Тёмный город

Николай Владимирович Салливан, 2022

Загадочный город, который скрывает много тайн. Захватывающие приключения главного героя наполнены мистикой и ужасами, любовью и дружбой. Пройдите этот путь вместе с ним, раскрывая тайны, спасаясь от монстров. От некоторых эпизодов у вас невольно мурашки по коже пробегут. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Глава 4

Ветхий мир

Молодой человек никак не мог уснуть, находка не давал ему покоя, да и больная рука не позволяла лечь как надо. Он взглянул на часы, было далеко за пол ночь. Девушка уже давно спала, Вильям аккуратно встал, надел штаны, так чтобы её не разбудить и ушёл в курительную комнату. Там он постоял у двери какое-то время, прислушиваясь. Только убедившись, что никого нет, Паркер достал амулет и поднёс его к лампе. И вправду украшение было выполнено из золота, в круглой форме. Сверху его украшала серая пластина, а снизу точно такая же только из золота. Между ними находилась выемка с торчавшим остриём, на подобии иголки для шитья. В ней явно чего-то не хватало, какого-нибудь драгоценного камня. С обратной стороны не было ничего, просто гладкая поверхность. Вильям повертел его в рука перед светом и небрежно бросил на стол, а сам сел в кресло и стал забивать трубку. В этот момент, вагон вздрогнул и амулет поехал к краю стола, сорвался и полетел вниз. Паркер, ловким движением руки, поймал его и сжал в руке. Остриё в центре впилось ему в руку, он разжал кулак и увидел, что выемка обагрилась кровью и заполнилась полностью. Амулет начал вибрировать в его руке, и серая пластина начала светиться ярки светом. Всё вокруг начало расплываться, и Вильям потерял сознание.

Очнулся он, всё там же, только обстановка вокруг сменилась. Не было уже тех ярких тонов как раньше. Всё было серым и ветхим, как будто поезду исполнилось лет сто с момента его запуска. Окна были закрыты ржавыми железными пластинами. Кресло, на котором он сидел, пахло затхлостью, паутина обволакивала спинку и тянулась к стене, складывалось ощущение, что оно вот-вот развалится под его тяжестью. Единственным ярким предметом в этой комнате, оставался его амулет, который не светился и не вибрировал больше, да лампа на стене.

— Куда я попал на этот раз? — спросил он вслух.

И продолжил мысленно: «Нужно поскорее выяснить это». Вильям встал с кресла, разогнал рукой поднявшуюся пыль и дёрнул ручку двери. Прозвучал пронзительный скрип и его встретила непроглядная тьма коридора. Нужен был источник света. Он снял лампу с крючка, шагнул в вперёд и направился к себе в купе, в надежде встретить хоть кого-то из пассажиров. Но его ждало разочарование, мало того, что здесь было пусто, так ещё его вещи пропали. Следующим пунктом маршрута, Паркер выбрал вагон ресторан, там большие окна, может свозь них будет видно где он находятся. Все двери, в купе, на его пути были распахнуты настежь, фонарь освещал помещение за помещением. Они были как под «копирку»: окна, заколоченные ржавым железным листом, кровати состояли только из основания и пружин, никакого постельного белья, и конечно же затхлый запах, паутина и море пыли. Одно помещение всё-таки имело отличие, а именно дырку в потолке сквозь которую просачивалась дождевая вода. Она стекала на пол, образовывая лужу и исчезала где-то внизу. Вильям поднёс руку под струю и ощутил влагу от нее. «Не очень похоже на сон» — пришёл к заключению он. Страх понемногу овладевал им. Ему не хотелось больше изучать каждую комнату. Его цель была так близка и нужно было двигаться к ней. Но там, впереди, остатки его надежды рухнули окончательно. Вагон ресторан потерял былое величие и красоту. Окна, на которые так уповал Паркер, больше не могли похвастаться своим величественным обзором. Зелёная плесень заволокла их полностью, причем со стороны улицы и сколько бы он не тёр их, так и не привело к желаемому результату. По всему помещению царил хаос, столы, сломаны пополам, стулья, перевёрнуты вверх дном, деревянные щепки лежали везде. За барной стойкой стояли пустые бутылки вина, покрытые пылью. Этикетки на них когда-то давно отсырели и сползли вниз. Вильяму хотелось закричать от безысходности, будь он на берегу моря, ему бы было куда идти, а здесь его заперли в железной тюрьме. Двери наружу не открыть, окна бесполезны, ни единой живой души, чтобы попросить помощи. В полном отчаяние, молодой человек опустился на пол и закрыл руками лицо. «Может мне вот так просидеть, пока всё не закончится, если это сон» — ещё чуть-чуть и слёзы полились бы из его глаз. Но этого не случилось, так как где-то в конце состава раздался грохот, а за ним громкие шаги. Вильям вскочил и побежал, спотыкаясь об обломки мебели, туда откуда доносился звук. Перед самой дверью Паркер остановился и прислушался, шаги стали ближе. Только он занёс руку чтобы нажать на ручку двери, как его остановил пронзительный скрежет метала и громкий удар, за ним точно такой же, но ближе. Кто-то или что-то, по пути, закрывало каждую дверь в купе. Он мгновенно одёрнул руку и замер, чтобы не выдать себя, а грохот всё приближался. Постояв ещё с пол минуты, Вильям не стал дожидаться незваного гостя и метнулся в противоположную сторону, налетев при этом со всей скорости на остатки стола, тем самым обозначив своё присутствие. Это было понятно по тому с какой скоростью начало двигаться «неизвестное создание». Не теряя ни секунды, Паркер схватил фонарь и устремился вперед, ударился в дверь и дрожащими руками стал искать ручку. Нащупав её, он открыл её на такое расстояние, чтобы он мог протиснуться внутрь, не создавая лишнего шума. В соседнем вагоне было холодно, пар валил из его рта, ветер подхватывал белое облачко и уносил за спину. Он принял решение бежать к началу поезда, «кто-то» же должен им управлять и поддерживать огонь в топке. Этот «кто-то» и нужен был ему. «Тот», кто преследовал его, по всей видимости сбавил ход, скорее всего ему не очень по нраву было пробираться через груду мусора и остатков мебели. Вильям воспользовался его замешательством и продолжил бег. Теперь он понял откуда холод и ветер здесь, одна из дверей, ведущих наружу отсутствовала, но увидеть что-либо не представляло возможным, всё вокруг заполонил плотный туман. Дёрнув ручку второй двери, он испытал дикий ужас, она заела и никак не поддавалась. Вильям со всей силы навалился на нее, рука заныла от давления на металл, но результата не принесла, он в западне. Сообразив, что ему скоро придёт конец, картограф решил перейти из вагона в вагон снаружи, благо кто-то предусмотрительно избавился от двери. Аккуратно подступив к проёму, он схватился одной рукой за поручень и выглянул наружу, сильный ветер сорвал его шляпу и унёс куда-то в небытие. Он прищурился и стал осматривать поверхность вагона снаружи и заметил железные перила на крыше. Паркер вернулся обратно и стал готовиться к манёвру. Лампу, он повесил на пуговицу пальто и застегнул его, она держалась крепко, не хватало ему ещё в процессе лишиться света. Поднял воротник пальто, чтобы хоть как-то защититься от холодного ветра и снова повис на поручне. До верхних перил было сравнительно не высоко, ловким прыжком, он, свободной рукой зацепился за них, а потом и вовсе повис на обеих руках. В таком положении, картограф начал движение вперёд, переставляя то одну руку то вторую. Когда он добрался до края вагона, предстояло самое сложное, перебраться на соседний, который находился на расстоянии вытянутой руки. Его руки к этому моменту уже успели окоченеть, повиснув на одной, другую он сжал в кулак и поднёс к губам. Пару выдохов и горячий воздух сделал своё, можно продолжать. Вильям раскачался из стороны в сторону и зацепился за следующие перила, а затем перенёс всё тело туда. Повиснув в таком положение, он обеими ногами навалился на дверь и стал толкать её во внутрь. Паника овладели им, дверь была заперта! «Мне нужно как-то попасть внутрь или я скоро сорвусь и упаду», — судорожно размышлял он, — «Окно, мне нужно разбить окно». Молодой человек ещё немного прополз вперёд и со всей силы ударил ногой по стеклу. То в ответ только треснуло. Повторять он не стал, слишком много сил отнимает. Поэтому в ход пошёл фонарь, Вильям снял его с пуговицы, повис на одной руке и ударил им, по образовавшейся трещине. Прозвучал хруст и стекло раскололось на сотни осколков, которые разлетелись в разные стороны. Вместе с ними внутрь упал и фонарь. Ликуя от радости, Картограф опёрся обеими ногами о край окна, потом сел на него и ввалился в помещение, упав при этом на пол. Он сразу же сел, отыскал фонарь, поднял его и стал греть руки, благо масло не успело вытечь из него. «Долго засиживаться нельзя», — Вильям встал, отряхнул осколки и вышел в коридор. Он чувствовал себе намного безопаснее, он был уверен, что монстр не сможет пройти дальше. По крайней мере снести такую дверь не каждому под силу, а пока тот будет перебираться по его стопам, ему удастся значительно оторваться от погони. До головного поезда оставалось три вагона, Паркер их посчитал, когда рисковал своей жизнью снаружи. Поезд, каким-то странным образом, сократился в своём размере, недостающие вагоны просто исчезли. Двигаясь дальше, он останавливался в начале каждого вагона, замирал и прислушивался, не преследуют ли его. Убедившись, что никто не гонится за ним, продолжал путь. В конце концов, он попал в кабину машиниста и стал её единственным гостем. «Никто» поездом не управлял, да и странно было, почему состав движется, потому что все приборы заржавели, как и сама панель машиниста. Вильям пригляделся, они ничего не показывали, стрелки застыли на нулевой отметке. Напоследок, осталось проверить только топку, «кто-то» же должен был кидать уголь, по-другому поезд не мог двигаться. Внизу было тихо и пусто, никакого огня, только пыль кругом. Паркер поднял фонарь повыше, чтобы осветить всё помещение, и только сейчас заметил картину, висящую на самой печи. Она, на удивление, не была ветхой и выцветшей, наоборот пестрила красками. Подойдя ближе и осмотрев её, он понял, что там нарисован тот самый маяк из его сна, который так же отсвечивал фонарём на злополучный город. Свет горел так ярко, как будто он был «живым», а не нарисованным. У картографа появилось непреодолимое желание дотронуться до него, ощутить его своей ладонью. Он поднял руку и направил её на картину и коснулся луча. Холст начал светиться ярким светом, Вильям зажмурился, а когда открыл глаза, то уже стоял на берегу у воды и смотрел на уже знакомый ему маяк. Как действовать в этот раз, он уже знал. Нужно найти лодку и поплыть на маяк, в город идти нет смысла. Неподалёку как раз стоял лодочный сарай, оглядев берег и не найдя ни одной, Паркер направился к нему. Протоптанная тропинка тянулась от ветхого здания к дому, именно тому дому, из которого в прошлый раз вырвалось «нечто», разнесся дверь в щепки. У входа в сарай стояли вёсла, но самих лодок снаружи не было, нужно было идти внутрь, но его не пустил громадный замок. Он сковывал цепи, которые уходили к штырям, а те в свою очередь были вогнаны глубоко в косяк двери, снизу и сверху. «Такое можно открыть только, имея ключ, ни как иначе», — пришёл к умозаключению Паркер, — «И искать его конечно же нужно в том доме». Вильям ещё раз осмотрелся, но ничего кроме вёсел не нашёл, а ими не вскроешь такой замок. Он скорее переломает их всех, чем добьётся хоть какого-то результата и тогда грести ему будет нечем. Скрипя сердцем, картограф отправился искать ключ в доме. Молодой человек аккуратно пробирался вдоль забора, любой шорох заставлял его замереть и озираться по сторонам. В конце ограды, он остановился, аккуратно выглянул в сторону крыльца. Убедился, что там безопасно и только потом поднялся, и проник в дом. Внутри было темно, пахло старостью. Здесь явно жили старики, Вильям снял свечу со стены, разжёг её и продолжил исследовать дом. Он обошёл весь первый этаж и проверил каждую полку, каждый выдвижной ящик, но ключ ему так и не попался. Оставался второй этаж, перспектива идти туда его не радовала. Паркер помнил, что именно оттуда спускалось «нечто», так его напугавшее. Лестница скрипела как в прошлый раз, шаг за шагом, он поднимался наверх. Свеча почти догорела, и готова была его обжечь, Вильям снял первую попавшуюся со стены, а старую потушил и выкинул в проём. Она полетела вниз, оставляя за собой след из дыма, пока не приземлилась на кипу ветхих книг. Книги здесь были по всюду, на полу, на столах, даже на диване внизу. Они были аккуратно перевязаны тонкой верёвкой, которая пережимала распухшие от сырости страницы, посередине, от чего они походили на размах крыльев у птицы. Двери на втором этаже были открыты, за исключением одной, Паркер заглянул во все комнаты, там ничего интересного, ни шкафов, ни комодов, которые он мог бы проверить. Оставалось только проверить закрытую комнату. Вильям приоткрыл дверь, просунул руку со свечой внутрь и медленно заглянул в неё. В центре помещения стоял постамент с фигурой в виде руки, судя по миниатюрности, женской. Её окружали столы, стоящие вдоль стенок, а на них сотни свечей. Некоторые уже догорели и превратились в лужи воска, который стекал на пол и там застывал, а некоторые были свежими, но ещё не зажжёнными. Он подошёл к фигуре и увидел в её ладони ключ, этот ключ был единственным в этом доме и явно подходил к замку на лодочном сарае. Паркер недолго думая схватил ключ и опустил его в карман. После него остался след на руке, фигура была выполнена из воска, которого здесь было предостаточно. Напоследок, он окинул взглядом комнату, и направился к выходу, подошёл к лестнице и замер. Внизу стоял хозяин дома. Высокий лохматый монстр стоял внизу и молча взирал на него. Его кожа была серого цвета, как будто она не видела солнечного света целую вечность, а в левой руке он держал охапку свежих свечей. Другой рукой он держался за перила, готовясь к подъёму на верх. Вильям от страха выронил свечу из рук, та упала и покатилась по лестнице вниз. Монстр истошно завопил и начал медленно подниматься на встречу ей. Картограф развернулся на девяноста градусов и побежал в самую дальнюю комнату. Там он открыл окно и недолго думая спрыгнул вниз и приземлился на гору книг. Они смягчили падение, Паркер вскочил на ноги и побежал вдоль улицы прямо, потом повернул на лево, пробежал ещё пару домов и оказался перед белым зданием. Двор церкви пустовал, лишь ветер гонял опавшие листья из стороны в сторону. Он пересёк его, аккуратно подкрался к одному из окон и заглянул в него. Внутри были люди! Они сидели неподвижно в шахматном порядке и смотрели прямо на священника, который стоял на постаменте, держа книгу перед собой. Картограф отошел от окна и направился ко входу, массивные двери отворились и впустили его.

— Добрый день, меня зовут Вильям Паркер, где я нахожусь? — произнёс он с порога.

Никто не обратил на него внимание, люди продолжали сидеть неподвижно и смотреть прямо. Ни одна голова не повернулась в его сторону. Было понятно, что тут что-то не так, Вильям подошёл к женщине у входа и повторил вопрос:

— Извините…, — он дотронулся до её плеча.

И сразу же резко отдёрнул руку, часть женщины отвалилась от его прикосновения и упала на пол, рассыпавшись в пыль. Вильям наклонился и потрогал её рукой. Стало понятно, что это был не живой человек, а скульптура, вылепленная из глины. Он проверил каждого, кто находился в помещении, в том числе священника, все они были бутафорскими, куклами. Вильям в отчаяние осознал, что был бы рад даже призракам, они-то и помогли ему проснуться в тот раз, но не куклам из глины. В этот раз, единственным живым существом в этом городе, был «монстр» и он продолжал преследовать Паркера. Звуки его шагов раздались во дворе, скрипучий вой разносился по округе. Вильям прибегнул к обману — он снял своё пальто и надел его на ближайшую фигуру, взамен снял куртку с другого и одел на себя. «Это должно его задержать», — Вильям отошёл в сторону запасного выхода и спрятался за колонной. Нужно было подгадать момент появления «монстра» у входа и покинуть помещение. Как только фигура мелькнула в окне и тень выросла у дверей, Вильям ринулся к выходу, открыл дверь и вышел наружу. Он побежал в сторону моря, ключ у него был, пора ему уже покинуть этот «бренный» город, полный отчаяния и загадок. Ключ плавно вошёл в замочную скважину, Картограф повернул его, замок щёлкнул и открылся. Массивные цепи отъехали в сторону и болтались из стороны в сторону, дверь отворилась. Вильям оказался внутри лодочного сарая. Здание было спроектировано так чтобы лодки не нужно было вытаскивать на сушу и транспортировать в него. Тут сразу имелась пристань, к которой было пришвартовано судно. Одно было без пробоин, второе было затопленным и торчало к верху носом. Волны били к берегу и монотонно раскачивали обе лодки. Вильям вернулся на улицу, выбрал два весла, более-менее целые, и вернулся обратно. Их он кинул на дно судна, отвязал верёвку и аккуратно, держась за пирс, перекинул одну ногу, второй оттолкнулся и сел на скамью посередине. Вёсла легли на своё место и Паркер начал грести, поместив нос лодки точно на остров. Он налегал на вёсла, лодка набирала скорость, рассекая водную гладь. Примерно на середине пути, всё вокруг заволокло туманом. Можно было легко заблудиться в нём, но у Вильяма был ориентир, свет от фонаря на вершине маяка. Он разрезал пелену словно раскалённый нож масло и манил к себе. Силы начали покидать его, грести против течения очень сложный и трудоёмкий процесс. Пот ручьём стекал с его лица вниз на воротник рубашки. В какой-то момент, нос лодки наконец-то упёрся в песок на берегу острова, молодой человек упал грудью на колени. Он понимал, что добрался до своей цели, тяжёлое дыхание постепенно сменялось прерывистыми вздохами. Обессиленный, Вильям перевалился через борт и упал на песок, зарылся руками в него, ощутив прохладу. «Проклятые вёсла, натёрли мне руки до красноты». Если бы его, в это время, заметили с маяка, то предположили, что человек попал в кораблекрушение и его вынесло на берег, после недели скитаний в море. Они бы поспешили оказать ему помощь, накормили, напоили, обогрели у камина, но всё было наоборот. Помощи ждать не от кого, Вильям поднял голову, встал на ноги и посмотрел на тропинку, вымощенную красным кирпичом и проследил куда она ведёт. А вела она прямо ко входу, и он побрёл по ней. Всё здесь было по-другому, если город увядал, то маяк расцветал. Свежие краски на заборе и здании, зелёная трава кругом, чистые окна без плесени. Складывалось впечатление, что перед его появление здесь прошла команда дворников и привела всё в порядок. У двери стояли горшки с цветами, с левой стороны висела цепочка от звонка. Картограф повременил с ним и решил обойти здание по кругу, чтобы осмотреться в поисках запасного выхода, на случай появления «монстра». Описав круг, ничего такого он не обнаружил и оказавшись снова перед входом, дёрнул цепочку. Колокольчик прозвонил три раза, но ответа не последовало. Вильям не стал дожидаться приглашения, открыл дверь и вошёл. Первый этаж освещали лампы, никаких свечей и фигур из воска, здесь было приятно находиться. Везде царил порядок, книги на полках были аккуратно сложены, стены выкрещены свежей краской. В углу горел камин, дрова время от времени потрескивали в нём. Рядом стоял письменный стол. Он был завален свёртками бумаги, на стене перед ним висело множество рисунков. Вильям подошёл ближе, оставляя за собой мокрые следы и рассмотрел изображения. На всех кусках бумаги был нарисован, алыми красками, один и тот же предмет, камень, больше похожий на рубин или кристалл. А по середине стены, мелом, большими буквами выведено: «УКРАДЕН». Паркер взял первый попавшийся сверток, развернул его и прочитал: «Амулет был найден мной в отеле. С виду обычная безделушка, но она имела скрытую магическую силу. При попадании капли крови на остриё в центре, переносила владельца в другой мир. Я его назвал «Ветхий мир». Попав первый раз сюда, я столкнулся с ужасом, царившим в городе. Монстр не давал мне покоя. Пришлось заколотить окна и двери в его доме». Вильям отложил пергамент, пошарил на столе и взял в руки тот который был отмечен кровавым отпечатком. «В это утро, прибыв сюда, я понял, что монстр вырвался. Он преследовало меня. Мне удалось вырваться из его лап и уплыть на остров, но я лишился камня. Камень украден!! Этот маяк стал моей крепостью. Ни в коем случае амулет не должен попасть в его руки, так он сможет вырваться отсюда. Следующему владельцу амулета я даю подсказку, свет отпугивает и в то же время притягивает. Вальдер Проу». Значит те инициалы были его, и Вильям по своей глупости стал его приемником, а «монстр» теперь ведёт охоту за ним, дабы заполучить амулет. Теперь всё встало на свои места, амулет выбрал его, показал сон, а потом он сам украл его. Картограф стянул промокшую куртку с себя и с силой бросил её на пол. Паркер был в отчаянии. «Как он мог так нелепо вляпаться во всё это», — он плюхнулся в кресло перед камином и позволил теплу просушить мокрую одежду на нём. Теперь оставалось найти выход в его мир: «Что значит отпугивает и притягивает», — первую часть Вильям понял, свет был направлен на город, чтобы «монстр» не пробрался сюда, — «но кого он притягивает?». Тепло навевало дремоту, Паркер поудобнее устроился в кресле и попытался подремать. Но тут же вскочил, его осенило, он побежал на самый верх, где сиял фонарь. Винтовая лестница привела его на второй этаж, который представлял собой кладовку, там хранился один хлам. Вёдра, швабры, банки с краской, дрова, сваленные в кучу, всё это занимало добрую часть площади. Другая часть была расчищена, на стене висела лестница, а в потолке зиял люк. Этот люк и вёл на самую вершину маяка. Он был открыт, Вильям поднялся вверх и вылез через него в стеклянный купол. Свет по-прежнему был направлен в сторону города, в нём были видны все здания, водная гладь и берег с лодкой, на которой он пресёк её. Картограф обошёл фонарь и закрыл своим телом свет. Ему на ум пришло, что, если он встанет так, то свет его притянет, но ничего не произошло. Тогда он решил дотронуться до источника. Сработало! Мир вокруг опять начал дрожать и расплываться, его перенесло обратно в курительную комнату. Вильям сидел там же где и в самом начале, за окном была ночь, в руке он держал амулет, а в другой дымилась трубка. Паркер не поверил своим глазам, там прошла целая вечность, а тут и пяти минут. Ошарашенный этим, он оторвал нагрудный карман сорочки и завязал амулет так чтобы остриё не проступало сквозь ткань. Паркер не хотел опять случайно пораниться и перенестись, не желая того. Закончив, он вернулся к себе, закрыл за собой дверь, разделся и тихо лёг в постель. Уснуть не составило труда, после пережитого мозгу нужно было отдохнуть. На следующее утро, Вильям ни единого слова не рассказал девушке. Теперь это была его тайна на веки и вовлекать посторонних лиц, у него не было желания.