Медвежий угол

Николай Леонов

Глава 5

Вернувшись в гостиницу, Гуров первым делом позвонил Заварзину. Идти в управление ему совсем расхотелось, и он надеялся, что удастся договориться с начальником милиции заочно. Полковник оказался на месте, но к просьбе Гурова отнесся неожиданно сдержанно.

— Говоришь, хочешь завтра еще раз посмотреть штольню? — задумчиво спросил он. — Ну что же, может, ты и прав. Согласен, мои люди действовали не слишком профессионально. Но ты имей в виду, что здесь не Москва, а Накат. Совсем другой уровень! Приходится работать с теми кадрами, какие есть. А вот транспорт вряд ли смогу тебе завтра выделить… Все машины в ремонте, представляешь? А что поделать — парк изношен до крайности — и никому нет никакого дела! Мотоцикл?.. Так после вашей поездки Калякин с ним возится — что-то с мотором. Если починит… Но на твоем месте я бы все-таки не рассчитывал на завтра. Давай послезавтра, а? Послезавтра я тебе найду машину — слово даю!

Гурову надоело выслушивать этот словесный поток, и, чтобы отвязаться, он согласился на послезавтра. Его покладистость привела Заварзина в восторг, и он с облегчением распрощался.

Далее Гурова ждал сюрприз. На просьбу выдать ему ключ от номера Гуров получил неожиданный ответ от Алевтины Никаноровны.

— Так это… ключ-то ваш я отдала… — неуверенно сказала она. — Сами же предупредили, что знакомый ваш приедет. Вот я и отдала. Фамилию вашу он назвал, сам из Москвы тоже… Может, что не так сделала?

— Все так, милейшая Алевтина Никаноровна! — радостно ответил Гуров и поспешил в номер.

Стас Крячко уже валялся на постели, задрав ноги в разношенных полуботинках на спинку кровати. Увидев Гурова, он мгновенно поднялся и с восторженным ревом обнял друга, словно не видел его несколько месяцев.

— Ну, здравствуй! — сказал Гуров, постепенно освобождаясь из его медвежьих объятий. — Как добрался? Голоден, наверное? Я тоже сейчас от обеда не отказался бы… Правда, искусство здешних поваров оставляет желать лучшего и вообще…

— Любая закуска приобретает благородный вкус, когда принимаешь ее под рюмочку «Смирновской»! — жизнерадостно объявил Крячко. — А я с собой захватил! Я подумал — мало ли какую гадость могут здесь подсунуть. Вот и подстраховался на всякий случай… Значит, сейчас тяпнем за встречу…

— Погоди, остынь, — прервал его излияния Гуров. — Ты для чего сюда приехал? Работы по горло, а ты со своей «Смирновской»! Ладно еще вечером… Да и то, скажу тебе откровенно, никакого желания на это дело. Никогда я на самочувствие не жаловался, а здесь совсем раскис. На себе чувствую — что-то в поселке не то…

— Как это чувствуешь? — с любопытством спросил Крячко. — Пятна по телу пошли? Или, может, понос? Воду здешнюю пил — из-под крана?

Гуров подозрительно посмотрел на него.

— А ты откуда про воду знаешь? Догадался?

— Как же, догадался! — сказал Крячко, снова укладываясь на кровать. — У меня информация… В воде вся суть дела! И Подгайский из-за нее пострадал, больше ни из-за чего. Это мое глубокое убеждение.

— Ты говори толком! — рассердился Гуров. — Откуда информация?

— Ну, я же остался для чего? Окружение Подгайского прощупать, — сказал Крячко. — Ну, и прощупал… В целом результаты, можно сказать, нулевые. Ну, рассказали мне биографию раз десять, научные труды перечислили, объяснили, какой был честный, бескомпромиссный ученый — светило, одним словом… Я без насмешки, ты не думай — просто нам с тобой все это мало что дает, верно? С родней вообще разговаривать бесполезно было — они все до сих пор в шоке. Вообще такое впечатление, что этой смерти никто не ожидал. Никаких предпосылок. И последнюю командировку, судя по всему, ни Подгайский, ни его близкие не воспринимали как нечто фатальное. Он уже не первый раз выезжает с комиссиями в неблагополучные регионы — никогда никаких проблем.

— А про воду откуда узнал? — нетерпеливо спросил Гуров.

— Подожди, — поморщился Крячко. — Теперь про воду. Встречался я с одним коллегой Подгайского — можно сказать, с его близким другом — с Варенцевым Леонидом Ивановичем. Сначала он ко мне неважно отнесся — как к менту позорному, — но ты же знаешь, что я с любым общий язык найду. В общем, отксерил он мне письмо Подгайского, которое тот отсюда отправил. А в письме Подгайский все свои здешние перипетии описывает, все свои научные выводы относительно экологии в Накате. Я, конечно, в этой абракадабре половину ни хрена не понял, но суть примерно следующая… Взял он тут кое-какие пробы и пришел к выводу, что уже в течение трех-четырех лет в подземных водах идет накопление какого-то вредного агента. Там еще химическая формула была на полстраницы — если хочешь, можешь ее себе срисовать — я ксерокопию тебе специально привез… Ну, и вроде агент этот может быть только антропогенного происхождения, как результат человеческой деятельности то есть. Значит, как полагает Подгайский, где-то рядом с поселком должно существовать какое-то вредное производство. Но это не химкомбинат. Такого агента там быть не может.

— А где же этот агент может быть? — перебил его Гуров. — Этого Подгайский не написал?

— Представь себе, написал, — сказал Крячко. — Это химическое вещество возникает при производстве высокопрочных пластмасс и стойких красителей. Производство это высокотехнологичное — смешно думать, что где-то тут в лесу за последние годы возник современный химзавод. Я специально задержался немного в Светлозорске и навел справки о тамошних предприятиях, — он торжествующе посмотрел на Гурова и объявил: — Там есть такой химзавод! Теперь он в частном владении и уже года три как процветает. Объемы производства растут, экспорт растет, доходы соответственно… Тебе это ни о чем не говорит?

— Между Светлозорском и Накатом не менее десятка деревень, — задумчиво сказал Гуров. — Однако там караул никто не кричит… Или просто никто не слышит?.. Да нет, в самом Светлозорске картина не такая уж печальная. Если верить статистике, конечно.

— Правильно, — кивнул Крячко. — Потому что интересующий нас химический агент не попадает в тамошние водоисточники. Это химическое вещество, грубо говоря, отход производства. Куда его выбросят, там он и будет отравлять все вокруг.

Гуров пораженно уставился на него и пробормотал:

— Куда его выбросят, там он и будет отравлять… Куда выбросят… Слушай, так, может, Подгайский где-то здесь свалку химических отходов нашел? Может, в этом все и дело?

— Судя по содержанию письма, еще не нашел, — с сожалением сказал Крячко. — Но предположения у него такие были. Он даже запрос на дирекцию Светлозорского химзавода сделал относительно того, куда они сплавляют свои отходы, коих, кстати, должно быть порядочное количество.

— И каков был ответ? — поинтересовался Гуров.

— Неизвестно, — откликнулся Крячко. — В письме об этом ничего нет. Видимо, ответ еще не получен. Может быть, глава комиссии что-нибудь знает?

Конец ознакомительного фрагмента.