Тени воллюста

Николай Ободников (2022)

Воллюст — сладострастные ощущения, которые дарит секс. Так называют неотъемлемую часть жизни, главнейший закон природы. Но есть люди, которых вышвырнули из этого великого круга.Интимная жизнь Ирины и Игоря изначально не задалась. Связь их тел носит практический характер, потому что Ирина — жертва психологической тирании. Застарелый нарыв вскрывает изнасилование в парке.Она — молчит, хоть и была «на сцене».Он — помалкивает, хоть и наблюдал из первых рядов.Их жизнь меняется, когда наружу вырывается нечто пострашнее перерождённой страсти.

Тень восьмая

Неожиданный хруст вывел ее из задумчивости. Ирина посмотрела на обломки карандаша, оставшиеся в руках. Второй за час. Перевела взгляд на монитор. Колонка «Горький сахар» пестрела комментариями. Публикация о стендап-комике телеканала «ТНТ» вызвала приятный резонанс в застоявшемся болоте женских страстей. Кто ж знал, что тощий любитель зубоскалить обожает, когда его порют в звуконепроницаемом подвальчике на Красной Пресне?

Мысли опять обратились к рассказу гинеколога из Иркутска. К собственному удивлению, Ирина принялась повторять про себя слово «смелая». Кто смелая? Мамаша, разучившая с псом пару новых трюков? Врач, чей язык стоило сделать закладкой в кодексе этики? Или девочка, сказавшая «А что такого? В интернете все так делают»?

Да, в интернете много чего делают. Но Ирина так не смогла бы. И возможно, уже никогда не сможет. Ничего. Даже по-настоящему заняться любовью с Игорем. Без стеснения и боязни того, что над головой опять раздастся сотрясающий рев чудовища. И лапа, отбивающая по лицу такт словам. И…

— Ир, очнись.

Ирина вздрогнула, не сразу сообразив, что в кабинете есть кто-то еще. Петровская бросила папки с данными телеметрии на стол и уютно пристроила себя в кресле. Ее глаза округлились при виде карандашного побоища, засыпавшего клавиатуру.

— Ты чего?

— Рукам волю даю. — Ирина осознала, как жалко и двусмысленно прозвучал ее ответ, учитывая реанимированное прошлым вечером воспоминание.

— Там Тулупина опять всех созывает. Через пять минут.

— Что на этот раз?

— Похоже, в Берлин направят кого-то другого.

Конец ознакомительного фрагмента.