Охота на мачо

Николай Леонов

Он – умелый и опытный охотник. Его добыча – красивые девушки, жаждущие роскошной жизни в какой-нибудь богатой стране. И он устраивает им это, только страна оказывается не очень богатой, а девушки становятся там секс-рабынями. Полковники Лев Гуров и Станислав Крячко выявили механизм этого прибыльного бизнеса, обезвредили основных его фигурантов. Только охотник остается неуловим. Привыкший охотиться на людей, он осторожен и непредсказуем. Правда, полковники-сыскари тоже поднаторели в охоте. Главное – взять след, остальное – дело техники. Охотник попадет в собственную ловушку.

Глава 4

— И почему же вы так решили, мистер Шерлок Холмс? — Полковник Крячко отправил в широко раскрытую пасть добрый кусок сандвича с ветчиной и тут же принялся перемалывать все это своими крепкими от природы зубами. Приложился губами к горлышку полулитровой пластиковой бутылки кока-колы, запил еду. — Почему именно служба знакомств? Разве молодые люди уже не способны так просто знакомиться на улице? По старинке, так сказать. Я вот в свое время…

— Неважно, что делал ты в свое время, — перебил соратника Гуров, налегая на французский салат с грибами. — Я верю, что ты был ого-го какой ловелас и сердцеед. Ты и сейчас такой. Успокойся. Но мы говорим сейчас не о твоих любовных победах и о не том, кто и как умеет знакомиться. Я не настаиваю на своей версии, пойми. Я просто беру ее в качестве рабочей и хочу проверить. Мы ведь пытались с тобой найти что-то общее, что связывало бы этих четырех девушек. И до сих пор не добились никакого конкретного результата. Точек соприкосновения вроде бы нет. Вот я и подумал: а что, если это Интернет? Почему нет? Стоит копнуть в этом направлении. И хуже от этого никому не станет.

— Я не люблю компьютеры. — Станислав уже полностью затолкал сандвич в рот и потянулся за вторым. — И не умею с ними общаться.

— Я и не просил тебя об этом. Не собираюсь я делать из тебя программиста. Просто давай прикинем…

Закусочная быстрого питания, расположенная неподалеку от здания Управления уголовного розыска, куда сумели-таки заскочить оперативники после беседы с Орловым, представляла собой вполне современное и уютное во всех отношениях заведение. Чистенькое, опрятное, с качественным обслуживанием. Гуров облюбовал его всего месяц тому назад, но вот Крячко был далеко не в восторге. В отличие от напарника, который предпочитал не тратить драгоценного времени на посещение более отдаленных мест общественного питания, Станислав негативно высказывался в адрес поспешного насыщения желудка. Как правило, он любил трапезничать вдумчиво и целенаправленно. Для него это был целый процесс.

–…дома у пропавшей Ирины Гордеевой оказывается компьютер. Вещь, полностью выбивающаяся из общего колорита скудной обстановки, — пережевывая пищу, Гуров, казалось, вел разговор сам с собой. Ему вполне было достаточно того, что Стас хотя бы слушает его. — Девушка пользовалась Интернетом. Да, допустим, ей это было необходимо для учебы. Разные бухгалтерские документы, изменения. Все это я видел. Но у нее также обнаруживается интерес и к службе знакомств. С кем она там знакомилась, Стас? С какими лицами входила в виртуальный контакт? Ответы на эти вопросы могла бы нам дать сама Ирина. Но ее нет. А у нас нет кода доступа к ее странице на данном сайте. У Светы Сидько наверняка имеется дома компьютер. Во всяком случае, у ее отца. То же самое стоит проверить и в отношении других девушек. Интуиция подсказывает мне, что этот сайт тут при делах. Ты не находишь, Стас?

— Я пока ничего не нахожу.

— Нам пора разделиться, пан Крячко, — заявил Гуров, вытирая руки салфеткой. — Я возьму на себя личность третьей по счету пропавшей девушки, Марины Филоретовой. А вернее, личность ее ближайшей подруги Катерины. Помнишь ее? Невысокая пухленькая брюнетка, озабоченная вопросами человечности. — Полковник слегка улыбнулся. — Придется в очередной раз потерпеть ее болтовню с отдаленным философским уклоном…

— Хватит темнить, Гуров. Какую пакостную роль ты уготовил мне на этот раз?

— На тебе Сидько…

— Нет, только не это! — Крячко демонстративно вскинул вверх руки, изображая полную капитуляцию.

— Да, брат, да, — покачал головой соратник. — Иного нет у нас пути. Слышал такую песню?..

— А почему, к примеру, не ты идешь к Сидько с визитом? — не сдавался Станислав. — А я уж, так и быть, избавлю тебя от общения с пухленькой.

— Стас, не разбегайся, прыгай. — Полковник свел брови в области переносицы. — У тебя нервы покрепче, чем у меня. Вот и банкуй. Все. На этом наше маленькое заседание можно считать закрытым.

Он поднялся из-за столика, но Крячко не спешил последовать этому примеру. Гуров только равнодушно пожал плечами.

— Заканчивай трескать бутерброды и берись за дело. Не забудь держать со мной связь. — Он приложил ладонь к уху, изображая телефонные переговоры.

Станислав что-то буркнул в ответ, но Лев уже не слышал его. Миновав крутящуюся стеклянную дверь кафе, он вышел на улицу.

С Екатериной Челышковой полковник встретился у здания театрального училища имени Щепкина, где училась она и пропавшая неделю назад Филоретова. Девушка была в легком простеньком сарафанчике и стареньких коричневых сандалиях на босу ногу. В таком наряде жара ей была явно не страшна. Она колобком скатилась со ступенек навстречу Гурову и по-мужски протянула руку для приветствия.

— Здравия желаю! — громко произнесла Катя, когда полковник вынужденно ответил на ее приветствие. — Что нового? Нашли Маринку?

— Пока что нет, — признался Гуров. — У вас найдется минутка, Катюша? У меня к вам появились новые вопросы.

— Разумеется. Сегодня, как это ни странно, я свободна до вечера. Мастерство отменили по причине… Впрочем, неважно, по какой причине. — Она слегка отвела взгляд в сторону, вроде как нечаянно сболтнула лишнего, но тут же вернулась в привычное для себя состояние жизнерадостности и влюбленности в окружающий мир. — Сегодня погода потрясающая. Давайте прогуляемся немножко. Если вы не против, конечно. Скажу вам по секрету, я даже рада удрать оттуда. — Катя качнула головой в сторону здания театрального училища. — Подготовка самостоятельных этюдов. Народ это любит. Так сказать, творить по собственному разумению. Я — не сторонница. Творческая инициатива — это, конечно, прекрасно, но во всем должна присутствовать рука педагога. Твердая, направляющая рука. Вы понимаете, о чем я, товарищ полковник?

Челышкова взяла Гурова под руку, как своего заштатного кавалера, и покатилась рядом с ним по направлению к парку.

— Вполне. — Он кивнул головой. — Только если вам не сложно, Катя, зовите меня Львом Ивановичем. Не надо «товарищ полковник».

— Хорошо. — Эта маленькая пышка в просторном сарафане звонко засмеялась и кокетливо повела плечиками. — Как скажете, Лев Иванович. Хотя, согласитесь, «товарищ полковник» звучит как-то более мужественно. И вам больше подходит. Вы ведь в некотором роде — адепт.

— Почему адепт? — Гуров уже немного жалел, что не отправился с визитом к журналисту. Стас, бесспорно, нашел бы с этой особой общий язык гораздо проще.

— Ну, как же? Адепт закона. Адепт порядка. Благодаря таким, как вы, на этой умирающей планете еще сохраняется относительный мир. Помните, я говорила вам об этом в прошлый раз?

— Помню. Но до сих пор так и не уяснил: почему эта планета умирающая? Лично я предпочитаю считать, что живу и работаю в благополучной атмосфере.

— Я поражена! — воскликнула Катя, вскидывая кверху свое круглое некрасивое лицо и подставляя солнцу обильно проступающие на носу и щеках веснушки. — Просто поражена! Благополучная атмосфера! И это говорит человек, который едва ли не на протяжении всей своей жизни борется со злом. Зло поработило нас всех! Взять, к примеру, ту же Маринку. Где она сейчас? Что с ней?

— Ты полагаешь, что она угодила в беду? — Гуров был рад возможности подступиться к интересующему его вопросу. Пусть даже и столь неуклюже.

Катя остановилась. Ее рука выскользнула, и теперь она, развернувшись, смотрела прямо в глаза оперативному работнику. Гуров прочел на ее лице искреннее, неподдельное изумление.

— А вы полагаете, что нет?! По-вашему, Лев Иванович, выходит, что человек может просто взять и исчезнуть? Вот так просто, за здорово живешь. Вы считаете, что Марина сама себя похитила?

— Я хочу сказать, что пока нет никаких доказательств, свидетельствующих о факте похищения, — мягко, но уверенно парировал полковник. — Наша работа — это работа с голыми фактами, Катюша. Сам я могу думать бог весть что. На уровне интуиции или еще чего-то в этом роде, но… Скажите-ка мне лучше, а Марина никогда не пользовалась услугами службы знакомств в Интернете?

Челышкова растерянно захлопала глазами. Неожиданный вопрос Гурова явно обескуражил ее и сбил с толку.

— А почему вы об этом спросили? — поинтересовалась она после небольшой паузы.

— Возможно, это как-то связано с ее исчезновением. Заметьте, — улыбнулся полковник. — Я снова говорю вам «возможно», а не утверждаю этот факт.

— Да, я поняла. Из-за отсутствия прямых доказательств…

Гуров заметил, как изменилось настроение девушки. Она даже внешне стала вроде бы меньше ростом, хотя это и было совершенно невозможно. Обычная жизнерадостная улыбка сползла у нее с лица, голова опустилась на грудь, дыхание утяжелилось.

— Что с вами, Катя? — Гурову даже пришлось чуть склониться к ней. — Вы…

— Подождите, Лев Иванович. — Она выставила перед собой свою пухлую ладошку с короткими пальцами. — Дайте мне немного перевести дух и собраться с мыслями. Дело в том, что мы с Мариной действительно пользовались услугами интернет-знакомств, но… Господи, это ведь была моя идея!.. И если окажется, что это как-то связано… Нет! Нет, — она решительно покачала головой, — этого не может быть, Лев Иванович.

— Почему?

— Понимаете… Как вам объяснить… — Челышкова зачем-то растерянно оглянулась по сторонам. Смотреть полковнику в лицо она теперь избегала. — Это ведь не совсем служба знакомств. Нет, я знаю, что при ее помощи многие знакомятся, начинают встречаться, может быть, даже заводят серьезные отношения. Но мы с Маринкой делали это не ради знакомств.

— А ради чего?

— Ради общения. Просто интересно было переписываться с ребятами из других городов и даже из других стран. Нас это развлекало… и не только. Расширялся кругозор. Наша жизнь пресна, Лев Иванович. — Теперь девушка вроде как стремилась оправдаться за свои действия. — Пресна до безобразия. Ужас какой-то. И в перерывах между занятиями мы с Маринкой стали забегать в интернет-кафе. Здесь неподалеку, за углом. «Вечность» называется. — Челышкова слегка усмехнулась. — Не самое плохое название, когда соприкасаешься со Всемирной сетью, не правда ли?

Гуров ничего не ответил. Он молча ждал продолжения.

— У нас это вошло в привычку. Ныряешь в «Вечность», отдаешь полтинник за час и строчишь сообщения во все уголки земного шара. Тебе отвечают… Общение. Почти как живое.

Они так и не дошли до парка и стояли сейчас в метре от перекрестка, как раз под прямыми палящими лучами солнца. Гуров чувствовал дискомфорт от того, что ему припекало макушку. Но исповедь Кати заинтриговала его. Он еще и сам не мог понять чем, но заинтриговала. Это бесспорно.

— Но здесь не может быть связи с Маринкиным исчезновением, — решительно резюмировала Челышкова.

— С чего такая уверенность, Катя?

— Мы никогда ни с кем не встречались… Визуально, я имею в виду… Была только переписка. И больше ничего…

Гуров потянулся в карман за сигаретами, но передумал. Провел рукой по нагревшейся макушке.

— А может быть, Марина встретилась с кем-то из тех, с кем вела переписку, а вам об этом ничего не сказала? — спросил он. — Или… Не успела сказать.

— Зачем ей это было нужно?

— Ради интереса. Понравился кто-то. Да мало ли причин.

— Исключено, — покачала головой Челышкова. — У Маринки был кто-то. Я его не знаю и ни разу не видела. Он дальнобойщик. Ну, я рассказывала вам о нем в прошлый раз. В Москве бывает, можно сказать, набегами… Не самая удобная партия, я согласна. Но ее это, видимо, устраивало. Так чего же еще?

— Они давно вместе?

— Нет, не очень. У них и было-то всего два или три свидания. В перерыве между рейсами. — Перехватив взгляд полковника, Катя поспешно добавила: — Они познакомились не через Интернет. Это я вам совершенно точно говорю. Иначе я бы знала. А с другими Маринка не пошла бы на свидание. Во всяком случае, не сейчас. Ну, я имею в виду, не в этот период своей жизни. Она была без ума от своего дальнобойщика.

— Вы, кажется, говорили, его зовут Кирилл? — наморщил лоб Гуров, припоминая подробности прошлой беседы с Челышковой у себя в кабинете.

— Кирилл.

— Фамилию не вспомнили?

— Я ее и не знала.

— Понятно. — Сигарета все-таки оказалась во рту у полковника каким-то непостижимым образом. Он и сам не заметил, как это произошло. — Давайте прогуляемся с вами, Катя, до этого знаменитого интернет-кафе, — предложил он, щелкая зажигалкой.

— До «Вечности»? Сейчас?

— Вы же сами сказали, что времени у вас вагон, а это недалеко. Я, честно говоря, немного неуютно уже себя чувствую на самом солнцепеке. И потом… Любую версию надо отрабатывать до конца. Мне, знаете ли, эта служба знакомств, вся эта переписка ваша никак покоя не дает. Хочу разобраться. Возьмете на себя обязанности гида?

Полковнику показалось, что Челышкова пожала плечами, но, учитывая ее круглую комплекцию, утверждать это наверняка он бы не решился.

— Пойдемте, — ответила она, и Гуров заметил, что в глазах девушки все-таки вспыхнул огонек то ли азарта, то ли интереса. — Только платите вы.

— Само собой. — Он рассмеялся. — За кого вы меня принимаете?

Катя снова взяла его под руку и повела в сторону перекрестка. Затем они свернули направо и прошагали пешком еще добрых полквартала. Интернет-кафе «Вечность» оказалось полуподвальным помещением, к входу в которое вела деревянная лестница с резными перилами.

Гуров и его спутница преодолели крутые ступеньки, и он по-джентльменски распахнул перед девушкой дверь.

Внутреннее убранство «Вечности» было несколько мрачноватым, как показалось полковнику. «А может, таковой и должна быть в действительности вечность», — мелькнуло у Гурова в голове.

С правой стороны — погруженный во мрак гардероб, пустующий в это время года, рядом подсвеченное зелеными огоньками окошечко кассы. По левую руку расположилось несколько низеньких столиков и скромно притулившаяся в углу стойка бара. Ничего возвышенного, помпезного. Посетителей в «Вечности» практически не было. Два-три подростка в просторных жеваных майках и линялых, застиранных джинсах.

Челышкова провела Гурова к кассе, и прыщавый молоденький тинейджер в заломленной набок бейсболке выдал посетителям два часовых абонемента на пользование Всемирной сетью. Они прошли во второе помещение, дверь в которое Гуров заметил не сразу по причине того, что она находилась за гардеробом и казалась полностью утонувшей во мраке.

Однако в самом салоне было светло и уютно. Лампы дневного освещения заливали мягким белым светом выкрашенные в голубой оттенок стены и кафельный пол. Расположенные по периметру столы с водруженными на них плоскими экранами мониторов пустовали все, кроме одного. За самым дальним расположился молодой человек в спортивном трико и темно-коричневой рубашке навыпуск. На приход Гурова и его спутницы он никак не отреагировал.

Катя быстро по-хозяйски расположилась у первого же попавшегося монитора. Мышка привычно легла в ее пухлую ладонь. Полковник присел рядом.

— У вас с Филоретовой был один профайл на двоих? — тихо спросил он, внимательно наблюдая за тем, как девушка быстро и проворно выводит на экран необходимую страницу.

— Нет, что вы. Конечно, нет, — улыбнулась Челышкова. — У каждой свой. У нас были адресаты, с которыми мы вели переписку одновременно. И она, и я. Но это только в самых крайних случаях. Если обнаруживался какой-нибудь крайне интересный собеседник. Но в целом у меня был свой круг общения, у Маринки — свой. — Катя усмехнулась одними уголками губ. — Чего греха таить, у Маринки с ее внешностью контактов было куда больше.

— Вам известен ее код доступа?

Гуров тоже взялся за мышку. Краем глаза он видел, что на экране у Челышковой уже выплыла главная страница сайта знакомств, на которой в левом верхнем углу мигал желтый конвертик, извещавший пользователя о том, что с момента его последнего посещения скопилось несколько сообщений. Полковник разглядел и цифру, светившуюся напротив конвертика. Двадцать четыре.

— Вы хотите выйти на ее профайл? — Челышкова на мгновение оставила свой компьютер и вместе со стулом придвинулась к Гурову. — Ах да! Я понимаю. Вы надеетесь обнаружить там что-нибудь, что могло бы указать вам на причину исчезновения Марины. Честное слово, мне эта затея кажется абсолютно бессмысленной, но… Не могу же я воспротивиться представителю власти.

Гуров ничего не ответил. Челышкова быстро вышла на нужную страницу и ввела в появившемся окошечке логин и пароль Марины Филоретовой. Теперь и напротив полковника появилась та же главная страница с мигающим конвертиком. Только цифра пропущенных сообщений у Марины была несколько иной. Сорок три. Интерес к исчезнувшей девушке среди пользователей Всемирной сети и в самом деле превышал тот, которым довольствовалась ее подруга.

— Теперь щелкните мышкой на конверт, и у вас отобразятся все контакты Марины, — посоветовала Челышкова.

Ее стул откатился на прежнее место. Проблемы следствия, связанные с судьбой ее ближайшей подруги, как-то сами собой отступили для нее на второй план. Сейчас Катю интересовала исключительно собственная переписка.

Гуров последовал совету своей юной наставницы и кликнул мышью по желтенькому конвертику. Страница мгновенно сменилась. С правой стороны выплыл перечень личностей, готовых к общению. У некоторых из них имелись фото, у других в этом месте значилась пустующая рамка. Имена, возраст, город, время последнего выхода в сеть. У полковника с непривычки зарябило в глазах. Несмотря на то, что новых сообщений на профайл Марины пришло сорок три, общее количество контактов разыскиваемой девушки составляло восемьдесят четыре, если быть точным. Внушительный список.

Возле третьей сверху фотографии светловолосого крепкого юноши по имени Влад, изображенного в полный рост на фоне спокойной морской глади, значилась фраза, написанная красным цветом: «Сейчас на сайте!» Такие фразы Гуров заметил у многих других, но щелкнул мышкой по архиву сообщений широкоплечего блондина. Машинально сыщик отметил для себя, что Влад был родом из Костромы.

«Куда ты пропала, солнышко? — спрашивал Влад. — Я, кстати, нашел то, что ты просила. АУ!!! Маришка!»

Гуров пролистал текстовые сообщения ниже. Переписка между Филоретовой и Владом из Костромы велась достаточно давно, в течение полутора месяцев. Говорили обо всем, рассуждали, обменивались мнениями. Но больше всего сыщика заинтересовали первые страницы, где только еще начиналось знакомство молодых людей. Влад рассказывал о себе, Марина о себе. Гуров откинулся на спинку стула и задумчиво поскреб пальцами подбородок. Последнее сообщение, отправленное Мариной, было датировано третьим июля. То есть за двое суток до ее исчезновения.

Окошко мигнуло, и на нем появилась новая весточка от Влада:

«Привет! Рад тебя видеть! Ты вернулась?»

Гуров понял, что на странице у Влада сейчас тоже обозначилось красным текстом, что Марина вышла на сайт. Это произошло сразу, как только полковник при помощи Кати вскрыл профайл Филоретовой.

Гуров нажал крестик, и окно свернулось. Он повернулся к Челышковой, увлеченно стучавшей по клавиатуре пальчиками, отправляя ответ за ответом своим виртуальным собеседникам. На губах девушки играла азартная улыбка. В глазах появился живой блеск.

— Катя! — окликнул ее полковник.

Она повернула голову.

— Да, Лев Иванович. Нашли что-нибудь интересное?

— Пока нет. — Он покачал головой. — Я хотел спросить: здесь можно распечатать все фотографии людей, с которыми контачила Марина, и саму переписку с ними?

— Без проблем, — ответила девушка. — Обратитесь вон к тому парню. Он тут работает. И сделает все буквально за считаные секунды. Но это стоит денег, — на всякий случай предупредила будущая актриса.

Гуров поднялся из-за стола и направился к молодому человеку в спортивном трико и темно-коричневой рубашке. Просьба полковника подростка нисколько не удивила и не вызвала никаких протестов. Не пришлось даже предъявлять удостоверение и раскрывать свою принадлежность к органам правопорядка. Парень, перекатывая на зубах жвачку, лениво назвал сумму и сообщил, что он сделает все за пять-шесть минут.

Полковник отдал парнишке деньги, и в этот момент в кармане у него зазвонил мобильник. Гуров достал аппарат и отошел с ним в дальний угол помещения. Звонил Крячко.

— Мне пришлось здорово попотеть с твоим Сидько. — По голосу соратника Гуров понял, что в итоге тот сумел-таки добиться нужного результата и сейчас намеренно набивает себе цену. Это был известный и штампованный прием Станислава. — Он истрепал мне всю нервную систему. Короче, с тебя причитается, Лева…

— Я думал, у тебя ее нет, — улыбнулся Гуров.

— Кого?

— Нервной системы.

— А вот представь себе, есть, — категорически опротестовал это предположение Крячко. — Я думал, что придушу этого журналюгу. И знаешь, что меня остановило от смертоубийства? Только то, что это дело неминуемо окажется в твоей разработке и мне уже не спрятаться, не скрыться. Нигде. Достанешь и засадишь меня за решетку на долгие годы.

— За решетку отправляет суд, Стас, а не я, — парировал Гуров. — Где ты сейчас?

— Здесь, у Сидько.

— Он что, рядом?

— Нет, я вышел на лестничную площадку. Покурить.

— Нашел что-нибудь?

Крячко не сумел отказать себе в искушении выдержать демонстративную театральную паузу. Зато, когда он заговорил снова, в голосе у него появились едва ли не покровительственные нотки:

— Нашел, Лева, нашел. В очередной раз хвала твоей отменной интуиции. Да, Светлана Сидько пользовалась Интернетом. И службой знакомств в том числе. Несмотря на все папашины нападки и активные препятствия, мы нашли у нее в записной книжке код доступа к этому сайту. Я уже заходил. Там около шестидесяти контактов. В основном мужчины. Ну, или так называемые мужчины, — пренебрежительно добавил Крячко. — Потому что, по моему твердому убеждению, серьезные люди не станут заниматься такой х… ерундой. Понимаешь? У нее там даже с двумя или с тремя товарищами из-за рубежа виртуальный секс был…

— Я понял, — засмеялся Гуров. — Тебя это не увлекло?

— Ты шутишь, Лева? Как такое может увлечь. Пишут друг другу, как они раздеваются, что куда вставляют, как…

— Хорошо, что ты все прочел. — Гуров откровенно куражился. — Теперь будешь знать все о сексе. А то уж я собирался на День милиции тебе «Камасутру» подарить. Выходит, деньги сэкономил. И знаешь, Стас, я тоже не прочь лишний раз просветиться. Давай договаривайся там с Сидько… Короче, и это уже кроме шуток, — серьезно продолжил полковник, — сделайте распечатку всей переписки Светланы. Ясненько? И фото тоже распечатайте. Я сейчас занят тем же в интернет-кафе…

— Так что же выходит? — недоверчиво вопросил Крячко. — Мы все-таки напали на какой-то след?

— С выводами повременим, друг, — лаконично ответил Гуров. — Давай действуй.

Он выключил телефон и вернулся на прежнее место рядом с Катей. Переключить на себя внимание Челышковой было сейчас задачей фактически непосильной. Она, похоже, еле успевала отвечать на сыпавшиеся к ней письма. А как же, интересно, чувствовала себя Марина, у которой контактов было вдвое больше, чем у подруги? Наверное, одним часом тут дело не ограничивалось.

На плечо Гурову легла сухощавая юношеская ладонь, и он обернулся.

— Готово, — сказал ему парнишка в коричневой рубашке, протягивая кипу свежеотпечатанных листов.

Гуров поднялся.

— Катя! — окликнул полковник Челышкову, но в этот момент его телефон вновь напомнил о своем присутствии мелодичным сигналом.

— Товарищ полковник, — быстро и четко прозвучал голос в трубке. — Это майор Кулинок вас беспокоит.

— Слушаю тебя, Василий. Что стряслось?

— С нами сейчас связались из местного РОВДа. У них труп девушки лет двадцати пяти. Вполне возможно, что это по вашему делу…

В груди Гурова неприятно кольнуло.

— Ее опознали?

— Кажется, еще нет. Документов при ней не было. Тело отвезли в городской морг. Мне неизвестны подробности, товарищ полковник.

— Хорошо, Вася, я все понял. Сейчас выезжаю.

К тому моменту, когда полковник прибыл в здание городского морга, труп девушки, найденный в котловане заброшенной стройки, уже опознали. Это была Татьяна Прыткунова, числившаяся в списке пропавших за последнее время девушек под номером три. То есть ее исчезновение предшествовало исчезновению Ирины Гордеевой.

В коридоре на длинной кожаной кушетке сидела с красными от слез глазами и взлохмаченными волосами мать Татьяны Анна Владимировна Прыткунова и ее старшая дочь Ольга. Ольга, женщина лет тридцати трех, в отличие от матери не плакала, но настроение ее было до крайности подавленным. Она держала мать за руку и что-то негромко говорила ей почти в самое ухо. Анна Владимировна растерянно кивала, и трудно было понять, доходит ли до нее смысл произносимых старшей дочерью слов. Без сомнения, женщина уже находилась под воздействием успокоительных препаратов.

Напротив женщин на такой же кушетке расположился оперативник из местного РОВДа. Он что-то старательно помечал в своем компактном квадратном блокноте. Гурову уже приходилось сталкиваться со старшим лейтенантом. Они пересекались раза два. Полковник даже помнил, что коллеги звали его Зяблик, но с уверенностью утверждать, фамилия это старлея или просто его кличка, принятая среди друзей, Гуров не взялся бы.

Зяблик, заметив важняка из ГУ, поспешно поднялся ему навстречу. Обратили внимание на приход Гурова и Прыткуновы. Ольга хотела было встать, но полковник мягко опустил руку ей на плечо.

— Сидите, — тихо произнес он, покосившись на Анну Владимировну, глянувшую на него жалостливыми слезливыми глазами. На мгновение Гуров даже ощутил некое чувство вины перед этой женщиной. Но за что? — Примите мои искренние соболезнования. Мне очень жаль, но вам придется ответить еще на некоторые вопросы… Поэтому я попросил бы вас задержаться ненадолго. Хорошо?

Ольга кивнула:

— Конечно.

Анна Владимировна не ответила.

Полковник повернулся к Зяблику, взял его под локоть и отвел в сторону:

— Как прошло опознание?

Старлей поскреб кончиком карандаша у себя за ухом и поморщился.

— Да как оно могло пройти, товарищ полковник? — Зяблик убрал в нагрудный карман рубашки карандаш и свой замусоленный блокнотик, он периодически облизывал нижнюю губу языком. Гуров припомнил, что эта привычка была у старлея и прежде. — Слезы, истерики. Женщине пришлось сделать укол. Она там в обморок было хлопнулась от расстройства чувств.

— Я не об этом спрашивал, — перебил собеседника Гуров. — Меня интересует сейчас официальная сторона дела.

— Ну, в этом плане — полный порядок, — кивнул Зяблик.

— А кто обнаружил тело?

— Алкаш один. Бомж. — В голосе старлея появилось неприкрытое пренебрежение. — Он то ли поспать забрел на эту стройку, то ли отлить приспичило. Хрен его разберешь. Он сейчас в отделении. Будете разговаривать с ним, товарищ полковник?

— Непременно, — ответил Гуров. — Вместе и поедем в РОВД. А пока приглядывайте за женщинами. Как я понял, у вас уже имеется опыт по этой части. Успокоить, предотвратить обмороки и все такое…

Зяблик растерянно заморгал глазами, и его нервный тик с облизыванием губы усилился. Однако полковник уже оставил его и деликатно постучал костяшками пальцев в дверь лаборатории.

— Да-да, — коротко откликнулся медицинский эксперт, невысокий кряжистый мужчина лет сорока пяти с седыми, зачесанными на косой пробор реденькими волосами. — А, это вы, Лев Иванович! Ждал, ждал вашего прихода. Значит, все-таки из вашей коллекции дамочка? Вернее, то, что нынче от нее осталось. Трупик-с.

Это слово «трупик-с» Альберт Доминиктович Танцман всегда произносил именно так. В плебейской шутливо-почтительной форме. Танцман проработал в этом мрачном заведении без малого двадцать лет. Гуров вполне резонно полагал, что за такой период медицинские эксперты, большую часть времени возившиеся с бренными останками, либо сходят с ума, либо неминуемо становятся законченными циниками. Альберт Доминиктович угодил во вторую категорию.

— Похоже, что так, — стараясь попасть в унисон, ответил Гуров. — У вас есть что сообщить мне, Альберт Доминиктович?

— Боюсь, что пока я еще не располагаю целостной картиной. Работа только начинается. И ее непочатый край, Лев Иванович. Но одно могу сказать вам наверняка. Девушка умерла дня четыре назад. Максимум пять. Это, так сказать, мое предварительное заключение по времени смерти. На глаз.

— Отчего наступила смерть?

— Это еще только предстоит выяснить. — Танцман достал сигарету и закурил. — На первый взгляд причин может быть несколько. Во-первых, девушка была изнасилована. Это подразумевает под собой и разрывы внутренних тканей. Во-вторых, ей наносили удары по голове… Как минимум дважды. И в-третьих, — сжимая сигарету зубами, эксперт неторопливо загибал пальцы на правой руке, — на теле в области шеи я заметил характерные следы удушения. Согласитесь, Лев Иванович, что мы сейчас с вами можем только гадать на кофейной гуще.

— Сколько времени вам потребуется для полного заключения, Альберт Доминиктович? — не отставал Гуров.

— Ну, дайте мне хотя бы сутки, — прикинув что-то в уме, ответил тот.

Дверь в лабораторию за спиной Гурова распахнулась. Танцман перевел взгляд. Полковник тоже обернулся. На пороге стоял Крячко, но он был не один. Рядом со Станиславом маячила жердеобразная фигура Владимира Сидько.

— Так я был прав? — едва ли не торжественно выкрикнул журналист, обращаясь неизвестно к кому. — Теперь, надеюсь, никто не станет оспаривать мою версию о маньяке-серийнике? Или одного трупа вам мало, господа сыщики? Скажите, сколько жертв должно быть, чтобы вы наконец начали шевелиться?

Гуров нахмурился.