О военном искусстве

Никколо Макиавелли, 1520

Никколо Макиавелли (1469–1527) – итальянский политический деятель и философ. Будучи советником гонфалоньера республики Пьеро Содерини, провел военную реформу и сформировал национальную армию. Помимо этого, Макиавелли участвовал в дипломатических миссиях при дворах Людовика XII во Франции, Фердинанда II в Неаполе и при Папском дворе в Риме. После возвращения Медичи во Флоренцию в 1512 г. был лишен должности и лишь благодаря амнистии и залогу, выплаченному близкими, избежал казни. Политик был вынужден покинуть город и поселиться в поместье в деревне Сан-Андреа-ин-Перкуссина. Там он начал работать над трудами, прославившими его на многие столетия. В 1520 г. была написана «О военном искусстве» – в книге рассматриваются вопросы выбора солдат, их вооружения, расположения войск, ведения осады и многие другие. Макиавелли приводит в пример битвы прошлых столетий, анализирует устройство величайших армий прошлого и предлагает новые пути развития военного дела. Трактаты Макиавелли были приняты современниками и потомками неоднозначно, а содержание таких произведений, как «Государь» и «О военном искусстве», до сих пор вызывает споры между противниками и почитателями личности Никколо Макиавелли. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Предисловие

НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ, гражданин и секретарь флорентийский,

ЛОРЕНЦО, сыну ФИЛИППО СТРОЦЦИ, флорентийскому дворянину

Многие, Лоренцо, держались и держатся того взгляда, что нет в мире вещей, друг с другом менее связанных и более друг другу чуждых, чем гражданская и военная жизнь. Поэтому мы часто замечаем, что, когда человек задумает выделиться на военном поприще, он не только сейчас же меняет платье, но всем своим поведением, привычками, голосом и осанкой отличается от всякого обыкновенного гражданина. Тот, кто хочет быть скор и всегда готов на любое насилие, считает невозможным носить гражданскую одежду. Гражданские нравы и привычки не подходят для того, кто считает первые чересчур мягкими, а вторые — негодными для своих целей. Обычные облик и речь кажутся неуместными тому, кто хочет пугать других бородой и бранными словами. Поэтому для наших времен мнение, о котором я говорил выше, — это сама истина.

Однако если посмотреть на установления древности, то не найдется ничего более единого, более слитного, более содружественного, чем жизнь гражданина и воина. Всем сословиям, существующим в государстве ради общего блага людей, не были бы нужны все учреждения, созданные для того, чтобы люди жили в страхе перед законами и Богом, если бы при этом не подготавливалась для их защиты сила, которая, будучи хорошо устроенной, спасает даже такие учреждения, которые сами по себе негодны.

Наоборот, учреждения хорошие, но лишенные вооруженной поддержки, распадаются совершенно так же, как разрушаются постройки роскошного королевского дворца, украшенные драгоценностями и золотом, но ничем не защищенные от дождя. И если в гражданских учреждениях древних республик и царств делалось все возможное, чтобы поддерживать в людях верность, миролюбие и страх Божий, то в войске усилия эти удваивались, ибо от кого же может отечество требовать верности, как не от человека, поклявшегося за него умереть? Кто должен больше любить мир, как не тот, кто может пострадать от войны? В ком должен быть жив страх Божий, как не в том, кто ежедневно подвергается бесчисленным опасностям и всего более нуждается в помощи Всевышнего?

Благодаря этой необходимости, которую хорошо понимали законодатели империй и полководцы, жизнь солдата прославлялась другими гражданами, которые всячески старались ей следовать и подражать. Теперь же, когда военные установления в корне извращены и давно оторваны от древних устоев, сложились те зловещие мнения, которые приводят к тому, что военное сословие ненавидят и всячески его чуждаются. Я же, вследствие всего мною виденного и прочитанного, не считаю невозможным возвратить это сословие к его древним основаниям и хотя бы отчасти вернуть ему прежнюю доблесть. Не желая проводить свои досуги без дела, я решился записать для ревнителей подвигов древности свои мысли о военном искусстве. Конечно, рассуждать о предмете, не известном тебе по опыту, — дело смелое, но я все же не считаю грехом возвести себя на словах в достоинство, которое многие с еще большей самонадеянностью присваивали себе в жизни. Мои ошибки, сделанные при написании этой книги, могут быть исправлены без ущерба для кого бы то ни было, но ошибки людей, совершенные на деле, познаются только тогда, когда приведут к гибели царства.

Вы же, Лоренцо, оцените теперь мои труды и воздайте им в своем приговоре ту похвалу или то осуждение, которого они, по Вашему мнению, заслуживают. Посылаю их Вам, дабы выразить Вам свою благодарность, хотя все, что я могу сделать, далеко не соответствует благодеяниям, которые Вы мне оказали. Подобными произведениями обычно стремятся почтить людей, прославленных родом, богатством, умом и щедростью, но я знаю, что мало кто может спорить с Вами богатством и родом, умом Вам равны лишь немногие, а щедростью — никто.

НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ, гражданин и секретарь флорентийский,

читателю

Дабы читатели могли легко понимать боевой строй, расположение войск и лагерей, о чем здесь пойдет речь, считаю необходимым показать их наглядно. Поэтому надлежит сперва указать знаки, которыми будут изображены пехота, конница или иные отдельные части войск.

Имейте поэтому в виду, что следующие буквы означают:

о — пехотинцы со щитами

n — пехотинцы с пиками

х — декурионы (начальники десятков)

v — велиты действующие (застрельщики)

u — велиты запасные

С — центурионы (начальники сотен)

Т — командир батальона

О — командир бригады

А — главнокомандующий

S — музыка

Z — знамя

r — тяжелая конница

е — легкая конница

Θ — артиллерия