Иной мир. Побег в никуда

Никита Шарипов, 2020

Никита оказался в безвыходной ситуации. Чтобы спасти свою жизнь и не лишиться свободы, он должен переправиться в Иной мир. Там ему предстоит выполнить заказ некоей могущественной организации – убрать нечистого на руку бывшего политика. Пройдя сквозь портал, Никита оказывается в месте, населенном странными существами, страшными чудовищами и людьми, которые попали сюда из разных уголков Земли. Герою предстоит столкнуться со множеством опасностей и приключений, завести новых друзей, нажить новых врагов. Те, кто оказался в Ином мире, уже никогда не смогут вернуться, поэтому нужно учиться жить здесь. И это будет очень непросто… Текст печатается в авторской редакции, орфографии и пунктуации.

Глава 2

— Минут пятнадцать в таком темпе, и будем на месте, — сообщил Саня, вернувшийся за руль своей машины. — Всё думаю, почему Боков поступил именно так? Согласен, в Светлый ехать у меня желания не было никакого, но зачем эта глупая конспирация? Может проверяет чего?

— Кто его знает, — ответил я. — Вернёмся и спросим. Андрюша что‐то мутит, но что не говорит. Придётся разговорить…

Назвать Светлый городом у меня не поворачивается язык. Скорее всего, ему подойдёт название промышленного центра с частичным заселением и элитным районом в центре. Никак не тянет на город. Трущобы — да, самое подходящее слово.

Центр Светлого занимает элитный район, он опоясан асфальтированной дорогой высокого качества. Многоэтажных домов нет, в основном коттеджи, и три особняка, стоящие в самом центре района. Особняки огромные, каждый не меньше десяти тысяч квадратных метров жилплощади. Огорожены единым трёхметровым забором из облицовочного кирпича. Дворец, который мы отвоевали у Пана, в сравнении с ними блекнет, словно наспех поставленный шалаш рядом с добротной землянкой. Отдам должное, коттеджи красивые, каждый по два‐три этажа, архитекторы были с опытом.

За кольцом роскошь заканчивается и начинаются трущобы. На некоторые здания страшно смотреть, и зданиями они в принципе называться не могут. Куда смотрит физика непонятно, по всем её законам строения давно должны упасть.

Заводики, цехи, ангары — всё это теряется в трущобах города. Дороги частично заасфальтированы, частично забетонированы. Плохие дороги, но всяко лучше грунтовки, которая стремится убить любую, даже самую надёжную подвеску.

Народ…

С народом всё в порядке, он здесь всех возрастов и старается на улицах не мельтешить. Либо работает, либо сидит дома. Третьего не дано.

Главное, что бросилось в глаза, это наличие вышек сотовой связи на нескольких особо крупных цехах, а также невыносимо огромное количество проводов и столбов, на которых они висят. Деревьев и зелени в трущобах нет. Либо асфальт и бетон, либо красноватая мёртвая земля. Воняет сильно. Видимо, о канализации никто не задумывается. Уборка мусора не производится. Всё идёт своим чередом, где нагадили, там и осталось.

И кто назвал город Светлым? Или это ирония? Быть может, светлый он только в кавычках.

Моё личное впечатление от города — не понравился. Плохой, грязный, наши посёлки намного лучше.

— Ну и как тебе? — спросил Саня.

Он специально молчал, дав возможность всё увидеть. Проехали мы через центр и движемся в противоположную часть города.

— Дыра, — ответил я. — Самая настоящая дыра, к тому же вонючая… Чего воняет так? Канализацию не судьба провести?

— Канализация есть, и все остальные блага цивилизации: вода горячая и холодная, электричество, сотовая связь и даже местный интернет. Интернет, Никита! Представляешь?

— Представляю, но повторюсь: чего так воняет?

— Особенность промышленности, — ответил Саня. — Тут делают почти всё. Пару месяцев назад производство евроокон начали. Основной источник вони — это промышленность. Особенно воняет от пищевой, жара делает грязное дело. Утром ещё более‐менее, но днём совсем беда. Уборка города раз в неделю, а надо бы почаще.

Я увидел трёх негров, которые толкают до ужаса загруженные чем‐то телеги. Рожи удивительно раскрашены, одежды не носят, только набедренные повязки. Идут босиком, даже примитивные лапти не додумались соорудить.

— Вот ещё одна причина вони — сказал Саня, показав на негров. — В своё время недалеко от города открылся портал, и держался почти неделю. Неделю! Судя по тому, что через него пёрли вот такие личности, вход был открыт где‐то в Африке. Припёрло достаточно много, сначала по одному выходили, а затем целыми племенами. В итоге получилось около пяти тысяч таких аборигенов. Сейчас их раза в два меньше, кто от заразы всякой помер, кто от тварей местных, а кого местные постреляли, прежде чем общий язык с нашли. Было это лет десять назад, не при мне. Что удивительно, именно у этих негров поразительный иммунитет к местным заразам, они их практически не берут, не то что нас.

— Всё потому, что условия существования у них с рождения и до самой смерти далеко не райские, — решил высказать догадку я. — Там, где они жили раньше, есть такая дрянь, от которой мы загнёмся в течение нескольких часов, а им хоть бы хны. Естественный иммунитет это, Саня… И последний вопрос: кто понастроил все эти трущобы?

— Они понастроили. Говорят, что это бич, с которым невозможно бороться. Пытались сносить, но новые хибары вырастают как грибы после дождя. Вытурить из города их просто нереально. Причины две: сами не уйдут, и никто не захочет отказываться от рабочей силы, которая принимает оплату едой. На этом всё. Нормальное население живёт в домах и посёлках за чертой города.

— Земной Йоханнесбург получается… — пробормотал я. — Но там ситуация пострашнее…

Савва остановил свой Ниссан у солидных железных ворот и посигналил. За бетонным забором прячутся три здания, два огромных цеха и двухэтажное административное.

Ворота открыли два похожих, словно близнецы, мулата. Стоило въехать на территорию, и они были закрыты.

Саня облегчённо выдохнул и сказал:

— Мы на месте, здесь нас точно не тронут, можем расслабиться.

Савва повёл нас в административное здание. На входе скучает парняга в камуфляжных штанах, с голым торсом и кобурой с пистолетом на поясе. Кто по национальности так сразу и не поймёшь, вроде русский.

Кивнув Савве, охранник открыл дверь. Внутри светло и свежо, кондиционеры трудятся на благо человека, и освежители тоже. Пол устлан серым ковровым покрытием, стены из белого пластика, потолок Армстронг. За стойкой ресепшена сидит стройная брюнетка лет тридцати.

— Мы к Сысоеву, а потом ко мне — сказал Савва, не обратив на брюнетку никакого внимания. Она его тоже словно не заметила, но в журнал что‐то написала.

Немного пройдясь по коридору, остановились у двери, на которой написаны имя и фамилия Вадим Сысоев на пяти языках. Савва легонько постучал по двери и, кивнув на меня, сказал:

— Сысоев один из представителей Единого банка. Боков просил тебя зарегистрировать.

— Документы не взял, — сообщил я. — Нас не предупредили.

— Если тебя регистрировали в посёлках, то данные сюда были отправлены, — Савва недовольно посмотрел на дверь и прорычал: — Топчется Сысой! — посмотрев на меня, спокойно добавил: — Короче, всё это формальности, но без них нельзя. Зарегистрировался и ты полноценный гражданин этого мира. Про регистрацию в Едином банке говорю, он в этом мире всем заправляет. Единый банк — это власть, даже «Светлое Будущее» с ним не сможет тягаться.

Сысоев не оправдал ожиданий, даже Савва рядом с ним не кажется толстым. Так, упитанный дядька. Выглядит Сысоев отвратительно, рос не более метра шестидесяти, вес далеко за сотку, этакий потеющий пончик в строгом костюме получается.

— Здарова, сосиска! — воскликнул Савва и начал ржать как конь, одновременно схватив Сысоева за плечо и сильно раскачав его. — Всё потеешь, окорок? Саловыжималку тебе так и не привезли, что ли?

Вадим Сысоев с трудом убрал руку Саввы и направился к столу, на котором имеются несколько папок с бумагами, стационарный компьютер и ноутбук.

Савва вошёл в кабинет первым и поёжился. Мы вошли следом. И вправду холодно, кондиционер работает на полную мощность. Градусов двенадцать в помещении, не больше, как бы не простыть после жары.

— Дубак! — воскликнул Савва. — Ну и холодрыга у тебя, сосиска! Но ты всё равно потеешь, это из тебя жир вытапливается, купата ты некондиционная! На мангал тебя надо, Вадик, сало быстро вытопиться!

Сысоев не ответил, только смерил севшего на диван Савву недовольным взглядом и указал мне на стул. Бодров подошёл к окну, отодвинул вертикальные жалюзи в сторону и принялся что‐то рассматривать.

— Регистрация… — пробормотал Сысоев. — Имя и фамилия… Кто ты такой?

— Никита Ермаков, — ответил я. — Зарегистрирован в посёлке Двойка.

Сысоев жестом показал «не продолжай» и начал что‐то печатать на клавиатуре стационарного компьютера. Несколько секунд, и его глаза округлились. Он пробормотал:

— Не зарегистрирован в Едином банке, но при этом имеешь солидную сумму и открытый на идентификационный номер счёт. Открыл счёт Андрей Боков…

— Это ему за Пана оформили, — вставил Савва. — Тот самый новоприбывший, который кипишь в посёлках навёл.

— Да? — Сысоев внимательно оглядел меня. — А так сразу и не скажешь, что боец…

Савва взорвался: вскочил с дивана так мощно, что тот отлетел к стене, у которой стоит. Нависнув над столом, заорал:

— Сразу и не скажешь, сосиска? Слушай меня, холодец ты перегретый: кто ты такой, чтобы говорить об этом человеке, что он не боец? Любой из нас троих разделает тебя при помощи мизинца, тушёнка ты свиная! Ты меня понял, отбивная?

Не знаю, связано ли это с личной неприязнью, но Савва явно перегибает. А вот Вадиму Сысоеву на все оскорбления, похоже, наплевать. Смотрит в монитор с глубоким безразличием и водит мышкой по старенькому коврику. На то, что он не считает меня бойцом, я плевать хотел.

Савва, продолжая раздуваться от злости и что‐то невнятно бормотать, вернулся на диван. Вадим Сысоев вытащил из стола старенький цифровой фотоаппарат и начал фотографировать меня. Сперва только лицо, затем в полный рост, затем в профиль и даже сзади сфотографировал. Им в их Едином банке виднее. Кто знает, может по пятым точкам людей различать научились.

После была процедура с отпечатками пальцев. Попадаю в базу, значит. Перестраховываются, гады, плотно на крючок сажают.

Последнее — Вадим распечатал бумаги, и я их подписал, предварительно прочитав и не найдя ничего, что могло не понравиться. Обычный договор, с банками на Земле таких заключал немало, ничего не меняется.

Деньги снимать со счёта не стал. Здесь, в Светлом, могу ими пользоваться в электронном виде, все операции с крупными суммами проводятся по телефону. Если захочу купить что‐то дорогое, то звоню Сысоеву, и нужная сумма будет переведена. С мелкими расходами проще, имею небольшой запас наличности.

Решив проблему с регистрацией, Савва повёл нас в местную столовую. Небольшую, рассчитанную максимум на десять человек, но при этом светлую, чистую и уютную. Молчаливая дама лет пятидесяти выполняет обязательства как кассира, так и повара. Помогает ей чернявая девчушка лет двенадцати.

Я взял на обед две порции пельменей, тарелку борща, салат из свежих овощей и компот. Выбором меню не блещет, но зато всё свежее, и приходится ждать. Из готовых блюд только борщ и щи.

Сели у окна и дружно уставились в окно. На улице снуют рабочие, катаются погрузчики, и урчат дизельными моторами старенькие грузовички. Что делают в цехах пока не понял, что‐то среднегабаритное и тщательно упакованное в деревянные ящики.

— Как тебе наш городишко? — поинтересовался Савва, уплетая голубцы как пельмени. — Ты же в первый раз тут, верно?

Я кивнул и ответил:

— Светлый не оправдал ожиданий. Думал, что он чистый и уютный, но на деле не отличается от свинарника.

— Поверь, Никита, ты не прав, — покачал головой Савва. — У меня есть свинарник, и не один. Свинарники чище!

Я усмехнулся:

— Верю. Светлый город‐беда. На что смотрит местное управление? Или пытались очистить, но не смогли?

— Не смогли. — Савва пожал плечами. — Говорят, что давно, ещё до прибытия толпы этих африканцев, город оправдывал название, а потом он стал таким, каким видишь его сейчас. Думаю, что в будущем будет хуже, и поэтому живу не в Светлом, а в селе Диком. Это в девяти километрах от въезда в Светлый, тут только работаю. Почти все делают точно так же, исключение лишь люди, живущие в элитной части города, то есть в центре.

Я кивнул на цеха и спросил:

— Что производите?

— Всего понемногу. В данный момент пытаемся наладить производство вышек сотовой связи. Точнее, их сборку. Вроде получается.

— Когда к нам вышки поедут? — тут же спросил Саня. — Без связи как без рук.

Савва пожал плечами:

— Мне неизвестно. Столь интимные моменты решаются теми, кто у власти. Пусть Боков поднимает свою тренированную попку с дивана и едет договариваться с Марко Добревым.

— Это местный глава? — поинтересовался я.

— Он самый, — махнул рукой куда‐то в сторону цехов Савва. Примерно в этом направлении лежит центр города. — Марко Добрев — старик‐болгарин. Огромный домина в центре посёлка с полем для гольфа, теннисным кортом, бассейном размером с пруд и прудом размером с озеро — его владения. Живёт богато, но обоснованно. Как главу города его уважают. Ненавидят за роскошь, в которой живёт, но уважают.

— Пятьдесят на пятьдесят, — вмешался Саня. — Не всё так хорошо, как ты говоришь, Савва. Марко ненавидит почти половина населения города и ближайших посёлков и деревень. Даже у нас его ненавидят, хотя мы от Светлого не зависим, мы только покупаем у вас, и продаём вам.

— Ну, это особенность народа. — Савва ехидно улыбнулся. — Ненавидеть власть народ любит, особенно беднота. А вся беднота, как нам известно, в Светлом. Любит сброд этот город.

В столовую вошли два мужика в серой военной форме, вооружённые автоматами «АК‐74М». Погон и отличительных знаков я на них не увидел. Осмотревшись, они направились к нам.

— Серые… — шепнул Савве Бодров. Тот повернулся и, с довольной рожей уставившись на бойцов, спросил:

— Чего надо, супчики?

— Кто такие и почему супчики? — шёпотом спросил я.

— Местная власть, — так же шёпотом ответил Саня. — Супчики сокращённое от «служба управления правопорядком», то есть СУП. Менты местные, Светловские…

Один из серых, тот что постарше и побольше, указал на нас и объявил на английском:

— Приказано задержать.

— Ничем не могу помочь, — по‐русски и ласково сказал Савва. — Это частная территория, и вас здесь быть не должно.

— У меня постановление, — тоже по‐русски возмутился СУПовец и полез во внутренний карман формы.

— В комок сверни своё постановление и засунь его себе или напарнику в задницу, — посоветовал Савва всё так же ласково и вернулся к поеданию голубцов.

СУПовцы не сдвинулись с места. Савва снова повернулся к ним и заорал во всю мощь:

— Свалили оба нахрен, пока я не перестрелял вас!

Выхватив из кармана кнопочный мобильный телефон, Савва быстро кому‐то набрал и начал орать вдвое сильнее:

— Рожа твоя еврейская совсем берега попутала? Здесь тебе не святая Иудея, жид ты проклятый. Ты какого хрена ко мне своих шавок отправляешь? Ты знаешь, кто я? Ты знаешь, что это мои клиенты?

Савва прекратил орать на секунду, и за это время Бодров успел сказать мне, что это нормальное явление. Видимо, получив какой‐то ответ на свой ор, Савва взорвался ещё сильнее:

— Ты понимаешь, что я главный поставщик оружия в этом городе? Понимаешь это, еврейская морда? Ты проблем захотел? Это мои клиенты, и трогать их я запрещаю! Уедут из города и делай, что хочешь, но пока они со мной сиди тихо и не показывай, что существуешь. Я всё сказал!

Савва отключил звонок и посмотрел на поспешно уходящих СУПовцев. Быстро вздыхая, прорычал:

— И кто их только впустил? Никакого порядка…

Чуть позже я узнал у Бодрова, что территория и вправду является частной. То, что офис Единого банка находится здесь, говорит только об одном — охраняется она надёжно.

* * *

Поев, мы отправились в кабинет Саввы, достаточно просторный. Назвать его роскошным нельзя, обстановка спартанская, но ситуацию исправляет оружие, которого на стенах висит очень много. Более трёх сотен экземпляров стрелкового и колюще‐режущего оружия времён прошлого столетия содержится в отличном внешнем состоянии и радует глаз.

— Нехило! — воскликнул я и начал прохаживаться, оценивая коллекцию. Основное количество советского и американского производства. Есть китайское, немецкое и совсем мне не известное.

— Хватит глазеть, — буркнул Савва и указал на стулья. Сев за стол, открыл ноутбук и принялся смотреть в него. Дождавшись, пока сядем мы, заговорил:

— В общем, я в курсе всего, что вы там натворили и собираетесь творить. Моя позиция, как обычно, нейтральна. Вы выгодны мне, а я вам. Так нормально? Если спросите, почему защитил вас, то отвечу сразу: вас не защищал, защитил свой бизнес. Это, думаю, вам тоже понятно?

Я и Бодров молча кивнули.

— Тогда перейдём к делу… — Савва начал отстукивать барабанную дробь пальцами по столу. — А дело у нас выгодное. Начинаем…

Всё затянулось на два часа, за которые было выпито много кофе. Решали главную проблему, проблему снабжения подразделения, которое решили создать. Светлый кладезь всего, что пожелаешь, своего рода уменьшенная копия Китая. Здесь сделают всё, что нужно. Условно, конечно.

Костюмы «Горка», в которых будут щеголять наши бравые ребята, подвергнутся незначительной доработке и превратятся в самую настоящую военную форму. Пока без отличительных знаков, но в будущем и они появятся, липучки под них будут пришиты заранее.

По оружию всё оставили так же, как и планировали. Набрали его и патронов прилично, целый грузовик получился. Всё это Савва обещает поставить в течение недели, потому что ждёт конвоя с товаром из Иерихона.

Больше всего времени ушло на мелочи. Закупились основательно, бюджет посёлков будет трещать по швам, ведь отдать долги за всё нужно в течение месяца.

— Точно всё? — еще раз спросил Савва, собираясь закрыть ноутбук.

— Точно, — не задумываясь, ответил я.

— Если что‐то потребуется ещё, то сообщим по телефону — сказал Саня. — Счёт отправь в бухгалтерию посёлка Рог, они сами с Единым банком договорятся.

— Это понятно. — Савва закрыл ноутбук и полез рукой куда‐то под стол. Вытащив оттуда небольшую папку, пододвинул её ко мне и с лёгкой улыбкой сказал: — Это тебе для интереса, новичок. Глянь, а затем ответь, почему всё так? Спрашиваю ради интереса. Мой интерес — помощь тебе. Открывай.

Я открыл папку. В ней лежит фотография Власова Владимира Витальевича. Человека, которого должен убить. Интересно…

— Вижу, что он знаком тебе, Никита, — ещё больше начал ухмыляться Савва. — Что скажешь?

Я пожал плечами:

— Особо ничего не скажу. Знаю, что урод редкостный, в своё время в прежнем мире был влиятельным человеком, а затем куда‐то делся. Дел на него много было открыто…

— Да знаю, знаю. — Савва закрыл папку и сунул обратно в стол. — Все мы не без грешка, мне не это интересно. Мне интересно внимание, которое Власов проявляет к твоей персоне. Что ты такого сделал, Никита? Или кто ты такой? Власов фигура влиятельная, проживает в Иерихоне и занимает немаленький пост в иерархии «Светлого Будущего». Догадаться нетрудно — тот парняга, что хотел убить тебя в больнице, заслан именно Власовым. За конвой, который вы уничтожили, Иерихон пока не брался. Думаю, что возьмётся, но не знаю, когда. За тебя Власов браться продолжит и точно не отступится. То покушение проверочка. Думаю, следующее будет более подготовленным. Береги себя.

Я решил не говорить причины, по которой мною интересуется Власов. Ясно одно — меня слили. И не в этом мире, а в мире том. В этом мире я о Власове не говорил никому. Новости из мира прежнего слишком быстро приходят в мир этот. Плохо… Плохо, что Власов знает обо мне. И плохо, что боится. До него мне пока нет дела, безразлично его существование в данный момент. Плохо, что я небезразличен ему.

— Какие перспективы? — спросил я.

— А что меня спрашиваешь? — вопросом ответил Савва. — Не знаю я, какие у вас перспективы. Живите, пока живёте. Опасайтесь выстрела в спину. Большего не скажу. Жить в этом мире — сидеть на пороховой бочке, тут постоянно кто‐нибудь умирает. Выживают сильные и везучие. Становитесь такими и не забывайте покупать у меня как можно больше оружия…

Савва проводил нас до выезда из города, и мы попёрли в сторону дома. Погони в лице службы управления правопорядком города Светлого не опасались. Савва сказал, что на такое они точно не пойдут. Попытка задержания была, но она провалилась, в Иерихон об этом доложат. Иерихон далеко, а мы близко. Портить отношения с местными не хочет никто. Насчёт последующих визитов в город Савва не сказал ничего. Думаю, что следующий визит будет не скоро. Всё, что нужно, можно решить по телефону. Пока только по стационарному…

— Миллион двести тысяч кредитов — это большая сумма для бюджета посёлков? — спросил я.

— Солидная, — ответил Саня. — Но ты забыл про другие траты. В итоге получается почти два миллиона, и это на старте. Дорого бюджету наше подразделение обойдётся… Можешь не париться, траты не наша забота.

— Я не парился, Саш. У меня связь из головы не выходит, нам нужны сотовые телефоны. Видел, как в Светлом с ней просто? А интернет?

— На такие траты вряд ли кто‐то решится, Никит, доходов не хватит. Вот если открыть что‐нибудь новое, что будет приносить хороший доход, тогда и о связи задумаемся.

— Значит, откроем, — решил я. — Вернёмся домой и сегодня же поедем к Мёртвому лесу. Поглядим, что да как, а там думать будем. С нашими возможностями организовать лесопилку — это дело нескольких дней. Завтра, кстати, я в одно место должен съездить. Это ещё дальше, чем Мёртвый лес. Поеду рано утром и если всё хорошо пройдёт, то вернусь к вечеру.

— Куда собрался? — удивился Саня и быстро посмотрел на меня.

— Это уже секрет, Саш. Если всё получится, ты будешь рад. И все будут рады. Возможно, не сразу…

* * *

Первым делом приехали в посёлок Заксенхаузен и завалились домой к Бокову. Дома его не оказалось. Где он находится не знает никто. Модеста в администрации тоже не нашли. Рыскать по посёлку не стали и отправились в посёлок Рог.

Перекусив у Бодрова, собрали всё, что может потребоваться в предстоящей поездке, и направились в тренировочный лагерь. Там всё так, как я и представлял, отбор претендентов был закончен ещё утром, Булат и Денис занимаются бюрократией. Зубарь, не сомневался, что он согласится, разгуливает по лагерю и пугает народ жуткой маской. Олаффсон со своими наёмниками уже приступили к обязанностям и гоняют до семи потов новобранцев. Всего отбор прошли тридцать два человека. Следующий подобный конкурс будем проводить через месяц. Тем, кто не прошёл в этот раз, можно потренироваться и попытать счастья в следующий. Всё просто.

Обговорив с Олаффсоном некоторые детали и разрешив ему и его парням устроиться на постоянное проживание в лагере, я посчитал свои обязанности исполненными. Бодров тоже освободился, и мы решили ехать в поселок Заксенхаузен. Оттуда, по словам Саши, к Мёртвому лесу проехать проще всего. Не мешает взять старого контрразведчика Егорова с собой. Лучше его местность на многие сотни километров вокруг не знает никто. Говорят, что он побывал во всех частях материка. Скорее всего, преувеличивают.

Егорова дома нет. Где он — вряд ли кто‐то знает. На выезде из посёлка, в промышленной зоне, увидели Модеста, раздающего указы бригаде строителей. Судя по тому, что у строителей имеется буровая, монтируют столбы. Тянут стационарные телефоны в промзону. Поговорив с Модестом и объяснив, куда едем и зачем, со спокойной душой отправились в сторону Мёртвого леса. Если не появимся до полуночи, он вышлет за нами подмогу. На всё про всё семь часов, должны успеть…

* * *

К Мёртвому лесу народ ездит, но редко. В основном охотники, которым не хватает зверья, обитающего рядом с посёлками. Зверьё в Мёртвом лесу водится уникальное, в полях такого не встретишь. Благодаря охотникам дорога вполне пригодна для передвижения на скорости свыше сорока километров в час. Обычная, слабо укатанная, полевая дорога. Чтобы скоротать время, решил помучить Санин мозг домыслами и предположениями.

— Всё думаю и пытаюсь понять, Сань, — начал я. — Отправка меня в этот мир — это ладно, не беру в расчёт. А вот прибытие уже другое, почему меня закинуло именно в ваши края? Туда, где много русских, и они находятся у власти.

— Русских у нас немного, — ответил Бодров. — Больше, чем в Светлом, если относительно количества населения судить, но всё равно мало. Там, в центре материка, имеются целые посёлки, в которых живёт только русскоязычное население. Здесь окраина, и о таком можно даже не мечтать. Всё смешано… Почему закинуло именно к нам не отвечу, в последний раз русский человек у нас появлялся около полугода назад и задержался всего на несколько дней. В основном нерусские приходили и приезжали.

— И всё равно, — не успокоился я. — Меня забросило туда, где я точно останусь. Вот как знал портал, где ему открыться. И сам будто знал, куда ехать. Мог ведь совсем в другую сторону умотать, а нет же, попал к вам. И на французов нарвался, и на банду Тощего. Потом расправа с Паном, а затем конвой американцев. Не многовато событий для такого короткого промежутка времени? Думаю, что слишком много.

— Не знаю, — безразлично отозвался Саня. — У всех по‐разному. Возьмём того же Максима Ефименко — попал в этот мир и сразу оказался на войне, полуостров отвоёвывали. Неплохо заработал он там, кстати. Спроси у него, может расскажет, сколько событий с его участием произошло за первый месяц в этом мире. Поймёшь, что ты в сравнении с ним сидел на попе ровно. Зря заморачиваешься, Никита…

Постепенно перешли на другую тему. Рассказывали истории из своих жизней, дабы скоротать время. Незаметно для нас на горизонте выросла стена Мёртвого леса. За два часа доехали.

— В лес заезжать или пешком прогуляемся? — спросил Саня.

— Лучше на машине, — ответил я. — Тем более ездить по этому лесу одно удовольствие.

Бодров съехал с дороги, которая идёт вдоль леса, и направил Ауди к громадным стволам местной лиственницы. Вглубь заехали метров на сто и решили, что хватит.

Мёртвый лес всё тот же, ни подлеска, ни травы, только деревья‐великаны и сухая хвоя, устилающая всё пространство и мягко проминающаяся под ногами и колёсами.

— Ну как тебе? — спросил я, постучав по одному из стволов кулаком. — Много досок с такого получится?

— Деревья хорошие, — кивнул Саня, глядя в темноту крон. — Вот только как их валить‐то? Слишком большие в диаметре… А если свалим, то как вытаскивать? Но даже если вытащим, то как на доски распускать? Эти громадины ни в одну пилораму не поместятся…

Что ответить ему? Недодумал идею, каюсь…

— Метров четыре‐пять в диаметре… — забормотал я. — Высота сотня, может, больше… Точно никак не обработать?

— Много возни, — ответил Саня, продолжив изучать ствол дерева‐гиганта. — Подумать надо. Стволы поменьше в диаметре тебе не попадались? — он начал осматриваться.

— Нет. Мёртвый лес тем и уникален, что все деревья почти одного размера. Меньшего диаметра не встречал, и подлеска нет, только эти могучие гиганты.

Саня начал задумчиво прохаживаться. В очередной раз посмотрев наверх, сказал:

— Они на секвойи земные похожи… Давно не был я тут… Сколько раз бывал, а в сам лес ни разу не заходил, с расстояния смотрел, боялся. Забыл, как выглядит Мёртвый лес, тихо и красиво… В общем, возвращаемся домой, поедем сюда в любой свободный день, но в компании таджиков. Они ушлые, скажут нам, реально такие деревья на доски пускать или нет. Думаю, что‐нибудь придумают…

Бодров не договорил. Посмотрев на корни одного из деревьев, напрягся и потянул руку к кобуре с пистолетом. Я машинально схватил в руки висящий на плече автомат и щёлкнул предохранителем. Что ты там такого увидел, Саша?

— Что там? — обеспокоенно, но тихо спросил я. Корни деревья мне не видны, стою значительно дальше и левее.

— Сурат… Смотрит на меня… Злится, вроде… Главное, не делай движений резких, Никита. Из пистолета мне его точно не убить, а вот он меня убьёт.

Сделав пару осторожных шагов назад, Саня немного осмелел. Отойдя ещё метров на пять, сказал:

— Не нападёт. Он, скорее всего, один. Был бы со стаей, тогда напал бы… Этот, к тому же, ещё и мелковат.

Сураты — те самые зверьки, сильно похожие на медоедов. Пистолетную пулю их слишком крепкая шкура остановит, а вот автоматную нет.

Зверь выбрался из норы и стал отлично виден. Небольшой, чуть крупнее земного енота, смотрит то на меня, то на Бодрова, не забывая показывать острые зубки.

— Брысь, шныра! — крикнул Саня.

Сурат нехотя двинулся вдоль огромного дерева, повернувшись к нам спиной и постоянно оглядываясь. Пройдя метров десять, рванул с места, выбросив из‐под лап слежавшуюся хвою и, не сбрасывая скорости, пропал в глубине леса.

— Здорово учесал, — улыбнулся я. — На взрослого он не тянет. Подросток, похоже.

— Так и есть, подросток, и, к тому же, одиночка. Обычно они живут стаями. Если стаи нет, значит, кто‐то сожрал её. Какой‐нибудь бругар…

Я подошёл к норе и уставился в её черноту. Довольно крупная, почти метр в диаметре, уходит далеко под корни дерева. Есть ощущение, что сурат к норе не имеет никакого отношения, раньше она наверняка принадлежала более крупному зверю. Сурат пытался сузить проход при помощи веточек и хвои, но не успел, спугнули мы его.

— Поедем в посёлки? — спросил Саня.

Я покачал головой и попросил:

— Принеси фонарь, хочу заглянуть внутрь.

Бодров нехотя сходил до машины. Вернулся с фонарём и пулемётом «Печенег» на плече.

Направив луч в нору, я увидел идеально круглой формы метровый лаз, уходящий вниз под значительным углом. Без снаряжения спуститься можно, подняться тоже реально, но это потребует значительных сил. Изгибается лаз на глубине метров двадцати с небольшим. Первые метра три прорыты в красноватой почве, а дальше идёт серо‐коричневый камень. Зверь, вырывший нору, был упрям, земной крот от зависти бы помер.

— Что там? — спросил Саня.

— Глубокий лаз, дна не вижу, в изгиб уходит. Как думаешь, что там в конце?

Саня перечислил:

— Хата какого‐нибудь зверя, много костей, воняет…

— Надо посмотреть, — зачем‐то решил я. Не предложил, а именно решил. Спущусь вниз, и точка. Зачем — пока не знаю. Что‐то подсказывает мне, что внизу есть на что посмотреть.

— Лезть вниз? — Саня сел рядом на корточки, глянул в нору и покрутил пальцем у виска. — Не знаю, зачем ты хочешь лезть вниз, Никита, но сразу скажу: идея идиотская. Приключений на пятую точку захотел?

— Захотел, — ответил я и полез в нору.

Преодолев устроенный суратом завал, оказался в более просторном участке лаза. Стены достаточно ровные. Зверь, вырывший это, знает свое дело, люди так ровно копать не способны.

— Может, передумаешь? — жалобно предложил оставшийся наверху Саня.

— Всё нормально, тут сухо и совсем не воняет. Не передумаю…

Я соврал, запах имеется, но понять, чем пахнет, пока не удаётся. Кисло‐сладкий аромат, точно не тухлятиной несёт.

Добравшись до поворота, начал спускаться дальше. Можно сесть на пятую точку и спокойно катиться, но мне такое не по нраву. Лучше осторожно, придерживаясь стенок одной рукой и подсвечивая путь фонарём.

Постепенно, на глубине метров тридцати, угол наклона перестал быть столь крутым. Пришлось идти на корточках. Долетел Санин вопрос:

— Всё нормально?

— Более чем!

Ещё метров пять, и лаз начал расширяться. Можно идти пригибаясь, а затем и в полный рост. Я в пещере, в самой настоящей пещере. Глубина от поверхности приличная, метров пятнадцать, не меньше. Решил позвать:

— Слышишь меня, Сань?

Ответа не последовало, не слышит. Вернувшись назад метров на двадцать, попытался уговорить Бодрова спуститься, но он наотрез отказался. Всё‐таки придётся идти одному, страшновато немного.

Метров сто прошёл, не меньше. Шёл по просторной пещере, идеально круглой формы, диаметром около трёх метров, и вышел в зал приличных размеров. Освещая стены, сделанные из камня, похожего на известняк, и увидев мощные корни деревьев, сперва испугался. Похожи корни на гигантских серо‐коричневых червей, вылезающих из потолка и пытающихся забраться в пол. Кто ты, чудо‐зверь, вырывший всё это? На полу много мусора, основную его часть составляют кости и черепа хомяков, которыми кишит Мёртвый лес, а также хвоя деревьев. В столовой нахожусь, можно не сомневаться.

Пещера не закончилась залом, за одним из мощных корней обнаружилось продолжение лаза идеально круглой формы. Нырнув в него, продолжил путь. Снова углубляюсь, спуск незначительный.

Пройдя метров сто пятьдесят, увидел еле заметное свечение. По мере приближения света стало больше. Лёгкий такой, приятный глазу, с голубеньким оттенком свет. Почему‐то пахнет озоном, как после грозы, нравится мне этот запах. Слышится звук, похожий на журчание воды.

Лаз привёл в пещеру. Большую, метров десять в ширину и вполовину высотой. Пещера полностью природная, и создала её речушка, текущая по ней. Вода журчит, наталкиваясь на многочисленные булыжники. Чистая, почти невидимая вода. Надобность в освещении пропала, потому что потолок пещеры усыпан насекомыми, которые светятся. Светлячки размером с земных майских жуков прицепились к потолку. В заднице у каждого, как бы нелепо это ни звучало, имеется маленькая лампочка. Именно эта лампочка создаёт голубоватое свечение.

— Чертовски красиво… — пробормотал я и шагнул в воду.

Выключив фонарь и убрав в карман, сел на корточки и зачерпнул полную ладошку кристально чистой и сильно холодной воды. Попробовал на вкус — имеется незначительный привкус железа. Пить можно. Надеюсь…

Пещера огромна, и куда она идёт, вряд ли удастся выяснить. Возможно, берёт начало в горах, а выходит где‐то в районе посёлков. Или я не прав, ведь кто знает, быть может, эта речушка, текущая по дну пещеры, впадает в настоящую подземную реку. Чтобы исследовать всё, потребуется много времени, снаряжения и еды. Надо мне это? Затрудняюсь ответить.

Налюбовавшись пещерой и собравшись возвращаться, случайно запнулся об один из камней, и тот перевернулся. Глазам открылось что‐то прекрасное…

Нет, иначе и не скажешь…

Этот мир, он словно сам ложится мне в руки…

Делится своими загадками и сокровищами…

Благосклонен ко мне…

Спасибо!

И пофиг, что на ноге теперь солидная ссадина…