мгновенно замерла, так как по помещению настоящей неостановимой лавиной пронёсся торжественный вой, будто возвещавший, что начинается что-то грандиозное. Ощущение было такое, словно многотысячная толпа взревела в едином порыве, оглушая друг друга и всех окружающих. Щаканаг тоже замер, изо рта его донеслось что-то вроде радостного бурчания, и он визгливо втянул обратно щупальца, полуприкрыл галлюциногенные глаза, развернулся и с удивительной для его косматого тела скоростью пополз прочь от Вишну.

К своему же собственному удивлению, она чуть не рванула вслед за ним, дабы вонзить клинок в его тело и вспороть его тушу так, чтобы посмотреть, чем же наполнены эти ползучие шары. Вишну невольно вздрогнула, так как осознала, что она этого не хотела, но тело будто жило самостоятельной жизнью и пыталось само решить, что ему делать. Она медленно убрала клинок обратно в ножны и опустилась на корточки, медленно возвращая себе контроль над мышцами и движениями. Если рассудить логически, то его смерть не принесла бы ей ничего, кроме дополнительных проблем, ведь тело обнаружили бы в самое ближайшее время, а тогда за ней бегал бы не один щаканаг, а целая армия оскорблённых пришельцев с цепкими и быстрыми щупальцами. Но как она могла даже на секунду допустить его убийство? Неужели её отец был прав, когда говорил, что есть тонкая грань между плохими поступками и ужасающими? Будучи вором, ты является преступником в глазах других, но если подходить к этому делу с умом и рассудительностью, то никому не причиняешь вреда, а лишь, наоборот, приносишь пользу: лишаешь богачей излишних денег и ценностей, отсутствия которых они даже не заметят; даришь надежду тем, кто этого заслуживает, и кто этого никогда не просил; помогаешь людям в осуществлении их целей и мечтаний. Да, у неё бывали и эгоистичные клиенты, движимые лишь жаждой обогащения и наживы, но жизнь сама ставила их на место и наказывала по всем законам безжалостности бытия. Остальные же обращались к ней исключительно из-за несправедливости и отчаяния — когда что-то нельзя достать законным путём, нужны те, кто готовы переступить черту ответственности и двойственной морали. Да, большинство сочло бы её плохим человеком, и она всегда чувствовала себя кем-то вроде отверженной (вне своей родной планеты, конечно же), но чтобы стать убийцей… Причём не из самозащиты, но лишь из жажды крови… Неужели она уже перешла эту черту и никогда не сможет вернуться назад?

— Нет, — прошептала Вишну, аккуратно вбивая цифры в информационный терминал, который определённо нуждался хотя бы в удалённом сканировании, так как работал он чрезвычайно медленно.

Она не переходила черты. Всё это — последствия нескольких самых тяжёлых дней её жизни. Она просто устала, раздражена и взволнована… Мало того, что она не спала с тех пор, как очнулась в грязном дворе борделя золотозубого, так ещё на улице её ждала маленькая и чрезвычайно умная девочка, к которой она успела проникнуться странным и непередаваемым чувством защиты и… комфорта. Ничего удивительного, что она такая импульсивная и дёрганая.

Компьютер пикнул и выдал нужное ей место: придаточная комната H7, семнадцатый уровень. Вот сюрприз — до сего момента она считала, что Библиотека ограничивается лишь этой огромной залой, однако оказалось, что по всему периметру к ней пристроены небольшие комнатки. Какие-то секретные или особо охраняемые хранилища, не иначе. Так что, видимо, всё-таки придётся потрудиться.

Вишну вздохнула, оценила примерное расстояние до семнадцатого уровня и кошкой запрыгнула на стеллаж, при этом помогая себя липучками: так лезть определённо проще, нежели по стене. Осталось лишь надеяться, что стеллажи сделаны на славу, и она не сорвётся вниз вместе с кипой книг.

Семнадцатый уровень. Вишну ловко запрыгнула на прозрачную древометаллическую платформу, которая полукругом опоясывала стеллаж, а дальше соединялась с другими платформами небольшими мостками без перил. Было не так высоко, всего-то метров тридцать, но у Вишну почему-то мгновенно закружилась голова, что она в очередной раз списала на усталость. Более того, у неё откуда-то взялась одышка, и она медленно присела на корточки, затаившись в самой тёмной части платформы, где та примыкала к стеллажу. В таком состоянии она походила на маленький комочек, и даже без фантомного крема её было не так просто разглядеть. Она порылась в рюкзаке и достала питательные крекеры, которые нормализовали работу организма и восстанавливали его боеспособность в течение каких-то пары минут. Только вот на вкус они были как кусок запечённого картона, чему не помогал даже близкий к оригинальному ароматизатор малины. Мало кто об этом знал, но малина оказалась единственной ягодой, которая прижилась на Вавилоне, после того как туда впервые ступила нога колониста. Все остальные ягоды, будь то душистая ежевика или кислая красная смородина, вымерли в первые же несколько недель после того, как взошли ростки. Среди колонистов ботаников не было (единственный человек такой профессии умер на космолёте от воспаления лёгких), так что никто так и не смог объяснить этот феномен, но малина росла почём зря и даже умудрилась мутировать: плоды её теперь по размеру оказывались сравнимы с кеметскими арбузами или дынями (Вишну их никогда не пробовала, но знала, что они достаточно объёмны). Логично предположить, что местная планетарная кухня приняла эту мутацию к сведению, и в итоге в каждой семье Вавилона детей угощали запечённой малиной с сахаром, пирогами из малины, рулетом из малины, даже сладкой похлёбкой из малины… Да, этот крекер определённо напомнил ей о доме, — она малину всегда терпеть не могла и непременно высказывала это отцу, когда тот приносил ей соответствующие пироги от соседей (он их воровал, конечно). Отец лишь улыбался и говорил, что настанет время, когда она больше всего в жизни захочет именно этот пирог, и никакой другой. Прошло двадцать лет, а этот момент до сих пор не настал…

По залу начало разливаться мягкое и непринуждённое пение на неизвестном языке, к которому с каждой секундой присоединялось всё больше и больше голосов. Звучала такая потусторонняя и загадочная мелодия, что у Вишну невольно побежали мурашки, и ей почему-то невероятно сильно захотелось узнать, что же происходит там, внизу, куда так спешил недавно угрожавший ей щаканаг. Она приподнялась и окинула взглядом близлежащие платформы: складывалось впечатление, что на этом уровне не было ни единой живой души, но снова рисковать ей не хотелось, а потому она решила передвигаться как можно более медленно и аккуратно.

Девушка, пройдя сквозь лабиринт переходов, шкафов и мостов, в очередной раз убедилась, что здесь, наверху, никого нет, и более того, вряд ли здесь кто-то вообще был в последнее время. Пыль густым ковром покрывала все перила и непродуваемые поверхности, так что Вишну ненароком подумала, что если здесь и есть отдел по уборке помещений, то работников нужно всех уволить. Наконец она вышла практически к самому центру купола, однако тут же поняла, что дальше идти нет никакого смысла, так как стена из стеллажей резко закончилась и она очутилась на кромке крайней платформы, которая вместе с другими формировала центральный круг, через перила которого можно смело наблюдать всё то действо, что происходило внизу. А там было на что посмотреть. Если подумать, то всё происходящее очень напоминало миниатюрную сценку, которую она вместе с Карой наблюдала во время их долгого спринта по переулкам Щакары: в центре, на небольшом возвышении восседал своеобразный лидер действа, чья округлая туша была одета в некое подобие пёстрой и испещрённой драгоценностями мантии, а перед ним на помосте лежала раскрытая книга с изорванными страницами и неразборчивыми текстами. Вокруг него расположилось бесчисленное множество других щаканагов, распевавших бросающую в дрожь мелодию, которая одновременно напоминала молитву и заупокойную, и постоянно дёргались, будто в священном экстазе. Глаза большинства были широко открыты, но как-то не сфокусированы, — создавалось впечатление, что они были в трансе или под каким-то наркотиком. Если она отсюда выберется, то ей впору писать талмуд по жизни местных аборигенов. Кто знает, если её и правда выпрут из гильдии воров, то ей вполне можно этим заняться… А что? Академическая карьера, мечта любой жительницы Та-Кемета…

Её размышления прервал очередной непонятный звук, который она могла бы описать лишь как скрежет гвоздём по пластиковой поверхности, причём после него пение мгновенно прекратилось, и в зале повисла оглушающая тишина. Вишну даже отчётливо услышала своё собственное ровное дыхание. Дальше начало происходить нечто ещё более необъяснимое: центральный щаканаг отрастил небольшое щупальце и начал аккуратно перелистывать страницы книги, при этом словно что-то бурча и выговаривая, остальные же аборигены при виде этого зрелища начали раскачиваться и довольно урчать, как огромная стая котов. Что, наверное, было бы более приглядно: так же всё это действо напоминало праздник на скотобойне.

Вишну преследовал соблазн задержаться подольше, но она снова вспомнила о ждущей её Каре и решила, что пора ей наконец приступать к поиску нужной комнаты, которая, если верить информационному компьютеру, находилась где-то на севере Библиотеки. Она бросила последний взгляд на загадочное празднование Дня поклонения Букве и снова углубилась в нескончаемую сеть книжных коридоров.

Нужную ей дверь можно было не искать, ибо та сама её нашла: массивные плиты древнего мрамора висели на циклопических петлях, которые каким-то непонятным чудом удерживали всю эту махину на месте. Огромные буквы над дверью извивались ядовитыми змеями и переплетались подобно кружеву, но прочитать формируемое ими слово не составляло труда: ЗЕМЛЯ. Вишну никогда не была особым романтиком, но почему-то в этот момент её сердце затрепетало перелётной птицей, а в животе родилось ноющее и просящее ощущение, словно говорящее ей: «Давай, иди!». Теперь она понимала, почему до этого ей не попадалось на глаза ни одной кеметской книги, — их все складировали в одном помещении, в особой сохранности, будто они важнее и значимее, чем все остальные труды древности.

Вишну сделала шаг вперёд, но сразу же остановилась, ощущая всю сакральность и торжественность происходящего: она, маленькая и незаметная колонистка из отдаленного мира, можно даже сказать, из настоящего криминального захолустья, стоит на забытой всеми планете, в миллионах километрах от цивилизованного мира, и сейчас, прямо вот-вот, через считаные мгновения, прикоснется к тому, что, скорее всего, было утеряно столетия назад. Малый оплот её прошлого и всего прошлого человечества. Её внимание привлекла небольшая табличка, примощенная к стенке рядом с дверями. По спине пробежал холодок, а в горле встал комок, — она поняла, что послание оставлено здесь не для местных люмпенов-рабочих и не для книгочтеев-щаканагов, а именно для неё — для той или того, кто дерзнул пробраться в Библиотеку и найти эту спрятанную от лишних глаз дверь. Вишну сглотнула и медленно приблизилась к запылённой табличке.

Её элегантная рука провела по ней, и на чёрной перчатке остались приставучие лохмотья вековой пыли, которые тут же упали на пол и покатились к краю платформы. Глазам предстал небольшой текст, написанный на устаревшем, но вполне читабельном галактическом языке — или, как его тогда называли, русском:

«Остановись, путешественник, и внемли нам, строителям этой великой Библиотеки. Осмотрись и подумай хорошенько, есть ли у тебя право на открытие того, что было сокрыто так долго? Есть ли в тебе достаточно ума, дабы уразуметь и воспользоваться полученными знаниями во имя развития и познания, но не для собственной выгоды? Готов ли ты к тому, что ждёт тебя за этими дверями? Они не закрыты, а лишь запечатаны, но пусть твой разум сам будет замком, а твоя совесть — ключом к великому».

На этом послание закончилось, и Вишну почему-то мгновенно захотелось уйти прочь. В голове пронеслись сотни осознаний и предположений, которые одновременно пугали, но и наполняли все её существо трепетом перед неизведанным, желанием прикоснуться к древней мудрости землян, о которых ходят лишь легенды. Что же это получается? Все изученные ею справочники как один утверждали, что Библиотека Щаклака построена уже после возникновения ВМО, после объединения разрозненных кеметских колоний и даже после кровопролитной войны Та-Кемета и кроманьонцев, результатом которого стало подписание Нерушимого мира. Но теперь получалось, что здание это гораздо древнее и построено оно ещё до Забвения и, кто знает, может быть, даже до вторжения Жао. Или как раз после него… Последняя надежда человечества на возрождение и обретение былого величия. Неужели она готова к этому? Неужели она, которая так сильно отличалась от коренного кеметца и прожившая всю свою жизнь, нарушая законы и попирая мораль, дерзнёт открыть то, что предназначается для великих первооткрывателей, мудрых ученых и могущественных правителей родной планеты всего человечества? Более того, неужели ей это так нужно?

Вишну улыбнулась загадочной и интригующей табличке и чуть не повернула обратно, как вдруг заметила нечто странное. Огромный массив двери, до этого представлявший собой лишь пустую гладь мрамора, внезапно украсился литой ручкой, изображающей собой извивающегося и огнедышащего дракона. Вишну не могла сказать точно, что это за металл, но он переливался оранжевым и красным, будто прося её прикоснуться к нему, ощутить его тепло. Не могла же эта ручка просто взять и появиться из ниоткуда… с другой стороны, она же не слепая, чтобы сразу её не заметить, тем более когда она так впечатляюще украшена. Вишну недовольно нахмурилась и решила, что уйти, так и не попробовав открыть эту чёртову дверь, будет просто нелогично. Что она потом Каре скажет? Что просто ушла восвояси, когда перед ней лежали все тайны старого мира? Нет. Надо хоть попробовать — тем более что дверь, скорее всего, просто не поддастся. С удивительной лёгкостью она подошла вплотную к заветной двери и почувствовала, как тёплое тельце металлического дракона легло ей в руку. Она мигом ощутила, что по телу пробежал слабый заряд тока, проникший сквозь пальцы и прямо в мозг. Вишну тут же испуганно отшатнулась и чуть не упала, но удержалась на ногах и взглянула на дверь затравленным и разочарованном взглядом. Зря это она, ой зря.

Перемены уже были заметны: на блестящем мраморе проступили круглые рисунки, вспыхивающие на секунду, подобно звёздам, а потом гаснущие в яркой вспышке света, будто они сгорали в свете рождающейся звезды.

— Печати, — прошептала Вишну и снова перечитала написанное на табличке: «Они не закрыты, а лишь запечатаны…» Неужели?

Всё прекратилось так же быстро, как и началось: мрамор окрасился в исходный бирюзовый цвет, и в Библиотеке снова воцарились мир и покой. Только тут Вишну поняла, сколько же шума она наделала своим топотом и тем, что зачем-то взялась за эту проклятую ручку. Будет настоящим чудом, если щаканаги не услышали её и сейчас не бегут к ней с сотнями смертоносных щупалец наперевес. Надо бежать. Тем более что двери так и оставались закрытыми.

Или же?..

Только она подумала об этом, как внезапно послышался оглушительный скрип, и двери начали медленно раскрываться вовне, высвобождая застоявшийся и запылившиеся воздух многих сотен лет. Теперь её точно услышали. Теперь они точно идут за ней. Обратного пути нет. Двери открылись, и теперь у неё нет другого выбора, кроме как зайти внутрь. Что Вишну и сделала.

Изо рта вырвался удушающий пар, а под комбез тут же прокрался щекочущий и колющий холод: в открывшемся помещении стоял настоящий мороз — минус двадцать пять градусов точно, а то и больше.

— Это не книгохранилище, а морозильник какой-то… — прошептала она.

Ещё пара шагов в темноту. Холод был всепроникающим, и ей невольно захотелось немедленно выбежать наружу и укутаться в какой-нибудь плед. Но вместо этого Вишну лишь пошла дальше, пока не дошла до некоего барьера: его не было видно, но она ощущала, что он есть. Нечто прозрачное, эфемерное и призрачное, будто кто-то применил магию и окутал помещение непроницаемой плёнкой, пройти сквозь которую мог лишь избранный. Помещение за барьером тонуло в непроглядной тьме, и даже когда Вишну включила фонарик, удачно запасенный ею до начала миссии, он не высветил ровно ничего: словно то была не тьма, а выкрашенная в чёрное стена. Но не было даже блика, свет будто рассеивался и исчезал, — примерно с таким же эффектом сталкивались исследователи космоса при проведении экспериментов с чёрными дырами. Оставалось лишь одно: Вишну протянула руку и коснулась невидимой пелены. Палец кольнуло холодком, но никаких других последствий не было, — он свободно прошёл сквозь заслон и исчез из поля зрения Вишну. Значит, да — силовое поле, но только не обычное, будто сошедшее со страниц фантастических книг и кадров ментальных фильмов. Это определённо технологии старого Та-Кемета, или в данном случае правильнее говорить — Земли.

Что же, обратного пути нет: Вишну сделала уверенный в шаг в неизвестность. Ощущение было такое, будто она за секунду попала из морозильной камеры в хорошо отапливаемое помещение: щёки обдало жаром, а глаза сузились как от яркой вспышки света. Но когда девушка наконец привыкла к резкой смене температуры и яркому свету, то оказалась так обескуражена увиденным, что встала как вкопанная и приоткрыла рот от удивления. Большое округлое помещение было полностью обито уютными деревянными панелями, а по полу тянулся узор классического паркета: такие декорации она видела разве что в музеях земного быта XX–XXIV веков или же в драматических фильмах того времени. Кажется, такой стиль назывался английским, в честь одной из разобщенных стран того времени. Все стены помещения занимали впечатляющие и блистающие шкафы с книгами, которым позавидовал бы любой современный коллекционер. Мало того, что здесь собраны авторы предзабвенческого периода литературной авансцены, вроде Питера Кабсса и Валерия Братовского, чьи эклектичные повествования о бытии и нравах того времени легли в основу современной исторической науки, так ещё она краем глаза заприметила писателей XXI и даже XX века. Рэй Бредбери, Джек Лондон, Михаил Булгаков… Большинство этих книг считалось давно утерянными или же частично утраченными, в то время как здесь настоящий кладезь человеческого искусства. Если ещё присмотреться, то все дальние стеллажи оказывались посвящены науке и технике, — они под завязку забиты ментальными дисками, микрохранителями и другими сверхмощными носителями информации. Тысячи зеттабайтов знаний — и всё в одной комнатке в самом дальнем уголке Галактики… Какая ирония.

Однако самая удивительная картина, которая, в общем-то, больше всего и заинтриговала Вишну, ждала её в правой части помещения, где в камине, выложенном красным калёным кирпичом и украшенном искусной росписью, потрескивал будто настоящий огонь, а перед ним, уютно расположившись в чёрно-зеленом кожаном кресле, устроился человек, погруженный в чтение старой и потасканной книги с заношенными и засаленными страницами и выцветшими буквами на когда-то пёстрой и завлекающей обложке. Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес» — Вишну никогда ни о чём подобном не слышала, но по названию решила, что это, скорее всего, какое-то бульварное чтиво с эротическим подтекстом. По крайней мере, насколько она знала, такие были очень популярны на Земле XIX—XX веков. Сам же человек не поддавался никакому описанию: у него были как будто удлиненные руки и ноги, а тело оказывалось непропорционально малым в сравнении с членами. Более того, он весь был одет в какую-то белоснежную броню, настолько плотно прилегающую к коже, что, в то время как он беззаботно покачивал ногой, броня эластично сгибалась вместе с ней. На лице же была либо маска, либо некое подобие сплошного шлема, в центре которого светилось два бледных глаза, а чисто схематические ноздри и рот представляли собой лишь прямоугольные прорези. В остальном шлем старался повторять контуры человеческого лица, что делало его внеземным и даже немного отталкивающим. Однако тут Вишну поняла: никакой это не человек, а самый что ни на есть робот, — такие модели были распространены до Забвения. Тогдашнее население Земли считало, что служащий им искусственный разум должен практически во всем подражать самому человеку, как манерой поведения, так и своей внешностью. Вишну слышала рассказы о роботах, которые умели открывать рот при речи и даже имитировать дыхание. Такие модели, правда, в основном использовались в качестве сексуальных игрушек, но сам факт просто поражал.

Пока Вишну стояла и размышляла на эти интересные темы, робот наконец осознал, что на него кто-то смотрит, медленно повернул голову в сторону появившейся девушки, посидел так где-то с полминуты, будто осознавая произошедшее, а потом аккуратно положил книгу на маленький округлый столик из дерева и стекла и медленно поднялся на ноги, оказавшись при этом раза в два с половиной выше Вишну.

— Вы слишком низкая, чтобы быть человеком чистой крови. — Его голос звучал мягко и размеренно, даже, может быть, успокаивающе, но Вишну всё равно сразу же захотелось разрубить этого хама пополам. Мысль отдалась в её голове эхом, и она снова ощутила пульсацию в венах, будто зовущую её к убийству, но она смогла собраться и решила, что обижаться на робота как-то заведомо глупо.

— Знаешь, — она подошла поближе и посмотрела на него с вызовом, при этом облокотившись на один из сияющих стеллажей, — я вот тоже, когда сюда заходила, никак не ожидала увидеть робота.

— Я не робот, — обиженным голосом заявил её собеседник, — я силикат.

— А я не низкая, — теперь она говорила с вызовом, — я просто с планеты Вавилон, мы там все такие. Надо сказать, для своего народа я вполне себе хорошего роста.

Робот помолчал, словно осмысливая полученную информацию.

— Садитесь. — Он указал на кресло напротив, а потом и сам плавно опустился туда, где только что сидел.

Только вот у Вишну почему-то не было никакого желания садиться рядом с этой машиной, особенно до тех пор, пока она не выяснит, что за чертовщина здесь творится.

— Сначала извинись. Роботы не имеют права оскорблять людей.

— Не уверен, что роботы вообще могут кого-то оскорбить. — Он посмотрел на неё пустыми глазами, но что-то ей говорило, что его переполняют эмоции, если это вообще возможно. — Если я вас обидел, то можете быть уверены, в этом нет моей вины. Во-первых, мои базы данных имеют информацию о колонии номер 346-76-ВА под кодовым названием Вавилон, но только вот информации о мутациях местного населения колонистов у меня нет…

— Мутациях? — Бровь Вишну взметнулась наверх.

— Эволюционных, — дополнил робот не выдающим эмоций голосом, — однако карлицей вы тоже быть не можете.

— Вот же зараза… — прошептала в сторону Вишну.

— Строение вашего организма и комплекция тела практически полностью соответствуют моему эталонному представлению о человеке.

— Ну, хоть немного похвалил, и то спасибо. — Отпуская саркастические комментарии, Вишну оглядывала помещение и пыталась понять, в каком месте может быть запрятан нужный ей документ: кто знает, может, придётся уничтожишь робота.

— Но при этом вы очень малы. — Робот поймал на себе очередной возмущённый взгляд девушки и сразу же решил дополнить: — Что отнюдь не оскорбление, а лишь констатация факта.

Вишну шумно выдохнула:

— Ладно, так и быть. — Она подошла к камину, который, как выяснилось, вообще не грел, а скорее всего, был просто иллюзорным, и села в предложенное ей кресло. — А во-вторых?

— Простите, что?

— Ты до этого говорил «во-первых». — Она будто разъясняла начальную математику пятилетнему ребёнку. — А раз есть «во-первых», значит, должно быть и «во-вторых».

— Ах да, прошу прощения. — Силикат, казалось, сконфузился. — Мои создатели привили мне программу рассеянности, дабы я казался потенциальному собеседнику более человечным.

— С таким лицом? — Вишну делано рассмеялась. — Ни за что в жизни!

— Я могу счесть это оскорблением?

— А разве мы тут не занимаемся тем, что систематически оскорбляем друг друга?

Робот снова задумался.

— Я вас понял. — Он немного подался вперёд, отчего Вишну вздрогнула и чуть не схватилась за рукоятку клинка. — Вы используете технику сарказма, коя не включена в мои коммуникационные базы. Мне очень жаль.

— Да ладно. — Вишну схватила с соседней полки небольшой томик, который оказался сборником сочинений некоего А. П. Чехова.

— Один из лучших писателей начала двадцатого века, если вы позволите мне высказать своё мнение. Вместе с такими гигантами, как Блок и Булгаков.

— Не слышала о таком, — проговорила Вишну и вернула книгу обратно, при этом приметив, что практически у каждого шкафа есть съемная задняя панель.

— То есть создатели были правы, когда говорили, что будущие поколения, скорее всего, деградируют?

Вишну лишь недовольно посмотрела на непробиваемое лицо робота и произнесла:

— Так как насчёт «во-вторых»?

— Да, простите. — Робот откинулся на спинку кресла. — Вы должны понимать, что я провёл здесь четыреста с лишним лет и очень соскучился по людскому общению, так что имею свойство заговариваться.

Вишну лишь промолчала.

— Да, во-вторых. — Неужто она услышала разочарование в голосе силиката? — Вы должны понять, что мои создатели, перед тем как помещать меня сюда, дали мне абсолютно чёткие и непреложные указания, которые я обязан соблюдать под страхом демонтажа.

— Ну, насчёт этого можешь не волноваться. Уверена, все твои создатели уже давно умерли. — Вишну улыбнулась. — Но всё равно расскажи, что за указания.

— Они сказали, что дверь поддастся только землянину чистой крови.

— Пф, да твои создатели расистами были. — Она чуть не рассмеялась. — Или как называется нетерпимость исходной расы к своей производной?

— Я не знаю.

— Ладно, неважно. В любом случае меня изрядно напрягает их презрение к своим же колонистам.

— Уверен, что дело было совсем не в презрении, — робот на секунду мигнул одним глазом, — а в страхе.

— В страхе перед чем? — На этот раз Вишну и правда заинтересовалась. — Жао?

— Прошу прощения, но как раз эту информацию я и не могу вам передать.

— Но давай рассудим логически. — Она ещё ближе наклонилась к силикату. — Кто-то ещё пытался открыть эти двери?

— Да.

— У них получалось?

— Нет.

— А у меня получилось.

— С этим я не могу поспорить.

— Так не значит ли это, что я и есть человек чистой крови и мой… — она запнулась, — размер… не имеет к этому никакого отношения?

— В этом и есть вся загвоздка. — Робот продолжал сидеть неподвижно. — Мне нужно время для осмысления логической подоплёки моего будущего решения.

— А не могла твоя заповедная дверь просто сломаться?

— Это было бы самым простым решением проблемы, но не уверен, что оно правильно. Трансэлементарная технология, использованная при создании этого сейфа, как и всех остальных, работает безотказно.

— Но я прошла, — подытожила очевидное Вишну.

— Да. — Робот снова задумался. — Это тем более странно, что тот, другой, который сюда приходит каждый день, каждый раз терпит неудачу. А он ведь вполне адекватного роста.

— В смысле?! — Последняя реплика пролетела мимо ушей Вишну. — Кто приходил?

— Не могу сказать. — Силикат развёл длинными руками. — У меня нет камер внешнего наблюдения. Таким образом мои создатели хотели исключить формирование моего предварительного и, скорее всего, ошибочного мнения о потенциальном «избранном».

— Хорошо-хорошо… — Вишну вскочила с места и пошла по рядам книг, спешно читая их корешки в надежде найти хоть какую-то подсказку: Филип Дик, Альфред Бестер, Лев Толстой…

— Могу я узнать, что вы ищете? — Робот и не думал вставать, но зато его голова поворачивалась по кругу в соответствии с передвижением Вишну. — Кстати, я так и не узнал вашего имени. Рассеянность…

— Вишну! — бросила она и продолжила читать: Достоевский, Клюев, Пиренгсон, Кафка, Креолов… Никакого алфавитного порядка, просто хаос какой-то.

— Интересное имя, — отозвался силикат. — В честь индийского бога?

— Индийского что?! — Она встала и осмотрелась.

— Вишну — верховный бог в вайшнавской традиции индуизма. По поверьям, выполняет функции хранителя мироздания и является людям в виде…

— Так, погоди. — Она подскочила к креслу силиката и посмотрела прямо ему в глаза: — Это всё очень интересно, но скажи мне лучше другое: этот человек, который приходит сюда каждый день, — он был здесь сегодня?

— Нет, — мгновенно отозвался робот, и у Вишну мгновенно ёкнуло сердце.

Значит, если она хоть немного здесь задержится, то имеет большой шанс напороться на этого настойчивого искателя земных тайн, а стало быть, её раскроют и все усилия пропадут даром.

— Так, смотри. — Она обошла кресло и встала напротив робота. — Я ищу пергамент. Достаточно старый, с какими-то чертежами. Его должны были привезти сюда где-то лет сто назад, вместе с грузом книгопечатной контрабанды. Не знаешь, где он лежит?

— Прошу прощения, уважаемая Вишну, но я знаю каждый миллиметр этого помещения. — Голос робота звучал немного грустно. — Но никогда не видел здесь никакого пергамента.

Вишну хотела что-то сказать, но силикат её опередил:

— Более того, никто не вскрывал это помещение вот уже четыреста тридцать один год и шесть месяцев.

Она повесила голову.

— Послушай, — она схватила робота за плечи, чему тот совсем не сопротивлялся, а наоборот, склонил голову набок, будто был заинтригован её поведением, — я проделала чёрт-те какой путь через несколько солнечных систем, провела несколько дней в локальных справочных службах, меня чуть не изнасиловал урод с золотыми зубами, и теперь ты мне говоришь, что пергамент спрятан где-то ещё?!

— Я этого не говорил, уважаемая Вишну. Я лишь сказал, что здесь нужного вам документа нет. Это не одно и то же.

— Тогда почему местный компьютер указал мне именно это местоположение, а не какое-либо другое? Очередная ошибка?!

Ответом ей была очередная доза молчания.

— Ну?! — Она тряхнула силиката так, что тот моргнул и застонал.

— Прошу вас, осторожнее! — Робот заговорил чуть ли не обиженно. — Я, может, и кажусь хорошо сложённым, но сотни лет беспрерывного функционирования кого угодно приведут к сбою…

— Не ной, ты же робот! — Она старалась говорить спокойнее, но в каждую частичку её тела будто вонзили по игле.

— Силикат, — поправил её собеседник. — Здесь я тоже не виноват, так как дело в эмоциональном чипе, которым меня снабдили мои создатели…

— Да что ж такое-то! — чуть не закричала Вишну. — Ну почему из всех загадок древности мне попалась самая никудышная!

— Мне счесть это за оскорбление?..

— Отвечай на вопрос!

— Да, простите… Какой компьютер вы имеете в виду? — Силикат брезгливо взглянул на руки Вишну, которая все ещё цепко держала его за плечи. — Но давайте мы успокоимся. Я понимаю, что у вас могут быть определенные обстоятельства, которые вынуждают вас спешить и нервничать, но, поверьте мне, таким образом мы ничего не добьёмся. Хотя ваша нетерпимость очень напоминает мне моих создателей.

— Ах! — Она почувствовала себя как-то неловко оттого, что так быстро вспылила: раньше за ней такого не наблюдалось, ибо реноме одной из лучших воровок в Галактике поддерживалось не только её навыками, но и психической уравновешенностью. — А нам-то всегда описывали землян как непогрешимых и непорочных богов, которые не способны на такие детские эмоции. Но я всегда знала, что это лишь куча навоза, и ничего более.

— Богов, говорите? — Робот, кажется, расслабился и снова откинулся на спинку кресла. — На самом деле интересное и вполне точное сравнение.

— Да ну. — Вишну внезапно захотелось закурить, хотя никогда в жизни она этого не делала: как там Кара? Она тут четвёртый час гуляет, а девочка там, наверное, уже волнуется и места себе не находит от страха. Хотя нет, вряд ли: натерпевшись такого, как Кара, можно перестать бояться всего на свете. — Просто они тебя создали, вот ты их и обожествляешь. Им, как и всем нам, ой как далеко до богов.

— Смотря как на это посмотреть. Если провести параллельный анализ всех религиозных и сакральных трудов, которые я прочитал, то две основные функции божественного начала можно свести к созиданию и, противоположно, разрушению. Бог создаёт Землю и человечество, в то время как его антагонист, Дьявол (как общесобирательный образ), ищет все возможные пути, дабы это творение пошатнуть и разрушить. Точно так же и человек: одна его часть создаёт удивительные и поражающие воображение вещи, в то время как другая из зависти либо из-за собственного уязвлённого чувства самолюбия ставит целью своей жизни уничтожить их.

— Слишком общо мыслишь. — Она положила ногу на ногу. — Ты просто взял мириады теорий и убеждений, над которыми человечество билось целыми веками, и свёл их к двум предложениям. Примитивненько, не скажешь?

— Отнюдь. — Силикат говорил с еле заметным энтузиазмом. — Разве вы, Вишну, никогда не слышали о принципе упрощения?

— Нет. — Она улыбнулась.

— Жаль. — Робот покачал головой. — Ибо на нём была построена львиная доля передовой науки перед вторжением Жао.

Вишну хмыкнула.

— Он гласит, что то или иное понятие лишь тогда становится правильным и легко объяснимым, когда оно лишено ложных смыслов и избыточных описаний. — Он протянул руку и взял со стола ту самую книгу, которую он до этого читал. — Скажите мне, что это.

— Книга. — Она пожала плечами.

— Да, но что такое книга?

— Не знаю. — Вишну нахмурилась и решила сказать первое, что пришло в голову: — Текст на бумаге.

— То есть любая книга должна быть выполнена из бумаги? — Робот вопросительно посмотрел на Вишну, но та лишь покачала головой, снова чувствуя, что её разум наполняется нетерпимостью. Какого чёрта она сидит и выслушивает всю эту дребедень? Силикат же тем временем продолжил: — То, что ты видишь на полках, — лишь малая толика того, что хранится в этой Библиотеке: большинство трудов представлено на картах, планшетах, спицах и… — он постучал пальцем по голове и раздался еле слышный стук, — у меня в голове. Попробуйте ещё раз.

— Вместилище знаний. — Пока он говорил, она уже успела продумать ответ.

— Ближе, но давайте теперь попробуем ответить на вопрос: зачем нужны книги?

— Чтобы… — Она на секунду задумалась. — Чтобы один человек… донёс свою мысль до другого.

— Вот! — Голос силиката звучал очень взволнованно: эмоциональный чип определённо работал на полную катушку. — Мы докопались до сути вещей: книга не всегда содержит в себе знания, но всегда — информацию. То есть если отбросить в сторону все ложные смыслы, то получится примерно так: книга есть средство передачи информации. Вот как работает принцип упрощения. — Он торжествующе посмотрел прямо на Вишну. — Ну неужели не гениально?!

— Гениально… — Она возвела глаза к небу. — Так зачем мы вообще про это завели разговор?

— Мы говорили о боге.

— Нет, я лишь спросила тебя, почему местный информационный компьютер указал мне это местоположение, когда я задала ему нужные мне координаты. А ты внезапно перевёл тему разговора в астральную плоскость: а у меня ребёнок на улице ждёт…

— Подождите, Вишну, мы к этому подходим, и это очень важно, так как сейчас не только вы докапываетесь до сути, но и я тоже. — Она могла поклясться, что у него в голосе послышались капризные и умоляющие нотки.

— Ладно, давай. Что там у тебя про богов?

— Да, именно из-за принципа упрощения я имею полное право назвать человека богом в своей стезе. Вот скажите мне, какова главная функция бога?

— Созидание, мы это уже обсудили…

— Правильно. — Он говорил заметно быстрее, явно поглощённый своими же рассуждениями. — А теперь давайте посмотрим на человечество в общем и целом, а особенно — до вторжения Жао. Оно продвинулось в науке до высот, что не снились ни одному известному организму в Галактике, вышли в космос и построили циклопические станции и даже искусственные планеты… Проще говоря, они создавали миры. Но что самое главное… — Тут он внезапно запнулся и по-птичьи дернул головой. — Главное… Что…

— Что?! — Она насторожилась: не хватало ещё, что этот горе-философ не сломался прямо сейчас, после четырёхсот лет ожидания.

— Они… Они создали…

— Ну давай, не вздумай замыкание устраивать!

— Нет, не замыкание… — Он задумался, а потом посмотрел на Вишну так, будто внезапно прозрел и осознал весь смысл своей жизни. — Моя программа запрещает говорить мне на эту тему… Я пытаюсь как-то сформулировать мысль, но программа пресекает все мои попытки объяснения…

— Ну, хоть абстрактно давай. — Вишну это начало серьёзно надоедать. Она готова была уже встать и уйти, но что-то внутри ей подсказывало, что они уже близки к ответу.

— Мои создатели… — Он снова запнулся. — Мои созидатели называли это… называли…

Он снова дернулся, чем заставил Вишну вздрогнуть: выглядело этот так, будто у человека начинаются эпилептические конвульсии.

— Тёмная тайна. — В воздухе повисла многозначительная тишина. — Они всегда называли своё последнее творение Тёмной тайной.

— Не особо информативно, — заметила Вишну.

— Всё, что есть. — Робот вернулся в привычное русло поведения. — Тёмная тайна явилась вершиной их творения, но при этом — и причиной их гибели. Они и сами это понимали, а потому поместили меня сюда за десятилетия до вторжения Жао. Посему я до сих пор не был в курсе, выжил ли кто-нибудь из коренного населения Земли.

— Выжили, — ответила Вишну, — но давай об истории планеты после Жао мы поговорим на втором свидании, а пока… Постой… — Она поняла, что что-то в истории робота не сходилось. — Ты сказал, что люди знали о том, что Жао вторгнутся на планету…

— Да, — кивнут силикат.

— Но это не так. Современные учебники и справочники утверждают, что Жао пришли неожиданно, и именно поэтому мы не смогли оказать им должного сопротивления.

— Прошу прощения, — он мотнул головой, — но это не так. Флотилию Жао засекли ещё за тридцать лет до её прибытия. В связи с этим организовали спасательную операцию «Созидание», в результате которой создали человеческий резерв на случай исчезновения планеты.

— Что?! — Она чувствовала, что все её представления о мире рушатся. — Какое «Созидание»? И как могли люди засечь Жао, если программа по предопределению вторжения была введена лишь сто пятьдесят лет назад…

— Вишну, — он немного помолчал, — программа предопределения вторжений работала ещё за пятьдесят лет до Жао…

Она даже не смогла ничего ответить: все известные ей исторические факты оказывались заведомо ложными. Перевирание истории не редкость, но здесь дело попахивало заговором: ведь о программе предопределения вторжений нет ни слова ни в источниках того времени, ни в новостных выпусках Довторженческого периода… нигде. То есть их обманули не сейчас, а сотни лет назад, утаив от людей информацию о Жао и таким образом обрекая их на гибель. И что это за Ковчег? Средство выживания для богатеньких сынков олигархов, политиков и священников?

— Слушай, — она говорила сквозь мысли, а потому голос получился отстранённым, — ты не возражаешь, если я расскажу о тебе в Женевском университете? Уверена, наши ученые-историки заинтересуются тобой и той информацией, которой ты обладаешь.

— Я буду только рад, особенно учитывая тот факт, что дверь уже открыта и больше не закроется. — Он помедлил. — Но скажите мне, Вишну, вы говорите о Женеве, которая находится на Земле, в Европейской Республике?

— Э-э-эм… — Определённо, у силиката очень отсталые понятия о родной планете его создателей. — Давай по порядку. Во-первых, Земля теперь совсем не Земля, а Та-Кемет. Насколько мне известно, новое название планете дали, чтобы не ассоциировать её с эпохой Забвения, когда человечество чуть не вернулось к первобытным временам, а всё благодаря захватившим власть религиозникам… Я не буду в подробности вдаваться, уж прости.

— Интересно, — пробубнил робот, — надо будет побольше времени уделить этому периоду.

— Во-вторых, никаких республик теперь нет: есть только объединённое государство Та-Кемет со столицей в городе Женева.

— Ещё интереснее…

— Не говори! — Вишну поджала губы. — И, в-третьих, да, мне нужно туда попасть и доставить этот чертов свиток.

— Невероятно… — Робот снова подался вперёд. — А теперь очень важный вопрос: что должно быть в этом свитке и куда вы намереваетесь полететь на Земле, чтобы его доставить?

Теперь настал момент истины: стоит ли рассказывать роботу о своей миссии или нет? С одной стороны, он может, наконец, убедится, что ей надо помочь, и выдаст ей этот злополучный документ, но, с другой стороны, он может постараться уничтожить её, — ведь никто не может точно предсказать, как именно он запрограммирован. На всякий случай Вишну незаметно ухватилась левой рукой за клинок, почувствовав, как каждая ее мышца наливается кровью, будто готовясь к решающему удару.

— Буду откровенна. — Она говорила медленно и раздельно, чтобы в нужный момент понять реакцию силиката. — Это не просто свиток, а чертёж. Старый, как раз времён вторжения Жао. Если верить моему контакту, то в нем указано схематическое расположение входов в Москву.

Силикат молчал. И не двигался.

Просто продолжал сидеть в своём кожаном кресле с большими вдавленными пуговицами и смотрел в какую-то точку пространства, уловить которую Вишну никак не могла. В любой момент он мог вскочить и обвить свои длинные руки-лианы вокруг её шеи, дабы передавить ей горло и одновременно переломать все кости. Причём ему это будет сделать не сложнее, чем обломить тоненькую веточку.

— Вы говорите правду, — процедил робот.

— Всё-таки можешь мысли читать?

— Ну что вы, — странно, но Вишну могла поклясться, что робот аккуратно хохотнул, — синапсы органического мозга для меня — настоящий тёмный лес. Но вот отличить ложь от правды я точно могу.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Я в замешательстве. — Он помолчал, скрестив пальцы и задумавшись. — Одно могу сказать вам точно: никакого свитка и тем более Стены не существует. Вход туда открыт всем, кто только обладает старинным знанием.

— Это как?! — И без того большие глаза Вишну округлились так, что теперь занимали одну шестую лица. — Стену же видели тысячи свидетелей, она определённо есть… И что это вообще за старинные знания? — Какой-то прямо сюжет из дешёвого кино.

— Мои создатели были странными богами, но вот дураками они определённо не были. — Он оглянулся и снова посмотрел на Вишну. — Стена есть, но её нет — и это лишь первый ключ для прохода в Москву. В довесок же к этому мои создатели оставили след: своеобразную цепочку персонажей, документов, артефактов, — всё для того, чтобы вы или ещё кто-нибудь могли найти меня или другой похожий анклав земной культуры. Именно здесь и хранятся старинные знания.

И вот тут он вскочил: рефлекс сработал мгновенно, и запевшее лезвие Вишну уже мчалось на пути к голове робота, — ведь именно там обычно микропроцессоры размещаются, не так ли? Однако что-то произошло, Вишну даже не смогла осознать что, будто на совсем микроскопический миг время застыло, и в этот же момент она уже стояла безоружная и смотрела на то, как силикат оглядывает её клинок, при этом вертя его в руках так, будто увидел некий реликт.

— Интересное оружие. — Он осмотрел эфес. — Внеземное происхождение определённо, ибо в составе есть элементы, недоступные ни нашей планете, ни одной из колоний. По крайней мере, из тех, что я знаю. Но всё равно странное орудие. Даже не пойму, что с ним не так… — Он поднял взгляд на Вишну и передал ей клинок обратно. — Будьте с ним осторожны.

Вишну неохотно взяла клинок за эфес, ощущая одновременно стыд и отвращение к самой себе. Почему она вдруг прыгнула на него? Силикат же никоим образом ей не угрожал…

— Прошу прощения, что я так резко вскочил. — Робот же, казалось, вообще не расстроился. — За время моего уединения я не раз обдумывал, что новые люди могут негативно отнестись к искусственному разуму вроде моего, а потому отточил этот небольшой фокус по обезвреживанию и обескураживанию потенциального обидчика. Надеюсь, вы не расстроились?

— Разве что по другой причине. — Она чувствовала себя глупо, но это нужно было сказать: — Мне правда жаль, я не хотела…

— Мои нейроны радуются, когда я слышу, что человек относится ко мне как к живому. — Он пожал плечами. — Кстати, хорошие рефлексы: я почти не успел.

С этими словами он развернулся и уверенной походкой пошёл в сторону противоположного шкафа. Там у него прямо из воздуха в руках образовался прозрачный и тонкий, как лист бумаги, пульт, на котором он прочертил несколько символов длинными и гибкими пальцами. В результате послышался щелчок, и через несколько секунд он уже возвращался к Вишну, грациозно, будто цапля, ступая по полу, при этом издавая цокающий и скребущий звук. Силикат, бросив на неё пустой, но такой выразительный взгляд, протянул в её сторону руку, в которой был зажат длинный, продолговатый предмет, напоминавший старое оружие Вишну — энергетическую спицу. Только эта вещь будто была выполнена из какого-то драгоценного камня вроде сапфира — она переливалась всеми оттенками синего и, казалось, вмещала в себя цвета и даже атмосферу тёмного предгрозового неба.

— Постойте. — Он снова притянул к себе спицу и провернул её в руках. — Нужно повернуть вот здесь. — Он показал на ту часть предмета, где синее сияние переходило в алебастровую тьму, и в этот же момент по нему побежали линии, постоянно прерывающиеся и скачущие, подобно человеческому сердцебиению. Силикат снова провернул «нижнюю» часть спицы, и всё прекратилось. — Как я уже говорил, никакой стены нет, но лишь для того, кто обладает этим. Врат тоже нет, ибо вся стена — это Врата.

— Но как же так может быть. — Она, как зачарованная, приняла спицу из рук робота, буквально ощущая, как её свечение пронизывает её насквозь. — Что что-то иллюзорное может сбивать катера и даже военные корабли…

— Я ничего не говорил про иллюзорность, я бы вас просил не искажать мои слова себе же во вред. Стена одурачивает и влияет на разум, так как так хотели мои создатели. — Он подбоченился. — Однако этот сердечник позволит увидеть вам правду — ту, в которой Стены нет вообще. Это и будут ваши врата.

— Хм-м… — Она взвесила сердечник в руках и с недоверием посмотрела на силиката: — Знаешь, как-то сложно всё это воспринять. Я шла сюда с определенной целью и установкой, а ухожу… ухожу с одной из самых загадочных вещей, которую мне только приходилось видеть.

— Уверен, что увидеть меня вы тоже не ожидали, — как-то слишком весело сказал робот, — но я здесь.

— Да, — Вишну улыбнулась, — и мне даже не пришлось ничего красть.

— Это точно. — Они немного помолчали. — А теперь идите, Вишну, вас ждёт ваша девочка. Однако я прошу вас не забывать обо мне: я буду до последнего синапса защищать наследство нашей общей родины, пока сюда не прилетят ваши учёные и не займутся изучением всего того, что скрывает этот анклав знаний.

Вишну улыбнулась и хотела что-то сказать, но вместо этого задала вопрос, который так и вертелся у неё на языке:

— Что я найду в Москве?

— Тёмную тайну, — мгновенно ответил силикат, указывая ей на выход.

Она уже подходила к призрачному барьеру, как вдруг снова услышала его голос:

— Осторожно, Вишну. Тот человек, о котором я вам говорил, — он здесь. Ждёт вас.

Она почему-то другого не ожидала, а потому просто грациозно кивнула, положила руки на эфесы клинков и уверенно прошла сквозь барьер.

Кого она ожидала увидеть? Логика была проста — единственного человека, которого встретила за время своего променада по Библиотеке Щаклака: того самого неприятного типа из-за игрального стола. Он с самого начала отнёсся к ней с подозрением, тем более что зачем вообще человеку устраиваться на работу в такое богом забытое место? Жители Та-Кемета фактически всегда могли рассчитывать на лучшие рабочие места, ибо ещё с незапамятных времен они ценились по всей Галактике как очень адаптивная и смышленая раса, при этом мало подходящая для механической и силовой работы. Так что устроиться уборщиком или прислужником щаканагов человек мог лишь с одной целью — постоянно находиться рядом с дверями анклава, каждый день пытать удачу, дабы разбогатеть, обрести могущество и получить запретные ныне знания. Интересно, конечно, как этот хам нашёл сюда дорогу и как смог найти все те подсказки, кои разбросали по Галактике древние земляне, но Вишну сомневалась, что у неё будет время на разговор.

Однако то, что она увидела в морозной темноте прилегающего к анклаву помещения, повергло её не то чтобы в шок, но в крайнюю степень удивления точно. Мало того, что это оказался не её недавний хамский знакомый, так это ещё и не человек был вовсе.

Перепутать встреченного ей инопланетянина нельзя было ни с кем: трёхглавый и трехрукий пришелец силуэтом вырисовывался на фоне открытых дверей, а его безумное хихиканье отражалось от стен и заполняло собой всё помещение. Он немного пританцовывал, видимо, тем самым выражая свою радость, а из его правого кармана торчала та самая удочка, которой он что-то пытался поймать в мусорном коллекторе. Похоже, силикат и правда барахлил, так как отличить человека от такого инопланетного подвида мог даже самый примитивный опознаватель современности. Однако это не отменяло того, что Вишну сейчас грозила опасность, — а вот серьёзная или не очень, это было ещё под вопросом. Один клинок уже был на свободе, а её кошачье тело уподобилось пружине, готовой в любой момент сработать и бросить её вперёд, навстречу сражению. Она буквально чувствовала, как в ней вскипает кровь, но сейчас старалась как могла, чтобы закончить назревающий конфликт мирно. Вишну хотела уже что-то сказать, как вдруг послышался голос, которого она никак не ожидала услышать:

— Я ведь знал, что ты здесь не просто так! Я-то знал, знал, знал, знал… — Смешного инопланетного акцента как не бывало: на неё изливалась настоящая кеметская речь, без какого-либо намёка не то что на инопланетность, но даже на колониальное происхождение говорившего. Однако его язык заплетался, и он часто заговаривался, проглатывая окончания и повторяя по несколько раз одно и то же: — Но почему, почему ты?! Ты ведь даже не чистая… не чистая, да… Почему ты?!

Но дальше — больше: в один момент она видела перед собой несуразного пришельца с бессмысленным набором конечностей и огромным ухмыляющимся ртом разросшейся жабы, а в следующий — перед ней оказался длинноволосый мужчина в поношенном военном комбезе, не слишком-то отличавшемся от того, который сейчас был надет на Вишну. «Исказитель восприятия», — поняла она, но это объяснение поднимало ещё больше вопросов, нежели давало ответов: технологию производства этих приборчиков утратили после эпохи Забвения, так что современные правительства и регулярные армии использовали лишь те, что смогли сохраниться в рабочем состоянии до наших дней. Это означало, что их чрезвычайно мало и все они наперечёт: даже на чёрном рынке достать хоть одну штучку исказителя фактически невозможно. Так что откуда он у этого безумца? Даже если предположить, что он кеметский военный, что сомнительно ввиду устарелости его обмундирования, то Вишну точно знала, что исказитель не входит в их набор гаджетов: они созданы не для шпионской работы, а для убийства. Он же продолжал говорить:

— Они же выбрали меня… Выбрали! — Если бы не постоянно бегающие жёлтые глаза и не высовывающийся и облизывающий губы язык, он был бы вполне симпатичным мужчиной: с крупным носом, благородной щетиной и правильными чертами лица, — по крайней мере, так показалось Вишну (хотя можно предположить, что в последнее время она так много общалась с инопланетянами, что теперь каждый мало-мальски адекватный человек мужского пола казался ей красавцем).

— Кто тебя выбрал? — Она старалась говорить спокойно и размеренно: если он и правда безумен, то его можно просто убедить в том, что она друг. Некоторое время назад она достаточно увлечённо читала книги по человеческой психологии и соответствующим заболеваниям, так что знала пару трюков воздействия на таких, как он. — Расскажи мне.

— Они! — Он показал длинным мясистым пальцем в потолок. — Они пришли и рассказали про это место… они пришли и рассказали, что я могу! — Он усмехнулся, обнажив на удивление белые и ровные зубы. — Что я могу пройти сквозь!

«То есть некая раса пришельцев обратилась к кеметцу, дабы тот открыл им доступ к тайнам Земли прошлого», — мысли безумцев всегда нужно интерпретировать.

— Они сказали… они сказали, что я коренной. Сказали, что я открою, сказали, что мне позволят… Надо стараться! — Он ухватился руками за голову, и в то же время с его лицом произошли значительные изменения: песочные глаза перестали бегать по сторонам и целеустремленно сфокусировались на Вишну, а речь стала гораздо более связной и осмысленной. — И ты думала обмануть меня? Да как только я увидел твоё уродское тело на этой трубе, я сразу понял, что сегодня мне улыбнётся удача.

Ну да, оскорбления — чего ещё ждать Вишну от этого невротика. Однако она снова почувствовала, что перед ней стоит уже не тот человек, что раньше: будто его снова подменили, забрав из него все безумие.

— Им ведь необязательно знать, что дверь открыла именно ты. — Безумец начал угрожающе надвигаться на неё, а в правой руке мелькнуло что-то блестящее. — Я просто скажу, что дверь наконец поддалась и открыла мне свои тайны. Ведь так тоже может быть: я усердно работал, дабы добиться её признания.

— Делай что хочешь. — Она пожала плечами. — Я лично собираюсь уходить и предпочту, чтобы ты мне не мешал. Не претендую ни на одну книгу.

— Нет-нет, всё не так просто. — Он даже языком поцокал — ну что за тип? — Начать стоит с того, что ты свидетель. Да, твой ограниченный разум вряд ли нашёл что-то ценное в этом хранилище тайн, но, с другой стороны, когда ты узнаешь о моем возвышении, то, скорее всего, ты заявишь свои права на мои же знания…

— Делать мне нечего! — воскликнула Вишну.

— Ага, заговаривай мне зубы, давай! — Кеметец немного разжал руку, и она разобрала нечто вроде сложенной сетки, сиявшей ярким красным светом. — Во-вторых, ты, конечно, тупа, как и все колонисты, но, скорее всего, всё же прихватила что-то с собой. Мечтаешь сбыть на грязном чёрном рынке, не так ли? — Он чуть не зарычал. — Дай мне свой портфель.

— Нет, — просто ответила Вишну, и так вымотанная разговором с силикатом, — я не хочу драться с тобой, но если ты не дашь мне пройти, то мне придётся.

— Рюкзак, — он будто и не слышал её, — немедленно. Брось к моим ногам.

Вместо ответа Вишну угрожающе поднесла клинок к глазам и наполовину вынула второй: если он и правда военный или когда-либо был им, то определённо придётся туго. Он же лишь в очередной раз рассмеялся:

— И скажи мне, как так вышло, что я, человек благородных и богатых земных корней, провёл в этой поганой дыре целых два года… Два года в образе этого уродства, отброса космоса! А ты… Ты. Карлик с никому не нужной и всеми забытой планетки…

Но он не успел договорить: Вишну смерчем метнулась в его сторону, размахивая клинками в строгой последовательности, создавая ими настоящий смертоносный вихрь. На его же лице снова заиграла улыбка, и он, сделав выпад вперёд, полностью разжал ладонь, выпустив в сторону Вишну нечто вроде длинного огненного кнута, конец которого венчал шипастый шарик, который с лёгкостью пробил бы череп любого человека. Вишну, увидев летящий в её сторону смертоносный снаряд, чудом смогла перенести вес на левую ногу и уйти вбок. Однако, к её удивлению, на этом всё не закончилось, и кнут, изогнувшись в воздухе и описав нереальную дугу, обвязался вокруг её ноги, обжигая и разрезая кожу остро наточенными шипами. В последнем скачке вперёд она метнула клинок в человека, но тот лишь отступил в сторону, и лезвие улетело в ярко освещённый зал Библиотеки. Вишну повалилась на пол, и всё её существо пронзил нестерпимый холод: если бы не удачно найденный ею комбинезон, то она бы враз окоченела.

— Убого. — Она почувствовала его дыхание у себя на шее. — Так дерутся карлики у вас на планете?

Она молчала, в душе пытаясь понять, как же ей выбраться из сложившейся ситуации.

— Теперь давай-ка взгляну. — Он протянул руку за рюкзаком, и девушка почувствовала, как по её лицу заскользили его длинные пряди на удивление чистых и ухоженных волос. Идея пришла настолько спонтанно, что Вишну даже не успела обдумать её релевантность: она взбрыкнула, превозмогая растущую боль в ноге, и укусила его за ухо, почувствовав на языке железный привкус крови. Противник не то чтобы взвыл, но замычал и яростно тряхнул головой, что явилось большой ошибкой — Вишну услышала хруст, по губам потекла тёплая и густая кровь, а кеметец уже откатился прочь, держась за кровавый ошмёток того, что раньше было его ухом. При этом кнут он тоже выпустил из рук, и Вишну почувствовала, что хватка на её ноге заметно ослабла. Пара пассов рукой, и она уже встала на ноги и быстро поковыляла на выход, не забыв подобрать с пола обронённый клинок. Второй тоже надо было найти, но сейчас не до этого: скоро он очухается и будет ещё злее, чем прежде: а, как она уже убедилась, кеметец оказался очень опасным антагонистом. Благо, его кнут теперь болтался у неё на поясе.

Она выбежала в тёплый и яркий свет Библиотеки и сразу приметила, что на тех местах, где комбинезон соприкасался с перчатками, образовались холодные ожоги, уже начинавшие стягивающе зудеть. Более того, прилепленные к её рукам и ногам липучки рассыпались в прах от таких перепадов температуры. Но, что хуже всего, и она только сейчас это поняла, — со всех сторон её обступали щаканаги, видимо заслышавшие грохот открывающихся дверей и недавней борьбы, стянувшиеся, дабы наказать совершивших святотатство в их праздник. Они медленно и угрожающе подкатывались, каждый с раскрытыми глазами, будто считывающими её мысли и самую душу. Странно, что они до сих пор не пустили в ход свои гипнотические способности, но лучше уж так, а то её давно разорвали бы на кучу маленьких частичек. Вишну подбежала к краю платформы и посмотрела на уходившие вниз стены из книг… Если достаточно разбежаться, то…

— Мразь, — окровавленное лицо её противника сверкало настоящим бешенством, — запомни имя того, кто тебя убьёт!

Она видела, как к нему подкатился щаканаг, ощетинившийся несколькими угрожающими щупальцами, но тот лишь сделал пасс рукой со светящейся рукояткой, как ничего не ведающий инопланетянин развалился надвое, явив миру свои источающие пар внутренности.

— Марл! — Кеметец орал так, что его, наверно, услышали на всех этажах Библиотеки. — Запомни это имя, ибо оно будет вечно преследователь тебя после смерти!

Ещё одно неизвестное оружие, о существовании которого Вишну даже и предположить не могла: невидимый меч?! Что это вообще?!

— Да ну его на… — И она практически без разбега прыгнула в пустоту, в надежде долететь до ближайшего стеллажа.

Полёт длился целую вечность — воздух разметал её длинные волосы, и секунду она вообще ничего не видела. Но краем глаза она всё же заметила, как преследователь ринулся за ней следом, по пути нанеся смертельный удар ещё одному щаканагу. Те решили больше не рисковать, и ни один не приближался к Марлу, пока тот не спрыгнул вниз. Бежать не имело смысла — безумец будет преследовать её до самого конца планеты и сквозь бесконечные пространства.

Наконец Вишну спикировала прямо к стеллажу и с громким криком больно врезалась в его древометаллическое основание. Вниз посыпались книги, среди которых она успела приметить пару на языке, очень похожем на галактический. Скорее всего, что-то колониальное… Только вот бумага ей показалась слишком уж глянцевой… Хотя о чём она вообще думает в такой момент! Послышался грохот, и, поглядев наверх, она увидела, что Марл приземлился чуть повыше, в результате чего в воздух взвился торнадо из рваных листиков с глифовыми записями. Вишну, держа одной рукой готовый к бою клинок, а другой хватаясь за основание стеллажа, поползла вниз, стараясь добраться до единственной платформы, пересекавшей зал аккурат посередине. Там она сможет дать ему бой без посторонних свидетелей и вмешательства щаканагов. Но, чёрт возьми, как же он был ловок: казалось, что кеметец не спускается по стеллажам, а просто перепрыгивает вниз, вовремя хватаясь руками и придерживая себя от падения ногами.

— Чтоб тебя! — прошептала Вишну, стараясь ускориться, но Марл всё равно упорно её догонял.

Когда же расстояние между ними значительно сократилось, он взмахнул рукой, и прямо ей в глаза полетели бумажная пыль и обугленные страницы, рассеченные невидимым мечом. Она решила не оставаться в долгу и рубанула клинком прямо по свае, на которую в этот момент опирался Марл. Он издал бешеный крик и, потеряв опору, пролетел мимо неё, выпустив из рук рукоятку своего орудия. Он, конечно, не упал, а успел ухватиться за очередную полку, но Вишну теперь была выше, что давало ей определённое преимущество. Она запустила руку в рюкзак и изъяла оттуда энергетическую спицу — свой последний запас. Оставалось лишь хорошо прицелиться… прямо в голову…

В этот миг Марл встретился с ней глазами. Она замерла. Жёлтые глаза её противника пылали ненавистью, но было в них и ещё что-то — какая-то сомнамбулическая целеустремленность, будто он всё это время пребывал в оцепенении, выполняя чью-то далёкую и жестокую волю. Там плескался и страх — это определённо был он, но похороненный под сотнями других, противоречащих друг другу эмоций…

Его рот раскрылся в безумном крике ненависти и безумия, в то время как Вишну запустила в него свою пылающую разрядами электричества спицу. Он хотел отклониться, но не успел, и парализующая спица воткнулась прямо в его плечо, отчего Марл издал дикий крик и на секунду ослабил хватку. Вишну же только этого и надо было: её нога метнулась к нему с невероятной скоростью и врезалась прямо ему в голову.

Марл пролетел метров пять, прежде чем рухнул на прозрачную платформу, забрызгав ту кровью и слюной. Он уже не двигался, но Вишну слышала его причитания: не злобные и ненавидящие, но те, что она слышала до этого, — будто принадлежащие безумному и одержимому шизофренику.

— Не может… они же… я был выбран… выбран ими… они… они… — Под эти слова Вишну ловко спрыгнула со стеллажа и подошла к умирающему.

Странно, но она понимала, что только что дралась не с ним, но с кем-то другим, кто вселился, или же, скорее, кто управлял его телом. Она встала на колени и посмотрела в его золотистые глаза — на секунду она поняла, что в своё время он был очень красивым мужчиной, скорее всего, настоящей военной гордостью, одним из тех, чьё лицо помещают на агитационные плакаты. Она сама не поняла, как её влажная и трясущаяся ладонь легла на его окровавленную щёку. Его взгляд остановился на её лице, и впервые она увидела в его нём что-то ещё, кроме ненависти и страха.

— Убей… убей… — Она не слышала этих слов, но видела, как двигаются его губы.

Она потянулась за лежавшим рядом клинком и поняла, что их со всех сторон окружили щаканаги, кои с гробовым молчанием следили за происходящим. Что же — и пусть. Если её смерть уже предопределена, то, по крайней мере, именно она исполнит последнюю волю этого умирающего бедняги. Кончик лезвия упёрся прямо в сердце Марлу, и она увидела просящее выражение его глаз.

Он кивнул.

Она нажала на эфес клинка.

На секунду в его глазах появилась давящая агония, быстро сменившаяся упокоением. Марл больше не двигался.

Вишну выпрямилась, по пути убирая окровавленный клинок в одинокие ножны и почему-то сразу подумав о том, что второго клинка она так и не найдёт. Огромные глаза щаканагов следили за каждым её движением, но в них не читалось ни ненависти, ни обиды, ни ярости за осквернение их священного праздника. В них не было абсолютно ничего. Она гордо смотрела на них, пытаясь как-то совладать со своим скорострельно бьющимся сердцем и вконец сбитым дыханием.

— Я не буду драться, — произнесла она тихо, — я слишком устала. — И правда, она ощущала, что ноги вот-вот подкосятся, и она упадёт на холодный и неприветливый пол. — Делайте что хотите.

Один из щаканагов медленно подполз к ней и выпустил на волю извивающееся щупальце, усеянное маленькими точечками и чем-то вроде бородавок. Ей захотелось зажмуриться, но гордость не позволяла, и она решила смело смотреть в лицо своей смерти.

Щупальце оказалось на удивление тёплым — её комбез позволял осязать окружающий мир прямо сквозь ткань, так что когда щаканаг коснулся её плеча, она живо это почувствовала. Но Вишну не ощутила ни боли, ни давления, — щупальце лишь аккуратно её поглаживало, будто щаканаг боялся нанести ей какой-либо вред. Вишну вздрогнула и посмотрела прямо в глаза странному существу: его взгляд светился кротостью и каким-то восхищением, а аляповатый рот изогнулся кривым полумесяцем блаженной улыбки. Губы щаканага разомкнулись, и Вишну услышала то, отчего по её спине побежали мурашки:

— Ты — она. — Слова пришельца было очень сложно разобрать, так как он говорил густым и томным басом, при этом будто постоянно выдыхая воздух, но всё же Вишну устало кивнула.

Вполне возможно, что сейчас она стала первым человеком, кто впервые услышал, как щаканаги говорят на общегалактическом, но она настолько устала и измучилась, что хотелось лишь поскорее уйти отсюда. Тем более что израненная кнутом нога наконец дала о себе знать и заболела так, что впору истерически закричать.

В это время по толпе пришельцев пронёсся гул удивления и почтения, выражавшийся в одном-единственном слове:

— Она! Она! Она! — Это слово повторялось со всех сторон и во всех направлениях, волной распространяясь по Библиотеке и перекатываясь от находящегося внизу алтаря до самого небесного купола.

Те же, кто стоял рядом с ней, расступились, давая ей дорогу и формируя настоящий живой коридор.

Вишну лишь снова кивнула и, тяжело хромая, пошла на выход, ощущая, как то с одной, то с другой стороны к ней неистово тянутся благоговеющие щупальца одних из самых загадочных существ в Галактике — щаканагов.

Заходящее щаклакское солнце на секунду ослепило её, но потом сразу же скрылось за горизонтом, осветив городские трущобы манящим золотистым светом. На всём пути до выхода из Библиотеки она ощущала, как её касались и поглаживали чуть ли не падающие ниц инопланетяне. Она не хотела задаваться вопросами, как и почему, но что-то подсказывало ей, что это их поведение связано с тем, что она открыла дверь, что стояла закрытой сотни лет и стала для них чем-то вроде святыни или алтаря. Настоящая мечта любого местного аборигена — кладезь книг, недоступных не только им, но и всей Галактике на протяжении нескольких веков. И она открыла им дверь — может, даже исполнила какое-нибудь пророчество или предзнаменование, кто их там знает. Только вот они ещё не в курсе, что есть невидимый барьер, который вряд ли пропустит в анклав нечеловекообразное существо, и что там живет болтливый силикат с молниеносной реакцией и директивой охранять человеческие знания от чужого вмешательства. Но сейчас всё это было неважно — девушка хотела спать, хотела раздеться, хотела помыться… но больше всего хотела подхватить под руку Кару и улететь с ней с этой гнилостной планеты. Девочка слишком много натерпелась, и Вишну только и думать могла о том, как покажет ей развитые и красивые миры, где нет этих бесконечных трущоб, криминальных организаций и педофилов-насильников, кои устраивают беспредел в самом большом городе планеты.

Она, махнув на прощание щаканагам, увидела, как захлопываются двери Библиотеки, и оттуда снова начинает доноситься тягучее и загадочное пение, посвящённое божествам этих круглых и, как она смогла убедиться, достаточно интеллигентных пришельцев. На город опускалась ночь, и с запутанных лабиринтов улиц доносись возгласы празднества и хаотичные ноты музыки, — кто-то играл на горунджии, а кто-то — на обычной гитаре. Если бы не всё, что она пережила, то этот вечер показался бы ей даже заманчивым и благостным, — тем, который создан, чтобы гулять по звёздной набережной вместе со своим нынешним любовником: при этом желательно, чтобы у него была густая жёсткая щетина, а руки украшали классические чернильные татуировки (а не эта современная обманная хрень). И неважно, что вокруг вас царит полная разруха и нищебродство, — сегодняшний вечер создан только для вас двоих и для того мимолетного животного чувства, что возникло между вами. С этими мыслями Вишну изъяла из рюкзака небольшой распыляющий тюбик — стандартное лекарственное средство из аптечки скорой помощи любого космолёта: оно быстро заживляло раны, покрывая их защитным покровом, защищающим от внешнего воздействия и потенциальной заразы. По ноге пробежало приятное тепло, однако хромота так никуда и не делась, — порезы оказались достаточно глубокими, а в одном месте у неё просто вырвали кусок мяса. Вишну терпеть не могла шрамы, но, видимо, в её работе без них никуда.

Она вернулась обратно к дверям Библиотеки и спустилась к неприятно пахнущей воде — в душе витало странное ощущение дежавю и какого-то… обновления. Она пыталась сама для себя выразить свои эмоции, но никак не могла понять, что же именно сейчас клокотало внутри неё. Будто она только что прошла через настоящее пламя, а сейчас в воздухе разлиты умиротворение и расслабляющая прохлада. Это, конечно, только иллюзия, но она не могла не порадоваться такому внезапному приятному ощущению. С другой же стороны, почему бы не радоваться? Она раскрыла древние секреты Земли, нашла то, что искала (ну почти), и смогла справиться со смертельно опасным противником. Осталось лишь подхватить Кару под руку и убежать отсюда…

Вишну продвигалась по кругу вокруг титанического здания Библиотеки и высматривала нужную ей сливную трубу. Каждый шаг отдавался тупой и неприятной болью в ноге, но она прекрасно понимала, что осталось потерпеть ещё совсем немного, а потом она завалится спать хоть на всё время перелёта до Та-Кемета.

Но тут она увидела.

Остановилась.

Захотелось закричать…

Она наконец дошла до нужного ей слива, где она оставила Кару. И она до сих пор была там.

Она стояла на коленях в смердящей грязи, в то время как её голова со спутанными волосами вокруг маленьких рожек повисла так, будто она спала, а руки заломили за спину и, видимо, связали. Над Карой возвышалась доминирующая фигура мужчины, одетого в длинное блестящее пальто и поношенный костюм-тройку. Фигура улыбалась — заходящее солнце ослепляюще отражалась от золотых зубов, чьи ровные ряды создавали иллюзию того, что вся нижняя часть его лица объята смертоносным пламенем. Если бы оно было так.

Вишну захотелось просто упасть в воду и глотать её до тех пор, пока тело не пропитается химикатами и разрушительной органикой и не откажется функционировать, погружая её в бесконечный убаюкивающий сон. Но нет.

Она устало вытащила из ножен свой единственный оставшийся клинок и поплелась в сторону, не обращая внимания на то, что сзади неё уже стояли несколько вооружённых фигур в камуфляжных костюмах и с устаревшим оружием наперевес.

Золотозубый, конечно же, заметил её и уже подавал ей знаки, дабы она не медлила и побыстрее подходила к нему. Она на секунду пожалела, что с презрением относится к дальнобойным видам вооружения, но сразу же рассудила, что этот ублюдок, скорее всего, перестраховался и окружил себя защитным полем. Её мысли подтвердили еле заметные блики, окружающие согбенную фигуру и её мучителя, — определённо, силовая защита. Поганый трус.

Она с удовлетворением заметила, что одна из его ног старательно перевязана и закреплена пластиловыми листами, — да, от её спиц у этого подонка отказала вся нервная система его нижней конечности, так что теперь он либо будет ходить так всю оставшуюся жизнь, либо решится на имплант.

За его спиной показалось ещё два дула, причём принадлежали они, скорее всего, звуковым ружьям, что совсем не радовало. Даже при всём своём профессионализме и её недавно открытом даре к полномасштабному убийству, Вишну сомневалась, что у неё получится выбраться из этого аврала живой. Золотозубый же уже аплодировал, продолжая улыбаться так, будто впервые познал плотские удовольствия.

— Креветочка моя. — Этот голос… Вишну затрясло от одного только его звука. — Ты пришла! А я уж заволновался… Мы с девчушкой, — он схватил Кару за волосы и резко потянул на себя, — уже заждались тебя! Нельзя же так надолго уходить, твои родные волноваться будут…

— Отпусти девочку. — На её обнаженный клинок упала первая капля дождя: с тёмного запада на город находила непроглядная штормовая тьма, пожирающая небосклон, будто некое древнее божество пробудилось ото сна, дабы исполнить предначертанное пророчество о конце света. — Отпусти её.

— Но-но-но-но! — Он вызывающе помахал пальцем. — У нас с тобой вся ночь впереди, не торопи события. — Он отпустил волосы Кары, и только сейчас Вишну заметила, что рот у неё залеплен чем-то вроде большого пластыря. — Знаешь, в чём я убедился с тех пор, как начал заниматься этим делом? М-м? — Он помедлил. — В том, что любая шлюшка рано или поздно ко мне возвращается. Я видел сотни девок, которые убегали из моего пристанища удовольствий и пытались начать новую жизнь, как они выражаются. Они становились кухарками, уборщицами, соцработниками, некоторые даже находили себе хахаля. Однако всё всегда заканчивалось одним: они ползли ко мне на коленях, готовые ко всему, лишь бы снова отсосать у какого-нибудь жирного толстосума за деньги. А знаешь почему? Потому что похоть и разврат заложены в ваших генах с самого рождения! Я могу взять четырехлетнюю девочку с любой планеты, и она всё равно вернётся ко мне, дабы выполнять свою работу. И я их беру! Я же не могу оставить этих шлюх на улице, ведь так?!

Он подмигнул, и в душе Вишну начала подниматься волна отвращения и гадливости: слушала она его вполуха, но один его вид, его интонации, его манера поведения — всё это доводило её до тошноты… Какой-то мудрец однажды сказал, что дьявола как такового не существует, но он всё равно является к каждому живому существу в разных своих обличьях. Сейчас перед ней стоял именно он — враг всей её жизни, и её самой, и всего человечества, и всего живого по совместительству.

Тонкие линии прохладного дождя прочертили воздух и украсили воду причудливым узором. Что же — если прорываться с боем, то лучшего момента и придумать нельзя: устаревшее оружие приспешников золотозубого, скорее всего, не приспособлено для таких условий, а потому с вероятностью процентов пятьдесят будет давать одну осечку за другой. Но что-то останавливало её… Будто ноги приросли к этой гадкой жиже, в которую она потихоньку погружалась…

— Но они должны платить цену. — Он снова осклабился, и Вишну чуть ли не привиделось, как она выбивает ему эти золотые зубы, заливая его глотку кровью. — Кто-то просто отправляется ко мне в койку, и, поверь мне, это лучшая из их бед: пара синяков, порезов и кровоподтёков погоды не сделает. Другие же… — Он посмотрел на Кару, которая, как теперь поняла Вишну, ни разу не всхлипнула и не застонала: либо она без сознания или в прострации, либо просто держится. — Другие отправляются наверх — к моим самым дорогим и уважаемым клиентам. Ты уже такого встречала, сука! Мне придётся дорого заплатить, чтобы уладить мой конфликт с семьёй этого деятеля…

Она вспомнила растёрзанного мальчика и тот кусок сала, который с таким удовлетворением копался в его детских органах.

— Отпусти её, — она говорила тихо, но он всё равно наконец услышал её, — возьми меня. Пусть девочка будет на свободе. Я сделаю всё, что надо сделать.

— Шлюхи всегда возвращаются. — Он не переставал улыбаться. — Что же ты сделаешь?

Она молчала. Он определённо играл с ней, но, чёрт возьми, сейчас было совсем не до гордости и не до чувства собственного достоинства.

— Всё.

— Оу, это славно, это славно. — Он покивал и повернулся к ней спиной, открыв её взгляду вторую руку, которую он всё это время держал за спиной: в ней блестело что-то серебряное или металлическое, но она не могла разобрать, что именно. — Это, несомненно, искупляет вину этой маленькой прошмандовки. Да и, сказать тебе честно, трахать её было неинтересно: валяется как кукла и практически не дышит. Лишь тихонько постанывает, будто её кто-то иголочкой покалывает. А, поверь мне, со мной такое редко бывает!

Его смех вводил её в настоящее исступление: вторая рука нащупала тёплую, практически горячую и обжигающую рукоятку хлыста. Но нет, сейчас ей нужно оставаться спокойной, очень спокойной…

— Только вот одно но, — он снова подошёл вплотную к Каре, — это была её цена. А тебе придётся заплатить свою.

Время замерло. Его рука снова ухватилась за волосы девочки, и Вишну увидела её широко раскрытые глаза, наконец поняв, какие же они глубокие и красивые, — их красный цвет воплощал в себе настоящий поцелуй открытого пламени, согревающего человека в самые тёмные и холодные ночи.

— Артос Примм вынес приговор, — услышала она, но не восприняла никак.

Его вторая рука провела остро наточенным бритвенным лезвием по тонкой шее девочки. Алая полоса заполонила всё и ослепила Вишну. Несколько струек крови скатилось по нежной коже Кары, и она медленно, будто её тело было марионеткой, упала в воду.

Она не знала, что происходило далее. Она не помнила никакой общей картины. Лишь детали.

Она помнила свой оглушающий крик, заставивший Артоса засмеяться так, будто он добился главного торжества своей жизни. Она помнила, как он плюнул на мёртвую девочку и присел на корточки, показывая Вишну её всё ещё живое лицо, лишь немного испачканное в грязи.

Молниеносная струя кнута взметнулась в воздух и обвилась вокруг шеи ближайшего противника — шипастый шар врезался в его щёку с огромной скоростью, буквально размозжив ему лицо и обрызгав его напарника кусками окровавленной плоти. Тот тоже прожил ровно секунду: Вишну подскочила к нему подобно разъярённой кошке, распарывая его тело острейшим клинком.

Внутри неё сходили с ума сотни голосов, но все они твердили одно и то же: убей, убей, убей, убей, убей… Что-то обожгло её правую руку, но сейчас ей было совсем не до этого: вся боль ушла на второй план, и она даже не хромала, хотя нога и казалась одеревенелой. На неё бежали несколько человек с энергодубинками наперевес, но даже они не остановили её ни на шаг: один застыл с удивлённым лицом, наблюдая, как его внутренности мешком вываливаются прямо в сточные воды; второй будто споткнулся, но на самом деле лишился своих нижних конечностей: ошмётки его тела погрузились под воду и больше не всплывали; третий замер на месте и уставился в пространство, — добрая четверть его черепа отлетела в сторону подобно взорвавшейся консервной банке, обнажив серо-розовое мозговое вещество.

Вишну почувствовала ещё один укол. А потом ещё один… И ещё… Вокруг был лишь грохот и странное жужжание…

Она рычала как загнанная тигрица.

Из сточной трубы донёсся приглушённый голос Артоса, который она не смогла разобрать. Следующее, что она увидела, — два дула звуковых ружья. Что же, по крайней мере, эта смерть быстра… Она попыталась взмахнуть ослабевшей рукой и достать хотя бы одного противника кнутом, но тот лишь устало шлёпнул по воде, подняв дымовую завесу из пара.

Они уже прицелились. Послышался возглас. Что-то мягкое и пушистое возникло из ниоткуда прямо у неё на шее.

В этот момент всё исчезло. Одна картинка сменилась другой… Она закрыла глаза и провалилась в ничто.