Места здесь тихие

Николай Леонов, 2023

В Подмосковье бесследно пропала известная бизнесвумен Лера Паскевич. Она поехала с крупной суммой наличных в экзотическую глушь заключать контракт на покупку отеля и вскоре перестала выходить на связь. Прочесавшие местность полицейские нашли только фрагменты ее машины. Полковники МВД Гуров и Крячко предположили, что женщину чужими руками устранил муж, чтобы завладеть их совместным бизнесом. Немного погодя выяснилось, что Лера – не единственная «богатенькая дамочка», сгинувшая в этих краях. До нее здесь пропали еще две женщины и тоже с приличной суммой на руках. Лев Гуров недоумевает: неужели разгадка кроется в царящих здесь жестоких древних обычаях?.. Николай Леонов, в прошлом следователь МУРа, не понаслышке знал, как раскрываются самые запутанные уголовные дела.

© Макеев А. В., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Туман, красный туман стоял перед глазами, застилая монитор. То ли давление подскочило, то ли она, женщина разумная, хладнокровная, осатанела как последняя хабалка.

«Спокойно, спокойно. Нет смысла разбивать оргтехнику, это не поможет. Однако… что, черт подери, он возомнил о себе, пустышка небритая, мускулистая, без — мозглая?! Я как дура ношусь с его тупым клубешником, все силы, деньги на него трачу, а он там, за океаном хреном машет? Теперь еще и деньги требует, каково? И на что?!»

Она взяла себя в руки, произнесла мягко, проникновенно:

— Уточним кое-что. Я не отказываюсь выдать эти деньги, но хочу знать, на какие цели они пойдут.

«Врать он не умеет и не станет, мозгов не хватит… но Саша, Саша, хотя бы теперь соври. Пусть будет на адвоката, на залог!»

Однако врать он не умел и не стал.

— Прости, я не могу сказать. Просто поверь, что мне срочно нужно два миллиона триста семьдесят три тысячи. Срочно, Лера.

«Ведь своими же руками вытащила его с гор в Москву, отмыла, выбрила, с нужными людьми свела, из всех компотов выручала… да что там! Только моя заслуга в том, что он, добросовестная посредственность, получил заокеанский контракт, заиграл не где-то, а в столичной забугорной команде. Кем бы ты был без меня, Профессор? Сашкой Номер Два?!»

— Ты отказываешься сказать, на что тебе эти деньги. Я отказываюсь их давать, — отчеканила Лера.

— Послушай, это же все-таки мой клуб.

С издевательским сожалением и уже утомленно Лера принялась объяснять:

— По факту этот клуб давным-давно не твой. Подбор игроков, сохранение тренера без повышения выплаты по контракту, выход в плей-офф — все это мои, не твои заслуги. Сейчас в структуре есть лишь один человек, который заключает сделки и доводит их до завершения. И это я.

— Да, ты гениальный менеджер. Но владелец-то я, — попытался встрять он.

— Владелец тот, у кого средства.

— Судя по твоим отчетам, мы в плюсе. Выдели деньги.

— В жизни, Сашенька, всегда приходится чем-то жертвовать. Я, например, жертвую своим временем, занимаясь не тем, что интересно. Мне хоккей твой ни в одно место не впился, равно как и этот клуб. А ты чем жертвуешь?

— Ты утверждала, что интересно…

Стоит ли удостаивать ответом эту наивную ремарку? Лера и не удостоила.

— Теперь, прости, у меня иного рода планы, более близкие мне по духу, да и перспективные. Самосовершенствование, духовные практики, коррекция судьбы… согласись, это куда выгоднее, нежели все ваши глупые скольжения по замерзшим осадкам. Я подумываю о том, чтобы подать в отставку. Буду заниматься своим проектом.

Так, или гуляет цветопередача на мониторе, или на Атлантике шторма, но, по ходу, на этой вечно небритой наглой морде проступают, наконец, желаемые эмоции — смятение, бешенство. Точно. Задело за живое. Вот он уже шепелявит сквозь выбитые зубы:

— Лера, ты моя жена. Занимайся чем хочешь, а прямо сейчас перешли мне два миллиона триста семьдесят три тысячи.

— Я склонна дать отрицательный ответ. И насчет жены. Я полагаю, что после всех этих пикантных историй… ну, ты понимаешь. Нам лучше развестись.

Он вспыхнул, но промолчал, играя желваками, буркалами волчьими поблескивая. Ответил вежливо, по-свойски:

— Развод? Хорошо, старушка, как скажешь.

Настала пора Лере скрипеть зубами, напоминать себе, что:

…Руки сейчас пока коротки, и все равно он никуда не денется, вернется в Россию. Некуда ему податься.

…Пусть сейчас не дотянуться до него, она отыграется, непременно, уж будь спокоен. Обратно в аул свой отправится, с одним чемоданчиком и парой портянок.

…И пусть прямо сейчас аж сердце заходится, как охота видеть его, — ничего. Она человек состоявшийся, самодостаточный, и брак этот — не более чем шутка, прихоть…

«…Вот уже десять лет как первой красавицы. Лера, опомнись. Можешь сколь угодно убеждать, что на этот-то раз любят ради тебя самой, честнее признаться, что нет, не любят».

Пора заканчивать, да поскорее. Есть масса проблем, куда более важных, и решать их надо немедленно, без соплей и сантиментов.

Лера демонстративно глянула на часы, уложила в сумочку телефон, портсигар. Выдержав паузу, нарочито небрежно, неторопливо и сухо произнесла:

— Оставим, мне некогда. Как прилетишь, дай знать, мой адвокат тебе позвонит, — и собралась уж было дать отбой.

Как тут дрянь эта, Сан Саныч, ноль беззубый, прошепелявил вдруг громко и уверенно:

–…И раздел имущества, само собой?

Нет, она сдержалась, не разоралась, не плюнула в эту самодовольную, кривоносую, щетинистую рожу. Просто и даже кротко спросила, что именно он имеет в виду, висельник и голодранец.

— Как это что? Раз ты так ведешь разговор, то мои «БМВ» и пятьдесят процентов в клубе. На твою хату и прочий хлам я не претендую.

Это на что он рот свой щербатый разевает?

Клуб полудохлый купил он, это правда, но и он же, стоило разразиться очередному кризису, уже через полгода сдристнул в НХЛ на выгоднейший контракт. Лишь Лериными усилиями клуб не просто пережил все потрясения и санкции, но и в гору пошел. (А ведь те, кому не так повезло с менеджерами, поклянчив госсубсидии и ничего не получив, с облегчением обанкротились.)

— Ни копейки.

— Милая, так дела не делаются. Мы муж с женой, у нас все общее.

Ох, не нравилось Лере, как он говорит. Только что истерил и скандалил, а теперь голос звучит уверенно, спокойно, по-деловому.

«Что задумал? Что за план «Б» он включил? Только что умолял, клянчил — и нá тебе… Разыгрывает как по нотам некий неведомый сценарий».

— Что же у нас общего-то, Шурик? — ласково, проникновенно спросила она. — Положим, машина приобретена во время брака…

— Не приобретена, Лера, — напомнил он, — это мне подарок от главы республики как олимпионику, помнишь? Это мой-личный-автомобиль.

Она сделала вид, что оглохла.

–…Хотя с учетом того, что ты по одну сторону океана, я по другую — можно поспорить. А вот полбизнеса. Прости, ширинка не лопнет?

— Я поуже шагать буду, — пообещал он, дернув ноздрями.

«Единственное, в чем я дура: брачный контракт так и не подписали, теперь будем судиться до второго пришествия. Как же Гарик не вовремя к праотцам отправился… подвел».

Лера глянула на часы, теперь уже не нарочито. Пора выезжать, девушка нервничает, как бы не передумала, а то ведь уплаченное не вернешь уже. А эту мразь беззубую можно и по возвращении разъяснить.

«Только спокойно, Лерка, спокойно. Он дурак, он блефует».

И, окончательно взяв себя в руки, она пообещала, что в ближайшее время «поговорим» — слово это было произнесено особым тоном, каким взрослая женщина сулит головомойку сопляку-мужу. Действовало всегда, но теперь ожидаемого эффекта не было.

Дурак Сашка, который всегда был как на ладони, теперь представлял собой закрытый на все замки шкаф под два метра, и что там, за дверью антресолек — неведомо.

«Налог уплачен — никуда она не денется. Немедленно внести задаток втихаря, чтобы исключить общность имущества… и немедленно искать адвоката».

Вроде бы все под контролем, но что-то идет не так. Эта мысль пульсировала в голове, разбухала, занимая все пространство под нарочито небрежной прической, и туманила мозг, нудила, нудила, нудила…

Александр Радаев по прозвищу Профессор, капитан «Нью-Йорк саккерс», обладатель Кубка Стэнли, олимпийский чемпион, перестав вызывающе улыбаться, потер натруженные аж до судороги лицевые мышцы. Прикрыл ноут и несколько минут сидел, приходя в себя. Так, еще одному браку конец. До слез обидно разочаровываться и в ней, казавшейся кремнем, стеной, надежным тылом без обмана. В любимой разочаровываться, по которой сох еще сопляком, глядя на ее выкрутасы на льду. Неужели и вправду подыскала конька на месте? Потому и разговаривает так, как никогда не говорила ранее.

Это, надо полагать, и есть самый сильный и неожиданный удар судьбы, но он сдюжит. Не такой прессинг выдерживали. Александр взял телефон, набрал номер.

— Брат, здорóво. Поговорили, заказ подтверждаю. Только вот с деньгами… все карты у меня заблокированы… блин, да ты что?! Вот спасибо. Но ты не дрейфь, за мной не пропадет. Обнял.