Культ силы и фашизм

Николай Сергеев

Глава из ранее опубликованной книги «Гидра».В фашистском обществе меняются моральные нормы. Ещё вчера неоправданная жестокость была бы немыслима, а при фашистах это уже становится нормой, даже доблестью. И добрый отец, хороший семьянин, верный муж и сострадательный прихожанин уже не задумываясь стреляет в того, кто стоит у расстрельной стены. Убивая, он мучается, страдает, но уверяет себя в том, что его нравственные страдания во благо, это жертва на алтарь справедливости и долга.

© Николай Сергеев, 2022

ISBN 978-5-0056-3929-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Культ силы и фашизм

Сокращенный вариант главы 1.10 «Культ силы» из книги Николая Сергеева «Гидра»

Не только иррациональный «священный» культ государства и утилитарный вульгарный этатизм диктуют фашистам необходимость строительства политической системы на антидемократической основе, без плюрализма, с установлением иерархии в государстве, партии и обществе по военному образцу, где каждый из руководителей обладает абсолютной властью над подчинёнными и несёт абсолютную ответственность перед своими начальниками. Это продиктовано также фашистским культом силы, в основе которого презрение к слабому и философия насилия.

Насилие в фашистской пропаганде восхваляется, объявляется доблестью и всячески поощряется фашистами.

Культ силы является обязательным признаком любого фашизма.

В либеральном обществе насилие объявляется злом. Насилие со стороны государства признается злом, с которым вынужденно приходится мириться, т. к. насилие выступает в качестве очень эффективного инструмента принуждения гражданина к соблюдению ограничений, существующих в виде правовых норм, предназначенных исключительно для охраны прав остальных граждан.

В идеологиях, отличных от фашистских, насилие является нежелательным, но допускаемым в исключительных обстоятельствах, экстремальным способом решения проблем.

Даже для большинства террористов, для многих ультралевых или националистических радикалов нефашистского толка, теракты являются экстремальным способом давления на власть и способ обратить на себя внимания общества. При этом радикалы признаются в том, что насилие — зло, но это зло необходимое. Они признают насилие крайней мерой, нежелательной, но единственно возможной в сложившихся обстоятельствах.

Марксисты считают насилие частью непрекращающейся борьбы классов. В классических марксистских идеологиях (не берём в качестве примера большевизм, маоизм и прочие «извращения», которые к классическому марксизму имеют лишь крайне опосредованное отношение, в основном через термины и вырванные избирательно куски канонических марксистских текстов) насилие является не самым приятным двигателем естественных процессов, частью истории развития общества.

В фашизме насилие не осуждается, оно почитаемо, так как это единственный достойный уважения, по мнению фашистов, способ борьбы за выживание.

Не симбиоз или сотрудничество с чужаками, а именно борьба за выживание является смыслом существования привилегированной доминирующей группы (религиозной общины, народа, расы и прочих), от имени которой выступают фашисты. Из примитивного социального дарвинизма происходят основные черты фашистского культа — восхваление сильного и презрение к слабому.

Насилие в фашизме не просто способ решения проблем, но также основа идеологии, философии выживания народа и государства, источник права. Слабый достоин лишь презрения, но сильный прав уже потому, что он сильный.

Фашизму не нужны рассуждающие и думающие люди. Манипуляторы, насаждающие в массовом сознании культ силы, используют имеющиеся внутри каждого из нас тёмные стороны психики.

Будучи детьми, мы все без исключения, в той или иной степени подвергаемся физическому или психологическому насилию. Малыш, ещё не умеющий говорить, уже понимает, что родители — это власть и сила. На улице и в школе он видит, как власть над другими получают не самые умные, талантливые или добрые сверстники, а самые сильные.

При этом сила может заключаться в больших кулаках, возможности унижать, дразнить, высмеивать, она может проявляться через влиятельность родителей, предпочтении учителя или директора, в чём угодно, в любом доступном источнике физического и психологического насилия.

Ребёнок видит, как сильные дети стараются подчинить себе более слабых, он постепенно приходит к пониманию, что власть принадлежит исключительно сильным, а не самым умным или в чём-то талантливым.

Так с детства воспитывается уважение к силе. Это свойство человеческой природы уважать силу успешно эксплуатируется фашистскими идеологами и пропагандистами. Задача фашистского пропагандиста заключается в вытаскивании на поверхность глубинных корней страха перед силой, культивирование ненависти и агрессивности, заключённых в самой человеческой натуре.

Культ силы в фашизме, в отличие от других исторически существовавших обществах и государствах, известных почитанием физической силы и ловкости, здорового тела, молодости и воинской доблести, имеет вполне конкретный философский базис — социальный дарвинизм.

Этот базис ставит под сомнение традиционное представление о морали, религии, культуре и роли насилия. По мнению фашистов, воля к жизни, стремление к подчинению окружающего мира, ницшеанская воля к власти является единственно достойным стремлением любого живого существа. Интеллигентность, законопослушность, образованность, воспитанность, нравственность фашистам не нужны и всегда воспринимаются ими как слабость.

В политической сфере этот культ выражается в общественном одобрении насилия как аргумента в политической дискуссии, принятия в качестве нормы «естественного» желания фашистов подавить, а лучше вообще уничтожить политических оппонентов.

Если интеллект у фашистов не является основным личным качеством удачного лидера, а главным провозглашаются решимость и воля к победе, то любой фашизм всегда с презрением относится к интеллектуалам, пытающихся объяснить окружающий мир с рациональной точки зрения.

Размышление для фашистов — это не мужественное дело. Главное — борьба и действие. Борьба ради борьбы и действие ради действия.

Мужественность и сила — вот то, к чему следует стремиться каждому рядовому фашисту.

Муссолини считал, что единство нации может быть основано лишь на «…действии и чувстве, а не рассуждениях». Аналогично обосновывал собственное презрительное отношение к современной ему немецкой интеллигенции и Адольф Гитлер.

Теоретики итальянского фашизма Джованни Джентиле и Альфредо Рокко также были убеждены во вреде интеллектуализма. По мнению фашистских теоретиков, фашизм не нуждается в каких-либо особых доказательствах, поскольку он есть абсолютная истина понятная каждому, это истина, проверенная историей.

Интеллигент — ругательное для фашиста слово. Основная функция интеллигенции, по мнению фашистов, заключается не в свободном творческом труде, а в постоянном воспроизводстве фашистских ценностей, в консолидации общества на основе единства фашистских представлений о мире.

Цель такой интеллектуальной работы — увеличение возможностей трансляции в общество фашистских идей, создание для этого различных интеллектуальных продуктов, новых форм культуры, быта и стереотипов поведения.

Для подведения теоретической базы в обоснование культа силы, фашисты используют исторические примеры построения великих империй сильными, крайне жестокими и, по мнению фашистов, из-за этого наиболее жизнеспособными племенами.

В пример, как правило, приводятся: Персидская империя Ахменидов, Македонская империя, Римская Империя, империя Чингисхана и подобные им. В качестве прямого примера для подражания фашисты часто вспоминают викингов, правивших Севером Европы и Англией более трёх сотен лет и кельтов, поражавших современников своей жестокостью и культом силы.

Современные социологи и антропологи, пропагандирующие фашистские взгляды, часто в качестве примера, иллюстрирующего справедливость социального дарвинизма и изначальную природную агрессивность вида Homo Sapiens, приводят историю племени маори.

Маори — ужасающе жестокое племя, в котором культ силы имел преимущественное значение перед традиционными религиозными племенными культами. Маори не только выжило в длительных войнах 1807—1845 годов с другими местными племенами, быстро восстановила свою численность, но и поработило все остальные племена Новой Зеландии. В результате этих межплеменных войн племя маори на многие годы вперёд обеспечило своё доминирование, устроив геноцид, в котором были полностью истреблены целые новозеландские народности, такие как мориори.

Культура и религиозные верования мориори содержали полное табу на любые войны и каннибализм, который был нормой у племён Новой Зеландии, Полинезии, Меланезии. Абсолютный пацифизм мориори стал единственной причиной их полного исчезновения. Во время нападения маори в 1835 году, некоторые молодые мориори потребовали от вождей снять моральный запрет на убийство. Однако верховные вожди на совете племени решили, что моральные принципы мирного островного народа и его религиозные запреты важнее защиты от воинственных каннибалов маори. После чего воины маори, не встретив сопротивления, стали просто резать мирных мориори как скот, они просто убивали всех подряд, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков. Закончилась массовая бойня пиршеством победителей, на котором было съедено несколько сотен убитых мориори.

Антропологи, историки и социологи, поддерживающие социально-дарвинистские представления об отношениях в человеческом обществе, о значении насилия в истории цивилизации, полагают, что присущая всему роду человеческому агрессивность и стремление к власти не оставляют человечеству другого выбора, кроме того, как только постоянно воевать, захватывать, грабить, порабощать другие народы.

Один из основоположников социального дарвинизма Герберт Спенсер, полагал, что источником любого социального прогресса является, так же, как и эволюции в животном мире, борьба за выживание путём полного устранения конкурентов. Для вида Homo Sapiens это означает полное истребление или порабощение соседних племён.

Уильям Самнер полагал, что социальное неравенство внутри социума, а также борьба между различными расами и народами необходимы для прогресса современной цивилизации. В качестве доказательства он приводил жесточайшую конкуренцию среди людей внутри страны во время стремительного развития индустриального общества и конкуренцию государств за ресурсы и рынки сбыта в эпоху нарождающегося империализма.

Фашисты считают, что так как жестокая конкуренция, борьба живых существ между собой проявляется в живой природе повсеместно с момента зарождения жизни, а правота сильного Homo доказана всей человеческой историей, фашизму не нужно ничего больше обосновывать, в отличие от изначально порочных, по мнению фашистов, научных теорий государства и общества.

Итальянские фашисты считали себя потомками римских легионеров, признававших лишь воинскую доблесть и силу, в качестве достаточного оправдания своего права властвовать над другими народами.

Для итальянцев Муссолини — спортсмен, образцовый властный, но справедливый «отец народа». Газеты печатали его фотографии с голым торсом на лошади, на лыжах в Альпах, на пляже, занимающегося гимнастикой. Он был прекрасным пловцом, о чём также не забывали писать газеты, постоянно уделявшие особое внимание хорошей физической форме дуче.

Фашистский вождь должен олицетворять здоровье и силу, вызывать восхищение этими своими качествами. «Итальянцы нуждаются в физической закалке, как немцы в военном успехе» — утверждал Муссолини.

Культ силы всегда имел своих сторонников среди немцев. В немецком обществе культ силы сохранялся веками в виде идеалов рыцарства. Нацистам не пришлось ничего создавать заново. Культ германского кайзера был с лёгкостью заменён на культ фюрера, культ немецкого рыцаря-крестоносца — культом благородного воина-нациста, а прусский культ силы и дисциплины — фашистским культом силы и жестокости.

В основе фашистского культа силы лежат: теория естественного отбора, теория сильной власти Макиавелли, доктрина общества-государства Гоббса, принцип сакрализации государственной идеи Гегеля, философские воззрения на волю и власть Ницше.

Фашистский культ силы базируется на трёх главных постулатах:

1. Выжить может лишь тот, кто способен бороться. Все слабые непременно погибают.

2. Провидение даёт силу тому, кто достоин быть сильным, кто имеет волю и способность к борьбе.

3. Сила сама по себе является доказательством правоты — прав тот, кто сильнее. Это закон живой природы, так устроена вся жизнь, от колонии мельчайшей бактерии, до целых народов.

В конце XIX века идеи Дарвина о доминирующей роли естественного отбора при формировании видов в живой природе стали переносится на человеческие сообщества и общественные отношения.

Cоциал-дарвинисты утверждали, что человечество стало доминировать на планете, так как оно неестественно (для остального животного мира), патологически агрессивно. Например, у человека отсутствуют сдерживающие факторы, которые делают совершенно невозможным для других животных массовое уничтожение представителей своего вида (масштабные войны животных одного вида невозможны в природе).

Предшественники фашистов считали именно агрессию основным двигателем человеческой эволюции. При повышенной агрессивности физическая сила, выносливость и крепкое здоровье, а не интеллект или мораль становятся решающими условиями для выживания.

Социал-дарвинизм является источником различных наукообразных расовых теорий. К примеру, его использовали сторонники рабства из южных американских штатов в своих спорах с аболиционистами в XIX веке, он являлся основой идеологии немецкого национал-социализма в XX веке.

Социал-дарвинисты полностью игнорируют то, что не только в человеческом обществе, но и в животном мире кооперация и взаимопомощь очень часто являются более эффективными способами выживания, чем межвидовая или внутривидовая борьба и конкуренция за ресурсы (воду, пищу, территорию и пр.).

Сострадание, которое современный цивилизованный человек проявляет к чужакам, по мнению фашистов, противно человеческой природе и эволюции, ослабляет естественный отбор и ведёт к вырождению. Фашистские учёные считают повышенную внутривидовую агрессию преимуществом человека как вида и называют её эволюционно оправданной формой поведения, способствующей адаптации и выживанию во враждебной среде и во враждебном окружении таких же агрессивных популяций Homo Sapiens.

По мнению фашистов, необходимым условием активности личности является её воля к власти. Воля к власти и естественная агрессия называются единственно возможными нормами поведения для человека. При этом сила не должна быть направлена на намеренное причинение боли и страданий жертве ради получения извращённого садистского удовольствия, а может быть использована лишь как способ отмщения, наказания врага или для достижения конкретной практической цели. Причинение ущерба жертве не является этой целью, хотя и допускается.

Жестокость по отношению к другим людям признаётся фашистами необходимым, достаточным и единственно возможным действием для своей защиты и устрашения врагов.

Жестокость к врагу преподносится фашистами как рыцарская доблесть настоящего мужчины в деле защиты себя, своей семьи и своей группы (нации, страны, религиозной общины). Превентивное насилие по отношению к предполагаемым врагам, которые никакой враждебности ещё не проявили, не только допускается, но и признаётся целесообразным. Насилие должно быть как можно более жестоким, чтобы максимально устрашить врага.

Фашизация общества проявляется также в том, что под влиянием пропаганды перестают работать сдерживающие механизмы, при наличии которых человек ранее не мог открыто проявлять свои негативные эмоции (гнев, злобу и им подобные), признаваться в считавшихся раньше неприличными чувствах и переживаниях, предъявлять к окружающим претензии, признаваемые ранее неуместными. В какой-то момент проявление агрессии и злобы становится нормальным, естественным в фашистском обществе.

Для проявления жестокости в фашистском обществе не обязательно наличие личного вовлечения в конфликтную ситуацию, в качестве стимула агрессивности. Поводом для проявления агрессивной жестокости в фашистском обществе чаще всего является групповая солидарность, по сути, обыкновенное стадное чувство, присущее многим видам животных.

Конец ознакомительного фрагмента.