Из путешествия по Дагестану

Николай Воронов, 1870

«Осенью прошлого (1867) года я имел счастливый случай ознакомиться с большею частью Дагестана, сопутствуя начальнику Кавказского горского управления, генерал-майору Д.С. Старосельскому, обозревавшему этот край по служебным обязанностям и посетившему такие места Дагестана (преимущественно Среднего), в которые нелегко проникнуть частному путешественнику…»

I

Несколько предварительных слов. Маршрут. Дагестанские пути сообщения.

Осенью прошлого (1867) года я имел счастливый случай ознакомиться с большею частью Дагестана, сопутствуя начальнику Кавказского горского управления, генерал-майору Д.С. Старосельскому, обозревавшему этот край по служебным обязанностям и посетившему такие места Дагестана (преимущественно Среднего), в которые нелегко проникнуть частному путешественнику. Я имел возможность прислушаться к опросам и показаниям многих горских джамаатов, составить понятие об общем складе жизни дагестанцев и собрать значительное количество данных, касающихся экономической стороны этой жизни. О некоторых из уголков Среднего Дагестана почти ничего еще не было сказано в нашей литературе; поэтому-то я и решился предложить читателям несколько отрывков из своих путевых дагестанских впечатлений, в той надежде, что мои заметки могут иметь интерес если не по своей полноте и обработанности, то по крайней мере по малоизвестности тех мест, которых они касаются. Но предварительно нелишним считаю очертить в немногих словах последовательность всех переездов наших по Дагестану и сказать несколько слов о дагестанских путях сообщения, чтобы читатель мог судить, как велик и насколько удобообозрим весь тот круг дагестанской жизни, который представился моей наблюдательности.

Имея в виду как можно внимательнее обозреть общества Верхнего Дагестана и принимая в соображение позднее время года, когда со дня на день можно было ожидать, что выпадут в горах снега и затруднят сообщения, начальник Горского управления поспешил проникнуть в Дагестан кратчайшим путем, чрез Тионетский округ и Кварельский участок Телавского уезда, в деревню Енисели, откуда начинается подъем на Кодор, а потом спуск в глубокие ущелья Дидойского общества Андийского округа. Сухая и ясная погода как нельзя больше благоприятствовала перевалу через Кодор, и 2 сентября мы прибыли в первый дагестанский аул — Хупро. С этого дня, объезжая все ущелья, примыкающие к главному хребту, я имел возможность осмотреть главные места поселений и прислушаться к опросам джамаатов почти всех верхнедагестанских обществ, за исключением Джурмутского общества, куда не было возможности проникнуть по случаю выпавших 8 и 9 сентября снегов, заваливших вершины гор и горные проходы, так что единственный сколько-нибудь проезжий путь лежал нам из Богноды на Тлейсерух, чрез два невысоких перевала, к истокам Кара-Койсу. Затем, проехав Тлейсерух, мы повернули влево от Кара-Койсу и осмотрели редко кем посещенные части Среднего Дагестана — Карах, Гидатль и Тилитль, а на 17 сентября прибыли в Гуниб. Отсюда мы снова поворотили к главному хребту — в округ Казикумухский и в южные части Даргинского округа, а потом, с юга опять направились на север, в общество Койсубулинское, Аварского округа, в аул Араканы. От этого аула предстоял однодневный переезд в Темир-Хан-Шуру, чрез хребет Гаркас, уже покрывавшийся в то время снегом, и с приездом нашим в Шуру (на 1 октября) погода, все время благоприятствовавшая переездам нашим по горным местностям, значительно изменилась: наступили дожди и холода; вершины гор покрылись снегом, так что дальнейшее путешествие по гористым участкам Дагестана могло представить если не опасность, то по крайней мере большие затруднения. Поэтому решено было ограничиться осмотром еще Южного Дагестана, и преимущественно только тех его участков, которые лежат ближе к плоскости, так чтобы, ознакомившись с подгорными частями Кайтаго-Табасаранского и Кюринского округов и проехав вдоль по округу Самурскому, перевалиться чрез гору Салават и Шинское ущелье в Закатальскии округ. На эту вторую часть поездки по Дагестану употреблено также около месяца.

При объезде Дагестана нет возможности придерживаться заранее составленного маршрута. Дагестанские пути сообщения вообще таковы, что необходимо при переездах с места на место руководиться показаниями туземцев; что же касается трехверстной карты Дагестана, то пути, на ней означенные, равно как и другие ее показания, требуют больших исправлений. На всем пространстве от Кодорского перевала до подъема на Гуниб мы следовали по тропинкам, годным только для верховой езды. Тропинки эти пролегают преимущественно по ущельям, на большей или меньшей высоте над руслом текущих по ущельям горных речек и потоков, редко спускаясь к их ложу, загроможденному камнями; самые трудные места на этих тропинках представляют подъемы и спуски, при перевалах из одного ущелья в другое, причем тропинки обыкновенно пролагаются зигзагами, в 20 и 30 поворотов. Крепкие и вообще выносливые горские лошади с большим трудом всходят на такие крутые подъемы, а при спусках большею частью требуют того, чтоб всадник слезал. Особенно круты и продолжительны подъемы и спуски в обществе Дидойском, равно и в Анцухо-Капучинском, где ущелья отличаются особенною глубиною; но тут же, благодаря мягкому грунту, покрывающему скаты гор, проложение дорог несравненно легче, чем в других местах Среднего Дагестана (как, например, в Тлейсерухе), где необходимо для всякой тропы рубить или же взрывать скалистые, нередко отвесные бока ущелий.

О дагестанских дорогах часто приходится слышать ужасы, запугивающие воображение нервных людей. Действительно, кое-где по здешним путям сообщения едущему становится невмочь сидеть на коне и приходится несколько отводить глаза от обрыва, по которому проложена весьма узкая и осыпающаяся тропинка. К тому же о дагестанских дорогах судят еще и теперь по тем ужасным переходам, какие приходилось делать нашим войскам в военное время, когда поневоле избегали передвижений по ущельям, а больше держались открытых мест, пробирясь по кручам и обрывам. В настоящее же время ездят по ущельям, по которым ездили и в то время сами горцы. Притом же заметно, что здешние пути сообщения, даже и в трудно разрабатываемых под дороги ущельях Верхнего Дагестана, год от году улучшаются. В этом отношении нельзя пройти молчанием некоторых дорог Дидойского общества, в особенности же недавно проложенной вьючной тропы на высокое безлесное плоскогорие Бешо, откуда ведет спуск в ущелье Иланхеви, прославленное подвигами генерала Вревского, в 1857 и 1858 годах, где он и ранен смертельно, при осаде аула Китури. Следы дорог, проложенных во время походов этого генерала, до сих пор сохранились в Дидо и Капуче; но по ним не происходит передвижений, так как проложение и направление их не соответствует чисто горским приемам в проложении и направлении дорог. Разработанные в военное время и для военных целей, дороги Вревского держатся преимущественно открытых мест и ведут из ущелья в ущелье по вершинам горных хребтов, тогда как чисто горские приемы проложения дорог заключаются в весьма искусном огибании боковых выступов ущелья, по полугоре, и только в крайности, при верховьях ущелья, тропа ведется на верх перевала. Правда, протяжение дорог при этом видимо удлиняется, но зато сохраняются силы лошади, и притом как животное, так и человек находятся по пути постоянно вблизи от текущих по ущелью вод. Пользуюсь случаем, чтобы отдать справедливость уменью горцев весьма искусно распоряжаться угодьями окружающей их скудной и трудноодолеваемой природы. При разумном руководстве и при небольших затратах и поощрениях со стороны правительства, можно надеяться, что горский земский труд представит результаты не только хорошие, но даже блистательные в отношении проложения местных дорог, которые до сих пор пролагались преимущественно инженерными, дорогостоящими средствами. Доказательством этого может служить еще не оконченная экипажная дорога, проводимая куядинским наибом по направлению от Гергебиля в Унцукуль. Мы проехали участок ее от Гергебиля, верст на 15, по направлению к аулу Араканы, и следует сказать, что и в незаконченном виде она весьма удобна для езды, хотя и проложена по весьма трудной местности, у подножья скал, омываемых сливающимися здесь Кази-Кумухским и Кара-Койсу. Не один, впрочем, куядинский наиб явил себя замечательным инженером-самоучкой; так, под руководством одного из горцев, проводится в настоящее время из Кази-Кумухского Койсу замечательная оросительная канава, которая оплодотворит скаты гор, по левую сторону этой реки, насупротив Хаджал-Махинского укрепления.

К сожалению, мне не довелось увидеть важнейших дагестанских дорожных сооружений, устроенных на счет казны войсками и жителями по найму. Дороги эти ведут от Шуры на Гуниб и в Кумух, от Хунзаха в Анди, от Хунзаха же вверх по Аварскому Койсу до Датуна. Наши переезды совершались по вьючным тропам, в стороне от этих главных путей Дагестана, и только в некоторых пунктах (как, например, при подъеме на Гуниб, при поездке в Карадагскую сланцевую щель и при переезде от селения Кутиши к Хаджал-Махинскому укреплению) можно было оглядеть и оценить всю громадность и трудность работ, отчасти уже прекрасно исполненных, а отчасти исполняемых при проложении экипажных дорог по трущобам Дагестана.

Таким образом, переезжая все вьючными тропами, большею частью хорошо проложенными и содержимыми, мы встретили первую аробную дорогу, не прежде как перебравшись в Северный Дагестан, а именно — в Даргинский округ. Характер здешней местности, состоящей не столько из глубоких ущелий, сколько из возвышенных плоскогорий, не представляет особенных затруднений для аробной езды; кроме того, на пути сообщения здешних мест давно уже обращено внимание правительства, да и сами жители этого округа успели убедиться в полезности хороших дорог чрез выгоды от перевозки ими провианта.

Наконец, с выездом на плоскость, на прикаспийское побережье, можно было катить в экипаже, на почтовых. Но и помимо почтовой дороги, в плоскостные части округов Кайтаго-Табасаранского и Кюринского можно проникать хорошими экипажными дорогами, которые поддерживаются земскими средствами и ведут преимущественно к двум главным пунктам этих округов — к Маджалису и Касум-кенту; не говоря уже о дорогах аробных, пересекающих плоскостные части Южного Дагестана во многих направлениях.

Такое более чем удовлетворительное состояние дорог в крае, который еще так недавно считался бездорожным, говорит за те быстрые успехи, какие сделаны администрацией в короткий срок, протекший по умиротворении Дагестана. Остается желать, чтобы, с одной стороны, окончена была скорее казенная дорога от Датуна к главному хребту, трасированная чрез Капучу и долженствующая соединить прямым путем Дагестан с Закавказьем; с другой же стороны, желательно, чтоб сами горцы все больше проникались сознанием, как полезно будет для них заменить вьючные дороги аробными, и решительнее приступили бы к улучшению местных путей сообщения средствами земства. Такому сознанию больше всего поможет возрастающее с каждым годом благосостояние дагестанцев.