Смутные времена. Книга 6

Николай Захаров, 2019

Как это не прискорбно осознавать, но вся История России – Смутные времена. Из тьмы веков и до дня нынешнего. Все совпадения имен персонажей с реально жившими и живущими людьми, совершенно случайны. Продолжение Жуликов и Авантюристов. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

— Спровадил? — Сергей подливал чай в кружки"мазурикам". — Ешьте, хлопцы, какой-никакой праздник у вас сегодня.

— Спровадил, — улыбнулся Михаил. — Лейтенант попался покладистый, даже стрелять не стал. Оперативно прибыли. Минут десять всего прошло.

— Да их теперь на каждом углу, — просипел с набитым ртом Кот. Тарелки с бутербродами заметно опустели.

— Работать мешают? — посочувствовал ему Сергей. — Что там у них, Миш, в плюсе на сегодняшний день?

— Да не особенно жирно. В солдатский сидор все ценности уместились. Меха, правда, были ничего себе, но их они уже скинули барыге Хрюкину. Он совмещает приятное с полезным. А в сберкассе только время зря потратили. Не выспались, адреналина на год вперед и мужику-сторожу черепуху считай, не за понюшку табака проломили. В сейфах в обоих едва тысячу наскребли фантиков. Золотишко, правда, заныкали на чердаке, в углу за печкой, в банке из-под леденцов. Там тысяч на десять пожалуй, но тоже все больше новодел — цепочки, колечки, пару сережек с изумрудами дешевыми. Год прожить можно вполне сносно, если реализовать. Только заметут ведь в момент, так что пока складывают в банку. Если так же интенсивно продолжили бы, то глядишь к октябрьским и набили бы доверху. А сегодня на катран собирались завалиться. Есть тут"хаза", барыга один рискнул под самым носом у НКВД на Лубянке. Правда, там через одного стучат, как дятлы в тоже управление, а почему их не взяли до сих пор не знаю. Наверное, придерживают пока, к празднику. Ешь, ешь, Кот. Я за слова свои отвечаю. Ты думаешь, что на"катране"можно банк сорвать? Дурилка ты картонная. Там такая система слежения, что все твои тузы в рукаве заранее уже засвечены. Ты вспомни сколько раз оттуда без штанов сваливал?

— Свистишь? — не поверил все же Кот, переставший жевать.

— Это, капитан тут свистит, а я тебе как есть толкую. Ты ведь себя лихим каталой считаешь и"библию"листаешь с сопливых рук. Хочешь, докажу тебе, что лох ты и фраер в любой игре?

— На интерес, начальник? — оживился Кот. — В очко.

— Против твоих ставлю два к одному, — усмехнулся Михаил.

— Что? На мой рваный рупь, своих два пришлешь? — не поверил и переспросил Кот.

— Ну да, — кивнул Михаил.

— А на хрена мне твои два? Все равно на нары с вывернутыми карманами отправишь, — спохватился Кот. — Хитрый ты, начальник. Я бы на твоем месте и рупь за десять вмазал.

— Сможешь обставить, отпущу с баблом. Чтоб я сдох. И шпалеры верну, полные маслин, — Михаил сел напротив Кота.

— Отпустишь? — Кот смотрел по-прежнему с недоверием.

— Уйдете оба. Винт, смотайся за кубышкой на чердак. Маза вам поперла. Вон у Котяры уже лапы затряслись от предвкушения. По легкому бабла нарубить не терпится.

— Одного за"рыжьем"отпускаешь? — Кот ошалело завертел головой.

— Боишься, что свалит? Не боись, Семен Семеныч. Ему пади тоже интересно взглянуть как ты будешь листы загибать. И на нарах париться потом не так тошно. Будет, что на уши сидельцам лепить.

— У меня тридцать косарей, начальник. Покажи свои бабки. Я под пустой базар не подписываюсь, — Кот упрямо сжал губы и прижал квадратный подбородок к груди.

— Имеешь право, — согласился Михаил и нашлепал на стол из полевой сумки шесть новеньких пачек сотенными купюрами. — Винт, одна нога здесь, другая за трубой на чердаке, — скомандовал он сидящему в прострации медвежатнику.

— Там решетка, как в тюряге, хрен прошмыгнешь. И замок пудовый навесили. Когда успели только. Еще вчера все нараспашку было. А сегодня из арматурин сито, — буркнул тот, все же поднимаясь.

— Держи ключ, — Михаил брякнул по столу огромным ключом. — Не забудь запереть, когда обратно пойдешь. Шевелись, игру тормозишь, — подогнал он Винта и тот, схватив ключище, выскочил из комнаты. Вернулся через пять минут с банкой из под леденцов и вывалил содержимое на скатерть. Цепочки, колечки и сережки, упали на стол компактной, не солидной кучкой и Михаил сморщился, ткнув в золото пальцем:

— И стоило под пули лезть из-за этого? Сколько ставим на банк?

— Косарь, — Кот облизнулся и полез в карман за колодой. Достал ее, завернутую в обрывок газеты и лихо шлепнул затертыми картами по столу. — Поехали, начальник.

— На помойке что ли нашел? — Михаил брезгливо поворошил пальцем колоду и достал из планшета нераспечатанную упаковку. — Держи, презентую.

— Солидно, — Кот вскрыл колоду и, вытряхнув ее в ладонь, принялся шустро тасовать с треском и с лихостью опытного каталы. Продемонстрировав несколько трюков он с самодовольной улыбкой швырнул тысячу рублей на стол и разбросал карты на старшую. Банкиром подфартило быть ему и карты замелькали в его руках. Перетасовав, он положил колоду на стол.

— Снимай, начальник, — Михаил сдвинул карты.

— Эх, не очко меня сгубило, а к одиннадцати туз, — выдал слоган Кот, раздавая карты. Чувствовался многолетний опыт и навык в обращении с колодой. Михаил сдвинул к себе свою карту и попросил подряд еще четыре, и опять не глядя.

— Смотреть не будешь, начальник? Два раза зарыл уже, — Кот приготовил очередную карту. — Еще?

— Давай, — Михаил открыл шестую карту, и ей оказалась семерка. — Двадцать один — очко.

— Где? — Кот схватил оставшиеся пять и перевернул. — Два вальта, две дамы и король — четырнадцать. Глянь-ка, пруха тебе поперла, начальник, — скривился он, передавая колоду Михаилу.

— Как сказал Жиглов, кому повезет у того петух снесет, — улыбнулся Михаил, тасуя карты.

А дальше"пруха"продолжала переть исключительно только в его сторону и Кот наливался злым азартом, идя постоянно"ва банк". На седьмой раздаче, когда в банке оказалось тридцать две тысячи, он взопревший от волнения, наконец-то получил к десятке в прикупе еще одну и пробормотав:

— Хватит. Себе, — замер, уставившись на руки Михаила. Открытые шестерка и семерка дали в сумме тринадцать и Кот ощерился, ожидая последнюю карту. Открывшаяся девятка, дававшая перебор, заставила его подпрыгнуть и заорать. — Мое-е-е-е, сливай, начальник!!!

— Что твое? Тысяча? Без проблем, — улыбнулся Михаил. — Выиграл. Молодец. Вернул свои.

— Кончилась пруха. Сейчас я покажу тебе, как нужно играть, — хорохорился Кот, сгребая к себе чуть не проигранные все свои"трудовые"накопления и хватаясь за колоду. Однако очередное очко собранное Михаилом, опять заставило его помрачнеть и он буквально впился глазами в его руки, тасующие карты. Последовавшая серия из"ва банков", снова"трудовые"сбережения двух"мазуриков"переместила на банк и опять на седьмой раздаче у Кота пришли две десятки, однажды уже спасшие его от проигрыша.

— Ну, — выдохнул он, хлопнув ладонью по столу. — Себе. Вылетевшие два туза из-под рук Михаила и сделавшие его нищим в одну секунду, буквально огорошили Кота и он с проклятием швырнул две десятки на стол.

— Два лба, — Михаил припечатал колоду рядом с парой тузов. — С тебя, еще тридцать два куска. В долг я не играю. Рыжье и так по завышенной цене проканало. А последняя раздача вообще на голом понте. Ставить-то тебе нечего было, друг ситный.

— Стучишь? — вскинулся Кот.

— Я и на прошлой раздаче мог стукнуть, а теперь чем ответишь? — усмехнулся Михаил. — Кроме наганов ржавых, других ценностей что-то я при вас не вижу.

— Заначка у меня есть, — Кот вскочил со стула и тот взвизгнул ему в унисон. — В Смоленске заныкал. На черный день.

— Здорова, приехали. В Берлине у тебя часом нет заначек? Немец в Смоленске с лета уже. Забыл? Сейчас побежишь?

— Я место скажу, а ты потом возьмешь. Век воли не видать. Там на сто косых барахла. Лавку мы там удачно взяли перед самой войной, только когти рвать пришлось срочно, ну и прикопали"рыжье". Подельника потом менты угрохали, так что мое все теперь. На кладбище городском. Могилку я нарисую, как найти.

— Заманчиво, — Михаил подмигнул Коту. — Остается сущий пустячок. Через линию фронта махнуть в темпе вальса и клад твой откопать из могилки.

— А что? Стук ты не объявлял. Я в своем праве. Цацки на месте, зуб даю. За шестьдесят четыре косых, сто катят даже за линией фронта, — Кот огляделся по сторонам, ища сочувствие у зрителей. Сочувствие встретил в глазах Винта и попер"качать права"дальше. — Не жлобись, начальник. По понятиям давай.

— Хорошо, рисуй могилку, — Михаил сунул Коту карандаш, лист бумаги и тот принялся рисовать Смоленское городское кладбище, высунув от усердия язык. Прикрыв рисунок рукой, он что-то накарябал под ним и аккуратно сложив лист вчетверо, положил на банк.

— Банкуй, начальник. На все.

— Рисковый парниша? — Михаил перетасовал карты, раздал и открыл свою. — Шоха.

— А ты фартовый, начальник, но не в этот раз. Зря светишь шестеру, — Кот взглянул на свою и расплылся в улыбке. — Еще одну, — получив вторую, прихлопнул ее ладонью и медленно потянул к краю стола. Дотянул и подковырнул ногтем за угол. Коту явно везло сегодня на двадцатки и он сложив вместе туза и девятку, кивнул Михаилу. — Себе.

Вылетевшие одна за другой семерка и восьмерка, опять в сумме давшие двадцать одно, улыбку победную превратили в гримасу и Кот завопил, опять вскакивая со скрипучего стула: — Не чисто тут что-то. Лажу гонишь, начальник!

— Но, но. Фильтруй базар, ханурик дешевый. Ты меня за клешню поймал? Сядь и засохни, — Михаил подцепил лист с координатами и развернул его. Молча ознакомился и взглянул на замершего с бледным лицом Кота. — Поверю, хрен с тобой, что лапшу на уши не вешаешь. Если кидалово, то под землей найду, выкопаю и обратно зарою, — пообещал он.

— Ну, начальник, ну ты… — Кот упал на стул и обхватил бритую голову руками.

— Все слил, Котяра? — вежливо полюбопытствовал Винт. — Мою долю тоже? — Кот в ответ только мрачно взглянул на него и махнул рукой"отвали", мол.

— Что машешь? Что ты машешь, сучара? Распишу, козлина, — заводился Винт.

— Эй, Винтяра, ты что не согласен с конечным результатом? — удивился Михаил. — Чего ж молчал, как рыба об лед?

— Откуда я знал, что он гад, так обхезается в пять секунд, — Винт, медленно начал красться в сторону бывшего теперь дружка, так нагло и главное быстро спустивший все их общие"трудовые"накопления.

— Угомонись, Винт, — остановил его Михаил. — Хочешь, забьемся на все это бабло, что ты у меня из десяти раздач ни одной не срубишь? Вместе с кладбищенскими сокровищами, — Михаил швырнул лист с планом, на кучку золота.

— А я что ставлю? — замер Винт.

— А ты на неделю в мое распоряжение поступаешь. Родом ты, если не ошибаюсь, из Можайска?

— Рядом. Собольки деревня называется, — Винт поскреб за ухом, прикидывая стоит ли подписываться и рисковать свободой. — А чего там вам надо в Можайске?

— Собольки? Далеко от Можайска?

— Пять верст примерно, — Винт сел на стул и потер ладони. — Давай, начальник. Отбатрачу, коль не обломится. Кто не рискует, тот тля навозная.

— Окрестности хорошо знаешь? — Михаил собрал расползшуюся колоду.

— У Собольков? Знаю. Че там знать? Все исхожено. Родился и пол жизни там проторчал, пока не замели. У меня батя в лесниках еще с тогдашних, царских времен служил. Сейчас-то на печи сидит. Ну и я с ним мотался по уделу.

— Проводником, значит, к нам в группу пойдешь. Чего дернулся?

— Чего мне дергаться? Как скажешь, начальник. Только ты сперва выиграй, потом запрягай. И в клифт я ваш не полезу.

— Хорошо, выдадим общевойсковую, — Михаил шлепнул колоду перед Винтом. — Тяни, шестеру, — Винт сдвинул послушно и вытащил бубновую шестерку. Михаил вынул, не глядя туза пикового и перетасовав, раздал. За десять следующих раздач он выбрасывал себе по два туза и Винт с каждым разом мрачнел все больше и больше, наливаясь угрюмостью. И когда в последний раз Михаил опять выложил на стол бубнового и пикового тузов, то чуть не прокусил до крови губу с досады, буркнув:

— Как это ты, начальник, делаешь? Научи, по гроб обязан буду и в поминание запишу.

— Обойдусь. Фокус простой. Отбатрачишь, тогда может и покажу, если вести себя будешь правильно, — пообещал Михаил.

— Смотри, начальник. Я готов хоть сейчас в Можайск валить, — Винт, вскочил со стула.

— Не суетись, Трофим Иванович. Мое слово верное. Ты мне — я тебе.

— А мне куда? — напомнил о себе Кот. — Можно я с вами прошвырнусь?

— Ты что тоже из Можайска?

— Не-е-е-т. Я из Смоленска. Так там рядом. Верст сто по прямой. Линия фронта пляшет. Проскочим, может?

— Ишь ты. Мне-то ты там зачем? План у меня подробный. Вон даже глубина есть. Молодцы, на целый метр врылись.

— Я это… — замялся Кот. — Тоже фокус этот узнать хочу. Возьми начальник. Хрен с ним, с баблом. Как пришло, так ушло. А такое я первый раз в жизни вижу. Десять раз по два лба — это на зоне в королях, а на воле тем более. Или это колода замостыренная?

— Это мозги замостыренные, — Михаил взял колоду и, перетасовав, спросил: — Какую достать? — Кот задумался на пару секунд и брякнул: — Двойку трефь.

— На, — Михаил стряхнул ему верхнюю. Кот уставился на лежащую перед ним крестовую двойку и промямлил.

— Пошутил я, начальник. Откуда двойка? Там ее быть вообще не должно.

— Вообще-то не должно, но когда меня так убедительно просят, то я что хошь могу вынуть, — Михаил протянул колоду Винту. — Тяни четыре карты, — Винт вытащил, стараясь делать это из разных мест.

— Четырех тузов выдернул, — подмигнул ему Михаил. — Рука видать счастливая у тебя, Трофим Иванович.

Винт медленно перевернул карты и захлопал ресницами.

— Ну, начальник. Слов нет. Как с довольствием у вас?

— Нормально, не зажируешь, но и ноги не протянешь, — заверил его Михаил.

— Я готов. Котяру берете?

— А ты как считаешь? Нужен он нам? Или без него обойдемся.

— Мне до фени, — пожал плечами Винт. — Сойдет, ежели что — за вьючное. Принести, отнести.

— Не западло?

— А че? Мы не при коронах. Можем и в завязку уйти.

— Хрен с тобой, Котяра, возьмем. Но без подляны чтобы. Увижу, что неуправляем, получишь расчет.

— Век воли не видать, начальник, — обрадовался Кот. — С вами хоть на фронт, фрицев мочить.

Переодетые в красноармейскую форму Котов и Викентьев, потеряв частично индивидуальность, ухмылялись, рассматривая друг друга. А когда им вручили по автомату ППШ-а еще в заводской смазке, растерянно на них уставились.

— Пользоваться умеете? — Петр Павлович, занимающийся экипировкой"мазуриков", в течение минуты показал им, как разбирать и собирать пистолет-пулемет Шпагина. Свежеиспеченные"бойцы"оказались вполне сообразительными и"врубились"с первого раза, защелкав затворами и спуская курки.

— Солидная машинка, — Винт вытащил из шкафа простыню и, разорвав ее пополам, принялся протирать металлические части от смазки. Кот к нему тут же присоединился, довольно улыбаясь. Выписанные Сергеем красноармейские книжки, восприняли уже как само собой разумеющееся, взглянув на свои фамилии и поставив личные подписи химическим карандашом, спрятали их в карманы гимнастерок.

— Задание номер один, бойцы. Мотайте в столовку и тащите сюда Хрюкина. Побазарить нам с ним нужно срочно, — Михаил пил кофе и оба уголовника, взглянув на него, продолжили оттирать оружие от смазки, полагая, что спешить не нужно.

— Встать! Смирно! — рявкнул над их головами Петр Павлович и у обоих сработал инстинкт служивый, дремавший где-то в подкорке. Оба вскочили и вытянулись. — Напра-во. Бегом, марш! — продолжил Петр Павлович и"мазурики"выскочили из квартиры, гремя каблуками.

— Вполне справные бойцы получились из мокрушников, — Силиверстович подошел к окну и выглянул на улицу. — Уже волокут этого Хрякина. Вместе с Хрякиной.

— Ее-то зачем? — поморщился Петр Павлович. — Выть сейчас начнет. Воя тут бабьего нам только и не хватает, — а супруги Хрюкины уже влетали в комнату, получив ускорение оба коленями под зад и прикладами промеж лопаток.

Выдернули их прямо с рабочих мест и выглядели оба соответствующим образом. Хрюкина в поварском колпаке, расползшемся блином по голове и в белом же халате, а Хрюкин в военном френче без петлиц и в нарукавниках. Видать выручку подсчитывал, когда за ним пришли. Оба тряслись, лязгая зубами и увидев сразу четырех офицеров НКВД, упали на колени.

— Все как есть расскажу, товарищччи, — запричитал Хрюкин. — С повинной еще вчерась сам собирался, да вот не поспел. Верьте мне, гражданы товарищччи. Как на духу, вот супружница моя — Маня… знат.

— Что"знат"Маня? — оборвал его Михаил. — Как ты Родину немцам продал?

— Ни боже ж мой. Не продавал. Христом Богом. Государство обманул, ворованное скупал, Родину ни боже мой, — стоящий на коленях Хрюкин — мужчина на вид лет сорока, склонил плешивую голову, уставившись покаянно в пол.

— Это мы знаем. Сынок ваш где, гражданин Хрюкин?

— В армии сынуля, товарищчч. Уже два месяца, как призвали. Он не при делах. Мы ему ни че тако… Служит Родине. Как позвала, так и побежал в военкомат. Нынче с утра забегал на минутку. На фронт Артюшу отправляют. Попрощаться, стал быть, отпустили. Обнял родителев, всплакнул геройски, да и побег. Пади уже в атаку комиссар поднимает, — пригорюнился Хрюков, а Хрюкова рядом с ним запричитала:

— Кровинушка наша-а-а-а-а!

— Заткни Маню, Макарка, — приказал Михаил и Маня, получив тычок локтем от супруга в толстый бок, икнула испуганно и притихла.

— Номер части? — продолжил Михаил допрос и Хрюкин полез в карман френча. Достав лист бумаги, он развернул его и назвал номер полевой почты.

— Хрюкин Артур Макарович. Проверим. А что нам с вами делать, господа хорошие? Сдать в ментовскую, пусть крутят, вертят? Мы скупщиками краденого не занимаемся. Товарищ капитан, вызовите наряд, — Сергей козырнул и выскочил из комнаты. Вернулся он через пять минут с двумя бойцами ОМСБОНА. Передав им задержанных и папку с чистосердечным признанием Хрюкина, Михаил приказал бойцам отконвоировать бывших работников Общепита в ближайшее отделение милиции.

— Повезло вам ханурики, что Москва пока не на военном положении. Через неделю только вождь введет указом. Оформят по статьям мирного времени, плюс явка с повинной. Глядишь и мимо стенки проскользнете. Привет Сибири, — напутствовал Хрюкиных на прощанье Михаил и супругов вороватых увели.

— У Артюши артефакт и движется вместе с ним в сторону фронта, — Михаил оглядел соратников. — В Москве нам делать больше нечего. И всем переться на фронт вроде бы тоже ни к чему. Экскурсия закончена. Танковые группы немецкие сейчас получат минимальное подкрепление, перегруппируются и поползут к Можайску. Нам туда же. От Можайска до Утиц верст десять.

— Интересно, кто немцев остановит? Фронта же нет. Можайское шоссе возможно, что и перекрыто заслонами, но это все на что сейчас способна Ставка. Через два дня по идее немцы ворвутся в город, — Петр Павлович вздохнул тяжело.

— Погода не летная, очень густая облачность, туманы и это на руку отступающим. Вернее — бегущим. Я думал над этим. Может нашу пару танков задействовать под Можайском? — предложил Михаил.

— А что делать? Руководство в панике. Засранца Жукова Сталин в Москву вызвал. Сдаст он Москву вместе с вождем. Насвистит ему, что Москва выстоит, тот поверит и все… звиздец русской государственности. Правительство в Куйбышеве, подпишет что угодно с немцами. Мир позорный похлеще Брестского получим. По Урал немцы, остальное японцы приберут к рукам. Самураи сидят и ждут, когда Гитлер Москву возьмет. Как только бои начнутся уличные, они нападут. А там граница голая. Все сюда ползет. Там уже все бросили, здесь еще не появились. Недельку бы другую сейчас продержаться под Можайском и все тогда сложится, как надо. Пошли под Можайск. С уголовничками, что делать будем? — Петр Павлович кивнул в сторону Винта и Кота, очищающих у окна автоматы.

— Я с ними в Утицы прошвырнусь, а вы за танками давайте, — Михаил взглянул в сторону"мазуриков". — Проведу воспитательную работу.

— Уверен, что справишься? — нахмурился Петр Павлович.

— Найду объект, свяжусь. Тогда решим как быть. А пока не вижу смысла бродить там всем.

— Ладно. Будем посматривать на пеленг. Если что, то все к тебе, — Петр Павлович поднялся. — Тогда мы пошли. Время терять нельзя. Минут через десять перекроем шоссе.